where monsters live

— Алё! Да не пьяный я! Малыш, мы с пацанами посидели, и я домой пошёл… Да какие бабы, не было там никаких баб… — высокий крупный парень идёт по парку, спотыкаясь и шатаясь. В его руке удобно лежит хорошая такая бутылка водки, а которой, на самом дне, плещутся остатки жидкости. Он громко ругается со своей пассией уже минут пятнадцать и никак не может её убедить, что фотка с девушкой, весьма недвусмысленно устроившейся у него на коленях, всего лишь дружеский прикол. Подумаешь, напились на вписке и немного пососались. Главное, что он её не любит. И вообще, по пьянке — не измена! — Да сама иди нахуй, дура ёбанная! — выкрутиться не получилось. Парень кидает телефон он асфальт, допивает бутылку залпом и её разбивает там же. Он держит курс к пруду в глубине парка. Сердце бьётся, где-то в затылке кипит злость. В этом парке он часто проводит ночи. Здесь почти никогда нет людей. Кажется, что про него забыли ещё лет пять назад, когда в жизни парня появилась водка, гитара и скейт. Эти три товарища часто доводили Алишера до пруда в самой глубине парковой зоны. Он был зелёным, затянутым тиной и водными растениями. Похож скорее на болото, чем на водоём где-то в городе. Здесь Алишер сидел по ночам и писал первые песни, выл под гитару и просто предавался своим мыслям, иногда даже вслух. Рядом была лишь изредка плещущаяся вода и комары, быстро и бесследно пропадающие. Это могло бы насторожить любого человека — абсолютная тишина и отсутствие насекомых, но Алишера это мало волновало. Водка внутри него отключала все органы, способные думать. — Какой же я урод… — парень присел у кромки воды. Раньше он никогда так не делал. Сейчас же хотелось утопиться прямо в этой жиже. Он был уверен, что трясина затянет его максимально быстро и не останется от него ничего, кроме гитары, лежащей рядом. — Ты не урод, милый. Алишер дёргается, поворачивает голову на нежный голос. Рядом с собой он видит прекраснейшую девушку. Она похожа на яркое прелестное солнышко, светящее посреди ночи только для него. У неё светлая кожа, большие голубые глаза и длинные чёрные волосы, кудрявые, как у самого Моргенштерна. На ней лёгкое белое платье. Девушка пахнет цветами и утренней мокрой травой. — Ты откуда здесь, красавица? Я тебя не видел. Тут обычно не бывает людей… — Алишер смотрит на неё не отрываясь, изучает черты лица и не понимает, как смог упустить такую красоту. — Тише, тише, дорогой… — девушка буквально гипнотизирует взглядом, — Помоги мне распутать мои волосы. Я в долгу не останусь. Пойдём с тобой в воду, там волосы мои в коряге запутались. Распутаешь, и твоей я стану. — Пойдём. Тебя как зовут? — Алишер поднялся и принялся снимать одежду. Ответа на свой вопрос он так и не получил, но, услышав всплеск, увидел на берегу лишь белое платье. Прекрасная дева уже стояла по пояс в воде, абсолютно без одежды. По водной глади разметались чёрные волосы, бледная кожа почти светилась при яркой Луне. — Иди ко мне. — она поманила Алишера пальцем и отошла чуть подальше в воду. — Уже бегу, малышка. — парень ухмыльнулся и кинулся к ней, оставив всю одежду на берегу. Девушка принялась уплывать от него, смеясь. Он заходил всё глубже и глубже. Стоя по шею в воде, Алишер решил не идти дальше. Не могла её коряга быть там далеко. Или у неё волосы длинной метров десять? — Плыви ко мне, плыви! — девушка подманивала его рукой, но безуспешно. Моргенштерн встал как вкопанный и абсолютно не намерен был идти дальше. — Давай лучше ты ко мне! — улыбка на лице Алишера сходила на нет. Казалось, что дело пахнет керосином. Чутьё его подводило редко, даже в пьяном угаре. Тем временем девушка приблизилась к нему и в одно движение повалила, впившись в губы. Вмиг лёгкое девичье тело стало тяжелее свинца. Он тащила парня собой на дно, сомкнула руки на шее и принялась перекрывать кислород. Алишер распахнул глаза и увидел перед собой две светящиеся жёлтые точки. Он понял, что теперь его точно не найдут. — А ну, пошла отсюда, дурная! — чёткий голос достиг ушей даже под толстой мутной