Период плодородия

      Только дыши, - именно это сейчас вертится в голове юноши. Закат становился все ближе, а с ним и волнующее кровь представление.       Рядом громко захлопала крыльями птица. По телу прошла мелкая дрожь. Парень готов был поклясться, что никогда прежде так не волновался. Будь то охота на большого зверя или битва с кровожадными сирби¹ - все это казалось мелочью, пустяком, который он мог бы повторить ещё сотни раз, только бы не быть сейчас здесь. Только бы не опозориться перед той, рядом с которой сердце начинало биться чаще.       Щебет доносился из глубины леса вместе со стрекотом совсем маленьких существ. Раньше звуки действовали на него успокаивающе, но сейчас будто пытались зажать со всех сторон. Давили на разум и тело.       Глубокий вдох. Выдох.       Спокойней, ты справишься, - холодный внутренний голос пытался взять тело под контроль. Руки крепко, до побелевших костяшек, сжали стаффы².       Снова вдох. Выдох. Коленки перестали трястись, но ком волнения в горле не давал покоя.       В воздухе запахло дымом костра - в больших плоских чашах зажгли ритуальные огни. Он сглотнул, улавливая волчьими ушками каждый мимолетный шорох. Забренчало чье-то ожерелье, шуршали венки, принесенные невестами, кто-то увлечённо обсуждал предстоящее шоу - перед "сценой" собиралась толпа. Зрители, среди которых будет она.       Стрекот усилился, лишь нагоняя тревогу. Дыхание снова предательски сбилось, хотя до смотрин осталось всего-ничего. Он сто раз репетировал этот танец с остальными, но сейчас все по-другому... ведь сейчас от него зависит его же будущее.       Удар. Нет, это было не сердце, рухнувшее в пятки, а барабан, предвещающий начало обряда. Молодой парень снова делает несколько вздохов, стараясь успокоить сердце, бьющее уже не в груди, а в ушах, в животе - во всем теле.       Слышится музыка. Резкая, страстная, динамичная - именно такое чувство нужно преподнести. Именно так нужно впечатлить её.       Он убирает прядь белых волос за ухо, закрепляя золотистой осой³. Стаффы отрываются от земли вместе с ногой юноши. Пятеро людей - таких же молодых ребят - выходят вместе с ним, окунают каждый из концов в глубокие чаши, с виду наполненные водой, а после проносят их над пламенем разгоревшихся кострищ.       Беглый взгляд серебряных глаз вдруг прекращает скользить по толпе. Она здесь!       Эти яркие огненные волосы особенно прекрасно смотрелись при заходящем солнце. Юная девушка держала в руках венок с полевыми цветами: белыми, жёлтыми, голубыми, красными, фиолетовыми и синими⁴. Он чувствует, как зардели щеки. Или, может, так опаляет его кожу яркое пламя?       Начинается танец. Юноши крутят в руках стаффы, то подкидывая их в воздух, то прокручивая через спину, попутно двигаясь то ближе к зрителям, то дальше от них.       Музыка наращивает темп. Движения вторят ей, становясь быстрее. На теле выступают капли пота - то ли от усталости, то ли от жара пламени, то ли от волнения. Но сейчас облажаться нельзя.       Держись, ещё немного!       Солнце уже полностью скрылось за горизонтом, а это значит, что скоро финал. Крайние юноши несколько раз перекинулись стаффами над головами центральных, а после опустились на колени. Двое встали к зрителям полубоком, прижимаясь плечом к центральному, а после все выдохнули в воздух поток пламени, будто неведомые огнедышащие существа.       Парни встали и красиво, не выходя из образа артистов, затушили стаффы о рыхлую землю. А после началось то, от чего поджилки вновь начало трясти. Выбор.       Девушки одна за другой подходили и вручали венки тем, с кем они хотели бы быть, после чего уводили к толпе. И вот, выходит она. Лиса долго всматривается в глаза, будто сканирует своего избранника, а потом опускает венок на светлые волосы. Белоснежные ушки непроизвольно поднимаются, а хвост начинает вилять. Девушка не может сдержать легкого смеха от лицезрения такой картины. Большой и сильный юноша, бесстрашный воин с каменной маской вместо лица сейчас не мог скрыть радости. Она берет крепкую руку и ведёт жениха - быть точнее, уже мужа - к зрителям. Они садятся на места, после чего начинается новое представление, а после - танцы и веселье, ведь скоро наступит период плодородия. Как жаль, что влюблённым сейчас совсем не до спектакля. Они наконец вместе, наконец могут создать свою семью...

