Теперь у нас все будет хорошо

      Цзянь И не знал, куда его везли. После отбоя, на который, наконец, позволили уйти их смене, его просто схватили, связали, надели мешок на голову и куда-то потащили. Прошло уже много времени, по ощущениям, несколько часов, а он так и сидел в таком ограниченном положении. Или лежал. Его периодически то тащили, то куда-то кидали, и снова тащили. И он уже совершенно не понимал, что происходит. Первая мысль была - его хотят устранить после очередной попытки побега, потому что он уже достал надзирателей, даже постоянные побои могли утихомирить его лишь на время. Но если бы от него хотели избавиться, то вряд ли исполняли это настолько долго. Думать особо сил не было, как не было их и на страх, на панику, поэтому и сопротивления полный ноль. Единственное, что смог почувствовать и понять почти на сто процентов - они передвигались по воде. Он чувствовал качку, в этом не было сомнений, но еще и морской пронизывающий ветер. Он пробивался даже сквозь плотную ткань мешка на голове, пока его тащили по поверхности судна, а затем просто затолкали в какое-то темное тихое помещение.       Когда Цзянь И снова смог почувствовать твердую поверхность под ногами, он уже стоял из последних сил, казалось, лишь за счет людей, которые крепко держали его сзади. Он слышал какие-то голоса рядом, но не мог разобрать ни слова, пока наконец все не стихло, а его не подтолкнули чуть вперед, выпустив из сильного хвата. Цзянь пошатнулся и чуть не упал, но спереди кто-то его придержал, затем взял под локоть и повел куда-то дальше. Снова не сопротивлялся, а смысл? Просто апатично ждал развязки.       Она наступила довольно быстро. Ноги успели преодолеть лишь пару метров, как произошла очередная остановка, и с головы Цзянь И стянули мешок. Он тут же прищурился от резкого света, хотя были всего лишь ранние сумерки, но после кромешной темноты в несколько часов даже такой свет казался ему нестерпимо резким. Когда он проморгался, то первым, что увидел, это машину, около которой они остановились. Кто-то уже разрезал веревки на его руках сзади, но ни слова не говорил. Цзянь тоже молчал. Почувствовав свободу на саднящих запястьях, он тут же сорвал изоленту со своего рта и начал растирать руки, чуть повернув голову, чтобы увидеть этого безмолвного человека. А когда увидел, просто не поверил своим глазам, посчитав, что он уже настолько ослаб, что у него начались глюки.       Шэ Ли кинул на него быстрый взгляд и кивком указал на машину. Цзянь стоял в полной растерянности и не сразу понял, что тот зовет его сесть внутрь. Пока Ли не прошел к водительскому месту и не застыл у раскрытой двери, многозначительно выгнув бровь. Цзянь опомнился, осмотрелся по сторонам и пошатываясь двинулся к пассажирскому месту. Они были на пристани, за их спинами стоял какой-то небольшой паром, но вблизи не было видно больше ни единой живой души. И полнейшая гробовая тишина вокруг. Если не считать шума волн.       Цзянь И упал на пассажирское место, бросая подозрительные взгляды на Ли в ожидании, быть может он соизволит дать хоть какие-то разъяснения происходящему, но нет. Тот был максимально серьезен, даже будто несколько напряжен, и не выказывал ни единого желания к каким бы то ни было разговорам. Как только Цзянь устроился в кресле, Ли сразу завел мотор и тронулся. Лишь спустя какое-то время Змей произнес первые слова. Сказал, что в бардачке лежит вода. Цзянь в этот момент так посмотрел на него, будто Змей в мгновение превратился в лягушку или гребаную фею, но молча открыл бардачок и вытащил из него закрытую бутылку воды.       Пить хотелось безбожно. И очень давно. Но пальцы не слушались, и открыть бутылку со спасительной жидкостью оказалось чем-то нереальным. Еще и руки с каждой попыткой открыть крышку начинало щипать все больше и больше. Хотел сдаться и откинуть обратно эту воду, и, если бы мог, уже распсиховался бы от этих жалких попыток, но сил не осталось даже на такие эмоции. Змей выхватил у него бутылку, не отрываясь от ведения машины, зажал ее между коленей, на раз-два отвинтил крышку правой рукой и вернул обратно. Слов благодарности не прозвучало, Цзянь уже понял, что Змею не хотелось слышать ни единого звука.       Ехали они долго, делая редкие остановки. Цзянь почти всю дорогу проваливался в тревожную полудрему или отрешенно смотрел в окно. Разговоров не было. Даже музыка не играла. Ехали в полнейшей тишине, и Цзяня это напрягало хлеще, чем поездка с мешком на голове. Он хотел и не хотел начинать расспросы о том, что вообще происходит, но давящая молчаливая атмосфера не располагала к откровениям. Он склонялся к тому, что Змей все же вез его домой, несмотря на свое демонстративное полное недружелюбие. Иногда спонтанно задавался вопросом, как это все случилось, почему его забрал именно Ли, а не мама, Хэ Чэн или хотя бы Цю-гэ, но мысли слишком лениво вились в его измученном теле, заскакивая в мозг и тут же вылетая обратно. Он лишь ждал, когда же начнет видеть знакомые очертания вместо бесконечной унылой трассы.       На одной из заправок, на которой они сделали вынужденную остановку, Шэ Ли так же молча кинул Цзяню пакет с какой-то булкой и бутылку соевого йогурта, предварительно вскрыв крышку, и они снова поехали. Но есть не хотелось. Точнее, хотелось настолько, что казалось, попади в оголодавший желудок хоть капля еды, он тут же выблюет ее обратно. Поэтому Цзянь откинул булку куда-то в сторону, так как один взгляд на нее вызывал дикую тошноту, но от йогурта не отказался, принявшись пить его маленькими-маленькими глотками. Ли всю дорогу тоже ничего не ел, лишь постоянно курил и пил либо ту же воду, либо энергетики.       Змей забрал Цзяня с пристани рано утром, как потом он сообразил, а въехали за черту их родного города уже ближе к ночи. И только тогда Ли второй раз раскрыл рот, видимо, вынужденно, потому что спросил, куда доставить Цзянь И. Тот, почти даже не раздумывая, назвал адрес Чжэн Си.       Когда они подъехали к нужному дому, Шэ Ли даже не выключил мотора, спокойно ожидая, когда Цзянь И покинет его машину, что тот незамедлительно и проделал, собирая в кулак последние силы. Успел сделать лишь пару шагов к нужному подъезду, а машина Змея уже скрылась за поворотом из двора.       Словно в какой-то прострации спокойно поднялся на нужный этаж, не осознавая в полной мере, или, скорее, просто не веря, что он смог вернуться. Что спустя ужасных полгода, буквально через пару мгновений он увидит родное лицо, образ которого не давал ему сдаться все это время, ради которого он не прекращал своих попыток сбежать. И лишь глянув на знакомую дверь, сердце внутри еле трепыхнулось, подавая слабые признаки жизни, а из груди вырвался вдох облегчения, словно скинул со своих плеч по меньшей мере целую гору. До мозга медленно дошла мысль - он дома. Правда дома. Теперь все будет хорошо.       Был поздний вечер, Чжэн Си как обычно вместо того, чтобы корпеть за учебниками, разучивал очередную барабанную партию в специальном приложении на телефоне. В наушниках гремела музыка, полностью отрывая его от восприятия реального мира, и, естественно, даже не услышал столь позднего звонка в дверь и последующего за ним шума.       