Не поддавайся искушению

      Время — странный спутник: настоящее всегда кажется единственным, что имеет значение, и, тем не менее, прошлое постоянно напоминает о своём присутствии. Оно живёт в мелочах, в едва уловимых ощущениях, в образах, которые всплывают из глубины памяти без предупреждения. Будто неотъемлемая часть самого бытия вплетается в ткань жизни, иногда мягко, иногда болезненно, но всегда неизбежно.       Прошлое словно тень, которая беспрестанно следует за человеком, тихо ступая позади и не давая себя забыть. Как шорох сухих листьев под ногами, звуки ветра, которые улавливает ухо украдкой, корни, спрятанные глубоко под землёй. Оно не бросается в глаза, как давний шрам, которого уже и не чувствуешь, но который напомнит о себе холодом, будь то взгляд или случайное прикосновение.       Прошлое заложено в душу человека, придавая силу и глубину. Это не просто череда событий или альбом фотографий в галерее мобильника, а стержень сильной личности. Его элементы — наши воспоминания, страхи, победы и потери, наследие предков, переданное через кровь. Оно обволакивает нас, придаёт форму нашей жизни, хотя мы не всегда замечаем. Поднимаясь на нём, достигаем вершин мечтаний или тонем под его покровом, точно в болоте, которое не отпускает.       Порой мы пытаемся избавиться от прошлого, думая, что оно только тянет назад, но на самом деле является основой. Без него — пустота, зыбкая почва, на которой не вырастить ничего стоящего. Как дом, построенный на прочном фундаменте, непоколебимо держится в бурю, так и человек, опираясь на прошлое, может пережить любые невзгоды.       Прошлое связывает нас не только с собой, но и с теми, кто был до нас. Они живут в наших чертах лица, в рефлекторном наклоне плеча, в усталой улыбке или короткой вспышке гнева. Мы — продолжение их пути, и в нас — их незримое присутствие, их нерешённые вопросы и несказанные слова.       И в этом соединении с прошлым, в этой бесконечной цепи поколений скрыта сила. Каждый шаг, каждый выбор становится не просто нашим, он отражает весь путь предков, которые прошли до нас, оставив в наследство мир с его невероятными красотами и пугающей неизвестностью. И мы, в свою очередь, однажды станем их частью.       Даже если не хотим, даже если не помним или не знаем их.       Они оба были лишены прошлого: ни воспоминаний, ни семейной реликвии, которая хоть как-то намекала на истинные корни. И вот, по мере самопознания и сотворения собственной истории, увековеченной на страницах Ниндзягопедии, отпустив тайны прошлого, они внезапно наткнулись на утраченные звенья и обрели то, что давным-давно было бесследно утеряно — истина, за которой один гнался, а другой не подозревал о ее существовании. Впрочем, оба были застигнуты врасплох и поглощены растерянностью.       Со временем Зейн смог почувствовать своего рода удовлетворение. Распутав клубок воспоминаний, годами скрывавшийся во тьме, он сумел принять своё вынужденно забытое прошлое и научился жить с ним в мире. Вместо боли и вопросов пришли ясность и гордость. Гордость за покойного отца, создателя, вложившего в него не просто механизмы с гайками, а частицу души. И душа эта вела Зейна вперёд, направляя его и оберегая от бед, словно невидимый маяк родителя, помогающий ему не сбиться с пути.       В отличие от ниндроида Джей так и остался в плену сомнений, не зная, должно ли обретённое прошлое приносить безмятежность, с которой он долгое время шел рука об руку, или терзать его, как чужое, неподъёмное бремя, о котором он и не догадывался.       Приёмные родители воспитали его, дали ему всё, что могли со своего крошечного пособия малоимущих, и он был уверен, что никакого другого прошлого у него нет. У него не было даже повода думать, что болтливые, местами надоедливые старики со свалки вовсе не его родители. А потом вдруг из ниоткуда появился джин и перевернул жизнь с ног на голову, исполнив его суетное, мальчишеское желание стать достойным партнером для возлюбленной.       Все как обычно пошло наперекосяк. Мало ему было предсказанного будущего с Нией, до которого ещё сотни морских миль пути, с этого злосчастного дня он был наследником Клиффа Гордана, известного актера и просто богатого и влиятельного человека, а люди, которых он прежде считал родителями, оказались для него никем. Формально, разумеется.       