***

      Сегодняшнюю ночь они проводят наедине. Юноша, нет, уже почти мужчина, тщательно выбирает коричнево-оранжевые камни-бусины и мелко дрожащими руками нанизывает на нить. Девушка, почти женщина, делает то же самое с противоположной стороны их общего ожерелья - символа крепкой семьи и связи между молодоженами. Она замечает, что что-то не так, кладёт ожерелье на пол, устланный плотной тканью, а после мягко проводит пальцами по щеке мужа.       - Оттолак, - голос, нежный, будто пёрышко, ласкает слух и заставляет вздрогнуть. Она прижимает ладонь к загорелой щеке и едва поглаживает большим пальцем. - Что такое?.. волнуешься?..       Он на секунду замирает, не в силах оторваться от бездонных глубин тёмных синих глаз, а затем кладёт свою руку поверх и смещает нежную ладонь к губам, целуя. Ушки опускаются, а взгляд на мгновенье уходит в сторону, мельком цепляя спальное место из соломы, укрытое несколькими слоями ткани, и пучки сушёных трав, но вскоре возвращается к собеседнице. Он кивает, так же опуская бусы.       - Боишься? - снисходительная улыбка появляется на лице, когда юноша вновь кивает. - Оттолак... -, девушка придвинулась ближе и обвила руками шею, скрытую под шевелюрой. - Все будет хорошо. Что бы ни случилось, мы все сможем вместе.       Её улыбка заразительна. Волк ласково обнимает свою лисицу и так же нежно соприкасается лбами, после чего касается его губами⁵.       - Агайа, - как бы он хотел позвать её по имени. Рассказать обо всех своих мыслях и чувствах, но... не мог. Жестокая игра судьбы, испытание богов, но голоса он не имел с рождения. Девушка понимала его и без слов, но даже это не сильно обнадеживало. Он хотел большего. Не только дарить ей подарки, но и говорить о своей любви, может даже петь песни...       По спине, как и по всем телу, прошлись мурашки, когда волчье ушко начали чесать подушечки пальцев. Он напрягся, дыхание сбилось, а голова наклонилась ближе к ласковой руке.        - Мы справимся, в этом не должно быть ничего сложного, - девушка отпускает его из приятного плена. - А сейчас нам нужно закончить ожерелье.       Он легко улыбается, на пару секунд прижимает тело к себе, целует манящий висок, и все же принимается за работу вместе с женой.

***

      Утро хоть и началось ближе к обеду, не задалось почти сразу. Гон. Одного слова недостаточно, чтобы описать все его прелести. Тело охватил жар, будто в лихорадке, сознание немного мутнилось, а сердце готово было выпрыгнуть из груди вместе с застрявшем в горле утренним комом. Даже просто вставать с кровати не хотелось, не то что выходить на улицу. А нужно...       - Оттолак! -, в толпе, собравшейся у выхода из племени, махала девушка. Юноша улыбнулся, когда непоседливая лиса оказалась рядом. - С тобой все хорошо? -, Она приложила прохладную и такую успокаивающую ладонь ко лбу.       Низ живота болезненно скрутило, от чего волк нахмурился и согнулся.       - Настолько плохо? -, рука спешно отстранилась, а после легла на крепкое плечо. - Потерпи ещё немного, мы скоро доберёмся.       Кажется, от одного её голоса становилось и легко, и тяжко одновременно. Гон и течка наступают волнами, об этом им говорили с самого детства. Поэтому, когда спустя пару минут припадок закончился, давая спокойно выдохнуть, каждый из них понимал, что скоро он начнётся снова и не оставит никого в покое до следующего сезона.       Лесная чаща будто сама расступалась перед толпой, идущей все глубже и глубже в таинственную неизвестность. Слышны были щебетания птиц где-то вдали, рядом проползла змея, шурша невысокой травой. Под босыми ногами ощущались мелкие ветки, мох и камни.       Вечерело, а заветное место, названное "водами Великой Матери", даже-даже не показывалось на глазах. Вроде и идти недалеко, но приходилось делать несколько остановок, чтобы те, у кого начинался гон или течка, могли немного передохнуть.       