водой. Что-то метнулось к существу, повисшему на Алишере и с силой оттолкнуло, скидывая тяжесть с тела. Через секунду он уже оказался на берегу. После первого же вдоха Моргенштерн отполз от пруда на несколько метров и принялся откашливать то, что попало в лёгкие. Вода, какая-то жижа… Под пальцами оказались длинные зеленоватые водоросли, напоминающие кудрявые волосы. Водка быстро покинула организм. — Ты в порядке? — Алишер снова дёрнулся, теперь уже как ошпаренный. Из воды наполовину торчал очень здоровый и плечистый парень. Рыжие волосы под лунным светом блестели, кожа — светилась. На одну из рук прилипла водоросль. — Ты ещё кто такой?! — Моргенштерн отполз ещё немного и схватился за какую-то палку, готовый биться на смерть. — Я — Данила. А тебя чуть не потопила сестра моя — мертвушка. Пока я с ведьмой лесной спорил на ягодную настойку, она тут решила полакомиться. А имени у неё нет, у сестры моей. Мы их всех называть устали бы. Их у нас как грязи в болоте. Ты зачем сюда в полнолуние полез? Нельзя девкам у воды волосы распутывать, потопят тебя. Хорошо, что я рядом был. Так бы и помер… — парень повернулся и пригрозил кому-то кулаком. Вода рядом с ним колыхнулась и замерла снова. — Ты… Ты кто вообще? — Алишер всё ещё держал перед собой палку, но уже не так боялся. Парню он доверял чуть больше, чем девушке. Теперь и отныне, только крепкая мужская дружба. С женщинами ему не везёт. — Да я сам не знаю. Дефектный я, во! Обычно мавками только девушки бывают, а я в этом пруду много лет назад по глупости утопился. Вот и это… Приняли меня в семью. Ты, кстати, опять играть сюда приходил? — Ага, и пожалел уже. Жесть какая тут творится… Подожди, опять?! — Алишер подошёл чуть ближе, к своей одежде, лежащей на берегу. Пока он натягивал джинсы на мокрые ноги, Даня рассказал ему кое-что, от чего Алишер слегка выпал: — Да я давно за тобой наблюдаю. Я поэтому и спас тебя. Говорил им всем, чтобы не трогали, но одна не послушалась вот. Только испортила всё, стерва… Ты же не придёшь сюда играть больше? — А ты слышал, как я играю? — Да. Всегда слушаю. Нравится мне больно. Поёшь ты тоже хорошо. Девки наши тоже хорошо поют, но мотивы эти заунывные меня достали. А ты меня хоть к жизни возвращаешь голосом своим. Не знал бы тебя — не спас бы. — С-спасибо… — Моргенштерн натянул футболку и уселся рядом со своей гитарой, — Я домой хотел уйти, но теперь… Хочешь спою что-нибудь? Можем тут посидеть. — Я думал, что ты испугаешься, — Даня вышел из воды и стряхнул с себя водоросли. В лунном свете его кожа казалась зеленоватой, а глаза очень неестественно светились жёлтым. Но, в целом, он был даже ничего. Алишер успел оценить его тело со всех сторон. Эх, жаль, что потонул мужик. Охуенным даже после смерти остался. — Не мог бы ты взять мою кофту? — Моргенштерн протянул ему свою белую накидку и уложил на бёдра, — Меня немного смущает то, что ты голый. Но ничего, со временем привыкну, да? — Если ты будешь приходить ещё… — Даня глянул на него как-то по-особенному. Алишер улыбнулся и взял в руки гитару, устроился поудобнее и затянул знакомый им двоим мотив.       Они проговорили и пропели до раннего утра. На рассвете Даня ушёл в воду и, приняв истинное обличие, помахал охуевшему Алишеру рукой и скрылся на глубине. Парень взял в руки гитару и долго шёл, переваривая информацию, полученную за эту ночь. Его посвятили в дивный мир подводных обитателей, объяснили его устройство и то, как классно быть утопленником. Надавали советов, показали зелёную кожу, плавники, жабры, но… Человеческое обличие ему приглянулось куда больше. Оно меньше пахло тиной, было рыжим, с красивыми зелёными глазами и россыпью веснушек по всему телу. Они договорились встречаться почти каждый вечер. Алишер пообещал выучить много новых песен. Даня пообещал следить за своими сёстрами и показать всякие плюшки со дна, которые он собирал всё это время. Дома мама спросила, почему парень не отвечал на телефон и вонял застоявшейся водой и водорослями. — Кажется, я влюбился. — просто и лаконично ответил Алишер.