Апрельское утро

Прошло несколько дней с момента похищения Чонгука. Чимин почти не выходил из дома, бесконечно прокручивая в голове тот вечер. Разбитая квартира, равнодушие полиции, его беспомощность. Каждый раз, закрывая глаза, он видел выражение лица Рэнни: ледяное спокойствие, в котором скрывалась пугающая одержимость. В комнате горела лишь настольная лампа, отбрасывая тусклый, тёплый свет на разбросанные бумаги. Чимин сидел за столом, изучая карту города. На ней были отмечены места, где, как он полагал, могли находиться следы Рэнни. Отдалённые дома, пустые здания, старые промышленные районы. Он чувствовал, что есть что-то, что он упускает. Ёнсу и Джэхван ехали по пустым улицам Сеула. Город будто погрузился в странное оцепенение, как перед бурей, и каждый силуэт, мелькающий в свете фонарей, выглядел подозрительно. Джэхван был за рулём, его руки крепко сжимали руль. Ёнсу сидел рядом, с телефоном в руках, пытаясь найти любые зацепки, но всё, что он получал, — это раздражение от бесполезных попыток. — У тебя есть хоть что-то? — спросил Джэхван, не отводя взгляда от дороги. — Ничего, — коротко бросил Ёнсу, глядя на экран. — Все концы обрезаны. Он, кажется, просто исчез. Машина замедлилась у полицейского участка. Джэхван припарковался и обернулся к Ёнсу. — Ну, хоть тут, может, удастся что-то вытянуть, — сказал он, выдохнув. Они встретились с Чимином внутри. Лицо того было мрачным, под глазами темнели круги от недосыпа. Он бросил быстрый взгляд на друзей и кивнул, подзывая их ближе. — Давайте попробуем составить фоторобот, — предложил он. — Не думаю, что это сильно поможет, но нужно хоть что-то делать. Процедура заняла около часа. Полицейский, сидевший за компьютером, выглядел так, будто его интересовало всё, кроме происходящего. Его движения были ленивыми, а вопросы формальными, без капли заинтересованности. — Он носил что-то вроде… черной рубашки? — уточнил офицер, не поднимая глаз от экрана. — Да, — Чимин сдерживал раздражение, стиснув зубы. Когда фоторобот был готов, все трое склонились над монитором. — Это похоже, — неуверенно сказал Ёнсу, слегка нахмурившись. — Похоже или точно? — лениво переспросил полицейский. — Достаточно точно, — резко ответил Чимин, отступая от стола. Когда они вышли из участка, Джэхван, обычно спокойный, выглядел разъярённым. — Я же говорил, это никуда не годится, — выдохнул он, зло стукнув кулаком по капоту машины. — Эти идиоты просто поставят всё в архив и забудут. — Что тогда делать? — спросил Ёнсу, засовывая руки в карманы. Джэхван на секунду задумался, а затем сказал: — У меня есть знакомый. Мы с ним учились вместе в Корейском национальном полицейском университете. — Подожди, ты про Тэхена? — удивился Ёнсу. — Да, — подтвердил Джэхван, проводя рукой по волосам. — Мы давно не общались, но если кто и сможет помочь, так это он. Чимин стоял напротив Джэхвана, скрестив руки на груди. Его лицо было напряжённым, взгляд требовательным. Ёнсу, немного отступив в тень, смотрел то на одного, то на другого, не решаясь вмешиваться. — Какого чёрта ты молчал? — голос Чимина был тихим, но в нём сквозила острота. — Ты сказал, что знаешь человека, который может помочь. Почему ты раньше не сказал? — Потому что — Джэхван запнулся, словно выбирал слова. Он провёл рукой по лицу, тяжело вздохнул и, наконец, посмотрел прямо в глаза Чимина. — Это не так просто. — Что именно не просто? — Чимин сделал шаг вперёд, его взгляд стал жёстче. — Я расскажу, только успокойся, — ответил Джэхван, подняв ладонь, чтобы немного снизить накал. Он посмотрел на свои руки, будто пытаясь собрать мысли, а затем заговорил: — Мы с ним учились вместе. В Корейском национальном полицейском университете. Это был 2015-й год, кажется. Мы оба поступили туда, думая, что станем идеальными копами. Он был другим. В хорошем смысле. Умный, целеустремлённый. Знал, чего хочет, и шёл к этому, даже если приходилось переступать через себя. Чимин немного расслабил плечи, но продолжал смотреть на Джэхвана. — И что? — спросил он. — А я — Джэхван отвёл взгляд, слегка усмехнувшись. — Я продержался всего два семестра. Бросил. Понял, что это не моё. Слишком много правил, слишком много ответственности. А Тэхен остался. Он закончил университет с отличием. Сейчас он в спецподразделении. — Какого рода спецподразделение? — подал голос Ёнсу, который до этого молчал. — Не знаю точно, — ответил Джэхван. — Но это не обычная полиция. Что-то между оперативниками и аналитиками. Они работают на национальном уровне, занимаются делами, которые слишком большие для местных. — И ты думаешь, он нам поможет? — спросил Чимин, его голос стал мягче, но в нём всё ещё чувствовалась настороженность. — Думаю, да. Но мы не разговаривали с тех пор, как я ушёл. Это было неловко. Он предлагал остаться, говорил, что у меня есть потенциал, но я его не послушал. Мы тогда поругались. — И ты хочешь сейчас просить его о помощи? — Чимин прищурился. — У нас нет выбора, — жёстко ответил Джэхван. Его голос дрогнул, но взгляд оставался твёрдым. — Если кто и может нам помочь, так это он. Ты видел, что эти местные копы делают? Ничего. Просто сидят и пьют свой блядский кофе, обсуждая фильмы. — Это правда, — пробормотал Ёнсу, кивнув. — Они даже не пытаются разобраться в ситуации. Джэхван перевёл дыхание, затем продолжил: — Я знаю, как работает система. Эти ребята просто закроют дело, если не будет давления сверху. А Тэхен может создать это давление. Чимин обдумывал его слова. Он провёл рукой по волосам, пытаясь прийти к какому-то решению. — Ладно, — наконец сказал он. — Звони. — Что? Прямо сейчас? — Джэхван слегка растерялся. — Да, сейчас, — резко повторил Чимин. Его голос был полон решимости. — Если он единственный, кто может помочь, зачем ждать? Джэхван достал телефон, его пальцы немного дрожали. Он нашёл контакт Тэхена, посмотрел на экран, словно обдумывая что-то, а затем нажал кнопку вызова. Гудки тянулись мучительно долго, заставляя всех троих нервничать. Наконец, на другом конце раздался спокойный, чуть удивлённый голос: — Джэхван? Это ты? — Да, это я, — ответил он, стараясь звучать уверенно. — Тэхен, слушай, у нас проблема. Мне нужна твоя помощь. — Проблема? — Тэхен на мгновение замолчал. — Ты хочешь, чтобы я ввязался в какое-то дело? — Да, — Джэхван обернулся к Чимину и Ёнсу, словно ища поддержки. — Это серьёзно. Человека похитили. Мы знаем, кто за этим стоит, но полиция ничего не делает. — Расскажи подробнее, — ответил Тэхен. Его голос стал профессиональным, без намёка на личные эмоции. — Это длинная история, — Джэхван тяжело вздохнул. — Ты можешь встретиться с нами? — Ладно, — ответил Тэхен. — Завтра в 10 утра. Приезжайте ко мне. — Спасибо, — быстро сказал Джэхван. Разговор закончился. Джэхван убрал телефон и обернулся к Чимину. — Он согласился. — Надеюсь, это не ошибка, — тихо сказал Чимин, но в его голосе прозвучала искра надежды.

