Бастард, который смог

— Милорд, Джону стало хуже, я не понимаю, что с ним, будто бы что-то потустороннее не позволяет ему очнуться, — проговорил встревоженным голосом мистер Лювин. Для пожилого мейстера, который повидал многого за свою жизнь, не было разницы, бастард ли Джон или законнорождённый, он заботился о неугомонном мальчишке, который с утра до вечера мог играть с деревянными мечами и бегать по всему Винтерфеллу. Тем не менее несмотря на холодное и презрительное отношение к мальчишке со стороны леди Кейтилин, в Винтерфелле многие любили юного Джона. На севере не так категорично относились к бастардам, как на юге, где была сильна вера в Семерых. Мальчишка своим задорным характером буквально влюблял в себя окружающих, и чем лучше слуги к нему относились, тем хуже становилось отношение леди Кейтилин к мальчику. Шутка ли Богов, но никто из сыновей не был похож на Эддарда, маленький Робб был вылитый Талли, с рыжими волосами и голубыми глазами, а Джон, который внешностью пошёл в свою мать, имел валлирийскую внешность, у него были короткие серебряные волосы и тёмно-индиговые глаза древних валлирицев, что намекает на заморское происхождение его матери. Что касается отношения отца к сыновьям, лорд Старк одинаково трепетно и с заботой относился к обоим, которые были такие разные одновременно и близки, словно единокровные братья. Там, где Джон был активным и задорным, будто волчья кровь бурлила в нём, Робб был более спокойным и тихим, будто бы копируя характер своего отца, Тихого Волка. И вот у маленького Джона уже трое суток как не отступала лихорадка, а он сам, будучи не в силах ничего сделать с этим, стоял недалеко от кровати Джона, у которого на коленях стоял молодой Лорд. — Мейстер Лювин, что мы можем сделать? — с беспокойством спросил лорд Старк. Нед помнил тот злополучный день у Башни Радости, помнил свою сестру, которая истекала кровью и все же была рада своему новорождённому сыну, он помнил свои обещания, защитить её сына любой ценой. У её ребёнка был светлый пушок на голове и выразительные глаза от отца, что осложняло весь его план, но все же, он не мог допустить, чтобы кто-то узнал правду, ни после того, что случилось в Красном замке, ни после того, что сделали мясники Ланнистеров с детьми Элии Мартель и с ней самой. А ведь всё это, они совершили с молчаливого согласия самого Роберта. «Обещай, Нед, – всхлипнула от боли его измученная сестра. – Обещай защитить моего сына любой ценой, он законнорождённый Таргариен, имя его Деймон, он обещанный принц, про которого говорили все Таргариены, не скрывай от него правду, Нед, он должен знать...» Вспоминая слова сестры, он смотрел на измученного мальчика, страдающего от боли, и молил Старых Богов, чтобы мальчик очнулся. Несмотря на внешнее сходство на Таргариенов, мальчик по характеру был истинный Старк, волчья кровь бурлила в нём, напоминая Неду его старшего брата Брендона, но он так же был хитрым и никогда не лез на рожон напрямую, устраивая пакости септе Мордейн исподтишка, вызывая хохот и одобрение у северян, которые скептически относились к вере и предрассудкам южан. Воспоминания возвращались ему хаотично. Вот ему 12 лет он склоняет колено перед Эйгоном Недостойным, который признает его своим бастардом и посвящает в рыцари после того, как юный Деймон выиграл турнир оруженосцев, тем самым сделав его самым юным рыцарем за всю историю Вестероса. Отец тогда подарил ему фамильный меч Таргариенов — «Чёрное пламя», шокировав всех присутствующих. Затем воспоминания переносят его в незнакомое место, где он с рыжеволосым мальчиком спаррингует на деревянных мечах под одобрительные выкрики гвардейцев, незнакомый мужчина тепло улыбается им и машет рукой, а молодая женщина рядом с ним, с недовольным лицом и поджатыми губами смотрела на него, после того как он одолел рыжеволосого мальчика на мечах. И снова воспоминания перенесли в прошлое, туда где все закончилось. Разметав авангард королевской армии, под командованием Доннела Аррена, лично убив сира Темплтона и Уила Уэйнвуда, а затем вступив в долгий поединок с королевским гвардейцем Гвейном Корбреем. Тяжело ранив противника, он спешился сам, чтобы не дать своей кавалерии затоптать раненного гвардейца, и распорядился отнести его к мейстерам в обоз. Этот опрометчивый поступок и стал смертельной ошибкой для него самого. Затормозив этим атаку, он своим решением дал время Бриндену и его лучникам из отряда Вороньих Клыков, будь они трижды прокляты, занять выгодную позицию в трехстах ярдах от королевского штандарта Деймона. Треклятый Бринден сначала ранил Эйгона, зная, что Деймон не отступит от раненого сына, а затем прицельно расстрелял стрелами из чардрева Деймона с телом Эйгона на руках. Кто мог знать чем бы закончилось восстание, будь он менее милосерден к поверженному врагу? Резко распахнув глаза и тяжело задышав, он до смерти напугал служанку которая меняла ему промокшую одежду. Пробуждение было болезненным, во рту было сухо, глаза горели словно диким огнём, а тело было онемевшим. Молодая девушка, вскрикнув, выбежала из комнаты за мейстером. А сознание Деймона обратно канул в небытие от осознания его разума в крохотном теле ребёнка.