Из музыкального мира его выдернула распахнувшаяся дверь, со всей дури ударившая о стену, и крик сестры:       – Братик! Там твой друг!       Чжань развернулся на своем кресле к двери и ошарашено уставился на сестру, которая выглядела так, словно к ним ворвались грабители.       – Что? – он стянул наушники и нахмурился, не понимая, что за кипишь она тут устроила почти посреди ночи.       – Твой друг! – повторила она возбужденно. – Вернулся!       – Какой друг? – Чжань совершенно ничего не понимал, но вид сестренки заставил его сердце затрепетать в тревожной надежде. Он откинул в сторону телефон с наушниками, и подскочил с кресла. Почти вылетел из комнаты, но тормознул на пороге, вцепившись в дверной косяк и во все глаза уставился на позднего гостя, точно так же застывшего у входной двери в их коридоре.       Этот миг, казалось, длился бесконечно долго, а Чжэн Си не мог отлепить себя от дверного косяка, в который вцепился так, словно хотел вырвать его с корнем, совершенно забыв, как дышать, и не веря своим глазам, ставшими как блюдца не хилого размера. Сзади маячила сестренка, спереди стояла мама и прижимала ладони ко рту, а в глазах ее читался то ли ужас, то ли радость, или вообще все вместе.       Когда Чжэн Си вылетел из комнаты, Цзянь И уже почти разулся, но замер, посмотрев на друга, затем слабо улыбнулся и, еле разомкнув губы, произнес:       – Чжань СиСи, ты что, не рад меня видеть?       Этой фразы хватило, чтобы Чжань опомнился и моментально бросился к Цзяню, чуть не сбивая его с ног, заключая в объятия лютой силы, граничащей с настоящей паникой. Все слова замерли в горле, которое сдавил удушающий спазм, глаза тотчас защипало, а из груди вырвался нервный выдох невероятного облегчения. Чжэн Си уткнулся лицом в шею Цзянь И и стиснул его еще сильнее, словно хотел напросто сломать или вдавить в себя. Рядом мама Чжаня уже во всю заливалась слезами, но на это, казалось, никто не обращал внимания.       От силы таких объятий у Цзянь И подкосились колени, и они вместе с Чжанем просто рухнули на пол коридора. Чжэн Си оторвался от парня, но тут же схватил его лицо в обе свои ладони и заглянул в глаза, но так и не нашел в себе сил выдавить из себя хоть слово. На его лице отражалось такое количество эмоций, что этого было достаточно, чтобы Цзянь И все и так прекрасно понял. Он еще раз слабо улыбнулся, протянул руку и смахнул мокрые капли с одной щеки друга.       Рядом что-то сказала мама, Чжань повернул голову в ее сторону, но до сих пор был как в тумане, поэтому несколько раз моргнул, пытаясь понять, что она говорит, но так и не смог, тут же отвернулся и снова посмотрел на Цзянь И, заметив лишь, как мама ушла куда-то вглубь квартиры. Потом окончательно опомнился и опустил взгляд на одежду парня. Практически не отдавая себе отчета в действиях, он начал ощупывать Цзянь И и сломленным голосом спросил:       – С тобой все в порядке? Ты нигде не ранен? Что-нибудь болит?       – Все хорошо…       – Где ты был? – снова схватил ладонями его бледное лицо и заглянул в глаза, ощущая, как по щекам продолжают катиться бесконтрольные слезы. – Как смог добраться? Я думал, ты уже… Черт, Цзянь И!       И снова уткнулся ему в плечо, не справляясь с нахлынувшими эмоциями. Цзянь сцепил руки на его спине, тоже опустил подбородок на его плечо и прикрыл глаза.       – Ну, перестань, все хорошо, я жив. Жив…       – Не могу поверить, что ты смог вернуться…       – Конечно, смог, ведь иначе ты бы меня не простил.       – Никогда бы не простил, – то ли всхлипнул, то ли издал истеричный смешок Чжань.       – А хочешь прикол? – через мгновение внезапно произнёс Цзянь таким отстраненным будничным тоном, что Чжань окончательно пришел в себя и изумленно отстранился от него. – Меня Змей привез.       – В смысле?       – В прямом. Забрал меня и привез.       – Откуда?       – А, это… – Цзянь сразу стушевался, машинально закинул руку на макушку и опустил взгляд, будто понял, что сказал лишнего. Потом судорожно вздохнул и лег прямо на пол, словно из его тела моментально ушли последние остатки сил. Он положил голову на колени Чжэн Си, устало прикрывая глаза, и апатично добавил: – Да, не важно, откуда…       Чжань нахмурился, но не успел спросить ничего больше, потому что в этот момент из его комнаты выбежала сестра и подошла к брату, протягивая телефон.       – Тебе тут названивают не переставая.       Чжань схватил телефон и удивился, увидев такое количество пропущенных от Шаня. Он открыл чат и прочитал сообщение.       – Вот черт, – вырвалось из него. И быстро стал набирать ответ. – Змей успел сообщить Гуань Шаню о тебе, он уже сто раз позвонил.        – Ого, – немного растерянно. – Перезвонишь ему?       – Потом, пока просто отписал, что ты правда дома.       – Хех, дай-ка свой телефон, – Цзянь взял смартфон из рук изумленного друга, чуть повозился с ним и зачем-то сделал фото. После отправил его в чат и, устроившись поудобнее, тоже стал набирать текст. – Рыжик будет в шоке... Блин, печатать так неудобно, совсем отвык что ли… пальцы дрожат…       Он хотел написать еще что-то, но руки дрогнули и телефон вывалился из них.       – Ты просто ослаб, тебе надо отдохнуть. И поесть. Когда ты последний раз ел? – Чжэн Си забрал у него телефон и написал еще одно сообщение Шаню.       – Эм… не помню… Да мне не хочется…       Цзянь тут же помрачнел и затих, словно окончательно испустил дух. Чжэн Си внимательно осмотрел друга и постепенно ужасался состоянию, в котором тот находился. Конечно, он не ожидал, что Цзянь вернется чистым и свежим, но увидеть в действительности то, что находился друг явно не на курорте, было страшно. В голову сразу полезли чудовищные картины, через что прошел Цзянь И, и сердце от них съеживалось болью до состояния, что проще вырвать и выбросить, чем перетерпеть.       Когда от Шаня пришел очередной ответ, Чжэн Си спохватился, и стал звонить маме Цзянь И. Она ответила после нескольких гудков и тут же спросила, что случилось. Вопрос был закономерен, ибо Чжэн Си уже сто лет не звонил первым, сообразив, что это было бесполезным занятием.       – Цзянь И вернулся, он сейчас у меня, – в ответ было секундное гробовое молчание, потом не понимающий уточняющий вопрос. – С ним все хорошо, сейчас дам ему трубку.       – Мама? – Цзянь поднял глаза, беря из рук Чжэн Си телефон. – Алло, мам, привет…        Пока тот не спеша разговаривал с мамой, Чжань снова стал пристально разглядывать друга и неосознанно убирать сбившиеся пряди с его лба, откидывая их назад. Волосы Цзянь И были собраны сзади в тугой узел какой-то странной то ли резинкой, то ли тупо веревкой, но спутанные грязные пряди выбивались тут и там, и находились в чудовищном состоянии. Осторожно проведя по волосам несколько раз, Чжэн Си нащупал несколько сбившихся колтунов, и сердце от этого сжалось еще болезненнее. Он разрывался, что ему дальше делать. Видно было, что Цзянь И держится на одной лишь силе духа, хотя и пытается этого не показывать, и ему срочно нужен был отдых, сон, но в то же время душ и еда. И Чжэн Си не знал, что делать в первую очередь, продолжая растерянно гладить друга по голове, слушая его тихий разговор с мамой и не замечая, как на глаза снова наворачиваются слезы.       – Держи, мама тебя просит, – договорив, Цзянь вернул телефон Чжэн Си.       – Да? Ага, хорошо, я понял… Тетушка, постарайтесь успокоиться и не торопитесь, Цзянь И ведь у меня, с ним все хорошо. Я о нем позабочусь… Ладно… До свидания.       Чжэн Си положил трубку и огляделся в поисках своей мамы, окликнув ее.       – Да, А-Си, я тут, – мама выглянула из кухни.       – Цзянь И нужно помыться…       – Я уже набираю ему ванну, но перед этим пусть выпьет вот это, – она протянула Чжэн Си кружку с чем-то горячим. – Это кипяток с медом и лимоном, немного даст сил, чтобы помыться, а я пока сварю ему бульон с яйцом.       – Спасибо, мам, – он принял кружку и начал дуть на поверхность, прежде чем передать Цзяню.       – Ты позвонил его маме?       – Да, она сейчас не в городе, ищет ближайший рейс. Позвонит, как найдет и сообщит, когда сможет приехать.       – Хорошо, помоги тогда Цзянь И помыться, а я поищу ему одежду.       – Не надо, мам, я сам. Давай, привстань, – обратился он к Цзяню, помогая тому подняться со своих уже затекших коленей.       – Ну, хорошо, – тихо произнесла мама Чжаня, подавив в себе тяжелый вздох и ретировавшись на кухню.       – Почему у вас так холодно? – внезапно спросил Цзянь, еле как поднимаясь и садясь в устойчивое положение. Чжань осторожно сунул ему в руку кружку, чуть придерживая ее под дно.       – Холодно? – немного удивился он. – Да вроде нет…       – Хм.       Чжань подождал, пока Цзянь спокойно допьет горячее содержимое кружки, и помог ему встать на ноги, доводя до ванны, где уже и правда набиралась вода. Убедившись, что тот надежно стоит на своих двоих и не собирается падать, Чжань сказал:       – Снимай пока одежду, кидай ее вон туда, – показал в угол ванной. – А я найду тебе что-нибудь на смену.       – Ага, – с задержкой произнес Цзянь в спину уже ушедшего Чжаня. Он скинул с себя замызганный и местами порванный пиджак, бросил на пол, начал расстегивать рубашку, но вдруг снова посмотрел на свои запястья с крупными уже подсохшими ссадинами и застыл в растерянности.       В таком странном положении его и застал Чжань, быстро вернувшись со стопкой свежей одежды.       – Ты чего? – тут же нахмурился он. – Я думал, ты уже разделся. Помочь тебе?       – Нет, – встрепенулся Цзянь, как-то странно посмотрев на друга. – Я сам.       – Ну и?       – Эм… Ну, ты выйдешь, я продолжу…       – А я никуда не собираюсь выходить, я тебя тут одного не оставлю. Ты на ногах еле стоишь, грохнешься еще в обморок. Давай помогу, тебе надо еще поесть скорей и потом спокойно пойдешь отдыхать.       Чжань подошел к Цзяню и уже протянул руки к его рубашке, чтобы помочь ее снять, но тот шарахнулся в сторону, снова непривычным голосом повторив “Я сам”. Чжэн Си нахмурился еще больше.       – Что с тобой, Цзянь И? Только не говори, что ты вдруг смущаться начал.       – Нет, я просто… просто… – он будто и сам не знал, что сказать, заметно занервничал и прикусил губу.       – Ну и все тогда. Ванна вон уже почти заполнилась.       Чжэн Си увереннее схватился за ткань грязной рубашки и начал ее расстегивать, а Цзяню больше нечего было сказать, поэтому он замер, подчиняясь действиям друга и одной рукой просто прикрыл глаза, будто действительно дико смущался, хотя и не краснел.       Чжань совершенно не мог понять, что с ним происходит, почему он так нервничает и дрожит. Не понимал, пока не расстегнул пару пуговиц, и перед его взором не предстал огромный лиловый синяк на ключице Цзяня. Он бросил взгляд на скрытое ладонью лицо друга, и его побледневшие губы тут же стянулись в тонкую линию. Он медленно, стараясь сделать это максимально бесшумно, напряженно выдохнул носом, выпуская внезапно возникшую внутри ярость, и поблагодарил всех богов, что Цзянь не видит эмоций на его лице. Благодаря этой заминке, он смог быстро взять себя в руки и скрыть истинный гнев, когда Цзянь оторвал от себя ладонь и посмотрел на него.       У Чжаня в этот момент было уже совершенно нечитаемое выражение лица. Он продолжил расстегивать пуговицы, делая неимоверные усилия, чтобы не реагировать на появление все большего количества синяков и ссадин с каждым открытым участком кожи Цзянь И. С таким же непроницаемым лицом расстегнул пуговицы на манжетах и стянул рубашку, откинув ее далеко в сторону так, словно та была ядовитой.       Цзянь словно немного воспрял духом от молчаливых действий Чжаня, отстранил его от себя, встав чуть боком, и пока тот отвернулся, уже в более быстром темпе стянул истертые брюки и белье, сразу после этого залезая в воду. Сгорбившись, он тут же подтянул к себе колени, обхватил их руками и уткнул между ними свое лицо, словно спрятавшись, не придавая значения тому, что это было совершенно бесполезно.       Чжань подошел ближе, выключая льющуюся из крана воду, потому что после того, как Цзянь погрузился в ванну, уровень поднялся и оказалось, что ее уже достаточно. Затем сел на край и стал разглядывать спину Цзяня, уже просто теряя всякую способность скрыть то, что творилось у него внутри от той картины, что он видел: боль, злость, отчаянье в непередаваемом масштабе, которые его сейчас переполняли разом. Казалось, на спине Цзянь И просто не было живого места, она была сплошь покрыта разноцветьем огромного количества свежих и уже заживающих синяков, где-то были полоски ссадин и царапин, где-то уже зажившие бледные или красноватые рубцы.       Невероятным усилием подавив в себе разъяренный рев, Чжэн Си перевел внимание на то, что Цзяню нужно было помочь отмыться, а все свои неуместные гневные выплески он должен был засунуть как можно глубже. Сделав медленный успокаивающий вдох, Чжань потянулся к мочалке трясущимися руками, но в последний момент сорвался и сжал ее с такой силой, словно представлял на ее месте всех тех, кто посмел сотворить такое с его Цзянем. Ему потребовались колоссальные усилия, чтобы снова разжать пальцы, заглушить эту ярость в себе, спрятать, дабы Цзянь ничего не заметил.       Наконец, поборов себя, Чжэн Си опустил мочалку в воду, затем хорошенько ее намылил и осторожно коснулся спины Цзяня, отчего тот дернулся, словно проснувшись, и судорожно выдохнул:       – Не надо, Чжань Чжэн Си, я сам, – чуть развернулся, посмотрев на друга, и протянул руку, чтобы выхватить мочалку, но тот отвел ее в сторону. Пару секунд непонимающе смотрел на него, потом растянулся в кривой ухмылке и добавил: – Чжань СиСи, ну перестань, я же не маленький…       – Цзянь И, – тот вдруг строго посмотрел на него и схватил за подбородок. – Ты не должен притворяться со мной, помнишь?       Ухмылка медленно сползла с губ Цзяня от взгляда и тона Чжэн Си, его кадык нервно дернулся, и он просто коротко кивнул. Чжань грузно выдохнул, матеря себя за очередную несдержанность, притянул к себе Цзяня, прижав его голову к своей груди, и уткнулся губами в макушку, игнорируя всю скопившуюся грязь на них. Руки Цзяня дернулись, словно он хотел обнять Чжэн Си в ответ, но он тормознул себя, лишь через время просто обхватил предплечье Чжаня, не прикрытое тканью футболки.       – Там было ужасно, – внезапно честно произнес Цзянь. – И страшно… Мне сейчас кажется, что я просто сплю, а когда открою глаза, снова откажусь там…       – Нет, Цзянь И, ты дома, это не сон, все позади, – шепотом произнёс Чжэн Си и еще крепче прижал парня. – Ты туда больше не вернешься, ты со мной…       Цзянь промолчал, снова уходя в себя, но пальцы сильнее обвились вокруг предплечья Чжэн Си. Чжань ждал, что тот продолжит рассказывать дальше, поддавшись порыву, но он не произнёс больше ни слова. Поэтому спустя несколько долгих минут, Чжэн Си распрямился и продолжил с того, на чем остановился, а Цзянь больше не пытался ему помешать.       На отмывание Цзяня ушло приличное количество времени. Он периодически жаловался, что вода была слишком холодная и просил добавить еще кипятка, но на самом деле вода была и так довольно горячей. Чжэн Си отказывал в просьбе Цзяню, потому что боялся, что тот реально отключится от излишнего пара, потому что был максимально ослаблен. Так что старался как можно быстрее привести его в порядок, но так как действовал неумело и с излишней осторожностью, процесс все же затянулся. К тому же с волосами, которые ко всему прочему сильно отросли, пришлось изрядно повозиться, промывая их шампунем несколько раз.       После окончания банных процедур, когда Цзянь облачился в свежую одежду, снова скрыв все свои синяки, Чжань немного подсушил его волосы, снова собрал в пучок, как смог, и отвел на кухню, где того уже ждала миска со свежесваренным бульоном и тарелка жидкой каши.       Начался второй раунд, где Цзянь неохотно поглощал эту еду, так что Чжаню приходилось чуть не с ложечки его кормить. Но он был максимально терпелив и ни разу не сорвался на привычные бурчания, хотя сам себе внутренне признавался, что это было непросто. Все-таки забота о других требовала неплохого опыта, который у Чжэн Си отсутствовал.       Закончив с этим поздним ужином, Чжань, наконец, отвел Цзяня в комнату и сразу уложил в свою кровать. Тот попросил у него дополнительную кофту и завернулся в одеяло максимально плотно, так, что на свободе осталась торчать лишь голова, и то наполовину. Чжань даже не успел еще расстелить себе на полу матрас, как услышал размеренное дыхание друга и понял, что тот моментально ушел в глубокий сон. Выключил свет, лег, прислушиваясь к этому тихому дыханию, и прикрыл глаза.       Сна, конечно, не было совсем. Он чувствовал себя очень уставшим, но голова была чересчур взбудоражена калейдоскопом всевозможных эмоций, заставляющих мозг продолжать свою активность. После ванной Цзянь почти не разговаривал, а Чжань не смел ни о чем больше расспрашивать, видя эти болезненные реакции друга, и сам чувствовал лютейшую тревогу. Да, Цзянь И, наконец, вернулся, был дома, живой, но от мыслей, что он там пережил вдали от близких, явно в совершенно нечеловеческих условиях, Чжаню было не просто страшно. Ему было очень больно. Все то чувство вины, что он пытался подавлять в себе все эти месяца, с новой силой стали лезть наружу и теперь давили на него в отместку. Да, он понимал, что ничего не мог сделать, ничем помочь, но от этого осознания было только хуже.       Пиликнул телефон, немного возвращая его в реальность. Чжань посмотрел на экран - тетушка написала, что прилетит в пять утра. А сейчас пробил уже час ночи. Надо бы спать, вряд ли мама завтра разрешит ему прогуливать школу. Он развернулся на бок лицом к кровати и посмотрел на возвышенность из одеяла, из-под которого выскользнула рука и чуть свесилась с края. Чжань сжал губы, прогоняя в голове какие-то тревожные мысли, потом опять тяжело выдохнул, словно сдавшись какой-то из своих сторон, и поднялся с матраса. Аккуратно, чтобы ненароком не потревожить сон друга, перекинул на свободную у стены сторону кровати одеяло и подушку, затем осторожно залез сам и улегся. Оказавшись рядом с Цзянем, он снова прикрыл глаза и почувствовал, что внутри стало немного спокойнее.       Проснулся от того, что кто-то коснулся его руки и позвал по имени. Приоткрыв сонные глаза, увидел силуэт мамы Цзяня, склонившейся над ними. Он часто поморгал, провел пальцами по глазам и полностью вынырнул из сна, обнаруживая, что крепко обнимал Цзяня, который уткнулся ему куда-то в район ключицы, и аккуратно поднялся, разрывая плотное кольцо своих и чужих рук.       – Тетушка, здравствуйте… – хриплым голосом произнес Чжань.       – Здравствуй, дорогой, – ласково взглянула на него и присела у кровати, осторожно кладя руку на макушку сына и начала поглаживать его. От этих движений, Цзянь начал просыпаться. Не быстро, но, когда все же окончательно проснулся, развернулся на спину и посмотрел в ее сторону.       – Мам… – вырвалось из него болезненным полу стоном, и сразу развернулся к ней лицом, позволяя обхватить себя, и обнимая ее в ответ. Лицо мамы в ту же секунду исказилось в мучительной гримасе, поэтому Чжань быстро соскочил с кровати, стремглав покидая комнату, но все же непреднамеренно услышал ее тихие всхлипывания и слова "прости меня”.       Тетушка забрала Цзянь И домой, а Чжань направился в школу, как и ожидал. Сразу после он планировал пойти к ним домой, прихватив с собой Шаня, но высидеть все уроки оказалось чем-то феноменально трудным. Он каждый раз порывался бросить все и сбежать со школы, но останавливал себя тем, что Цзяню наверняка сейчас и не до него совсем. Но когда прозвенел звонок с последнего урока, Чжань бегом выбежал из школы, не замечая никого вокруг и игнорируя негодующие выкрики учителей, призывающих не бегать по территории школы.       Когда же зашел в квартиру Цзянь И вместе с Шанем, разом успокоился, будто попал в безопасную обстановку. Просто увидел друга и внезапно осознал, отчего его так корежило весь день. Расслабился от мысли, что Цзянь не просто вернулся, но и оставался на месте. Поэтому, когда они сидели в его комнате и разговаривали, по большей части отмалчивался, внимательно наблюдая за Цзянем, подмечая его изменения в тоне голоса, реакциях, общем поведении, делая в голове какие-то пометки и свои выводы.       Фраза Мо Гуань Шаня, сказанная им на выходе из квартиры, застала врасплох и выбила из равновесия, и хоть тот сразу ретировался, не желая выслушивать оправдания Чжаня, но вопрос надавил на что-то явно оголенное внутри него. Он в растерянности постоял какое-то время у закрытой двери, еле вырывая себя из этого ступора, потом вернулся обратно в комнату.       Цзянь уже успел завалиться на свою постель и либо просто лежал, либо опять уснул. Чжэн Си подошел к кровати и опустился на корточки, вглядываясь в спокойное лицо друга, лежащего на спине. Протянул руку и смахнул светлые, теперь уже чистые, пряди с его лба, чтобы не лезли в глаза и не мешали спать, провел ладонью по волосам, стараясь делать это мягко, еле ощутимо, дабы не разбудить, потом еще раз, ощущая, как внутри снова разрастается эта жгучая боль вперемешку с яростью. И, поддавшись какому-то неясному порыву, взял в руки одну ладонь Цзяня и стиснул ее, приложившись к тыльной стороне лбом, давя в себе просящиеся выйти наружу рыдания.       