***

Квартира Чимина напоминала хаос не только физический, но и эмоциональный. На стенах висели карты с пометками, фотографии Чонгука, записи телефонных номеров и даты, которые казались важными. На столе громоздились чашки с остывшим кофе, документы, пустые листы бумаги. Запах усталости и кофеина пропитал воздух. Чимин сидел за столом, его локти упирались в поверхность, а руки держали голову. Глаза были покрасневшими от недосыпа. Ёнсу молча прислонился к подоконнику, скрестив руки, глядя на ночной город. Джэхван в углу комнаты яростно печатал что-то на ноутбуке, проклиная очередной провалившийся трекер. — Всё без толку, — наконец выдохнул он, откидываясь на спинку стула. — Этот номер, с которого приходили сообщения, просто исчез. — Слишком много совпадений, — пробормотал Чимин, отрывая взгляд от своих записей. — Всё это кажется слишком спланированным. Ёнсу обернулся, его лицо было серьёзным: — Но мы ничего не можем сделать до утра. Нам нужен Тэхен. Без него мы дальше никуда не продвинемся. — А если он откажется? — хрипло спросил Чимин, не поднимая глаз. — Он не откажется, — твёрдо ответил Джэхван. — Я знаю его. Он не бросит нас. — Надеюсь, ты прав, — тихо отозвался Чимин. Время тянулось мучительно долго. Никто из них не спал, но каждый выглядел так, будто готов рухнуть в любой момент. К 9 утра они были готовы. Джэхван проверил документы, которые могло понадобиться передать Тэхену. Ёнсу приготовил термос с кофе, понимая, что впереди будет долгий день. Чимин собрал всё, что могло бы пригодиться: распечатки, фотографии, записки. Машина Чимина мчалась по утреннему городу. В салоне царила напряжённая тишина, нарушаемая только звуками мотора. Джэхван молчал, устремив взгляд вперёд. Ёнсу смотрел в окно, а Чимин крепко держал руль, будто это единственное, что удерживало его от потери контроля. — Ты уверен, что он нас примет? — наконец спросил Ёнсу, нарушая тишину. — Да, — коротко ответил Джэхван. Чимин не сказал ни слова. Тэхен ждал их в своём офисе в здании управления национальной полиции. Это было строгое, почти холодное помещение с белыми стенами, металлическими столами и техникой последнего поколения. Тэхен, высокий мужчина с аккуратной стрижкой и проницательным взглядом, встретил их у входа. — Рад видеть тебя, Джэхван, — сказал он, пожимая ему руку. Затем его взгляд остановился на Чимине и Ёнсу. — Это твои друзья? — Да, это Чимин и Ёнсу, — представил их Джэхван. Тэхен кивнул, жестом приглашая их войти. — Расскажите всё с самого начала, — начал он, усаживаясь за стол и открывая ноутбук. Чимин первым заговорил. Его голос дрожал, но он чётко изложил все факты: как исчез Чонгук, сообщения с угрозами, бездействие местной полиции. Тэхен слушал внимательно, изредка задавая уточняющие вопросы. Когда Чимин закончил, он закрыл ноутбук и тяжело вздохнул. — Это серьёзное дело. Если всё, что вы рассказали, правда, то мы имеем дело с похищением с возможными тяжкими последствиями. — Его взгляд остановился на Джэхване. — Ты сделал правильный выбор, придя ко мне. — И что теперь? — напряжённо спросил Чимин. — Сначала я свяжусь с местной полицией. Мы заберём дело под наш контроль. Это займёт немного времени, но я могу гарантировать, что их бездействие закончится. Тэхен открыл ноутбук, начал заполнять запрос на передачу дела. — Вы действительно можете это сделать? — с недоверием спросил Ёнсу. — Могу, — ответил Тэхен. — Похищение — это дело национальной полиции, если есть угроза жизни или пересечение границ юрисдикции. Через полчаса все формальности были улажены. Тэхен связался с руководством местной полиции, передал им документы о передаче дела. — Теперь дело за нами, — сказал он, выключая телефон. — И что дальше? — спросил Чимин. — Дальше мы анализируем ситуацию, — спокойно ответил Тэхен. Его голос был твёрдым, но не агрессивным. — У нас есть список из 15 возможных локаций. — Пятнадцать? — переспросил Чимин, скривив лицо. — И мы просто будем ходить по ним, пока он там умирает? — Нет, — резко отозвался Тэхен. — Мы уже сократили список до четырёх мест, — сказал он, аккуратно развернув карту и положив её на стол. На ней были отмечены красные точки, каждая из которых была обведена кружком. — Заброшенный склад на востоке, старый санаторий в горах, дача у озера и ангар возле железной дороги. Он указал ручкой на первую точку. — Эти места соответствуют определённым критериям. Первое — изоляция. Нам нужны заброшенные здания или удалённые участки, где мало людей и куда редко кто заглядывает. — Заброшенный склад на восточной окраине, — вставил Чимин, задумчиво глядя на карту. — Помню, Чонгук как-то упоминал, что знакомые Рэнни когда-то работали в подобных местах. — Именно, — подтвердил Тэхен. — Склад находится в промышленной зоне, которую уже давно забросили. Место идеально подходит, чтобы скрыться. Он перевёл ручку к следующей точке. — Второй критерий — доступность для транспорта. Они увезли Чонгука на машине. Значит, место должно быть где-то, куда можно доехать без лишнего внимания, избегая камер наблюдения. — Это точно не центр города, — добавил Джэхван, подперев подбородок рукой. — Я проверил все доступные маршруты, камеры фиксируют только въезды и выезды из промзоны, а внутри — ни одной. — Третий критерий — связь с Рэнни, — продолжил Тэхен, взглянув на Чимина, который, кажется, уже начинал нервничать. — Люди подсознательно выбирают места, которые им знакомы. Если мы знаем хоть что-то о его прошлом, это может помочь. — Санаторий в горах, — вдруг сказал Ёнсу, проведя пальцем по карте. — Это место подходит. Тэхен кивнул, но тут же уточнил: — И оно идеально