Описание
Внезапно гаснут все тринадцать свечей, расставленные в четком порядке. И загораются вновь бордовым холодным светом. В дыму она различает фигуру — нечто смутное, постоянно меняющееся.
« ͞Каќо͡й͟ на ͟в͠кӳсͅ ͟буͧдет͞ ͞т͝в͈оя͝ душа? ̀»
Посвящение
Эта работа вывела меня из райтблока, демоническое юри вперед-вперед.
~
19 июня 2024, 01:14
«И ты явилась то ли ангел, то ли тульпа
И, раз уж так, то что поделать, Deus vult»
(«Молот ведьм», Pyrokinesis)
Взмах — рассечение ладони. Она откладывает ритуальный стилет и размазывает кровь по пальцам. Взмах — начертание сигила, быстрые движения почти не дрожащих рук. Она торопливо убирает со лба выбившуюся прядь, пачкая золото волос собственной кровью. И застывает в ожидании. Читает заклинание, которое другие примут за проклятье. Но она стоит в меловом круге, и пока он цел, ей ничто не грозит. Она не может быть уверена, что все делает правильно, она собирала этот ритуал, словно пазл, по обрывкам из детских воспоминаний и дневникам отца. Если ничего не получится, ей придется все делать самой. Последние слова выходят с болью: горло душит спазм, а в уголке рта выступает кровь. Это — последняя черта, после которой уже нельзя будет прервать призыв. В голове пульсирует мысль «уходи, уходи сейчас же!». Она хватается за живот, сдерживая крик. Она не может все бросить, не может просто взять и отступить. Слова на древнем языке впиваются в щеки тысячью игл, но это последние слова: — Силой своего рода, я призываю тебя. Явись, покажи свою покорность. — П͢о͠ко͠р͝н͜о̕с͜сͅсͅтͅь͟? ͟ — слово звенит в ушах, голос глубокий, насмешливый, нечеловеческий. — Де͞вӵонͅка̌. Яркая вспышка в самом центре сигила ослепляет, густой дым сочится из сломанной печати. В темном подвале пахнет серой и металлом. Колени дрожат от перенапряжения. Еще немного, и ее вывернет прямо на меловой круг… — У меня власть, и ты склонишься передо мной, Зверь, — последняя капля смелости ушла на эти слова. — Твой͘ п͞р͞ад̭ед ͝г͞о͝в͝о͝р͝ӣл͠ ͘та̽к̚ ͞же.ͅ ͆Твͣой ́д͢ед̪ г͘ово͝рил та͠к ̅же.͡ ̅Т͞в̦ой͠ ͅотӗц гово͈рил ͠та͟к͔ ͞ӂ͡е. ͞Вс͘е ͜ѝх͟ д̋уши͠ ́посрͬе͡дс͂тв̕енны н͠а ͜в͝к̚у̚с͗.ͧ. Внезапно гаснут все тринадцать свечей, расставленные в четком порядке. И загораются вновь бордовым холодным светом. В дыму она различает фигуру — нечто смутное, постоянно меняющееся. — ͞Каќо͡й͟ на ͟в͠кӳсͅ ͟буͧдет͞ ͞т͝в͈оя͝? ̀ — Явись в облике, который дал тебе мой отец, — она предупредительно прикрывает глаза, зная, что истинный облик демона не вынести человеку. — Как скажешь. Голос глубокий, женский. Шаги обозначены стуком каблуков. Раз, два, три. Она слышит, как демон подходит вплотную к меловому кругу. — Навия Каспар, дочь Калласа Каспара. Взгляни на меня и прими свою судьбу. Она распахивает глаза. Перед Навией — высокая женщина с длинными волосами цвета пепла и болезненно бледной кожей. Идеально сидящий брючный костюм украшен алыми вставками на пиджаке с ласточкиным хвостом. Лицо обрамляют темные пряди челки, а бескровные губы вытянуты в улыбку: — Приятно познакомиться, баронесса. — Не называй меня так, — Навия завороженно смотрит в глаза демону, тщетно пытаясь разглядеть зрачки за алыми перекрестиями. — Как пожелаете, — существо склоняется и протягивает руку. Та застывает, не в силах пересечь границу мелового круга. Навия инстинктивно тянется к ней, подавая свою ладонь. Существо ловит ее и сначала галантно целует, а затем торопливо слизывает кровь с испачканных подрагивающих пальцев. — Как мне тебя называть? Демон улыбается шире и тянет Навию прочь из круга. Перехватывает левую руку с порезанной ладонью, припадая к ране. — Ваш отец видел меня такой и называл меня Арлекино. — Пусть так. Неважно, подойдешь любой, — Навия разглядывает существо, внутренне ухмыляясь отцовскому чувству юмора. Назвать демона шутом? Почему бы и да. — Мой отец мертв, я должна отомстить за него. — За него? Девчонка, — Арлекино