Вскоре послышалось журчание, нет, скорее шум бьющей воды. Совсем рядом, буквально несколько метров! Воодушевленная этим Агайа подхватила мужа под руку и немного ускорилась, подбадривающе улыбаясь.       Среди пышных кустов вилась узкая тропинка, пройдя по которой перед глазами представал прекрасный вид: широкое, несколько десятков метров в диаметре, озеро, высокие скалы, образующие некий почти сросшийся купол над бирюзовой гладью, откуда с шумом широкими потоками падала вода. Из озерца в нескольких местах выглядывали тёмные камни, острыми пиками стремящиеся к небу.       Пахло свежестью, сырой землёй, отдалённо чувствовались полевые цветы, растущие неподалёку. Виднелись несколько шалашей, расположенные далеко друг от друга, чтобы никому не мешать, когда вновь накроет возбуждение.       Люди, выбрав себе место для ночлега, сняли все украшения и единственный присущий им элемент одежды - набедренную повязку. Вещи были аккуратно сложены, как и чаши со специальными немного вязкими настойками. Агайа вновь взяла мужа за руку и повела за собой в более укромное местечко озерца, которое успела присмотреть.       Вода была тёплой, хоть и доходила гостям лишь до пояса, находиться в ней было приятно. Из многочисленных щелей и отростков скал так же лилась вода, делая из обычных предметов природный душ.       По обнаженному подтянутому телу струились тонкие ручейки, оглаживающие собой желанное тело. Шею, немного выпирающие ключицы, грудь, живот... Оттолаку сложно было отвести взгляд от того, с каким наслаждением и расслабленностью девушка перебирает влажные волосы под небольшим водопадом. Юноша встряхнул головой, вспоминая, для чего они здесь, и решил присоединиться к любимой.       Агайа охнула от неожиданности, когда крепкие руки утянули её за водную ширму, ближе к гладкой части каменной стены. Горячие влажные губы коснулись лба, а затем сомкнулись на рыжем ушке. Девушка рвано выдохнула, прижимаясь к сильной груди, проводя по ней сморщенными подушечками пальцев.       - Я поняла, выходим, - улыбнулась она, слыша как колотится сердце в мужской груди, увидев в стальных глазах шальной огонь.

***

      Страшно. Нет, это был не дикий животный страх при виде опасности, а другой. Страх навредить, сделать больно. Страх не оправдать своих же ожиданий.       Юноша вытер волосы от излишней влаги, наблюдая за тем, как девушка берет чашу с фиолетовым раствором и опускает кончики пальцев, размазывая между ними и проверяя консистенцию, будто ревизор, внезапно нагрянувший с проверкой.       Она не успевает обернуться. На немного выпирающий живот и между грудей ложатся большие руки, а по шее мягко скользит кончик носа. Спина уперлась в разгоряченную грудь. Плеча коснулись нежные губы. Агайа запустила пальцы в белоснежную шевелюру, второй рукой ведя вдоль мужской, что лежала на талии.       Тёплый язык коснулся шеи вместе с горячим дыханием. Всё тело покрылось мелкой дрожью, а с губ сошёл первый тихий выдох.       Сильная рука плавно проводит по небольшой груди, обводит ладонью по кругу, на секунду немного приподнимая. Шея вновь чувствует ласковые поцелуи. Чаша почти выпадает из рук, но девушка успевает вернуть прежнюю хватку.       - Оттолак, - голос звучит тихо, как и прерывистое дыхание. Ему не нужно больше слов. Юноша целует девушку в рыжее ушко, прежде, чем отпустить.       Она подходит к привычной для племени кровати и садится, отставляя чашу в сторону. Под тяжестью тела несколько соломинок хрустнуло, но не смогло проколоть несколько слоев ткани. Волк не остаётся в стороне. Он садится напротив, между немного раздвинутых ног, кладёт руки по бокам от возлюбленной и смотрит. Смотрит прямо в глаза, со всей нежностью и заботой, которую хотел бы передать. Он чувствует, как волнуется девушка, потому не собирается спешить. Оттолак наклоняется ближе, почти укладывая девушку на постель...       