изолировано. Вокруг густой лес, ближайшая деревня в нескольких километрах. Если кто-то туда и пойдёт, то только случайно. Он указал на третью точку. — Дача у озера, — сказал Тэхен, указывая на одну из точек на карте. — Это место связано с его прошлым. Мы нашли записи о том, что один из его родственников владел этой дачей. Место уединённое, легко добраться на машине, и там можно спрятаться достаточно долго. Чимин нахмурился, услышав это. — Постой. Но если он вырос в Японии, как он нам говорил, то откуда родственники в Корее? Тэхен посмотрел на него, слегка прищурившись. — Вот это и интересно. Мы изучили немного его биографию. Судя по записям, он родился и вырос в Южной Корее. — То есть он и тут врал, — холодно произнёс Ёнсу, переглядываясь с Джэхваном. — Скорее всего, да, — подтвердил Тэхен. — Это объясняет, почему он так хорошо ориентируется в этих местах. Они ему знакомы. Возможно, он пытался отвести нас от следа, создавая ложное впечатление о себе. Чимин опустил взгляд, стиснув зубы. Его руки сжались в кулаки, и голос прозвучал резче, чем он ожидал: — А мы ему верили. Тэхен тихо вздохнул, понимая его эмоции. — Именно поэтому мы должны сосредоточиться на его реальном прошлом, а не на том, что он рассказывал. Все эти места связаны с ним, даже если он пытался это скрыть. — И последнее, — сказал Тэхен, указав на ангар возле железной дороги. — Это место выбрал я. Оно выглядит наименее подозрительно, но при этом имеет стратегическое значение. Оттуда можно легко скрыться, уйдя по железной дороге или через ближайшие просёлочные дороги. Чимин нахмурился, с трудом сдерживая раздражение. — А что, если он не в одном из этих мест? Что, если мы теряем время? Тэхен спокойно встретил его взгляд, его лицо оставалось сосредоточенным. — Мы не можем знать наверняка, но эти места — наш лучший шанс. Мы будем действовать быстро. Если он там, мы найдём его. Если нет, будем искать дальше. — А если мы ошибаемся? — спросил Чимин, его голос дрожал от напряжения, но он старался выглядеть уверенно. Тэхен выдержал паузу, словно оценивая все риски. — Мы не ошибаемся. — Он посмотрел на всех присутствующих. — У нас есть план, и мы будем действовать по нему. Чимин отвёл взгляд на карту, его руки дрожали. Все эти разговоры были логичны, но в его душе бушевала тревога. — Ладно, — сказал он, голос был тихим, но в нём звучала нотка надежды. — Что дальше? — Мы соберём поисковую группу, — сказал Тэхен, делая пометки на карте. — Разделимся и проверим эти места. Комната наполнилась тяжёлым молчанием. Каждый понимал, насколько велика ставка, но никто не хотел озвучивать свои страхи. Все взгляды были устремлены на карту, где судьба Чонгука теперь зависела от этих четырёх точек. Тэхен стоял у белой доски в конференц-зале, где в спешке организовали штаб. На доске висела карта с четырьмя отмеченными точками, рядом были прикреплены фотографии склада и его окрестностей. В зале царила напряжённая тишина, которую нарушал только звук работающего принтера и редкие звонки по радиостанциям. — Мы начнём с восточного склада, — сказал Тэхен, проведя маркером круг вокруг первой точки. Его голос звучал уверенно и ровно, как у человека, который привык брать ответственность за ситуации. — Место изолированное, удобное для скрытия. Доступ есть, камеры наблюдения в районе не работают, что только усиливает подозрения. — Почему именно туда? — скептически спросил Чимин, стоявший позади остальных. Его голос был напряжённым, и в нём явно читалось недоверие. — Почему не санаторий или ангар? Тэхен обернулся, его взгляд был жёстким, но безразличия в нём не было. — Потому что это место связано с прошлым Рэнни. Здесь работал его отец. Мы опросили несколько местных жителей, и они подтвердили, что это здание давно заброшено, но иногда там видят людей. Это — зацепка. Чимин стиснул кулаки, но спорить не стал. Он отвёл взгляд, чувствуя на себе напряжённые взгляды сотрудников спецподразделения. — Состав группы: пять человек, включая меня, — продолжил Тэхен. — Остальные будут проверять другие точки. Мы двигаемся немедленно. Сотрудники спецподразделения быстро готовились к выезду. Все были одеты в униформу: чёрные тактические брюки с карманами, куртки с надписью «SPC» (Special Police Command), бронежилеты, перчатки и кобуры с оружием. На их головах были шлемы с креплениями для фонарей. Каждый из них проверял своё снаряжение с механической точностью: рации, наручники, карманные ножи, и аптечки. Тэхен был в такой же форме, но его экипировка была дополнена камерой на шлеме и планшетом, на котором он просматривал план здания. Он подошёл к машине, где стоял Чимин, держа в руках карту. — Ты не участвуешь в досмотре, — твёрдо сказал он, даже не поднимая глаз. — Ты останешься возле машины. — Но я должен… — начал было Чимин, но Тэхен перебил: — Это не обсуждается. Ты гражданский. Ты можешь быть рядом, но не более. — А если там что-то случится? — в голосе Чимина зазвучали нотки паники. — Если случится, это наша работа, — отрезал Тэхен, передавая планшет одному из сотрудников. — Иди за мной. Чимин нехотя подчинился, стиснув зубы. Он сел в машину на пассажирское сиденье, бросив быстрый взгляд на планшет, который теперь лежал на приборной панели. Карта с точкой склада светилась тусклым светом, словно напоминая, что времени на раздумья нет. Тэхен сел за руль, пристегнул ремень и включил двигатель. Машина тронулась, разрезая тишину ночи. Дорога была пустынной, за окнами мелькали редкие фонари, отбрасывая длинные тени на асфальт. Чимин молчал, его взгляд был устремлён куда-то вдаль, но мысли не оставляли его в покое. — Ты