Ярослав

Лязгают, искры сбивая, Кромки булатных мечей. Лошадь несётся гнедая Между растущих огней. «Храбрая моя кобыла, — Шепчет усталый боец, — Видишь, стрела поразила Бок. Мне уж скоро конец. Ты унеси-ка, родная, С поля скорей ездока. Я не хочу, умирая, Видеть улыбку врага». Ласточка, дёрнув ушами, Будто его поняла, Фыркнула и повернула В сторону вражья села́. Местных теперь не осталось, Сажа на брусьях домов, Лишь сохранилося малость Злата с церковных крестов. Звуков сраженья не слышно. Рана сильнее болит. Ласточка мчится под вишней К речке, где идол стоит. Он — Ярослав, сын Богдана, Верный дружинник и друг Славного князя Мстислава, Знавший немало заслуг: Жег города мусульманов — Волжских булгар, и хазар, Тюрскую погань, древлянов, Неверных поляк-христиан. И как же так вышло, что после Двух тысячей верст на Восток Стрела поразит его возле Лесов, где владыка — Сварог? Деваться-то некуда. Выполз Из стрёмен на брег Ярослав. Белесою галькой усыпан, Колышутся зонтики трав. Разводы алеют на камне. Боец потянулся к воде, А идол к своей великаньей Прижал его будто ноге. Умывшись от гари и крови, Отбросил стрелу Ярослав, И тут же заслышал: подковы У Ласточки милой скрипят. Его прехрабрейшая лошадь, Что насмерть топтала врагов, Попятилась, кри́вясь и ёжась, И скрылася между стволов. Моргнул Ярослав, ошалевши, «Да как же могла так, бегом?», И вдруг содрогнулся. Сильнейший Пронесся по берегу гром. Как будто дыханием божьим Прони́зало столб-великан. Крестясь и моляся тревожно, Не верил дружинник глазам. Раскрылись у идола веки, Уж ветер колышет кафтан. Спокойные воды на речке Теперь разметал ураган. «И кто, подскажите на милость, Посмел мой тревожить покой?» — С лица утирая сонливость, Застрожился бог молодой. «Иисус! Вижу дьявола ясно. Спаси поскорее меня!» — Боец проревел еле связно, И пальцами в цепь — до креста. «Смешной ты однако. Славянский Язык твой родной, но меня Нелепой еврейскою сказкой Пытаешься выгнать, дрязня. Я всем покровитель, кто просит И жертву несёт на алтарь. А где же-то господа носит, Что ты Иисусом назвал?» Пригнулся Сварог, будто в танце. Прижал ему палец ко лбу: «Отринь, Ярослав, самозванца, И я, так и быть, помогу». От боли глаза застелило, Но воин взял верх над собой: «Уйди. Этот крест с шеи снимут Лишь только с моей головой». Стемнел ложнобог и разросся, А после — как дым разнесло. В пролеске меж листьев пронесся Гнедой силуэт: конь с седлом. И рана кровить перестала. Молитву Христу прошептав И лоб утеревши устало, Помчался на бой Ярослав.