вскидывает голову: тяжелый, невыносимый взгляд вперивается в глаза Навии. — Месть нужна не мертвым. Месть — ложное утешение живых. — Не тебе меня судить, демон. — О, я не собираюсь этого делать, — клыкастая ухмылка расползается по лицу. — Если эти люди угрожают вашему благополучию, я легко расправлюсь с ними. — Они думают, что устранив отца, смогут прибрать к рукам всю корпорацию, — Навия нервно кусает губу, и от демона это движение не может укрыться. — Тогда по рукам, маленькая госпожа, — клыкастая пасть усмехается Навии в лицо. — Озвучите мне свой план мести? *** Сперва нужно было отыскать тех, кто подставил Калласа и довел его до дуэли. Это мог быть кто-то из его недоброжелателей, тех, кто хотел прибрать к рукам его организацию, тех, кто не считался с его «соплячкой-дочкой», улыбался и говорил о преданности ей в лицо, а за глаза поливал грязью. Арлекино удалось быстро сузить круг подозреваемых. Ее дьявольская дедукция заставала Навию врасплох, пугала до мурашек и неприятного покалывания в затылке, но она старалась не показывать своего страха. Не при этом существе. Не сейчас. — Остался лишь один, маленькая госпожа, — Арлекино входит в кабинет бесшумно, присаживается на край широкого дубового стола и выжидающе смотрит на Навию. — Я уже знаю имя. — Хорошо. Действуй. Навия старается не смотреть на демона, глубже зарывается в бумаги, когда когтистая рука оказывается совсем близко к ее лицу. Коготки втягиваются, словно у дикой кошки, пальцы цвета угля касаются золотистых локонов. Навия оборачивается и вздрагивает от неожиданности: мертвенно бледное лицо Арлекино оказывается в десяти сантиметрах от нее. Демон внимательно вглядывается в черты девушки: пугающие перекрестия зрачков неотрывно следят за сменой ее эмоций. — Неужели вам не хватило убийств, баронесса? Желание крови не поутихло? Длинные пальцы почти нежно перебирают ее пряди, но внезапно хватка становится жесткой. Арлекино тянет волосы, принуждая Навию взглянуть на нее. — Мне больно, — цедит девушка. — Я знаю, госпожа, — Арлекино улыбается, проводит пальцем по фарфоровой щеке, плавно спускается к шее и плечам, останавливается там, где в ужасе заходится сердце. — Здесь. Аккуратно, почти невесомо она дотрагивается до участка обнаженной кожи, но ее пальцы так холодны, что грудь Навии тотчас же покрывается мурашками. — Почему ты не слушаешься моих приказов? — голос Навии хрупкий, как стекло, и он дрожит, словно в водную гладь бросили камень. — Потому что, маленькая госпожа, ваш голос дрожит, — существо ухмыляется ей в лицо и внезапно исчезает. Перед Навией остается только сероватый дымок, который быстро развеивается. Однако запахом серы пропитался весь кабинет. Девушка встает из-за стола, чтобы распахнуть окно и проветрить комнату. Что это было? Почему демон, который был обязан ей служить, так откровенно смеется над нею? Никто в организации не смел перечить Навии, она с детства знала, что значит быть наверху социальной лестницы. Акты неповиновения в этой семье подавлялись быстро и жестко ее отцом, и Навия переняла его авторитарный стиль управления организацией. Но что делать, если это существо не входит в число ее подчиненных? Теперь Навии стало ясно: Арлекино ведет свою игру. Но что нужно демону от Спина-ди-Росула? Или от самой Навии? *** — Почему ты здесь? — Навия угрожающе взмахивает револьвером, когда судебный дуэлянт делает шаг навстречу. — В городе гибнут люди, причастные к делу твоего отца. Шеврез подозревает тебя, — Клоринда говорит тихо и торопливо, словно кто-то может их подслушать. — Разве у нее есть улики против меня? — пальцы Навии крепче сжимают рукоять пистолета, голос ровный, с горьковатой усмешкой. — Пусть делает свое дело лучше. — Я просто хотела предупредить, — Клоринда прячет взгляд за полами шляпы — идеальный способ избежать пронзающего взгляда голубых глаз. — Может, ты просто