напряжён, — заметил Тэхен, не отрывая глаз от дороги. Его голос прозвучал спокойно, но с ноткой внимания. — Разве это странно? — резко ответил Чимин, даже не повернув головы. — Мы едем в неизвестное место, а ты ожидаешь, что я буду расслаблен? Тэхен сжал руль чуть сильнее, но не ответил сразу. Он знал, что спорить сейчас бесполезно. — Я понимаю, — наконец произнёс он, сделав глубокий вдох. — Но паника не поможет. Если он там, мы должны действовать быстро и чётко. Чимин лишь фыркнул в ответ, продолжая смотреть в окно. Его рука нервно стучала по колену, пальцы подрагивали. — Почему ты вообще уверен, что он там? — вдруг спросил он. Его голос дрожал, но не от страха — от гнева. — Что, если мы снова ошибаемся? — У нас есть улики, — спокойно ответил Тэхен. — А сомнения лишь замедляют нас. Машина свернула на тёмную дорогу, вдоль которой росли высокие деревья, закрывающие небо. Свет фар выхватывал из тьмы только узкую полосу асфальта перед ними. — Ты всегда такой? — спросил Чимин, наконец повернув голову к Тэхену. — Такой холодный? Тэхен не отвёл взгляда от дороги. — Хладнокровие не делает меня бездушным, — ответил он ровным голосом. — Оно позволяет мне принимать правильные решения, даже если они тебе не нравятся. Чимин хотел что-то ответить, но в этот момент машина замедлила ход. Впереди показались очертания старого склада, скрытого в тени деревьев. — Мы на месте, — коротко сказал Тэхен, заглушая двигатель. Чимин почувствовал, как внутри всё сжалось. Машина остановилась в сотне метров от старого склада. Его стены из ржавого металла и выбитые окна создавали зловещий вид. Вокруг не было ни души, только лёгкий ветер шумел в сухих кустах. — Приступаем, — коротко сказал Тэхен в рацию, выходя из машины. Чимин остался стоять у автомобиля. Его сердце колотилось, пальцы сжимали ремень куртки. Он наблюдал, как сотрудники молча занимают позиции: двое у главного входа, ещё двое — обходят здание с боков. Тэхен, держа автомат наготове, двигался с ними, как будто был единым механизмом. — Группа один, вход с юга, — сказал Тэхен в рацию, осматривая двери склада. Дверь была закрыта, но замок выглядел свежим. Один из сотрудников достал отмычку, а другой держал оружие, прикрывая напарника. — Замок вскрыт, — коротко доложил сотрудник. Дверь открылась с лёгким скрипом. Внутри было темно, но фонари на шлемах выхватывали металлические балки, кучи мусора и старые коробки. — Осмотр помещения, — скомандовал Тэхен. Они двигались медленно, каждый шаг отдавался эхом. Один из сотрудников проверял угол за углом, направляя фонарь. — Чисто, — раздался голос. Тэхен прошёл дальше, внимательно изучая пространство. На полу были следы, ведущие к задней части склада. — Есть что-то, — сказал он, показывая на следы. — Свежие? — спросил один из сотрудников. — Два-три дня максимум, — кивнул Тэхен, наклоняясь. — Это мог быть он. Они двинулись дальше, пока не достигли задней комнаты. Дверь была приоткрыта. Тэхен жестом приказал остановиться. — Покрытие нестабильное, двигайтесь осторожно, — тихо сказал он, указывая на гнилые деревянные доски. Они вошли внутрь. В комнате был беспорядок: старый стол, разбросанные бумажки, пустые бутылки. На стене кто-то написал чёрной краской: «Я вижу тебя». — Чёрт, — выдохнул один из сотрудников, поднося фонарь ближе. Тэхен подошёл к столу и заметил на нём что-то странное: клочок бумаги с обрывочными словами. Он аккуратно взял его в перчатках и положил в пластиковый пакет. — Это что? — раздался голос из рации. — Возможно, послание, — ответил Тэхен. — Нужно анализировать. После полного осмотра стало ясно: здесь недавно кто-то был, но сейчас место пустовало. — Возвращаемся, — скомандовал Тэхен. Чимин заметил их ещё издалека. Он сразу бросился к Тэхену, его лицо было напряжённым. — Ну? Что вы нашли? Тэхен положил руку ему на плечо, стараясь успокоить. — Он был здесь. Совсем недавно. Мы на верном пути. Чимин почувствовал, как его ноги подкосились. Он опустился на землю, закрыв лицо руками. — Мы его найдём, — тихо сказал Тэхен, садясь рядом. — Это вопрос времени. Но даже эти слова не могли успокоить огонь беспокойства, горевший в груди Чимина. Тэхен поднялся и отошёл к группе, чтобы отдать дальнейшие распоряжения. Он всё ещё был собран и сосредоточен, его голос звучал уверенно, отдавая команды. Чимин остался сидеть на земле, его ладони нервно сжимали и разжимали колени. Внутри него бушевал хаос — страх, беспомощность, гнев. Казалось, что все чувства смешались в один невыносимый ком, который давил на грудь, лишая возможности дышать. — Всё нормально, Чимин, ты справишься, — сказал он себе почти шёпотом, но даже его собственные слова не звучали убедительно. Он поднял голову и взглянул на остальных. Сотрудники спецподразделения работали без лишних слов: один осматривал территорию, другой проверял данные на планшете. Их профессионализм восхищал, но Чимину всё равно казалось, что всё это идёт слишком медленно. — Ты можешь поехать домой, если хочешь, — сказал Тэхен, вернувшись к нему. Его голос был спокоен, но в нём чувствовалось понимание. — Домой? — переспросил Чимин, почти рассмеявшись от абсурдности предложения. — Ты правда думаешь, что я сейчас смогу просто сесть и спокойно ждать? Тэхен слегка приподнял бровь, но ничего не ответил. Вместо этого он присел рядом, сложив руки на коленях. — Ты не сможешь помочь, если вымотан, — тихо сказал он, глядя на тёмные тучи, сгущавшиеся над горизонтом. — Ты нужен нам в здравом уме, Чимин. А это значит, что тебе нужно хотя бы немного отдохнуть. Чимин не ответил. Он встал, отряхнул руки и направился к машине, оставляя Тэхена одного.

