только мама

      Эдди немного боится, а Ричи откровенно трусит перед чувством привязанности. Никто из семерки Неудачников на самом деле не знает, сможет ли доверять кому-то не из их «банды» — так однажды их обозвал Бен на одной из ночевок с вылазкой в какой-то заброшенный сарай времен молодости деда Майка. Они тогда все равно не смогли заснуть, поэтому все благополучно вернулись сначала тайный штаб, а позже разошлись по домам. Сейчас не об этом.       Миссис Кей всегда учила держаться подальше от людей — переносчиков вирусов, микробов, бактерий и вообще смерти. Куда бы ни шли люди — на восток, запад, хоть против движения планеты — они всегда несут с собой разруху, хаос, смерть. «Любви достойна только мама, ты же помнишь, Эддичка?», — конечно это дерьмо хочется забыть напрочь, довести себя до частичной амнезии, положить голову под поезд, лишь бы избавиться от того, что уже слишком сильно въелось на подкорки, слишком давно. Никакой отбеливатель не поможет памяти стать девственно чистой, чтоб можно было спокойно жить без предубеждений, без страха быть обманутыми, разрушенным и мертвым.       Ричи не прям что б боялся — он ссал. Не хотел быть тем самым, кто только делает вид, что ему хорошо одному, а глубоко в душе быть зависимым только от одного человека и ходить словно помешанный, тратя одну единственную жизнь. Потрачено. Хочется довериться и действительно доверять кому-то новому, а не только из круга, ну, действительно неудачников, которые боятся людей, боятся открыться, да и вообще боятся-боятся-боятся. Всего боятся! Вот же неудачники. Он любит их. Ну а как иначе? Хотя некоторых чуточку больше остальных. Например, Стэн (крутой) ворчит как старый дед, но любит посмеяться со старых-добрых шуток, выученных с какого-то сборника, найденного на Тозиеровском чердаке; Бев спокойно стрельнет сижку и поговорит по душам; Эдди — запретная зона для этого разговора, но знайте — он тоже в списке VIP-персон ТичиРозиера.       — VIP-персоны ТичиРозиера? Ты дурак что ли? –Каспбрак закатывает глаза на сказанную поганым ртом бессмыслицу, но все равно ждет и надеется, что в результате он будет в этом списке. Желательно не на последнем месте. Желательно на единственном. Похуй.       — Еще какой! — с огроменной гордостью и носом к небу.       Естественно, Эдди его не любил. Ну так, иногда полюбливал. Бывало Ричи просто бесил. Чаще всего просто вымораживал, и они начинали собачиться вне зависимости времени и места: Эдди как злая собака, что нельзя с поводка спустить — сгрызет, Ричи олицетворение флегмы с еле различимой довольной улыбкой на лице, что еще больше бесило.       — Чувствуете? Лилиями пахнет.       Лилии по мнению Эдди прекрасны: хорошо пахнут, красиво выглядят и просто отвратительно раздирают кожу Тозиера прямо у него на глазах, перемешивая собственный цвет стебля в крови, пачкая ярко желтые лепестки. Сплевывать в ведерко, лежа на боку чужой кровати, уже сформировавшиеся бутоны — огромные соцветия — лилий и смешивать из-за этого себя с дерьмом теперь любимое занятие Ричи. В обнимку с емкостью говорить, что и понятия не имеет кто это, а потом открыть-таки Эдди правду, что он все-таки на первом, принимая мерные поглаживания на голове стихим «Все будет хорошо» и почти неслышными всхлипами отчаяния.       Ведь все понимают, что не будет.       Ричи отчаялся еще на первой стадии, когда определил свой цветок. Злосчастная лилия не несла в себе ничего хорошего изначально. А чего ожидать от ядовитого растения, что так хорошо выглядят, но не является такми простым как на первый взгляд?       — Эдс, а ты знал, что в Древнем Египте тела умерших украшали лилиями? — один кровавый лепесток прилип к губе и никакими усилиями (слабыми) не хотел припадать к остальными в зеленом ведерке. Каспбрак большим пальцем смахнул с нижней кусочек ненавидимого цветка и вытер уже ставшим привычным движением палец о салфетку.       — Только девушек, дурачина.       — Хочу также.       — Даже не вздумай…       — Когда я зацвету, ну серьезно, осталось немного, оставьте меня цвести.       Эдди до сих пор не понимает, почему друг никого к себе больше не подпускает на расстояние пушечного выстрела: ни собственных родителей, ни друзей; и почему засел у него в комнате. Возможно ли, что это почетная миссия первого номера с списке? Почему никто не выдал ведь перечень того, что входит в его обязанности? Кто за это, блять, ответственен? Окей. Главное — он жив. Жутко дышит со свистом в легких? Отхаркивается ядовитыми цветами вперемешку с собственной кровью? Ричи почти перестал шутить и начал говорить о похоронах? Ничего. Он все еще жив.       Жив и хочет спать. Жив и хочется, что бы Каспбрак закрыл окна, потому что ему холодно. Боже, да он сделает что угодно, лишь бы снизить количество раздражителей до минимума, даже если этим раздражителем будет сам Эдди.       Лилии полностью ядовитые. Они всегда с Ричи, всегда внутри, всегда отравляют его тело и душу. Отравляют на раз плюнуть. Отравляют в закрытом помещении со скоростью света своим обилием. Хроническая передозировка цветами, передоз чьей-то любовью, что была встречена тайно и безответно.       Как же Эдди может кому-то доверять, если точно знает, что никто из их шестерки теперь точно не сможет?       Любви достойна только мама.