боишься за собственную шкуру? — усмехнувшись, Навия опускает револьвер. Довольно с нее смертей. — Ведь это ты его убила в конце концов. — Это моя работа… — Делать детей сиротами? Благородно, — по зале прокатывается звон хлопков Навии. — Поэтому я и пришла, — голос Клоринды срывается на крик, она делает несколько шагов в сторону Навии. — Не хочу, чтобы ты тоже оказалась передо мной на дуэли. Внезапно проход ей преграждает дымная взвесь, кашель сковывает грудь. В сумраке Клоринда различает фигуру прямо перед ней, постепенно образ проясняется, и она видит женщину в сером брючном костюме. Нечеловеческий взгляд прикован к ней. — О, не беспокойтесь. Я прослежу, чтобы с головы госпожи не упало ни одного волоска, — голос существа глубокий, в нем различается скрытая угроза. — Кажется, вам уже пора? При взгляде на спину Арлекино Навия расслабляется и выдыхает. Но когда Клоринда уходит прочь, она разражается тирадой. — Твое присутствие было не обязательно. Клоринда не опасна, хоть и пытается казаться такой. Но ты была неаккуратна и навлекла на меня подозрения. — Смею вас уверить, все было не так, — Арлекино стучит каблуками по деревянному полу. — У них никогда не будет улик против вас. Все, что сказала госпожа… Клоринда — не более, чем ее опасения. — Пусть так, — Навия не замечает, когда Арлекино подходит ближе. — Когда ты планируешь расправиться с последним виновным? — Этой ночью все закончится, моя госпожа, — улыбка разрезает лицо демона. — Но перед этим, прошу, всего каплю крови. В ладони существа вспыхивают багровые искры и внезапно на ней появляется стилет. Навия недоверчиво смотрит на него несколько секунд, затем переводит взгляд на Арлекино. — Не помню, чтобы мы договаривались на это. — Моя госпожа, — Арлекино улыбается. — Признайтесь, вы не нашли тайник отца? — Конечно я нашла! — Навия схватила стилет и быстро сделала надрез на левой руке. — Возьми! Густой грудной смех раскатывается по комнате. Не отрывая взгляда от глаз Навии, Арлекино аккуратно, почти нежно берет в руки ее ладонь, медленно преклоняет одно колено. Навия чувствует, как сухие холодные губы припадают к порезу, как шершавый язык слизывает влагу. Внезапно Арлекино сдавливает ее руку, и кровь начинает идти сильнее. Навия охает от неожиданности. По всему телу пробегают мурашки, однако наравне с изумлением в теле растет еще какое-то странное чувство. Интерес? Предвкушение? Желание? — Кажется, госпожа совсем не против? — доносится насмешливый голос демона. — Мне показалось, или я слышала стон? Навия жмурится до алых пятен и резко одергивает руку. — Тебе показалось. Ступай прочь. — И все-таки я сохраню его себе, — Арлекино встает с колена, поправляет костюм. Алая вспышка — демон исчезает из залы так же внезапно, как и появился. Оставшись одна, Навия быстро берет себя в руки. Сердце стучит как бешеное, когда она взметается вверх по лестнице и вбегает в кабинет. Стол, ящики, картины — она перерывает всю комнату вверх дном и, обессиленная, падает на ковер, поверх многочисленных вещей, вынутых из шкафов. Где еще отец мог хранить свои тайны? Эта комната казалась Навии настоящим островом сокровищ в детстве. Казалось, она исследовала ее вдоль и поперек. Внезапно раздался бой настенных часов. Бом-бом-бом. Взгляд Навии остановился на маятнике. Бом-бом-бом. Девушка метнулась к часам, сняла их со стены. Бом-бом-бом. Шелковые обои за часами были темнее, но привлекло внимание девушки другое. В одном месте стыки немного не совпадали: везде шли внахлёст, а здесь были подогнаны точно край к краю. Девушка провела пальцем по стыку и затем с силой нажала на стену в этом месте. Первая дверца сейфа поддалась и раскрылась. Внутри Навия обнаружила металлический ящичек, скрытый паролем. Подобрать его было несложно: дни рождения Навии и ее матери. Дверца скрипнула и распахнулась, а внутри Навию ждали несколько листов, испещренных