***

Чимин сидел за кухонным столом. Его руки бессильно лежали на поверхности, взгляд был прикован к телефону. Каждый раз, когда он слышал вибрацию или звук сообщения, его сердце подпрыгивало, но каждый раз это оказывалась лишь новая рассылка или ненужное уведомление. Его взгляд метался по комнате. Она больше напоминала временный штаб: на стенах висели карты с пометками, на столе лежали бумаги, фотографии и досье. Рядом стояла чашка с давно остывшим кофе. Чимин поднялся, не зная, что делать. Его руки потянулись к ящику стола почти автоматически. Внутри было множество вещей, которые он давно не трогал: старый ключ, визитки, какие-то мелочи. Он вытащил фотографию. Чимин потянулся к ящику стола, открывая его с нервным треском. Внутри — беспорядочная смесь вещей, которые давно потеряли своё значение: старый ключ, несколько визиток, какие-то мелочи. Его взгляд остановился на фотографии. Он осторожно вытащил её, как будто она могла рассыпаться в руках. Снимок был чуть помят, но лица на нём были такими чёткими, живыми. Он и Чонгук, снятые несколько месяцев назад на крыше одной из сеульских высоток. Они смеялись. Лёгкие улыбки, неприкрытая радость в глазах — всё это теперь казалось чужим, почти невозможным. Чимин замер, глядя на фотографию. Его губы чуть дрожали, а глаза начали наполняться слезами. Он попытался проглотить этот комок, затянувшийся в горле, но тот только усилился, вырываясь наружу горячими каплями. — Чонгук… — прошептал он, пальцы сжались на углах снимка. Слёзы начали капать на фотографию, размазывая по её поверхности маленькие пятна. Чимин быстро попытался вытереть их, но от этого стало только хуже. Его плечи задрожали, дыхание сбилось. Он тихо всхлипывал, прижимая фотографию к груди, словно пытаясь сохранить хотя бы её тепло. — Почему ты? Почему это должно было случиться с тобой? — слова вырвались из его губ, едва слышно, как стон. Чимин опустился на стул, сжимая снимок в руках, будто он мог вернуть ему друга, будто это был последний шанс сохранить связь. Его слёзы текли, горячие, солёные, оставляя ощущение сырости на лице. Он закрыл глаза, пытаясь вернуть те моменты из прошлого. Смех Чонгука, его тихий голос, лёгкие шутки. Всё это казалось таким близким и в то же время таким недосягаемым. — Мы его найдём, — прошептал он сам себе, сжав кулак, но слёзы не прекращались, они текли дальше, как будто отказываясь подчиняться решимости. — Мы должны его найти, — произнёс он твёрже, смотря в окно, за которым бушевала гроза. Вдруг телефон завибрировал. Чимин вздрогнул, почти выронив фотографию, и схватил аппарат. Номер был неизвестным. — Алло? — голос сорвался на хрип. На другом конце раздался глубокий, тихий голос, наполненный странной монотонностью: — Ты искал его, не так ли? Чимин замер, прижимая телефон к уху. — Где Чонгук? Голос продолжал, игнорируя вопрос: — Что, если ты уже был здесь? Что, если всё это уже происходило? Ты не замечал? Всё повторяется, как круг, который никогда не замыкается. Чимин нахмурился, его сердце начало биться быстрее. — Что ты несёшь? В трубке послышался тихий смешок. — Ты не спасёшь его. Никто не может. Звонок оборвался. Чимин, не раздумывая, попытался перезвонить, но на экране высветилось: «Номер не определён». Его рука задрожала, и он почти выронил телефон. В эту ночь Чимин почти не спал. Ему мерещились тени за окном, странные звуки в коридоре. Казалось, будто само пространство вокруг дышало, наблюдая за ним. На следующий день Чимин решился вернуться на место, где в последний раз видел Чонгука. Вся улица, включая дом, казалась странно безжизненной. Было раннее утро, и город только просыпался, но даже птичьих криков не было слышно. Дойдя до квартиры, он заметил, что дверь была заперта. Взглянув на неё, Чимин почувствовал странное дежавю. Он достал ключ, который забрал в день похищения, и открыл дверь. Внутри всё выглядело так же, как он запомнил: разбросанные вещи, надписи на стенах. Но была одна деталь, которой раньше не было. На полу, посреди комнаты, лежал лист бумаги. На нём крупными буквами было написано: «Ты уверен, что знаешь, кого ищешь?» Чимин вглядывался в надпись, чувствуя, как холодный пот стекает по его спине. На мгновение ему показалось, что тени в углах комнаты стали плотнее, будто начали двигаться. — Чонгук… — выдохнул он, больше себе, чем кому-то ещё. Тишина вокруг казалась давящей, как будто пространство замерло. Чимин почувствовал, как ему становится трудно дышать. Ему нужно было уходить, но ноги будто приросли к полу. Внезапно его телефон снова завибрировал. На экране высветилось сообщение: «Время возвращается. Ты знаешь, где искать.» Чимин понял, что всё происходящее — это не просто похищение. Это что-то большее, глубокое и пугающее. Как будто он оказался в центре чьей-то игры, где прошлое, настоящее и будущее переплелись, лишая его способности отличить правду от лжи.

***

Чонгук лежал на холодном бетонном полу. Сырой воздух заброшенного здания пропитывал всё вокруг запахом плесени, железа и чего-то давно забытого, словно само время здесь остановилось. Он не знал, сколько прошло времени — часы, дни или недели. Тишина гудела в ушах, прерываемая лишь звуками капель воды и редкими шорохами, словно кто-то невидимый наблюдал за ним. Голова пульсировала тупой болью. Он едва мог пошевелиться: верёвки впивались в кожу запястий, ноги онемели, а рот был заклеен клейкой лентой, от которой на губах ощущался неприятный привкус пластика. Внутри него горело отчаяние, смешанное с болью и страхом. В какой-то момент он снова потерял сознание, но пробудился от глухого звука шагов. Тяжёлые, размеренные, они приближались, и от каждого удара сердца страх разрастался внутри него, как чёрная дыра, втягивающая остатки надежды. — Просыпайся, — тихий голос пронзил тишину, заставив его вздрогнуть. Перед ним, будто из тени, появился Рэнни. В руках он держал кружку, из которой поднимался лёгкий пар. На лице была странная полуулыбка, слишком спокойная для человека, затеявшего всё это. — Ты выглядишь… отвратительно, — протянул он, присаживаясь на корточки рядом. Чонгук попытался дёрнуться, но боль в запястьях и бессилие тела заставили его замереть. Рэнни, заметив этот порыв, лишь усмехнулся, словно наслаждаясь зрелищем. — Расслабься, — сказал он, его голос был почти ласковым, но в нём звучал лёд. — Я не собираюсь убивать тебя. Он сделал глоток из кружки и поставил её на пыльный пол. Затем, сложив руки на коленях, склонился ближе, так что их лица оказались почти на одном уровне. — Ты ведь хочешь знать, почему, правда? Почему я здесь, почему ты здесь, почему всё это происходит? Чонгук смотрел на него с широко раскрытыми глазами. Паника внутри