Врун

Когда они ещё не были такими известными, ребята всегда снимали два двухместных номера, если отправлялись куда-то. Это делалось для экономии денег, но со временем прижилось, и они не изменяли себе, даже если средства могли позволить четыре отдельных номера. Дамиано оставался обычно с Викторией, а Итан — с Томасом. Делалось это специально, по нескольким причинам: во-первых, Дамиано с Викторией чувствовали себя, как брат и сестра, а Итан и Томас на таких ночёвках постепенно сближались, изначально они недолюбливали друг друга, во-вторых, Раджи и Вик во что бы то ни стало пытались скрыть свои отношения. Всё шло своим чередом, пока однажды Дамиано, сидя вместе с группой в баре и обсуждая новое выступление, не обмолвился. — Мне моя девушка запретила спать в одной комнате с Викторией, так что, Итан, я буду ночевать у тебя, — это заявление выглядело немного нелепо и неправдоподобно. Вик и Томас переглянулись, а Торкио уставился на солиста. — Но у тебя же нет… — начала Де Анжелис, но её сразу же перебили. — Джорджия попросила меня это сделать, и я не хочу, чтобы она ревновала и переживала, — заверил их Давид. И у всех не оставалось иного выхода кроме как кивнуть. Они только хотели помочь другу. Итан был взволнован больше всех. Его мучил один вопрос: почему не Томас, почему Дамиано выбрал не Томаса, чтобы переночевать с ним пару ночей? Хотя это можно было объяснить странными отношениями Раджи и Виктории, которые вроде бы встречались и пытались скрыть это. Может Давид решил им так немного помочь. Торкио постарался прийти в номер и уснуть ещё до прихода солиста, он думал так избежать проблем, но этого у него не получилось сделать. Дамиано ввалился в комнату практически за ним и принялся сразу же раздеваться, направляясь в душ. Итан и до этого видел парня голым, у них целая подобная фотосессия была, с которой ему не удалось сбежать, хоть он и пытался. Давид начал что-то петь под шум воды, затем стонать, и Торкио решил представить, что это всего лишь фрагмент песни, а их солист там не занимается чем-то непристойным, хотя чего стыдиться, он сам регулярно принимал так душ, выстанывая имя «Дамиано» на все лады. Барабанщик смутился ещё больше, а его член отреагировал на это очень даже положительно, хорошо, что одеяло всё скрывало. Торкио повернулся на бок, делая вид, что спит, Давид вышел из душа и запрыгнул на кровать, ложась, вертясь, а потом прикасаясь к его волосам. — Эй, — Итан вздрогнул, — Я сплю вообще-то. — Прошу прощения, — показушно извинился Дамиано, прижимаясь к нему сзади всем телом и обнимая, а руки соединяя внизу живота. Барабанщик попытался высвободиться, но ему только сказали, — Спи, спи дальше. Солист спустил ладони ещё ниже, забираясь ими под нижнее бельё и чувствуя эрекцию Торкио. — Дами, что ты творишь? — Итан не знал как ему поступать, особенно, когда чужие пальцы обвились вокруг его члена и начали двигаться. — Молчи, — попросил Дамиано, пытаясь оставить поцелуй где-то на щеке. Барабанщик понимал, что всё это неправильно и нужно срочно прекращать, но ему было слишком хорошо, он не хотел, чтобы это когда-либо заканчивалось, особенно, когда Давид потянул его на себя, переворачивая и целуя в губы. Итан одновременно ощущал себя на вершине блаженства и в пучине отчаяния, он не понимал, зачем парень это делает, зачем использует его, причиняя боль. Совсем херово стало, когда Дамиано тоже возбудился и, стаскивая с них обоих бельё, принялся надрачивать оба члена, тяжело дыша Торкио в губы. Барабанщик кончил, испытывая не эйфорию, а какое-то полное истощение, и, как только чужие руки от него отцепились, встал и направился в ванную, не говоря ни слова и запираясь на замок. Он не желал больше спать с Давидом, потому что чувствовал свою вину перед девушкой согруппника, а ещё понимал, что с ним просто играют, чего тоже не хотелось. — Да что ты за человек такой, Дамиано? — спросил парень у своего собственного отражения. Губы всё ещё чувствовали чужой вкус и хотели сделать это вновь. Но было нельзя. Торкио слишком любил человека, чтобы обменять чужое счастье на своё, поэтому ему оставалось только сидеть и как какая-то пятилетка размазывать слёзы по лицу. — Итан, — из-за двери послышался голос виновника всех его страданий. — Итан, пусти меня, пожалуйста. Давай поговорим. — Не надо, — ответил барабанщик как можно более безэмоционально, но Давид понимал, что тут что-то не чисто. — Что я сделал не так? Итан, открой дверь, — потребовал Дамиано и на этот раз принялся стучать. Торкио быстро умыл глаза, пытаясь избавить их от красноты, и впустил солиста. — Что тебе ещё от меня нужно? — парень немного злился и нервничал. — С Вик ты так же спишь? — Нет конечно, — Давид подошёл к нему вплотную, — Ты не хочешь заниматься таким со мной? — Ты идиот, Дамиано? Какого хрена вообще ты не можешь держать при себе руки? Как мне теперь твоей девушке в глаза смотреть? — отчитал его Торкио. Хотелось закруглиться как можно быстрее, остаться одному, куда-нибудь сбежать и забыть обо всём этом. — Да нет у меня никакой девушки, Итан. Я придумал всё, чтобы с тобой остаться. Ты мне нравишься, и я придурок, что сделал всё именно так, — Давид смотрел с раскаянием и потерянностью. Он не знал, как поступать дальше, сам себя заводя в тупик. — Ты ещё и врун, — Торкио смягчил тон, в его голове складывалась картинка, — То есть ты солгал, что у тебя есть девушка, добился номера со мной, залез мне в трусы, поцеловал, заставляя почувствовать себя полным уёбком, потому что мне и правда этого хотелось, и всё это, чтобы признаться в своих чувствах? — спросил Итан. — Да, — солист ощущал себя паршиво, со стороны эта история казалась ужасной. — Ты самый большой идиот в мире, Дамиано Давид. А просто подойти и поговорить была не судьба? — истерически засмеялся Торкио. — Ну ты же знаешь, это не в моём стиле, — Давид потупился, — Ты меня когда-нибудь простишь? — Я не злюсь, Дами, просто ты сам должен понимать, что так ты далеко не уедешь, — Итан окинул взглядом разбитого и унылого Дамиано, и притянул его к себе. — Да на фиг, ты мне тоже нравишься. Только никакого больше вранья, — попросил Торкио. И солист активно закивал, впиваясь в его губы и затаскивая парня в душевую кабину. А дальше их ждало горячее продолжение, но уже без сожалений барабанщика и неудачных планов Дамиано. И после этой ночи все остались счастливы, благодаря как раз этому ужасному плану и таинственной Джорджии, которой и не было на самом деле.