Конечно, Чжэн Си любил этого белобрысого недотепу, как он вообще мог его не любить? С самого детства это был особенный для него человек, а с годами стал самым близким, самым родным. Тем, кого он боялся потерять больше всего на свете. И чуть не потерял. Почти поверил, что потерял… Разумеется, он любил его всем своим огромным сердцем, отдавая большую его часть именно Цзянь И. Но не понимал, почему ему было так сложно сказать об этом самому Цзяню. Казалось бы, тот и так все прекрасно понимал. Точно знал. И что тогда сложного подтвердить это знание словами? Но это было невероятно сложно. Да, он обещал Шаню, что скажет Цзяню про свои чувства сразу же, как увидит, но… Боялся? Без сомнений боялся. Вот только чего именно, Чжэн Си не мог понять.       Цзянь пошевелился и прервал мысли Чжаня. Тот резко вскинул голову и увидел, как он чуть приоткрыл глаза.       – Чжань СиСи…       – М?       – Закрой окно, пожалуйста, – еле слышно прошептал тот и снова прикрыл веки, обессиленно выдохнув.       – Снова холодно?       – Да…       – Хорошо, сейчас, – Чжэн Си тут же встал, подтягиваясь к окну и закрывая его. Заодно задернул штору, снова погружая комнату в темноту, затем склонился над Цзянем и дополнительно укрыл его одеялом, в которое тот не закутался сам. Видимо, не найдя в себе сил. Закончив с этим, снова опустился на корточки и продолжил разглядывать серое безмятежное лицо, слегка поглаживая волосы. Через пару мгновений Цзянь разлепил бескровные губы и шепнул, не открывая глаз:       – Останешься сегодня?       – Если тетушка разрешит.       – Разрешит…       – Хорошо, останусь. А теперь засыпай, ладно?       – М…       Чжань еще несколько раз провел ладонью по волосам Цзянь И, затем осторожно коснулся губами его лба, и собирался уже встать, как дверь в комнату открылась, и в проеме показалась тетушка.       – А-Си, идем, я тебя покормлю, – тихо проговорила она. – Ты ведь со школы ничего еще не ел?       – Да, спасибо, иду.       Чжэн Си бросил последний обеспокоенный взгляд на Цзяня, собрал с пола разбросанные кружки, поставив их обратно на поднос, поднял его и вышел из комнаты, направляясь на кухню вслед за тетушкой.       – Цзянь И сказал, что к нему снова врач приходил. Почему «снова»? – спросил он первое, о чем вспомнил, усаживаясь за стол и отдавая поднос.       – Я сразу вызвала врача утром, как мы приехали, чтобы он осмотрел состояние А-И полностью, потом он еще раз вернулся после обеда, поставить капельницу. С собой изначально ничего не было, понятное дело, – она стала не спеша накрывать на стол. – Завтра тоже придет.       – Что он сказал?       – В целом, все хорошо, слава богу… Множество… ушибов, – на последнем слове ее голос надломился, и она прикрыла лоб рукой, на секунду застыв, будто голова резко закружилась. Потом все-таки продолжила: – И синяков, но это не страшно… Заживет. Прописал мази какие-то крайне эффективные, уже принес их. И все необходимые лекарства… Но, главное, нет никаких симптомов внутренних повреждений, все кости целы…       – Я видел эти синяки, – произнес Чжань и посмотрел ей в глаза. Она понимающе кивнула и даже как-то расслабилась. – Цзянь И вам ничего не рассказывал?       – Нет, – мотнула головой, – только то, что был на каком-то острове, поэтому никак не мог сбежать оттуда. И что вытащил его этот мальчик, Шэ Ли. Больше никаких подробностей рассказывать не хотел, а я не могла настаивать… Кушай давай, А-Си.       Она закончила с накрытием стола, и сама села, наведя себе чашку кофе.       – А вы сами? – спросил Чжань.       – Поела до вашего прихода…       Чжань ей не особо поверил, но ничего не сказал, вместо этого послушно принялся за еду.       – Не понимаю, как он мог его найти. Он ведь ваш ровесник?       – Шэ Ли? Да, он учился с нами в средней школе. А вы его разве знаете?       – Ты же мне про него и рассказал. Когда Цзянь И только похитили.       – Точно… Уже забыл.       – Потом видела его один раз в офисе Хэ Чэна, – задумчиво произнесла она, погружаясь в воспоминания, и будто размышляла сама с собой. – Необычный мальчик, совершенно себе на уме. Трудно поверить, что он одного возраста с А-И. Может, он вундеркинд с какими-нибудь психическими отклонениями? Он даже разговаривает совсем иначе, а взгляд такой, что иногда становится не по себе даже мне. А я столько в жизни чудовищ повидала… И чем он на самом деле занимается, интересно, раз Хэ Чэн просил его помочь. Он отказался тогда, посмеялся даже. А в итоге все-таки этот мальчик и нашел моего сына. Как только смог, не понимаю… Я когда узнала, меня такая злость разобрала, просто кошмар.       – Почему он тогда отказался помогать?       – Сказал, что нам нечего ему предложить, а деньги его не интересуют. Не могу тогда понять, что заставило его поменять решение. И вообще не могу уложить в голове, как столь юный мальчик сделал то, чего не смогли все мы.       Чжань многозначительно промолчал, потому что уже понимал, что именно сподвигло Змея начать поиски Цзяня. Или точнее, кто. Но решил, что тетушке этого знать не следует. Поэтому он решил осторожно сменить тему.       – А вы ничего не слышали про Хэ Тяня?       – Хэ Тяня? – растерянно перевела на него взгляд. – Кто это?       – Младший брат Хэ Чэна.       – Хм. Я даже не знала, что у него есть младший брат… Ты знаешь, мы ведь не общаемся с ним, мы познакомились только из-за деда А-И, и сейчас встречаемся исключительно из-за него. Встречались… А что?       – Да ничего особенного, – Чжань пожал плечами, – просто Хэ Тянь тоже учился с нами в средней школе, но сейчас уехал в Великобританию и перестал с нами общаться. Интересно узнать, как он там.       – Если хочешь, могу спросить у Хэ Чэна.       – Не стоит. Я просто спросил, вдруг вы слышали, а так… это не важно.       – Ну ладно…       – Тетушка, можно я сегодня у вас останусь?       – Конечно, А-Си. Конечно, оставайся, сколько хочешь, – тетушка протянула руку и сжала тыльную сторону ладони Чжаня. – Позвоню твоей маме, предупрежу. А завтра утром отвезу тебя в школу.       – Нет! – вскинулся он и тут же стушевался. – В смысле, не надо, спасибо, я сам доберусь. Не стоит оставлять Цзянь И одного дома…       Тетушка долго испытывающе смотрела на него, потом ее взгляд смягчился и стал понимающим. Она коротко кивнула, уголки ее губ дернулись, и она сказала:       – Хорошо. Вызову тебе такси, идет?       – Да, спасибо большое. Еще раз… И за ужин…       – Ну что ты, не за что. Наелся?       – Ага, – Чжань отложил палочки в сторону и отодвинул от себя миску.       Пока Цзянь И спал, Чжань прошел в гостиную и заставил себя сесть за уроки. Сконцентрироваться было трудно, но он старался, упорно не поднимая головы от учебников, в которых практически ничего не видел. Благо, иных отвлекающих элементов, кроме собственных мыслей, больше не было. Мама Цзяня передвигалась по квартире бесшумно, потом вообще сама засела то ли с книгой, то ли с каким-то планшетом.       