Плесь. Рефлексы срабатывают быстрее мозга. В удивлении поднятые ушки остались стоять, когда до разума дошло, что чаша, ныне находящаяся в руке юноши, оставила большое пятно на ткани. Молодожёны перевели взгляд с мокрого места друг на друга и разразились смехом. Точнее, только Агайа, у Оттолака это было больше похоже на прыски, быстрые рваные вдохи и выдохи через нос.       - Что ж, думаю, это знак, - Она вытерла слезинку с края глаза и кивнула на чашу. Парень вылил четверть от того, что осталось в глиняном сосуде на руку и отложил остальное на пол.       Прохладная жидкость коснулась ключиц, заставив девушку ойкнуть. Большие руки плавно растерли немного вязкую субстанцию по груди, вздымающейся от каждого касания, по животу, вздрагивающему от контраста прохладной жидкости и горячего тела, и вдоль рук, нежно поглаживая подушечками пальцев тыльную сторону ладони. Она тоже не лежала без дела, мягко водила кончиками пальцев по выпирающим кубикам на торсе, по крепким бёдрам, изредка сжимая их в руках.       Оттолак остановился и показал Агайе ладонь, после чего повернул руку тыльной стороной и повторил эту последовательность. Девушка сначала изогнула бровь, пытаясь понять, чего от неё хотят, но совсем скоро догадалась.       - О, ты хочешь, чтобы я перевернулась? - на догадку ответом был кивок. Лиса легла на живот, опираясь на локти. - Так? - Она обернулась к мужу, а после согласия уперла взгляд в свои руки.       По телу прошли мурашки, когда прохлада вновь коснулась тела.       - Ты бы хоть предупреждал, - усмехнулась девушка, для удобства убирая распущенные волосы на плечо. Оттолак оставил на открывшейся шее поцелуй, то ли извиняясь, то ли просто захотел поймать губами выступивший позвонок.       Горячие руки скользили по спине, по пояснице, и плавно дошли до ягодиц, сжав их.       - Мх!.. - Агайа, едва улыбаясь, мельком глянула на мужа, чьи руки уже направились обратно вверх. Ладони остановились на ребрах, а пальцы стали водить по ним вверх-вниз, заставляя женское тело дрожать.       - Отт... Оттолак! - ушки прижались к голове, а хвост легонько завилял. Девушка хихикала, с трудом сдерживаясь. - Мне щекотно, хватит! - Она улыбалась, это было слышно. Девушка легла на бок, хохоча и прячась от шаловливых рук мужа.       Оттолак нависал над ней, улыбаясь. Ему нравилось. Нравилось, как она изгибалась, как реагировала на каждое его движение, с какой лаской и желанием смотрела в глаза. Нравились светлые растяжки внизу смуглого живота.       Волчий хвост непроизвольно пришел в движение. Девушка, перестав смеяться, ловко ухватилась за мужские плечи и в одно мгновенье повалила юношу на кровать, усаживаясь на животе и складывая руки на чужой груди. Волк в изумлении похлопал глазами, после чего поддался чарующей улыбке. На этот раз уже женские губы коснулись шеи, ключиц и кончика носа, запуская руки в немного грубые волосы.       По спине прошлись мурашки, когда мягкие пальцы стали почесывать ушки. Агайа чувствовала как под ней вздрагивал мужской живот, а сам Оттолак не мог оставаться спокойным. Он извивался в её руках, будто змея, прерывисто дышал и прикрывал глаза, нежно сжимая в руках широкие бедра.       Оттолак приподнялся на локте и сомкнул губы на затвердевшем соске. Агайа шумно выдохнула, убирая одну руку на плечо, а второй продолжая доводить своего мужчину до дрожи в теле. Они упивались друг другом, чувствовали, как внизу живота сжимается тугой клубок, ждущий своей кульминации и развязки.       - Ох!.. - Агайа обернулась, почувствовав задом что-то твердое, после чего вновь взглянула на избранника. На щеках играл румянец, грудь резво вздымалась, а в прикрытых глазах было сложно угадать сознание. Девушка почти сразу поняла - гон снова накрыл его с головой. Она провела кончиками пальцев по щеке и плавно сползла на кровать, разворачиваясь к мужу спиной. Оттолак приподнялся, подхватил чашу с остатками чудо-смазки и вылил на руку, растирая жидкость между приоткрытых бедер.       - Мх! - девушка вдруг сжимает ноги, стоит только провести влажными пальцами между половых губ. Юноша замирает и вскоре встречается с ней взглядом. - Все хорошо, просто ощущение необычное, - Она гладит белую шевелюру, на мгновенье закрыв глаза. Оттолак осторожно продолжает, наблюдая за каждым вдохом, каждым малейшим движением, но вскоре сам закрывает глаза и легко выгибается, ощущая на давно жаждущем внимания члене кончики пальцев.       Они оба почти на пределе. Оттолак хватает тонкое запястье отстраняет ласковую руку. Он берется за мягкие ягодицы и проскальзывает между влажными бедрами на всю длину, непосредственно касаясь чувствительного места любимой. Об этом было несложно догадаться по её сбивчивому дыханию и тому, как в этот момент сжались мышцы на ногах.       Волк двинул бедрами. Сначала это было медленно, он будто смаковал каждую секунду, но вскоре движения стали быстрее, резче, заставляли обоих на мгновенье задерживать дыхание, а Агайа и вовсе, бывало, не могла сдержать стона. Да и зачем? Все равно сейчас каждый занят тем же, что и они. Даже если услышат, ей не будет за это стыдно.       По телу прошла волна, сотрясающая все на своем пути, сносящая мысли далеко-далеко на границу сознания. Агайа ощущала спиной горячую, покрытую испариной грудь, вздымающуюся уже почти ровно, живот нежно поглаживала крепкая рука, а в шею дуло будоражащее кровь дыхание. Несмотря на недавнюю развязку, возбуждение, а главное - гон - никуда не ушли. Лишь на несколько минут отошли на второй план, давая небольшую передышку.       Агайа поднялась под недоуменный взгляд юноши.       - Ты же не думал, что на этом все и закончится, правда? - хитро улыбнулась она, снова усаживаясь на его живот. Кажется, волк только сейчас смог осознать, в чьем плену он оказался... но он вовсе не против этого.       Она нежно водит кончиками пальцев по всему телу, иногда переходя на ногти, которые приятно цеплялись за кожу, вызывая мурашки. Даже сидит не просто так, а изгибаясь, облизывая пересохшие губы и собственные пальцы, трется о низ живота, заставляя мягкий орган вновь подняться. И у неё получается. Не сразу, для этого тоже нужно время, но его у них сейчас как раз крайне много.       Девушка приподнимается, направляя его рукой. Она чувствует, как он легонько пульсирует под едва держущими подушечками пальцев. Бедра плавно опускаются, но не доходят до середины, как до слуха доносится втянувшийся сквозь зубы воздух. Агайа смотрит на немного нахмурившегося мужа.       - Тебе больно? - обеспокоенно спросила она, немного приподнимаясь. Оттолак неуверенно улыбнулся, немного наморщил нос и кивнул. - Ох, боги, прости я... - Она неуклюже посмеялась, чувствуя, как от стыда краснеют щеки. Но ощущение быстро прошло, стоило сильным рукам лечь на ягодицы и осторожно, безболезненно для обоих, опустить до самого конца.       - Хух... - Она несколько секунд просто смотрела на поднимающуюся под руками грудную клетку, а после поднялась выше, останавливая взгляд ещё на несколько секунд. - Я говорила, что у тебя очень красивые глаза? - хихикнула лисица. Оттолак подхватил это в своей привычной манере и покачал головой. Не в знак отрицания, скорее просто удостовериваясь, что его жена может в любой момент выпалить что угодно.       Он двинул бедрами, ощущая, как горячие влажные стенки приятно обволакивают его. Выдох.       - Погоди, - девушка проводит рукой по животу. - Я хочу попробовать сама. Только ты меня поправляй, если что, договорились?       Он фыркает, улыбаясь, и кивает, легко сжимая в руках мягкие ягодицы. Девушка двигается осторожно, от волнения иногда на несколько секунд задерживая дыхание. Она поглядывая на мужа, чтобы точно убедиться, правильно ли двигается. Волк же отвечает взволнованным дыханием и ласковыми прикосновениями к телу. Он приподнимается, ловит губами тёмные бусины, ласкает языком и немного втягивает, будто старается найти в груди молоко. Агайа тихо постанывает от каждого его движения, от каждого прикосновения. Это сильно отличалась от того, что она представляла перед началом периода, но... это было хорошо. Ей нравились ощущения, от которых мелкий ток проходился по телу.       