Наступили дни расплаты (The Days of Reckoning Are Upon Us)

***

1

      Стив хрипел и кашлял, пытаясь отдышаться. Рядом с ним мать растирала ему спину и продолжала повторять успокаивающие слова, пока приступ не прошел. Он слабо улыбнулся ей и получил в ответ натянутую улыбку.       — Стиви, ты должен прекратить это, — сказала она, и ее голос был окрашен усталостью.       — Мама, я не виноват…       — Прекрати, — прервала она его, убрав руку и строго посмотрев на него. — Ты не можешь продолжать драться с людьми, Стив. Ты не можешь.       — Но они же хулиганы, мама. Что я должен делать? Просто позволить им победить? — Его глаза наполнились слезами, от разочарования и затянувшихся последствий борьбы в его слабом и хрупком теле.       — А как это, — она жестом показала на него, все еще борющегося за дыхание, — победить? О, милый, я понимаю, каким беспомощным ты себя чувствуешь, но ты не можешь продолжать в том же духе. Ты убьешь себя или серьезно покалечишь, и я не смогу тебе помочь. Мы не можем позволить себе еще одно посещение больницы, Стиви, мы и так едва справляемся. Пожалуйста, просто… постарайся понять.       Он не понимал. Он не понимал, как он может просто забыть об этом — или почему он должен это делать. И его мать, похоже, не понимала, что он должен постоять за себя, должен доказать им (себе), что он не хуже их, что это глупое тело не определяет его ценность. Он этого не допустит. Но он все равно кивнул, потому что не хотел ее расстраивать.       В следующий раз, когда он ввязался в драку (через несколько дней), он неловко упал на спину и в итоге сломал два своих и без того хрупких ребра. Его мать потратила все свои сбережения, чтобы оплатить лечение, и была вынуждена пропускать много рабочих дней, чтобы ухаживать за ним. В итоге она потеряла работу, и их выселили из квартиры. Когда они попрошайничали на улицах, чтобы прокормить себя, мама смотрела на него с болью и отчаянием.       — Почему ты не мог просто послушать меня, Стиви?

***

2

      Попасть в армию и сражаться за свою страну — это все, о чем Стив мечтал. Он слушал, как мать рассказывала ему истории о его отце, о том, как тот храбро сражался на войне (и погиб), и он хотел быть похожим на отца, которого никогда не знал. Он записался в армию, полный энтузиазма, убежденности и желания служить своей стране.       Ему отказали.       Он в ужасе уставился на бумагу, хотя какая-то часть его ожидала такого исхода — Баки сказал ему, что это может случиться, но Стив надеялся. И вот теперь эта надежда исчезла. Отказано.       — Ты недостаточно силен, — сказал ему офицер, — нам нужны трудоспособные мужчины.       Стиву захотелось заплакать, но это было признаком слабости, а он не был слабым — ни в мыслях, ни в убеждениях, ни там, где это имело значение. Через несколько дней, зализывая раны, он решил попробовать еще раз. Может быть, на другом призывном пункте ему повезет больше. Повсюду висели плакаты о наборе, страна нуждалась в бойцах, и, конечно, кто-нибудь даст ему шанс.       Он стоял возле офиса и смотрел, как мужчины — большие, сильные мужчины — входят и выходят с зеленым штампом на бумаге. Один из них оглядел его, пробежался глазами по крошечному телу Стива и улыбнулся.       — Похоже, ты не попадешь на войну, а, креветка?       Стив покраснел. Он хотел ударить мужчину, но тот отошел, прежде чем он успел это сделать. Как он посмел намекнуть, что Стив недостаточно хорош? Он был хорош! Он был сильным и хорошим — мама всегда говорила ему об этом. Он расправил плечи и вошел внутрь. В анкете он солгал. Он знал, что технически это неправильно, но он должен был попытаться, должен был доказать всем (самому себе), что он такой же подходящий, как и все остальные.       Он снова получил отказ.       В третий раз его поймали на вранье. Врач, который его осмотрел, был добр, но предупредил, что у него будут неприятности, если он будет продолжать писать ложь в анкетах, пытаясь попасть в призыв.       Мужчина сказал:       — Уверен, есть и другие способы помочь, — и Стив сжал руки в кулаки. Он был мужчиной, сыном своего отца, и он должен был быть достаточно сильным. Он должен был. Его не отправят работать на фабрику, он должен быть лучше.       В четвертый раз он тоже был пойман, и ему пришлось заплатить штраф.       — Ты не годишься для военной службы, — сказал офицер. — Ты только подвергаешь опасности окружающих. Попробуешь еще раз — отправишься в тюрьму.       Стив сжал челюсть и вышел. Баки уже воевал. Он должен был найти способ присоединиться к нему.       В пятый раз он отправился в Нью-Джерси, чтобы подать заявление.       В итоге он оказался в тюрьме.