смешивалась с ненавистью, но где-то глубоко внутри теплилась искра любопытства. Он не хотел поддаваться, но не мог не слушать. Рэнни вздохнул, будто разочарованный тем, что не получил ответа, и продолжил: — Тебе ведь уже казалось, что мы встречались раньше. И ты был прав. Мы встречались. Но ты меня не помнишь. Чонгук издал приглушённый звук сквозь клейкую ленту. Рэнни наклонился ближе и быстрым движением сорвал её, оставив на губах Чонгука красную полосу. — Теперь говори, — резко произнёс он. — Скажи мне, что ты помнишь. Чонгук с трудом перевёл дыхание, его голос дрожал: — Я ничего не помню. — Именно так, — усмехнулся Рэнни, его улыбка стала шире. — Потому что ты не хотел помнить. Ты забыл меня. Забыл, что когда-то сам был таким, как я. Эти слова ударили Чонгука словно молния. Он не мог понять, о чём говорит Рэнни, но чувствовал, как каждое слово задевает что-то внутри, пробуждает страхи, которые он старался похоронить глубоко в подсознании. — Это ложь, — прошептал он, его голос дрожал от страха. — Правда, ложь… Какая разница? — Рэнни склонил голову набок, его глаза блестели, как у хищника. — Ты сам запутался в своём прошлом, Чонгук. Пауза повисла в воздухе, тяжёлая, как бетонная плита. Чонгук закрыл глаза, пытаясь взять себя в руки. — Ты друг Ёнхо? — наконец спросил он. Рэнни ухмыльнулся, его взгляд ожил, а лицо исказилось в странной гримасе удовольствия. — Ты догадался, как мило. Но не совсем. Мы с Ёнхо были друзьями. А ты не помнишь, грустно это. — Ты пришёл мстить за него? — Чонгук собрался с силами и попытался задать очевидный вопрос. — Мстить? — Рэнни рассмеялся, его смех прозвучал гулко в пустой комнате. — Нет, Чонгук. Мне плевать на него. Я пришёл за тобой. — Что? — Чонгук вскинул взгляд, его голос стал громче. — Ты был с ним всегда, — начал объяснять Рэнни, его голос был холодным, как лёд. — Ёнхо то, Ёнхо это. А я слушал это. Ты ведь даже не замечал меня. — А обязан был? — резко выпалил Чонгук, его голос дрожал от гнева. Рэнни резко встал, его лицо исказилось от смеси злости и горечи. — Ты так и не понял, верно? Ты жалкая игрушка, Чонгук. Ты позволял всем использовать тебя. Ты доверял мне. Ты всегда доверял. И это жалко. Чонгук почувствовал, как слёзы подступают к глазам, но он сдержался. — Ты решил преподать мне урок? — спросил он, сжав зубы. — Похитив меня? Ты понимаешь, как это безумно звучит? Рэнни шагнул ближе, его голос стал тише, но в нём звучала угроза: — Ты никогда не ценил себя. Ты никогда не понимал, кто ты. И если ты не научился этому сам, я заставлю тебя. Через боль. Потому что иначе ты так и останешься этой жалкой игрушкой. Слова Рэнни разрывали Чонгука изнутри. Он не мог понять, как можно быть настолько жестоким, но в то же время чувствовал, что эти слова были направлены не только на него. Рэнни, возможно, пытался разобраться и в себе, создавая хаос вокруг. — Какое тебе дело до этого? Какая разница, если я слабый? Тебе, блять, какое дело? — Чонгук срывался, голос дрожал от злости и бессилия. Он чувствовал, как слова застревают в горле, а эмоции бьют по внутренностям, как молоты. Рэнни чуть улыбнулся, его взгляд оставался спокойным, даже насмешливым, что только сильнее выбивало Чонгука из равновесия. — Ты мне небезразличен, очевидно же, — произнёс он, будто объясняя что-то само собой разумеющееся. — А я не хочу, чтобы рядом со мной был слабый человек, как ты. И сам ты ведь от этого страдаешь, не так ли? Сидишь в своём одиночестве, убеждая себя, что это твой выбор. Но это не выбор. Это бегство. — А тебе не интересно, хочу ли я быть с тобой? Об этом ты не подумал? — выпалил Чонгук, не скрывая сарказма и гнева. — Неинтересно, — коротко ответил Рэнни, с лёгким движением поправляя манжет. — Тебе нужен я, даже если сейчас ты этого не понимаешь. Вокруг тебя слабые люди. Они жалеют тебя, а ты сам стоишь на месте, словно в болоте, медленно гниёшь. А я помогу тебе. Я тебе не враг, Чонгук-и. Последние слова Рэнни произнёс так мягко, почти ласково, что у Чонгука внутри всё перевернулось. Но он не мог позволить себе сломаться. — У меня есть свои люди в правоохранительных органах. Я знаю, какие места у них на примете, знаю, куда они поедут, и когда. Это место у них третье в списке «важных». Они уже посетили склад и нашли моё послание. Ты ведь понимаешь, как это завораживает, правда? — Рэнни усмехнулся, но в его глазах не было и тени веселья. Чонгук хотел что-то сказать, но язык словно прилип к нёбу. Ему было слишком страшно. — Не беспокойся, — продолжил Рэнни, возвращаясь к своему расслабленному тону. — Ты увидишь своих ненаглядных друзей уже совсем скоро. Я же не монстр какой-то, верно? Его улыбка была настолько неуместной, что казалась почти карикатурной. Чонгук молчал. Он просто смотрел в стену, стараясь игнорировать тираду Рэнни, но каждое его слово резонировало внутри, как раскаты грома. Голова всё ещё болела, а тело ныло от усталости. Устала и психика, и физическое состояние. Всё, что говорил Рэнни, только усиливало его паранойю. Чонгук не мог отличить ложь от правды. — Как же ты это терпишь, а, Чонгук? — вдруг спросил Рэнни, сделав шаг ближе. — Твоё жалкое состояние. Это ведь даже не жизнь, а существование. — Какое тебе дело до моего существования? — глухо произнёс Чонгук, но голос дрожал от злости и страха. Рэнни фыркнул, словно ему надоели эти вопросы. — Ты всё ещё не понимаешь? — он склонился чуть ближе, смотря Чонгуку прямо в глаза. — Я хочу сделать тебя сильнее. Чонгук резко выдохнул, скосив взгляд в сторону, но Рэнни не отступал. — А тебе не кажется, что я сам могу решить, кем быть? — выдавил Чонгук, его голос был полон раздражения. Рэнни выпрямился, улыбка исчезла. — Если бы ты мог, ты бы уже давно это сделал. Но вместо этого ты сидишь здесь, жалкий и разбитый, надеясь, что кто-то придёт и спасёт тебя. — Чимин меня найдёт, — тихо сказал Чонгук. Рэнни засмеялся, но в его смехе не было тепла. — О, да, он тебя ищет. Я знаю, где он. Они все сейчас играют в героев. Им кажется, что они близко. И знаешь, что забавно? Они идут ровно по тем следам, которые я им оставил. — Ты лжёшь, — отрезал Чонгук, глядя на него с ненавистью. — Лгу? — Рэнни вновь усмехнулся, вернувшись к своему расслабленному виду. — А ты проверь. Как только ты выйдешь отсюда, если, конечно, доживёшь до этого момента. Рэнни медленно подошёл к окну, небрежно держа в руке чашку с почти остывшим кофе. Его движения были плавными, почти грациозными, и Чонгук впервые обратил внимание на его внешний вид. Брюки сидели идеально, водолазка подчёркивала плечи, а волосы выглядели так, будто Рэнни только что вышел из дорогого салона. Он выглядел как актёр из старого фильма — холодный, контролирующий всё