Так прошло пару часов, потом она стала будить сына, чтобы и его накормить, а еще дать порцию ночных таблеток. После ужина Цзянь немного взбодрился и даже захотел посмотреть что-нибудь по телевизору. Тетушка сделала попкорн, и они засели в гостиной, включив какую-то романтическую дораму. Чжань устроился на полу, прислонившись спиной к дивану, тетушка сидела с самого краю, подогнув под себя ноги и снова кутаясь в объемный кардиган, а Цзянь положил голову на ее колени и вытянулся во всю оставшуюся длину дивана. Ладонь мамы постоянно то поглаживала его макушку, то перебирала пальцами волосы, расслабляя его окончательно и даря ощущение безопасности и комфорта, а левая рука самого Цзянь И незаметно свешивалась на плечо Чжэн Си, которую тот сжимал своей на протяжении всего просмотра шоу.       Когда Цзянь снова откровенно начал клевать носом, да и все остальные почувствовали сонливость, тетушка дала Чжаню матрас и комплект постельного, и отправила их спать. Но Чжэн Си даже не стал все это расстилать, и сразу лег рядом с Цзянем, который, казалось, уже снова успел уснуть за считанные секунды, потому что лежал абсолютно неподвижно. В комнате было дико душно, еще и от самого Цзяня шел жар, но Чжэн Си даже не смел открывать окно на проветривание, просто отодвинул от себя одеяло как можно дальше. Уснуть снова не получалось, даже рядом с Цзянем. Чжань лежал на спине и смотрел в потолок, прокручивая в голове все, что успел услышать за эти сутки. Но одна из самых противных мыслей не давала покоя больше остальных. Она вилась возле имени Шэ Ли.       У Чжань Чжэн Си, как и у всех остальных, не укладывалось в голове то, что именно Змей нашел Цзяня. Просто захотел что-то доказать Шаню и сделал это, словно поиск был абсолютным пустяком для него. Не брат Хэ Тяня, ни господин Цзянь не могли сделать ничего, а Змей нашел. А если бы не его нездоровая зацикленность на рыжем, то он не проявил бы такого интереса к этому делу, и тогда…       Какое же гадство… Чжаню было крайне неприятно так думать, но… сейчас он был рад этой странной Змеевой зависимости. Бесспорно, он был самым дерьмовым человеком, которого Чжань встречал, и было мерзко от мысли, что именно такой гад спас близкого ему человека. И боялся представить, чем рыжий теперь за это благоденствие должен расплатиться. Надо попросить тетушку поговорить с братом Тяня, чтобы тот перекрыл кислород Шэ Ли, пока еще не поздно. Чтобы они хотя бы попытались. Потому что СиСи знал - гордость рыжего не позволит ему прогнуться под требования Змея, а тот может психануть и фиг знает, что от него тогда можно ожидать.       Чжань повернул голову и посмотрел на спину спящего Цзяня, спрятанной под несколькими слоями одежды и одеялом, и перед глазами тут же предстали чудовищные повреждения на его коже. Он издал подавленный беззвучный выдох, вспоминая, какой раньше чистой, нежной и красивой была эта кожа, факт чего отмечали абсолютно все. Теперь же будет чудом, если все заживет и не останется ни единого следа от бесчеловечных истязаний. Но и это было не таким мучительным, как тот факт, что внутри Цзянь И происходило что-то невыносимо жуткое, а он не хотел об этом говорить. Тот короткий выплеск эмоций в ванной был единственным, после Цзянь продолжал молчать, а Чжэн Си боялся спрашивать, как и тетушка, чтобы не бередить его переживания лишний раз. Или просто боялся услышать нечто такое, с чем не сможет справиться сам. Но ему очень хотелось увидеть такого же эмоционального Цзяня, каким он был всегда, который не мог держать в себе никакие даже мельчайшие волнения, мог разрыдаться на пустом месте и бесконечно жаловаться на свои невзгоды. Увидеть снова хотя бы на мгновение.       Да, прошли всего лишь сутки, как он вернулся, но Чжэн Си четко видел, что тот Цзянь так и остался в том кошмарном месте. И хоть мышцы его лица иногда выдавали привычную для него мимику, даже улыбку, но глаза оставались совершенно пустыми и отрешенными, и это было пугающим зрелищем. На Чжэн Си иногда накатывало гнетущее ощущение, будто к ним вернулась лишь оболочка Цзянь И, такая же пустая, как и его глаза.       В такие моменты хотелось схватить Цзяня за плечи и что есть силы встряхнуть, громко крикнуть, чтобы тот вернулся, вернулся по-настоящему, а после увидеть на его лице такое же наивно-жалостливое выражение, увидеть, как светлые глаза наполняются слезами, губы поджимаются и дрожат, а в зрачках разливается непонимание и обида за очередную грубую выходку от Чжаня, и в итоге чтобы все закончилось обильными потоками слез и соплей, которые тот непременно бы размазал по всем своим щекам, пока Чжэн Си не взял бы салфетку и не утер все это безобразие с его лица. А Цзянь бы тут же растекся от этой заботы и полез обниматься, чем вызвал бы очередной приступ раздражения у СиСи.       Но Цзянь был совершенно тих, почти безмолвен и внешне равнодушен ко всему происходящему. Равнодушен даже к Чжэн Си, и будто лишь по привычке находился с ним рядом, касался его машинально, без прежнего искреннего желания. Чжэн Си никогда бы не подумал, что будет настолько сильно жаждать этих приставаний, отчего сейчас сердце сжималось болезненным спазмом, а горло сдавливало невидимым толстым жгутом, практически перекрывая доступ воздуха к легким. С каждой секундой страх давил на непоколебимую выдержку Чжэн Си все сильнее, отбрасывая всю логику и здравый смысл далеко за пределы осязаемого, и он закапывался в этих эмоциях все больше и больше, совершенно теряясь в этом бесконечном круговороте и не понимая, как ему сейчас справиться с таким колоссальным чувством вины, отобравшим контроль над всем его телом и разумом. Ему нужно было справиться, потому что нельзя показывать Цзяню своего ущербного состояния… Вот только он больше не мог… больше не мог этого вынести.       Чжань внезапно прижался к этому огромному комку одеяла, крепко обхватив Цзяня рукой, и уткнулся в спину, практически душа себя объемным материалом, в котором полностью скрыл свое лицо. Из глаз уже опять вовсю потекли горячие слезы, а челюсти сжались до боли, и он из последних сил старался держаться, чтобы не зарыдать в голос снова, как тогда на плече у Шаня, боялся своей истерикой и дрожащим телом потревожить Цзянь И. Но не мог уже контролировать рвущиеся наружу чувства, которые копил и копил в себе на протяжении этих нескольких кошмарных месяцев. Чем больше он выпускал из себя их вместе с этими слезами, тем больше тело сотрясала неконтролируемая агония. Он дал слабину и не мог остановить этого безумного отчаянного потока. Почти не соображая от нахлынувших эмоций, он надсадно взвыл, еще сильнее утыкаясь в плотную ткань, пытаясь заглушить этот рев:       – Прости меня, Цзянь И! Я обещал всегда защищать тебя и не справился. Я подвел тебя, так сильно подвел…       Это была та правда, которую он ни за что не хотел не то, что говорить Цзянь И, но даже намекать на нее, а в итоге не смог удержать в себе. И уж точно не ожидал, что все это время Цзянь не спал и услышал каждое слово его отчаянного признания. Секундная пауза, в течение которой он, наверное, переваривал услышанное, затем Цзянь сразу развернулся лицом к Чжаню и столкнулся с его выстраданным взглядом.       – Ты что такое говоришь? – нахмурился он и вынул руки из-под одеяла, беря в них заплаканное лицо Чжэн Си. Тот хотел тут же снова принять свой привычный суровый вид, но понял, что это было уже бесполезно. Поэтому из его груди вырвался горестный стон, и он прикрыл глаза, срывающимся тоном обреченно добавив:       – Я обещал защищать тебя, пока ты не станешь сильнее, но не смог. И не смог сделать ничего, чтобы тебя найти и спасти, – он накрыл своей рукой ладонь Цзяня на щеке и сквозь сжатые зубы процедил: – Просто сидел и ждал, когда это сделает кто-то другой. Слабый и ни на что не годный… И даже сейчас не знаю, что мне сделать, чтобы вернуть тебя обратно таким, каким ты был.       – Не говори так, ты не слабый, – спокойно проговорил Цзянь. – Ты всегда меня защищал, с самого детства. Если бы не ты, моя жизнь не была бы такой счастливой. И я смог вернуться только благодаря тебе.       Чжэн Си снова открыл глаза и растерянно посмотрел на Цзяня.       – Я постоянно думал о тебе, если бы не это, я давно опустил бы руки. Но я так хотел вернуться назад, к тебе, это придавало мне сил даже тогда, когда все это казалось бессмысленным…       – Но я ничего…       – Меня даже брат Хэ Тяня найти не смог, а что ты… В смысле… Ну, ты понимаешь, что я хочу сказать. Как бы ты меня нашел…       – Вот именно, даже они не смогли, а нашел тебя Шэ Ли, наш ровесник.       – Да… Значит, у него было что-то, чего не было у остальных. Ты не должен винить себя в том, что случилось, этого никто не ожидал, поэтому и предотвратить не могли… Но это не важно, главное ведь я тут, мы снова вместе.       – Твою мать…       Чжань поднялся и сел на кровати, накрывая голову руками. Слова Цзяня совершенно не могли утихомирить его чувство вины, от него словно рикошетом отбивало любые разумные слова - свои и Цзяня. Они могли сколько угодно говорить о том, кто виноват, а кто нет, но факт оставался фактом, и от этого было сложно. Но заставлять успокаивать себя? Это было неприемлемо совершенно. Поэтому он больше не спорил, хотя очень хотелось. Ему нужно было срочно снова прийти в себя. Он не имел права так расклеиваться. Цзянь был прав, они снова были вместе, и это было ценнее всего остального, нужно было сосредоточиться только на этом. Но как же это было сложно.       – Чжань Чжэн Си…       – Мне страшно. Мне очень страшно, Цзянь И, – Чжань резко развернулся и снова столкнулся с совершенно потерянным лицом друга. – Я боялся, что ты больше не вернешься, что я тебя потерял навсегда, а когда увидел тебя на пороге своего дома, живого, я просто не могу описать, какое облегчение почувствовал. Я не мог поверить своим глазам, думал, что просто сплю… но сейчас страх снова вернулся, потому что я смотрю на тебя и вижу, что того Цзянь И больше и правда нет. И мне страшно, что ты так и не вернешься, что с тобой случилось что-то настолько… что ты просто… фух, черт…Как же это все…       Цзянь смотрел на него таким же спокойным внимательным взглядом, слушал, не перебивая, но это лишь еще больше заставляло Чжаня нервничать, ведь реакция друга подтверждала его слова и подогревала страх, который все меньше казался безосновательным. Поэтому его речь снова сорвалась. Он опять опустил голову, и через мгновение ощутил, как Цзянь приблизился, сев ближе и заставив Чжаня развернуться к нему.       – Прости, – прошептал он и уткнулся в плечо Чжаня, а тот обхватил его руками.       – Что? Нет, ты не должен…       – Я все еще не могу вырваться мыслями оттуда. Каждый раз просыпаюсь и боюсь, что, открыв глаза, увижу все тоже самое. Я очень хочу перестать думать о том месте, но не получается… А еще, хоть я и знаю, что теперь все позади, что я в безопасности, но не могу перестать думать о том, что остальным людям не повезло так, как мне. И они все еще там… Я дома, а они… Их никто не спасет…       Чжань машинально еще крепче сжал Цзянь И, а его глаза с двойным ужасом расширились от этих слов. Он был ошеломлен тем, что сказал Цзянь, ведь даже предположить не мог, что еще и подобные мысли вились в этой голове. Что он думал не только о себе, но и о тех, кто остался там совершенно без защиты, без надежды на такое же чудо, что произошло с Цзянем. И он сам чувствовал себя виноватым за то, что ему так повезло? Чувствовал себя бессильным помочь этим брошенным людям?       – Я обязательно расскажу тебе обо всем. Обязательно, просто немного позже, ладно? Я правда очень устал. Я безумно рад, что вернулся домой, но у меня нет сил показывать, насколько я счастлив оказаться снова дома.       – Прости, Цзянь И, ты не должен этого рассказывать, я не имел права…       – Хах, Чжань СиСи, – Цзянь вдруг поднял голову и с улыбкой посмотрел на виноватое лицо друга. – Говоришь мне не притворяться сильным перед тобой, а сам?       – Хмх, – издал какой-то нечленораздельный звук Чжань и снова нервно вздохнул, ощущая как по новой нарастает лихорадочная тревога при взгляде в эти жуткие стеклянные зрачки, которые шли вразрез тёплым словам, и на автомате выдал: – Я должен быть сильным…       – Разве?       – Цзянь И, прошу, вернись ко мне! – не выдержал Чжань, окончательно сдаваясь безмерному страху, и снова обхватил щеки Цзяня ладонями, болезненно вглядываясь в глаза, отчаянно выискивая хотя бы какие-то всполохи живых эмоций в этой пустоте, любых, даже самых мельчайших, мимолетных. – Ты мой самый лучший друг, самый близкий человек, и я так боюсь тебя потерять снова! Я думал, что уже потерял и чуть не сошел с ума от этого. Я так скучал по тебе!       Цзянь смотрел на него все с той же легкой понимающей полуулыбкой, но она лишь заставляла Чжаня чувствовать мороз по коже. Старый Цзянь И уже давно бы растекся от такого обилия откровенных слов, что говорил Чжань, но теперешний будто совершенно не осознавал их, отвечая заучено, машинально, доводя состояние Чжэн Си просто до края. Он понимал, что Цзянь не может за такое короткое время прийти в себя, но и с собой ничего не мог поделать, паника была слишком велика, чтобы угомонить ее и затолкать обратно. Чжэн Си отчаянно нуждался хотя бы в ничтожном подтверждении того, что Цзянь не был потерян навсегда. У него оставался лишь последний вариант вызвать хоть какую-то настоящую эмоцию у Цзянь И.       Больше не давая себе шанса на раздумья и сомнения, Чжэн Си притянулся к Цзяню и без всякого предупреждения поцеловал. Плотно прижимая свои губы к его, ощутил, как тот моментально задержал дыхание. Оба застыли, а сердце Чжаня стало набирать бешеные обороты с каждой миллисекундой, грозя выпрыгнуть из груди. Тело стало сотрясать еще сильнее, а голову разрывало запоздалым осознанием безумности своего отчаянного порыва. Спустя пару мгновений он оторвался, выдыхая разгоряченный воздух, и судорожным взглядом вгляделся в зрачки Цзянь И. Но и это оказалось бесполезным. С лица Цзяня лишь сползла улыбка, и он слегка нахмурился, рассеянным голосом спросив:       – Зачем ты это сделал? – совершенно безэмоционально, будто поинтересовался из чистого любопытства, не почувствовав никакого волнения.       