Темп постепенно наращивается, Агайа пытается найти более удобную для этого позу и в одной из попыток отклоняется назад. Оттолак почти сразу садится, обнимает лисицу и останавливает процесс, тяжело дыша.       - Что такое? - Она мягко убирает белые волосы назад, открывая лицо полностью.       Юноша молчит. Агайа видит уже знакомый огонь в глазах, понимая, что совсем скоро должно произойти. Она плавно поднимается с налитого кровью члена и, поцеловав мужа в закрывшийся глаз, немного отползла и приглашающе встала на четвереньки.       Тело вновь охватывает жар. Гон тугим комом вновь поселился внизу живота, почти болезненно желая вновь соединить тела влюблённых. Оттолак шумно сглатывает скопившуюся слюну и поднимается. Он устраивается поудобнее и плавно входит внутрь.       Стон. Тихий, донесшийся откуда-то из самых глубин мужского горла, он прозвучал над рыжим ухом. Агайа удивленно обернулась на мужа, стараясь понять, не показалось ли ей. Но, кажется, сейчас спрашивать совсем бесполезно.       Юноша начал движение, которое почти сразу переросло в быстрые толчки. Не грубые, нет. Даже в гон Оттолак заботился о том, как чувствует себя его возлюбленная. Он целовал нежную шею и плечи, водил кончиками пальцев по копчику, из которого рос пышный хвост, проводил языком по чувствительным ушкам. Агайа все больше клонилась грудью к кровати, пока вовсе не легла, дрожа всем телом от накатывающего наслаждения. Дышать становится трудно, кружится голова, но совершенно не хочется останавливаться.       Она хочет стонать, но голос сам застревает где-то в горле, лишь изредка вылетая наружу. На ложбинку кладётся большая рука, которая мягко давит, заставляя девушку подняться и прижаться спиной к горячей, груди.       - Ах! - Агайа закрывает глаза, чувствуя, как трясутся ноги, и хватается за мужа будто утопающий за соломинку. Хотя сейчас эта "соломинка" и была причиной такого её состояния.       - Оттолак! - голос мурашками пробегает по спине волка. Она никогда не звала его так страстно, так сладко... это напрочь сносит и без того блуждающую в тумане голову. Они оба на пределе, оба чувствуют приближающуюся развязку.       По телу волнами проходит дрожь, от которой оба замирают. Агайа чувствует, как сжимается влагалище, как пульсирует член внутри неё. И то, как громко бьётся мужское сердце. Она нежно утыкается кончиком носа в шею, проводит им почти до подбородка и отстраняется, выдыхая.       Оттолак, обхватил рукой женскую талию и осторожно лёг вместе с любимой, стараясь как можно меньше двигать нижней частью тела. Всё же, оба чувствовали свою сцепку, а получать боль при попытке разорвать связь, особенно после такого наслаждения, никто не хотел. Он поцеловал открытое плечо.       Агайа улыбнулась и только сильнее прижалась к своему защитнику. К тому, кто первым вручил ей свою душу и сердце. Сейчас лиса как никогда была счастлива, что ей хватило смелости и ума выбрать именно его.       Она заносит руку за спину и гладит белые волосы, попутно слыша, как волчий хвост интенсивно бьёт по кровати. Улыбка не сходит с лица. Просто не может, когда рядом лежит и так мило реагирует тот, кого Агайа любит всем сердцем.       Оттолак же слишком устал, чтобы думать даже о таких простых вещах. Веки, будто свинцовые, тянулись друг к другу, стараясь погрузить воина в объятия сна. Так после секса реагируют все мужчины или это из-за недавнего ночного дежурства на входе в племя? Хотя, какая сейчас разница?       - Да, я тоже устала, - волос вновь касается ласковая рука. - Сладких снов, душа моя.       Оттолак сонно улыбается и нежно касается губами макушки, прижимая лису к себе ещё ближе.       - Я люблю тебя... - хотел бы он произнести вслух, но сил хватило лишь на слабый выдох возле оранжевого пушистого ушка.