убористым отцовским почерком. Навия схватила бумагу и принялась жадно читать: «Дорогая дочь, если ты это читаешь, значит, твой ум подвёл тебя. При жизни я старался тебя уберечь от этого, но, может, тебя направляла судьба нашего рода. Пожалуйста, ничего не бойся и никогда не проси эту сущность заключить с тобой договор. Впрочем, я сделал все, чтобы уберечь тебя от собственного пути. Дорогая, я не хотел, чтобы тебя коснулось наше проклятие. Но если ты всё-таки исполнила ритуал призыва, тебе стоит знать кое-что о сущности, которая явилась на твой зов. Демон, которого мы звали Арлекино, охотится за душами смертных. Но пока вы не заключите контракт, подкрепленный жертвой, ты будешь в безопасности. Арлекино не джинн и не маг, ее призывают служить от рождения и до смерти хозяина. У нас с демоном был уговор — он не явится тебе, пока ты сама его не позовешь, но будет оберегать до конца жизни. Видит бог, я заплатил за это слишком высокую цену. Не давай ей пить свою кровь, дочка, кровь свяжет ее с миром живых. Так она получит физическое воплощение и ее смогут видеть и другие. Но это не все. Так она сможет пожирать души. Я был слишком молод, когда заключил контракт с Арлекино. Мне казалось, что душа, не окропленная славой, ничего не стоит. Демон помог мне выстроить мощную систему власти, организовать структуру, которая бы держала в страхе моих врагов. Мне хотелось оставить тебе все самое лучшее. И когда я понял, что моей дочери больше ничего не грозит, мне пришлось уйти…» Навия вытирает глаза тыльной стороной ладони. Перед глазами все плывет, но она пытается держать фокус на рукописных строках. «…Ты росла, и я знал, что не смогу быть всегда с тобой. Мне так хотелось тебя защитить, я боялся, что могу потерять тебя так же, как потерял твою мать. Мне было страшно, но я знал, что делать. Арлекино могла быть твоей тенью, ты бы никогда даже не узнала о ее присутствии. Но для этого нужна была жертва. Утратив все на пике своего благополучия и добровольно отказавшись от опеки демона, я бы увеличил стоимость своей души. Этого хватило для того, чтобы внести изменения в мой контракт. Прости, дочка. Я так люблю тебя». — Теперь вам все ясно, маленькая госпожа? — за спиной раздался женский глубокий голос. — Ты мне не подчиняешься, ты меня охраняешь, — Навия развернулась на каблуках, вперив в лицо демона взгляд, полный слез. — Таков был контракт, — Арлекино улыбается, — пока не пробьет час естественной смерти, вы не умрете ни от болезни, ни от руки врага. — Ты не мстила за отца, а убивала тех, кто угрожал моей жизни, так ведь? — Навия больше не сдерживает слезы, теперь не нужно никого из себя строить. Все это — дом, организация, даже демон, которого она вызвала, — никогда ей не принадлежало. Арлекино подходит к девушке, язвительная усмешка не сползает с ее лица. Темные пальцы скользят по щекам Навии, вытирая слезы. — Все верно, — губы демона невесомо касаются лба девушки, на котором выступила испарина. Мурашки, совсем как в тот раз, разбегаются по телу от поцелуя. — Ваш отец был вынужден подставить сам себя. — И ты правда будешь рядом до конца моей жизни? — Навия прикрывает глаза, чувствуя, как холодные руки обвивают ее плечи. — Слово демона, баронесса. В руках Арлекино Навия почему-то расслабляется, позволяет подхватить себя и нести в свою комнату. Кровать прогибается от веса их тел — демон укладывает ее в постель. Навия чувствует прикосновение холодной ладони к своим векам — и начинает проваливаться в сон. — Подожди, — на периферии яви и грез она протягивает руку, хватая Арлекино за рукав. Та замирает. — Не смей называть меня баронессой, ты поняла меня? — У вас всегда есть возможность заключить новую сделку и заставить меня прекратить, маленькая госпожа, — последние слова существо произносит насмешливо и тихо. — М̚н̚е всͅеͅ еͅщͅе иͅнтѐр̾есно̚, к̆а̀коваͅ нͅа вк̚у̚сͅ вашͅа д̅у́ша.ͧ..