вокруг, и совершенно не похожий на человека, который только что рассказывал о похищении. — Они посетили склад. А потом приедут сюда. Всё идёт по плану. Чонгук напрягся, его дыхание участилось. — Ты действительно думаешь, что это план? — выплюнул он. Рэнни медленно обернулся, его глаза сверкнули холодом. — Нет, Чонгук, — тихо сказал он. — Это искусство. И ты — моя главная работа. Я не собираюсь держать тебя здесь вечность, — не отрывая взгляда от ночного пейзажа за окном. — Я отпущу тебя. Но знай: я знаю, что ты будешь делать дальше. Я знаю все ваши дальнейшие действия. Любой расклад мне известен. Ты от меня не спрячешься, можешь даже не пытаться. Он сделал глоток кофе и повернулся к Чонгуку, который изо всех сил стараясь не показывать свои эмоции. Чонгук снова молчал, вжимаясь в холодный бетон стены. Его взгляд оставался прикован к одной точке, будто он надеялся, что, если достаточно долго смотреть, всё исчезнет само собой. Но каждое слово Рэнни, произнесённое с ледяным спокойствием, проникало в его сознание, словно раскалённая игла. Рэнни, тем временем, выглядел почти расслабленным. Он облокотился на подоконник, кружка с кофе медленно вращалась в его пальцах, оставляя на белой керамике еле заметные следы от губ. — Ты что, будешь молчать? — с лёгким раздражением спросил он, бросив на Чонгука беглый взгляд. — Обычно ты хотя бы пытаешься спорить, защищаться. Или твоё упрямство тоже ушло вместе с твоей силой? Чонгук поднял голову, его взгляд был тяжёлым, словно на него опустилась вся тяжесть мира. — Зачем ты мне всё это рассказываешь? — тихо спросил он, голос звучал глухо, будто говорил не он, а кто-то другой. Рэнни усмехнулся, но в его глазах мелькнула тень чего-то более сложного. — Ты удивишься, но я искренне хочу, чтобы ты понял, Чонгук. Я не хочу, чтобы ты просто страдал. Я хочу, чтобы ты посмотрел на себя со стороны. Чтобы ты увидел, каким жалким ты стал. Эти слова словно ударили Чонгука в грудь. Он почувствовал, как ярость начала подниматься из глубин его сознания, но усталость, боль и страх перекрывали любые попытки дать выход этим эмоциям. — Как будто ты знаешь, каким я стал, — бросил он через силу, даже не посмотрев на Рэнни. — Я знаю, — резко ответил тот, его голос стал холодным, как лёд. — Потому что ты показывал это мне снова и снова. Каждый раз, когда ты был слаб, когда ты падал, когда позволял другим контролировать свою жизнь. Ты всегда был таким. Рэнни сделал глоток кофе, как будто эта тема не заслуживала его полного внимания. — Ты думаешь, я враг? Нет. Твои враги — это твои страхи. Твоя неуверенность. Те люди, которых ты называешь друзьями, но которые ничего не сделали, чтобы помочь тебе вырваться из этого болота. — Они сделали больше, чем ты, — вдруг резко ответил Чонгук, его голос сорвался. — Они искренние, они… Рэнни вздохнул, покачав головой. — Искренние? — перебил он, смакуя это слово. — Они жалеют тебя. А знаешь, кого жалеют? Ничтожных. Они держат тебя возле себя, потому что ты удобен в своей слабости. Ты не конкуренция. Ты тихий. А тихий — значит, безопасный. Чонгук почувствовал, как его руки начали дрожать. — Ты ничего не знаешь о них, — прошептал он, глядя на Рэнни. — Я знаю достаточно, чтобы понять, как они мыслят, — ответил тот, отойдя от окна. — И я вижу, что ты уже начал сомневаться. В себе, в них, во всём. Чонгук отвернулся, снова уставившись в стену. — Чимин всё равно найдёт меня, — сказал он с вызовом, хоть и сам не до конца в это верил. — Да, он найдёт, — ухмыльнулся Рэнни, его голос был пропитан странным спокойствием. — Потому что я позволю. Ты думаешь, это конец игры? Нет, Чонгук. Это только начало. Он подошёл ближе, наклоняясь так, чтобы их лица оказались на одном уровне. — Ты будешь благодарен мне. Когда-нибудь ты поймёшь, что я был единственным, кто действительно хотел, чтобы ты стал сильнее. И тогда, может быть, ты даже скажешь мне спасибо. Рэнни выпрямился и, бросив последний взгляд на Чонгука, направился к двери. — Спи, если сможешь, — бросил он через плечо. — Завтра будет интересный день.

***

Тэхен стоял у импровизированного командного центра, разложив карту и отмечая на планшете точки. Его лицо оставалось бесстрастным, даже несмотря на давление времени. — Мне доложили, что санаторий чист, — сказал он, оторвавшись от экрана. Его голос был ровным, но в нём слышалась твёрдая решимость. — Выдвигаемся на третье место — дача у озера. Все данные отправил, времени мало. Мы и так потратили практически сутки. Не расслабляемся. Чимин, стоявший чуть в стороне, скрестил руки на груди. Он выглядел измотанным: глаза покраснели от недосыпа, а лицо осунулось от постоянного напряжения. — А что если и там пусто? — резко спросил он, его голос дрожал от смеси паники и раздражения. Тэхен поднял взгляд, его тёмные глаза встретились с глазами Чимина. В этот момент напряжение между ними было почти осязаемым. — Если там пусто, то едем дальше, — спокойно ответил он. — Мы его найдём. Чимин тяжело вздохнул, но продолжал стоять, не отводя взгляда. — Постарайся взять себя в руки, — добавил Тэхен, сдерживая раздражение. — Я позволяю тебе тут находиться только потому, что Джэхван так сказал. Но по правилам ты не должен быть здесь. — Ты думаешь, мне есть дело до правил? — перебил Чимин, его голос стал громче. — Это мой друг! — И я понимаю, что ты переживаешь, — голос Тэхена оставался сухим, но без намёка на агрессию. — Но не устраивай истерик на моём рабочем месте и не мешай нам работать. Чимин замолчал, но его взгляд говорил больше слов. Он понимал, что спорить бесполезно, но внутри всё кипело. — Водитель, подготовь машину, — сказал Тэхен, обращаясь к одному из сотрудников. Чимин остался стоять на месте, пока команда готовилась к выезду. Он слышал, как переговаривались сотрудники, проверяя оборудование и уточняя маршрут. Машина двигалась быстро, фары разрезали густую тьму леса. Тэхен сидел на переднем пассажирском сиденье, просматривая последние данные на планшете. Его пальцы быстро скользили по экрану, но он всё же решил нарушить молчание. — Озеро — это логично, — сказал он, не отрываясь от экрана. — Уединённость, возможность скрыться, плюс дорога туда проходит мимо всего двух камер. Мы проверили записи: в это время их никто не мониторил. — Ты всегда так холоден? — вдруг спросил Чимин, сидя сзади. Его голос звучал хрипло, но в нём читалась насмешка, смешанная с отчаянием. Тэхен повернулся к нему на мгновение, подняв бровь. — Это не холод. Это работа, — коротко ответил он. — А у тебя есть друзья? Или ты всегда вот такой? — не унимался Чимин, его тон становился всё более агрессивным. — У меня есть команда, — отрезал Тэхен. — И если ты прекратишь задавать ненужные