Проблемы не исчезают по щелчку пальцев, и правда, открытая ему врагом, не забылась даже после победы ниндзя. Жители, полиция, большинство ниндзя не помнят о войне с джинами-пиратами. Никто ничего не помнит, кроме них с Нией, только вот девушке больше врезались в память заточение и вынужденная свадьба с Надакханом, а ему — горькое известие о смерти биологического отца и последующие откровения с приемными родителями. А что самое ужасное — старики тоже не помнят, как признались, и ведут себя так, точно ничего не произошло. Будто Джей — их родной сын и нет никаких недомолвок о наследственной силе стихии или непохожей внешности.       Столько воды утекло с тех пор, столько кошмаров и снов со смутными посланиями преследовали его ночами, посреди которых он истошно кричал, просыпаясь в поту. Какое-то время Джей банально не мог спать, не разбудив команду, после чего ночного мученика выгоняли из спальни. Когда организм сдавал, парень вырубался на кухне, сидя за столом с чашкой нетронутого кофе, который ниндзя терпеть не мог, и спал, пока его не позовут на внеочередную миссию, где вместо работы он будет тихонько дремать на чьем-то крепком плече, порой вздрагивая во время пребывания в царстве Морфея.       Но прошел год, и, вдоволь наобщавшись со стариками, Джей не смог развидеть в них родителей. Не родных, но родителей, вырастивших его, подаривших ему крышу над головой и не бросивших на произвол судьбы, как это сделали его родственники. Парень наслышан о биологическом отце, но ничего не знает про мать. Спросить у Ву язык не повернется, ведь тогда вопросами завалят его, слухи расползутся дальше, и уже с приемными родителями придется изъясняться. А Джей не хочет терять близких людей, пусть даже вравших ему последние лет двадцать.       — Джей, пора вставать. Мы получили сообщение от Сайруса Борга. Есть новости, нужно лететь, — разбудил его Зейн, как всегда будучи немногословным. В связи с тем, что Кай, Скайлор и Ния временно перебрались в Игнасию, а Ллойд с Коулом без вести пропали, общая каюта пустовала и была в полном распоряжении Уолкера, где уже никто не мог решить выставить его за порог. Парень никогда не любил одиночество, но Зейн анализировал данные четыре часа из пяти, а каждый пятый подзаряжался, чтобы работать исправно, так что выбирать не приходилось. Разве что между сном в каюте и на мостике рядом с громко клацающими по клавиатурам ниндроидами.       Медленно, но приходило осознание, что в четырех стенах он понемногу сходит с ума. Разговоры с самим собой, какие Джей замечал за Коулом, уже не были какой-то диковинкой, скорее даже вошли в привычку. Сидеть днями напролет на Даре Судьбы оказалось чертовски сложно, хотя раньше парень бы охотно проторчал здесь за видеоиграми, лишь бы его не отправили в патруль вместе с занудой Коулом или вечно раздраженным Каем. Благо Ллойд чаще был с Каем, а если говорить о Нии, то ее запрягали редко, как некий бонус единственной девчонки в команде. В иной раз Смит бы боролась за равенство в группе, но ситуация с дежурством была исключением. Ни одному из них не приносила радости инициатива провести всю ночь и раннее утро на ногах, не смыкая глаз. Сейчас же это его обычное дело — не спать и копаться в запчастях от нечего делать.       — Джей, собирайся. Ты слышишь? — спросил другой механический голос за дверью с легким нетерпением. Пройдет совсем немного времени прежде, чем парень начнет забывать, как звучат настоящие человеческие голоса. Поездка к ученому уже не казалась чем-то удручающим, наоборот, внушала надежду на добрые вести и времяпровождение в приятной компании людей.       Увы, далеко не все было гладко. Разговор был достаточно напряженным для тех, в чьих руках будущее мира.       — Итак, давайте сперва определимся с дефинициями… За последний месяц вы успели лишиться лидера и физической поддержки? — поинтересовался Борг, чья сдержанность дала осечку, и он говорил менее уверено, чем когда они узнали про вторжение Оверлорда. — Я не вижу…       — Кай с Нией уехали в Игнасию по "секретным" обстоятельствам, — закатил глаза Джей, припоминая, как ловко их Мастер сменил тему об исчезнувших брата с сестрой. — В любом случае поиски Ллойда и Коула идут полным ходом. Правда, пока безрезультатно, но...       — Чудно! Потому что у меня для вас есть две новости. Хорошая и плохая.       — Если хорошая поможет нам найти ребят или Оверлорда, мы будем вам очень благодарны, — смиренно произнёс Зейн, чьи процессоры, бездушно светящиеся синим, погасли на мгновение.       Внутри него не было ни крови, ни усталости — только холодный расчет. После самоуничтожения он был реконструирован, чтобы быть приманкой для ниндзя, затем, лишенный сердца — последнего напоминания об отце, стал работать в команде. Работать без сбоев, без лишних эмоций за что не раз замечал косые взгляды товарищей, уловивших странное поведение титанового приятеля, но в итоге списавших это на долгую разлуку.        С появлением Оверлорда Зейн анализировал каждый след, каждый бит информации, ожидая найти хоть малейшую зацепку. Но что-то было не так. Алгоритмы исчерпали свои возможности, память заполнилась бесполезными строками, а весь мир вокруг будто погрузился в беззвучие. Он знал, что это не ошибка. Враг был слишком хорош, чтобы оставить хоть малейший ориентир, доступный им для распознавания.       Ниндроид ощущал странную тяжесть — не физическую, другую, что-то, чего он не мог объяснить с помощью логики. Программа говорила, что варианты подошли к концу, но внутри, в глубине его искусственного разума, что-то кричало: "Ты потерпел неудачу!". Ниндроид был запрограммирован на успех, на совершенство в выполнении задач, и все же, с каждой секундой это слово казалось все более реальным. Все те недели, что Зейн проводил с ПИВВЖ за экранами были напрасны — сканирование данных завершено, результата нет. Единственной их зацепкой остался район, в который отправился Мастер земли и куда ни одного из них не отправят исследовать пустошь.       — Это, конечно, не машина времени, чтобы предотвратить все ваши мучения из-за Оверлорда… — повернувшись к ним спиной, ученый повёл друзей в комнату со своими разработками.       — Данная конструкция неосуществима без клинков времени, — тихо прокомментировала самурай Х.       — И это не изобретение, которое может уничтожить его, не оставив и капли темной материи… — потянув за рычаг на панели, Борг открыл помещение со стендами, что были накрыты плотной белой тканью.       — Ваш гаджет действительно полезен или вы просто так распинаетесь? — съязвил Уолкер, за что получил осуждающие взгляды группы. — Ну а… всё-таки что это?       — Во-первых, я доработал ваши транспортные средства, — угрюмо начал Борг, включив подсветку на складе и скинув простыни. Изобретения загорались светом по мере представления модели. — Титановый робот Зейна, ультразвуковой истребитель Кая, бастер-байк Коула и магнитный ховеркоптер Джея. Времени было крайне мало, я никак не успевал соорудить совершенно новые машины — пришлось повозиться со старыми. Я добавил пару-тройку новых систем, ключевые характеристики которых вы сможете настроить сами или оставить автоматику — дело ваше. Во-вторых, я сделал для вас новые коммуникаторы. Они не выходят из строя из-за электромагнитных волн, работают за пределами атмосферы и даже в открытом космосе. Я также улучшил качество звука в  микрофонах, — Сайрус передал устройства ниндроиду, когда Джей выхватил одно из открытой ладони.       — Неплохо. Машины нам не помешают, а этому старью, — отстегнув передатчик от воротника, Синий ниндзя отбросил его в сторону, — давно место в помойке, — и аккуратно положил новый в карман.       Пока парни старательно изучали новую технику, ПИВВЖ стояла рядом с отцом и наблюдала. Недолго систематизируя сценарии с вариантами событий, ниндроид нерешительно протянула Сайрусу увесистый, отдававшийся металлическим звоном мешок.       — С этим я не смогу помочь ниндзя в сопротивлении. Батарея быстро разряжается, команды активируются с задержкой, что усложняет процесс управления. Моя броня находится у вас в хранилище, что непрактично. Уже были случаи, когда ее неисправность приводила к непредвиденным последствиям, которые легко могли стоить жизни членов отряда. Поэтому я прошу вас поработать и над моей экипировкой. Я бы сама справилась, но боюсь, что моя помощь нужнее в команде.       — Ты могла меня и не просить, — улыбнулся Борг. — Очевидно, с костюмом серьезные проблемы. Я собирался предложить тебе модернизировать его, но ты меня опередила. Не переживай, я внесу все необходимые корректировки для полной готовности. Помогай ниндзя, а к работе над костюмом я приступлю в скором времени, — услышав восторженные окрики Уолкера, увлекшегося системой дополненной реальности ховеркоптера, Борг тяжело вздохнул и продолжил разговор, подключая к нему ниндзя. — Плохая новость заключается в том, что мэр зовёт вас на аудиенцию. Онлайн аудиенцию из моего кабинета.       — И что в этом такого? Ну, скажет он, что мы как обычно затянули с миссией, что пора взяться за ум и начать срочно решать проблемы. Не первый раз, в конце концов, наш мир на грани гибели.       — Есть у меня подозрение, что все пройдет несколько сложнее, чем ты представляешь, Джей… Впрочем, даже я могу ошибаться. Удачи.       Ученый оказался абсолютно прав в своем предостережении. Мэр, не обмениваясь любезностями, сразу сосредоточился на главном. Новость, что команда лишилась Зеленого ниндзя и Мастера земли, по ошибке технического посредника команды и Борга просочилась к людям и повергла всех граждан в шок, а журналисты, воспользовавшись суетой и общей паникой, не постеснялись пополнить список грязных статей о спасителях города. Зейн же отстаивал позиции товарищей и упорно доказывал, что они делают все в рамках способностей.       — Мы действуем строго в своих компетенциях. В обязанностях ниндзя защитить город и сохранить жизнь его жителям. По возможности, — Зейн звучал ровно и уверенно. Неудивительно, ведь каждое слово уже прошло через фильтр логики. Даже когда он говорил о смерти, его тон не дрогнул. Это была не равнодушная жестокость, нет — лишь констатация факта.‍       Джей почувствовал, как у него внутри что-то скрутилось. Его всегда вдохновляла способность Зейна сохранять трезвость мышления в сложных ситуациях, но сейчас хладнокровие друга резануло по живому.       — "По возможности?" — это короткое добавление эхом отзывалось в сознании Джея, словно оно обесценивало всё, ради чего они боролись. Как будто чья-то жизнь могла быть побочным ущербом, допустимой потерей.‍       И всё же он не сказал ни слова. Любой разлад между ними на аудиенции мог вызвать у мэра лишние вопросы. Парень заставил себя вновь посмотреть на Зейна. Взгляд ниндроида был прямым и бесстрастным, полным решительности. Это и пугало, и злило, и Джей не мог решить, что сильнее: обида за равнодушие или страх, что он никогда не сможет понять их металлического друга, в компании которого он часто находился в мастерской за чертежами.‍       ‍— "Мы должны поговорить, — мелькнуло у него в голове. — Но не сейчас. Не здесь."       — Учитывая ситуацию, смею предположить, что основательно вы не пытались разобраться с причиной всех бед. Я имею в виду, в ваших силах и с помощью них вы можете куда больше, чем делаете в действительности. Так, в чем проблема?       — Простите, но причем здесь сила стихий?       — В СМИ развился слушок, что ваша сила защищает вас от вируса, позволяет контактировать с зараженными без каких-либо последствий. Более того, вы знаете причину недуга, но радовать народ сие известием не торопитесь, что довольно… эгоистично, с какой стороны ни посмотри.       — Это всего лишь глупые слухи! — вдруг выкрикнул Уолкер. Он не верил своим ушам, и его голос дрогнул от разочарования: — Хотите сказать, мы просто отсиживаемся в храме, пока люди гибнут? Такого вы о нас мнения, да?       — Я не хотел вас обидеть, мистер Уолкер, как и доверять подобным слухам. Но на закрытую аудиенцию соизволила прийти лишь скромная часть команды… в составе двух ниндроидов и одного человека. Слух и вправду неприятный, но давайте начистоту. Недавно к группе ученых по делам зараженных присоединились добровольцы, один из которых заявлял, что с силой стихии он будет справляться на раз-два. И что вы думаете? После контакта с носителями обычные люди чувствуют слабость, тошноту, головокружение, а ваш… — мэр учтиво прокашлялся, — коллега гордо прошелся с высоко поднятой головой и, почти отплясывая, направился к автомату с напитками праздновать очередной выход к зараженным. Вы не можете отрицать, что как аргумент такое поведение весомо, хоть и инфантильно. В таком случае слух становится уже не выдумкой прессы, а гипотезой и я должен буду сообщить об этом жителям, если вы отказываетесь снабжать нас информацией. Попрошу учесть, граждане не просто молчат, они терпеливо ждут и если ниндзя больше не заботит их благополучие, то за дело возьмутся пресса, политические партии и я. Вам есть, что сказать в оправдание? Ваше положение ещё может измениться, пролей вы капельку света на неизвестность.       — Мы ничего не знаем о вирусе и не скрываемся в монастыре, как полагает общественность, а решаем вопросы более безопасными методами, чем разгуливать по городу и искать зараженных. Подобно обычным людям, команда подвержена вирусу и может умереть после контакта с носителями. Поэтому мы и не рискуем. Нам нечего добавить, а общедоступная информация не раскроет вам глаза. Мне очень жаль, что это все, что мы можем предложить после бесчисленных жертв «Obvlar Dymeon».       — Как угодно, — мэр чиркнул пометку на одном из листов на столе. — Но помните, что время поджимает. И если народ решит разобраться с вами самостоятельно, я не смогу вас защитить.       После закрытия аудиенции "на добром слове" команда вернулась на корабль и стала придерживаться плана учителя — ожидать его дальнейших указаний или  прихода лидера. Охранять город на корабле через камеры, сверхчувствительные к темной материи датчики и новостные каналы было несложно, а вот сохранять спокойствие в отсутствие наставника и Зелёного ниндзя, не имея конкретных первостепенных задач, было настоящей каторгой. Причем, не только для Джея.       Ниндроид неподвижно сидел на мостике у пульсирующих светом мониторов. Его металлические пальцы лежали на клавиатуре, но последние несколько часов они не двигались. Экран перед ним был усеян строками кода и сложных алгоритмов, беспорядочных и бессмысленных. Программа завершилась час назад, выводя лаконичную фразу: "Нет данных".       — Почему на корабле так тихо? Вас это что, нисколько не пугает?! Меня вот это очень даже пугает! — Уолкер почти срывался на крик, хотя все, кто мог откликнуться, быле в паре шагов от него. В какой-то момент тишина на корабле стала не просто безмолвием, а невыносимым давлением. Часы бездействия, отсутствие людей, пустота, которая охватывает каждый уголок базы, — всё это не давало покоя, когда на экране дальнего монитора внезапно показалась ведущая, привлекшая внимание Уолкера. — Опачки, новости… Эй, сделайте погромче! — рассчитывая на доброту ниндроидов, он попробовал сосредоточиться на старом ридере чипа Ллойда, который вполне мог вычислить его местоположение. Устройство должно было быть готовым с минуты на минуту, оставалась лишь пара манипуляций для его активации.       — "Лишь бы не замкнуло…" — взмолился парень, пожалев, что вообще закинул тот несчастный жучок Ллойду за шиворот.       — Складывается впечатление, что ты не в курсе темы разговоров СМИ… — Белый ниндзя провел за терминалом целые месяцы с ничтожными паузами на подзарядку аккумулятора и последнее, чего он желал, — тратить энергию на обработку пустословия Джея. Ниндроид искал коды, дешифровал данные, просматривал архивы, связывал разрозненные фрагменты информации, но Оверлорд продолжал ускользать. И он ничего не мог с этим поделать. — Смею предположить, что речь пойдёт о новых жертвах. Тебе не следует это слушать.       — Включи, Зейн. Тебе что, сложно? — оторвавшись от кропотливого процесса, Джей ненароком выронил паяльник, и инструмент упал прямо на повреждённую микросхему. — Нет! Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет… Арх! Зейн, всё из-за тебя! Теперь мне придётся переделывать всю плату заново! —  заворчал он, надевая луповые очки для работы с мелкими деталями.       — Неполадки в твоих исполнительных механизмах не дают оснований перекладывать сбой на другие компоненты сети, — грубо процедил ниндроид. Тот сидел неподвижно, хотя мог бы продолжить поиск, запустить новые алгоритмы, переработать исходные данные. Но какая-то часть его сознания уже не верила в успех. Нечто, что не должно было существовать в его железной оболочке, напоминало о бесполезности всего, что он делал.       Это чувство не принадлежало ему. И все же оно было здесь.       — Спасибо за диагностику. Обязательно передам жалобу в отдел сборки... Если бы знал, кого благодарить... — иронизировал Джей, с тоской изучая последствия своей неосторожности. — Ну, включи!       — Как маленькие дети, честное слово… — тихо высказалась ПИВВЖ, прибавляя громкость.       — "Добрый вечер, Ниндзяго-Сити. В эфире Гейл Госсип с главными новостями. Сегодняшние события нельзя назвать иначе, как пугающими. Правительство наконец перестало скрывать от граждан своё бессилие перед вирусом, который уже унёс жизни более тысячи человек. Каждый день хирурги проводят вскрытия, пытаясь выяснить причину смертей, но до сих пор это не дало никаких ответов. Трупы не перестают находить в центральных районах города, — ее голос становился все ниже, тревожнее, пока взгляд не устремился прямо в камеру, словно Гейл хотела достучаться до каждого зрителя. — Эти дни тяжёлые для всех, но, пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Помните, паника лишь осложняет ситуацию, — лицо ведущей на секунду смягчается. — Берегите себя и своих близких. Ниндзяго-Сити, мы с вами."       Она делает паузу, глубокий вдох, отводит глаза в сторону, но через мгновение возвращает к камере. Теперь в них читается куда больше, чем печаль и усталость — отчетливо виднеются такие эмоции, как злость и разочарование. Гейл садится ровнее, взгляд становится острым, голос обретает твёрдость.       — "А теперь давайте поговорим о том, что волнует нас не меньше, — она чуть подается вперёд. — Где наши герои? Где те, кто должен стоять на страже порядка? Где наши обожаемые ниндзя? Ни одного появления, ни одного слова. Их просто нет, — ведущая машет рукой в воздухе, как будто отмахивается от какой-то нелепости. — Город в опасности! Люди умирают! И что? — она постукивает пальцем по столу. — Ниндзя, вы нас бросили? Вы называетесь защитниками, но где вы, когда ваш город захлёбывается в бедах? Может, вы просто решили уйти в тень? Или... — её тон почти презрительный, — вы посчитали, что мы больше не стоим ваших усилий? Общественность негодует, и я понимаю их. Ниндзя, ваш молчаливый уход — настоящее предательство. Так, давайте назовём вещи своими именами. Если вы всё ещё здесь, в Ниндзяго-Сити, сделайте хоть что-нибудь! — она с вызовом смотрит прямо в камеру. — А если нет...  Тогда спасибо за всё. Мы справимся и без вашей помощи."       Джей молча сидел на палубе, напряжённо глядя в экран. Свет от монитора бросал тусклое мерцание, делая выражение его лица ещё более мрачным. Его брови сведены, губы плотно сжаты. Он уже с первых слов Госсип почувствовал, как внутри него что-то начинает нарастать — будто неуловимая тревога пробуждается и превращается в возмущение.       Слова ведущей звучали упрекающе, она говорила о беспомощности, об отсутствии защиты, об их — ниндзя — отсутствии. С каждым предложением внутри парня росло напряжение, которое сначала проявлялось едва заметно — мелкой дрожью в кончиках пальцев. К середине выпуска он уже не сидел спокойно, нога то и дело нервно подрагивала, а пальцы машинально перебирали микросхему.       Когда эфир подошёл к концу, Гейл перешла к самому болезненному — открытым обвинениям, и Джей не выдержал, поднявшись с колен, выпрямился, словно пружина, слишком долго сжатая, наконец вырвалась на свободу. Сердце колотилось так, что он мог слышать его гул в ушах, дыхание участилось, а глаза, наполненные гневом, уставились в монитор, где вовсю мелькали титры. Неправда, несправедливость — всё, что он услышал, казалось такой откровенной ложью, что удержаться он больше не мог.       — Бросили?! Мы бросили?! Да мы надрываемся каждый день, чтобы хоть что-то сделать! Но, конечно, куда проще обвинить нас и показать пальцем на героев, которые не справляются! — он нервно ходит из стороны в сторону, а затем поворачивается к внешне невозмутимому Зейну.       Ниндроид откинулся назад, металлические суставы слабо заскрипели. Он вновь ощутил это странное и мучительное чувство, которое не было запрограммировано. Что-то плотное, тяжелое, что сжимало его внутренний корпус, словно гидравлический пресс. Это было больше, чем усталость — это было поражение.       — Ты слышал?! Они думают, что мы просто сдались! Как будто нам все равно!       — Джей, эмоциональная реакция на необоснованные обвинения не решает наших задач. Мы должны продолжить анализ ситуации и выполнить миссию.       — Ты шутишь? — Джей взрывается, махнув рукой в сторону Зейна. — Миссия?! Люди думают, что мы предатели, а ты говоришь про задачи и миссии?!       — Общественное мнение может быть важным, но сейчас приоритет — разобраться с вирусом и выследить Оверлорда, — ниндроид чуть склоняет голову, сдержанно продолжая: — Завершив миссию, мы сможем объяснить ситуацию, а эмоции отвлекают от логики и эффективности.       — Ах, логика и эффективность! — Джей фыркает, и его голос становится громче. — Зейн, ты иногда слушаешь себя? Тебе вообще не важно, что думают люди! Тебя это даже не задевает, будто ты — обыкновенная машина!       — Если бы я был просто машиной, я бы не пытался помочь человечеству. Но ты прав, Джей, моё восприятие эмоций ограничено, и это помогает мне сохранять объективность. Возможно, тебе стоит попытаться сделать то же самое.       — Объективность? Ты хочешь, чтобы я стал таким же холодным, как ты?! — Джей теряет терпение, его лицо становится бледным, а в глазах — замешательство. Парень держит руки вплотную к телу, попеременно сжимая и расслабляя их, будто не зная, как реагировать. — Люди вокруг умирают, нас обвиняют, а ты просто... просто стоишь здесь и твердишь про приоритеты? Да с тобой вообще невозможно говорить!       — Невозможно говорить с тем, кто не контролирует свои эмоции. Джей, твоя злость — это не аргумент, — Зейн сохраняет непоколебимость, хотя его голос стал твёрже и отстраненнее. — Если ты не можешь справиться с ней, я продолжу работать один.       — Работай один... — эти слова заставляют Джея замереть. — Конечно. Ведь кто я для тебя? — его тон становится тише, но в нём всё ещё слышна боль. — Просто ещё одна "неэффективная" часть этой команды, да?       — Ты мой друг, Джей. И именно поэтому я пытаюсь помочь тебе вернуть контроль над собой, — Зейн, помедлив, отвечает с заметным сожалением. — Но сейчас нам нужно закончить работу. Поговорим позже.       Ниндроид поворачивается и уходит вглубь корабля, оставляя Джея одного на мостике. Тот стоит в тишине, его плечи опускаются, злость постепенно сменяется растерянностью и горечью.       — Машина... — тихо шепчет Джей, — но ведь ты прав. Может, я действительно теряю контроль... — медленно он опустился на ближайший стул, подкатив его к себе за спинку, оперся локтями на колени и закрыл лицо руками, потирая глаза.       — "Какого молнии я так взбесился? Что со мной? — мысли роились в его сознании, тяжёлые, как грозовые тучи. Он вспомнил себя прежнего: веселого, лёгкого на подъём, того парня, который мог разрядить любую обстановку шуткой, даже когда всё вокруг валилось из рук. — Куда всё делось? — он обхватил голову, чувствуя, как на него всем весом навалилось угнетающее одиночество. — Они думают, что я предатель. Город негодует. Зейн... даже Зейн говорит, что я не контролирую свои эмоции. И в чем он не прав? Я действительно теряю хватку, но я так устал... устал быть одним против всего этого. — Джей поднимает взгляд на тёмный экран. В его красных, опухших от недосыпа глазах больше нет гнева — только растерянность. — Зейн сказал, что эмоции отвлекают. Может, мне правда стоит попробовать быть более... хладнокровным? Логичным. Спокойным. Как он. Это помогло бы не принимать всё так близко к сердцу, не взрываться от каждого обвинения..."       В его воображении возник образ: собранный, сдержанный, почти бесстрастный. Такой Джей не позволяет себе лишних эмоций. Он не кипит, как перегретый котёл, и не позволяет страху взять верх. Его голос ровный, а слова всегда взвешены. Улыбка на его лице редкая, но уместная. В этом образе не было места вспышкам гнева, шумным шуткам, неловкому смеху. Всё стало проще. Рациональнее. Тише.       Но с этой тишиной пришло что-то ещё. Что-то, что заставило Джея почувствовать странное внутреннее сопротивление. Он ощутил, как его пальцы непроизвольно сжались сильнее, как мурашки побежали по спине. Его мышцы напряглись, будто он вдруг оказался в опасности. Уолкер резко дёрнулся, словно почувствовал электрический разряд, который пробил всё его тело.       Этот образ показался ему чем-то чуждым. Неправильным. Неестественным. Сердце заколотилось быстрее, дыхание участилось, и Джей ощутил, как что-то внутри него будто вырывается наружу. Его тело протестовало, инстинктивно отвергая даже намёк на превращение в эту безэмоциональную версию себя.       — "Нет! — Джей встряхивает головой, отгоняя чужие мысли. — Это даже не я. Это не то, что не в моём духе — это даже не по-человечески! Зейн может так, потому что он... ну, он ниндроид. Для него это нормально. А я не машина, а живой человек. Я могу злиться, могу бояться, могу шутить. И для меня это нормально, — он опускает взгляд, ощущая горечь осознания. — Но это не даёт мне право срываться на других… Ладно Гейл, но Зейн... он пытался помочь. Может, если бы я держал себя в руках, мы бы справлялись лучше. Может, мне всё-таки нужно измениться... хотя бы чуть-чуть."       Уолкер чувствовал себя потерянным, будто кто-то выключил свет внутри него, оставив только тени. И всё-таки там, в этих тенях, что-то теплилось и не давало ему окончательно погрузиться в тишину. Боль, страх и разочарование были реальны, но они же были доказательством того, что он живой и способен чувствовать. Он не знал, как справиться с этой борьбой, но одно было ясно: стать кем-то другим — значит отказаться от части себя. И эта мысль, едва родившись, заставила его сердце биться ещё быстрее и громче, словно подтверждая, что он всё ещё жив и борется.       В груди до сих пор было тяжело, но теперь вместе с этой тяжестью появилось нечто иное — тихая искра, напоминающая о том, что путь вперёд есть. Пусть он и кажется сейчас совершенно неясным.       — "Я не могу стать другим. Но, может, я смогу быть... собой, только лучше? Я останусь Джеем, тем парнем, что всегда найдёт повод для шутки, даже если это конец света", — с этими мыслями Джей выходит из комнаты. На этот раз его шаги твёрдые, без лишней спешки, как будто он наконец нашёл в себе кусочек утраченного покоя.       Характерный хлопок деревянной двери раздается в одной из комнат. А затем ещё один погромче, уже со двора, за которым следует знакомое ниндзя бормотание. Зейн быстро спустился с корабля, чтобы убедиться в правильно установленной им личности.       — Сенсей Ву? — спросил ниндроид, приближаясь ко входу. — Вы вернулись.       — Да, это я, — прохрипел старик и спешно поднялся на корабль. Добравшись до каюты, он подошел к столу, перевернул свою сумку и трясущимися руками вывалил ее содержимое. Разные свитки покатились по дереву, некоторые свалились на пол.       — Что-то случилось, Мастер? — движения ниндроида были плавными, почти бесшумными, но взгляд сразу остановился на Ву, что стоял, задумчиво глядя на их общую фотографию. Старик не сразу ответил, будто не заметил ученика, слишком поглощённый своими мыслями. — Это как-то связано с Каем, верно? — мягко уточнил Зейн, внимательно проследив за реакцией наставника.       — Он снова утратил контроль над своим элементом, — Ву поднял на Зейна глаза, полные беспокойства, и снова перевёл взгляд на фотографию. Его пальцы, которые раньше умело обращались со свитками, теперь слегка дрожали, пока он держал рамку и сгребал бумаги в кучу. — Сейчас он зациклен на том, чтобы вернуть его любыми способами, а потому слеп. И беспомощен.       — Это объясняет, почему он был так напряжён в тот день… Как мы можем помочь ему?       — Он слишком нетерпелив, чтобы разобраться, — старик осторожно поставил рамку на полку и, наконец, обернулся. — А раз Кай сам этого не хочет, заставить его будет очень сложно, — его голос был глухим, словно бремя беспокойства давило на него сильнее, чем он готов был признать.       — Но он должен вернуть свои силы. Иначе план по уничтожению Оверлорда не будет осуществим.       — Знаю… — едва слышно ответил Ву, чьи плечи опустились, выдавая усталость.       Старик больше не произнёс ни слова, и, поняв, что разговор окончен, Зейн собирался вернуться к работе с ПИВВЖ, когда тишину вновь нарушил голос Мастера:       — Я поделился переживаниями. Теперь твой черед.       — Гейл Госсип с NGTV выразила недовольство нашей работой. Люди хотят гарантий безопасности, но они не осознают, с чем мы имеем дело. На аудиенции я сообщил мэру название вируса, данное нами. Надеюсь, «Obvlar Dymeon» будет достаточно, чтобы они сами догадались о причастности Оверлорда и погасили волнения общественности.       — Это не станет решением для Кая, — тихо произнёс Ву. — Нам нужно вернуть его силы, иначе мы потеряем гораздо больше, чем просто стихию.