***

3

      Стив ненавидел это патриотическое турне. Презирал его. После всего, что было сделано, через что ему пришлось пройти, чтобы доказать, что он достоин, его заставляли выступать, как обезьяну в цирке. Это было несправедливо. Не для того он сделал все это, чтобы попасть в армию, а для того, чтобы играть роль в шоу.       Поэтому, когда он услышал, что отряд Баки попал в плен, он понял, что должен пойти и спасти его. Баки всегда прикрывал его, и Стив не мог бросить своего друга. Только не сейчас, когда он действительно мог что-то сделать, был достаточно силен, чтобы выполнить свою часть работы. Он убедил Говарда и Пегги помочь ему, когда Филлипс отказался дать ему разрешение на поездку. Он был Капитаном Америкой, он был солдатом, а не цирковым артистом. Не для этого ли ему изначально ввели сыворотку? Он больше не позволит глупым политикам издеваться над собой.       Сражение в изоляторе стало самым захватывающим столкновением в его жизни, и он вышел из него триумфатором, как и знал. Он, Баки и все остальные солдаты маршировали обратно в лагерь, смеясь и распевая, радуясь победе и свободе. У входа его встретили полковник Филлипс и несколько офицеров с оружием наизготовку. Ему велели встать на колени и сдаться.       — Что? Послушайте, я спас всех этих людей, — сказал он, все еще радуясь своему успеху.       — Тебе не давали на это разрешения. Это армия, а не твоя личная игровая площадка. Здесь есть правила, которым нужно следовать, и если ты не можешь этого делать, значит, ты нам не подходишь.       — Но мне ввели сыворотку. Какой в ней смысл, если я ее не использую? — стоял на своем Стив, когда солдаты подошли к нему.       — То, что ты получил сыворотку, не означает, что ты можешь делать все, что захочешь. И мне грустно говорить, но давать ее тебе было явной ошибкой. — Стив отшатнулся назад, словно пораженный. Нет, это не было ошибкой. Он был хорошим человеком, поэтому его и выбрали. Потому что он был достоин. — Ты арестован за неповиновение старшему по званию и за то, что ушли без разрешения.       — Но я совершил хороший поступок. Посмотрите, — он снова в отчаянии указал на группу солдат.       — Это не имеет значения. Ты явно не умеешь выполнять приказы и, очевидно, считаешь, что твои действия не имеют последствий. Мне нужен солдат, который знает свое место и уважает иерархию армии, а не неопытный человек, который считает, что он выше всех. — Полковник повернулся к солдатам. — Уведите его.       Стив был слишком ошеломлен, чтобы бороться. Этого не могло быть. Он поступил правильно, он спас Баки и весь его отряд. Он был хорошим человеком. После всего, что было, это не могло закончиться, просто не могло.       Но это было так.

***

4

      (Начало похоже на драббл номер 3, но концовка другая. Я не могла решить, какой из них оставить, поэтому решила написать обе).       Стив ненавидел это патриотическое турне. Презирал его. После всего, что было сделано, через что он прошел, чтобы доказать, что достоин, он выступал в цирке, как обезьяна. Это было несправедливо. Не для того он сделал все это, чтобы попасть в армию, а для того, чтобы играть роль в шоу.       Поэтому, когда он услышал, что отряд Баки попал в плен, он понял, что должен пойти и спасти его. Баки всегда прикрывал его, и Стив не мог бросить своего друга. Только не сейчас, когда он действительно мог что-то сделать, был достаточно силен, чтобы выполнить свою часть работы.       Он убедил Говарда и Пегги помочь ему, когда Филлипс отказался дать ему разрешение на поездку. Он был Капитаном Америкой, он был солдатом, а не цирковым артистом. Не для этого ли ему изначально ввели сыворотку? Он больше не позволит глупым политикам издеваться над собой.       Сражение в изоляторе стало самым захватывающим столкновением в его жизни, и он вышел из него триумфатором, как и знал. Он, Баки и все остальные солдаты маршировали обратно в лагерь, смеясь и распевая, радуясь победе и свободе. У входа его встретили полковник Филлипс и несколько офицеров с оружием наизготовку. Ему велели встать на колени и сдаться.       — Что? Послушайте, я спас всех этих людей, — сказал он, все еще радуясь своему успеху.       — И из-за твоей глупости Говард Старк мертв. Агент Картер, скорее всего, тоже скоро умрет.       Стив побледнел.       — Что? Нет!       — О чем ты думал, когда вы залетели на вражескую территорию, полный идиот?! Их самолет был сбит! — Филлипс был почти багровым от ярости. — Уведите его, — приказал он солдатам с отвращением, написанным на его лице. Остальные — те, кого он спас, — выглядели потрясенными. Баки в ужасе уставился на него.       — Стив, что ты сделал?       Стив не успел ничего ответить, как на него надели наручники и повели к машине. Из своей тюремной камеры он слышал, как плохо продвигаются военные действия. Потеря Говарда Старка, его денег и оружия постоянно отмечалась как одна из худших причин поражений союзников.