Чжань ожидал хоть какой-то реакции на свой неожиданный и безрассудный поступок, и сейчас готов был просто завыть от полнейшего бессилия. Он пошел на крайние меры, хотя частью разума осознавал, что совершает огромную ошибку, что Цзянь его попросту не поймет или, что еще страшнее, поймет не так, но в приоритете было сейчас совершенно другое, что отбрасывало беспокойство о последствиях запредельно далеко. Чжань чувствовал неистовую потребность хотя бы на мгновение вытащить Цзяня из плена его страшных воспоминаний, и готов был за это заплатить любую цену, даже вытерпеть возможную будущую ненависть и обиду самого Цзянь И за эту нечестную манипуляцию. Которая в итоге не сработала. Но Чжань уже не мог смириться с этим, собственноручно сковав себя всепоглощающей тревогой. Поэтому, к черту все это, последствия будет разгребать потом.       – Вернись ко мне, Цзянь И, пожалуйста, вернись, – повторно взмолился Чжань и с новой силой поцеловал Цзяня, закрывая глаза и практически насильственно обволакивая пересушенные губы, не получая никакого ответа, но не сдаваясь. Прижался телом почти вплотную, уводя руки за шею парня, вплетая пальцы в волосы, и лишь через время все же ощутил, как дрогнул Цзянь, будто очнулся, затем сразу же получил ответный отклик. Губы парня слегка приоткрылись, словно лишь инстинктивно, а изо рта вырвался слабый выдох, который тут же был поглощен Чжанем, склонившего голову и усилившего свой напор.       В тот момент, когда он надавил на губы Цзяня сильнее, отчего они раскрылись еще больше, и его язык неуверенно скользнул внутрь, столкнувшись с кончиком языка Цзяня, их одновременно словно прошибло током. Это странным образом подействовало на Цзянь И, и его руки ожили, обхватив шею Чжаня и притягивая его к себе. И он сам внезапно не просто стал активно отвечать на отчаянный поцелуй, а перехватил инициативу, словно вспомнил, как давно мечтал об этом.       Чжань почувствовал эту реакцию, и все внутри него возликовало от возродившейся надежды. Он увереннее углубил поцелуй, ощущая, как его безумная лихорадка, затрудненное дыхание и головокружение от новых эмоций стали размываться вместе со страхом и отчаяньем, оставляя фокус внимания лишь на том, как реагирует Цзянь, как он неровно дышит, как все громче бьется его сердце, которое казалось безвозвратно застывшим еще пару минут назад. В голову лезли назойливые мысли, что Чжань еще поплатится за свое решение, но сейчас упорно отгонял их, продолжая неистово целовать своего лучшего друга, боясь хоть на секунду оторваться и снова увидеть в его глазах ту же зияющую беспросветную пустоту.       Постепенно Чжэн Си стал все же чувствовать пылкое волнение Цзянь И по тому, как судорожно задрожали его пальцы, впиваясь в шею и затылок, как он сам стал напирать, перехватывая инициативу своими губами и жадным языком. И понял, что ему все же удалось выбить друга из его отрешенной прострации. Когда воздуха уже критически стало не хватать, Чжань вынужден был оторваться от Цзянь И, чуть не забыв, зачем он вообще все это начал, и тут же посмотрел в его глаза.       И был поражен, что добился своего. Сработало. Чжань с неимоверной радостью снова обхватил теперь уже горящее лицо Цзяня и чуть не рассмеялся, видя его замутненные растерянные зрачки. Замутненные, но не тем страшным равнодушием. В них отражались не застывшие холодные эмоции, а те самые, которые так надеялся снова увидеть Чжэн Си: живые, одновременно шокированные и испуганные, с ноткой подозрительности и неверия в происходящее. Все еще такие же слабые, но несомненно живые, настоящие. Будто Цзянь и правда на мгновение вынырнул из того кошмарного забытия, потянувшись за сильными эмоциями, на которые его спровоцировал безбашенный поступок Чжаня. А на бледных ранее и холодных щеках сейчас расцвел жаркий румянец. Чжэн Си не мог этого видеть, но словно просто почувствовал, от этого казалось, что он все видит, как днем.       И пусть это было временно, пусть лишь на чуть-чуть, но это точно снова был его Цзянь И, тот самый, что пропал полгода назад. И Чжэн Си осознал, что Цзянь действительно стал другим. Другим, как и все они. Да, он не мог больше плакать, хотя наверняка очень этого хотел, просто внутри что-то застыло. Не умерло, а именно застыло, заморозилось на время. Теперь он это видел. Первый шаг был сделан, Чжань смог вырвать его оттуда, а значит, скоро Цзянь И придет в себя окончательно.       Они продолжали смотреть друг на друга, оба тяжело дыша, Цзянь с абсолютно смущенным невинным видом, чуть приоткрыв рот, а Чжань с ликующим выражением, как ребенок, получивший самый желанный подарок. Разом ушел весь страх, необоснованная тревога и паника, словно кто-то убрал затычку и просто начал сливать всю эту грязь. Отпустило так, что стало снова легко дышать, и Чжэн Си даже захотелось рассмеяться, чувствуя себя совершенно глупым, слегка поехавшим от собственного накручивания. Цзянь, увидев эту перемену в лице Чжаня, слабо дернул уголками губ, будто не решаясь, может ли он вообще улыбаться. Чжэн Си на секунду прикрыл глаза, призывая себя к спокойствию, расслабленно выдохнул, снова посмотрел на Цзяня уже серьезным взглядом и произнес с максимальной искренностью, на которую только был способен:       – Цзянь И, я люблю тебя. Хочу, чтобы ты знал это. Я люблю тебя больше всего в жизни, и больше никогда тебя не оставлю, – Цзянь И озадаченно моргнул, а Чжань невозмутимо продолжал: – Я правда не представляю своей жизни без тебя. И сделаю все, чтобы ты забыл то ужасное место. Если бы ты не вернулся, я бы не справился. Обещаю, я всегда буду рядом, я буду заботиться о тебе. Всегда. Всю жизнь. Если ты этого захочешь…       С этими словами Чжэн Си крепко обхватил Цзяня и прижал к себе, уткнувшись ему в плечо, ощущая, наконец, долгожданное облегчение. Цзянь И, казалось, был настолько сбит с толку всем этим, что до сих пор не мог проронить ни слова, лишь с ответной силой обнимал Чжаня.       – Спасибо, что вернулся ко мне, – выдохнул Чжэн Си. Его стало отпускать, а на замену пришли новые силы, с помощью которых он был уверен, что сможет теперь справиться со своими загонами, обязательно найдет способ помочь другу забыть все, что с ним произошло. Он правда будет стараться изо всех сил, чтобы сделать жизнь своего самого важного человека намного лучше, счастливее. Сделать такой, какой ее заслуживает этот невероятный парень. И больше ничего не имело значения.       – Чжань Чжэн Си… – наконец раздался тихий голос Цзянь И. – Я… знаю об этом... Но спасибо, что сказал. Это очень важно для меня… Спасибо, что так сильно ждал меня…       – Фухх… Цзянь И, – голос Чжэн Си снова дрогнул. – Я до сумасшествия боюсь снова тебя потерять. Пообещай, что никогда больше меня не покинешь… Что бы ни случилось…       – Обещаю… – Цзянь уткнулся в шею Чжаня и порывисто сжал в пальцах ткань его футболки, словно только сейчас смог осознать, что взаправду вернулся домой. –  Больше никогда…       – Спасибо, Цзянь И… Теперь у нас все будет хорошо…       

Неизвестно, что будет с нами

Звёзд не видно за облаками

Всюду снег, но мне так тепло

Я приду к тебе на помощь

Я с тобой, пока ты дышишь

Было так всегда, ты помнишь?

Будет так всегда, ты слышишь?

“Будет так всегда” - Алена Свиридова