вопросы, мы сможем быстрее найти твоего друга. Чимин замолк, но напряжение в машине стало почти невыносимым. Машина остановилась в сотне метров от старой дачи. Её обветшалые стены казались ещё более мрачными в свете фар. Вокруг простиралась густая тишина, нарушаемая лишь слабым шелестом листьев на ветру. — Осторожно, мы не знаем, что нас там ждёт, — тихо сказал Тэхен, выходя из машины. Он жестом дал сигнал группе. Четверо сотрудников, одетых в чёрные тактические костюмы, двигались быстро и слаженно. На них были бронежилеты, налокотники, налобные фонари и рации, закреплённые на плечах. Каждый держал в руках компактное оружие. Чимин остался стоять у машины. — Ты никуда не идёшь, — резко сказал Тэхен, повернувшись к нему. — Оставайся здесь. — Но… — начал Чимин, но Тэхен уже развернулся и пошёл к команде. — Вперёд, — скомандовал Тэхен. Двое сотрудников направились к заднему входу, ещё двое остались на периметре. Тэхен и ещё один вошли через главный вход. Запах сырости и старой древесины ударил в нос. Половицы скрипели под ногами, фонари выхватывали из темноты грязные стены и остатки старой мебели. — Чисто, — раздался голос с рации. — Проверить всё. Подвал, чердак, каждый угол, — ответил Тэхен. Они двигались медленно, внимательно осматривая каждую деталь. В одной из комнат нашли следы недавнего пребывания: недопитый кофе, покрывало, брошенное на пол. — Здесь кто-то был, — тихо сказал один из сотрудников. Тэхен кивнул, его взгляд оставался сосредоточенным. — Продолжайте осмотр, — приказал он. Их поиски привели их к маленькой комнате на первом этаже. — Тэхен, здесь! — позвал один из сотрудников. Тэхен вошёл в комнату и замер. На полу лежал Чонгук. Его лицо было бледным, запястья синили от следов верёвок. Он едва шевелился, но был жив. — Это он, — тихо сказал Тэхен, проверяя пульс. — Жив. Он поднял рацию. — Объект найден. Срочно эвакуируем. На улице Чимин увидел, как сотрудники выносят носилки с Чонгуком. Он сорвался с места, подбегая к ним. — Чонгук! — его голос дрожал. Чонгук открыл глаза на мгновение, его взгляд остановился на Чимине, но тут же потух. — Мы его нашли, — сказал Тэхен, подойдя ближе. — Но Рэнни ушёл. Эти слова звучали как приговор, но в них была и надежда. Чонгук в срочном порядке доставлен в больницу. Его поместили в отдельную палату с круглосуточной охраной — инициатива лично Тэхена. Он редко приходит в себя, а когда это случается, говорит мало и отрывисто. Тело еле держится, но врачи заверяют, что он идёт на поправку. Чимин, Джэхван и Ёнсу поочерёдно дежурят у его кровати, несмотря на присутствие охраны. Страх за друга не покидает их даже на секунду. Каждый из них чувствует себя беспомощным, но находит утешение хотя бы в том, что может быть рядом. Иногда их посещает и Тэхен, приходящий по собственной инициативе. — Зачем ты приходишь сюда? У тебя что, работы нет? — однажды спрашивает Чимин, когда Тэхен, держа в руках кофе, тихо заходит в палату. Его вопрос лишён агрессии, в нём лишь искренний интерес. Тэхен чуть приподнимает брови, задерживает взгляд на Чимине и, усмехнувшись, присаживается на подоконник. — Чимин, я не бездушный робот, каким могу показаться, — говорит он спокойно. — У меня тоже есть личная жизнь и друзья. Я помню, ты как-то спрашивал об этом в порыве. Чимин отворачивается, не зная, как реагировать, но Тэхен продолжает: — Начальство хочет закрыть это дело. Не все в системе считают нужным тратить ресурсы на поиски Рэнни. По их мнению, основная цель выполнена: Чонгук спасён. Но я не хочу бросать это дело. Если оно будет закрыто, я сам продолжу расследование. Я обещаю. — Спасибо, но я не верю обещаниям, — отвечает Чимин, его голос глухой, почти шепот. Тэхен понимает, что переубедить Чимина сейчас невозможно. Он просто кивает и молча уходит, оставив чашку кофе на столике рядом с кроватью. В один из дней, когда на дежурстве был Ёнсу, Чонгук наконец открыл глаза. Это было тихое утро. Солнечный свет мягко струился сквозь жалюзи, заполняя палату теплым, но каким-то угнетающим светом. Ёнсу поднялся со стула и наклонился к кровати. — Чонгук? Ты меня слышишь? Чонгук не ответил сразу. Он только медленно моргнул, переводя взгляд на окно. — Чонгук, я позову врачей. Как ты себя чувствуешь? — Не нужно, — наконец ответил Чонгук. Его голос был тихим, едва слышным, но в нём звучала усталость, граничащая с апатией. Ёнсу достал телефон, чтобы позвонить Чимину. — Чон, я сейчас позову Чимина. Мы все были здесь, мы ждали. Всё будет хорошо, — пытался успокоить его Ёнсу, но в голосе слышалось напряжение. Чимин приехал быстро, через пятнадцать минут уже был в палате. Вместе с ним пришёл и Тэхен, хотя его никто не звал. Чонгук отреагировал на их присутствие лишь взглядом. — Что последнее ты помнишь? — осторожно спросил Чимин, опускаясь на стул рядом с кроватью. — Я уже ненавижу этот вопрос, если честно, — сухо ответил Чонгук, не отрывая взгляда от окна. Никто не обиделся на его грубость. В комнате повисло тяжёлое молчание. — Давайте вы выйдите ненадолго, — тихо сказал Чимин, взглянув на остальных. — Мне нужно поговорить с ним. Ёнсу, Джэхван и Тэхен молча покинули палату, оставив их вдвоём. Чонгук не двигался, его взгляд по-прежнему был направлен в окно. Чимин тяжело вздохнул, наклонился вперёд и заговорил. — Чонгук, мы все переживаем за тебя. Ты здесь, ты жив, это главное. Но мне нужно знать… Что он сказал? Чонгук сидел на кровати, опираясь на подушки, лицо бледное, с сероватым оттенком. Глаза смотрели в окно, но казалось, что он видит не деревья и небо, а что-то далёкое и невидимое для остальных. — Что он тебе сказал? — повторил Чимин, голос звучал настойчивее, чем он хотел, но он не мог сдержать своих эмоций. Чонгук наконец повернул голову, его взгляд был пустым, будто он до сих пор находился где-то там, в темноте заброшенного дома. — Он много чего говорил, — начал он тихо, почти шёпотом. — Сначала он просто наблюдал за мной. Сказал, что я слабый, что не умею ценить себя… — Ценить себя? — переспросил Чимин, нахмурившись. — Что за бред? Чонгук нервно провёл рукой по простыне, чувствуя легкое раздражение, что его перебивают, взгляд его опустился вниз. — Он говорил, что я бегу от всего. От людей, от чувств. Что я прячусь в своём одиночестве, как в панцире. Что я — болото, которое медленно поглощает само себя. — Чёрт, — прошептал Чимин, тяжело выдохнув. — И ты поверил ему? Чонгук поднял взгляд. В его глазах мелькнуло что-то, похожее на боль. — Иногда… — признался он, стиснув зубы. — Иногда мне казалось, что он прав. Чимин замер, его руки непроизвольно сжались в кулаки. — Он лгал тебе, — твёрдо сказал он, сев ближе к кровати. — Это всё манипуляция, Чонгук. Ты знаешь это, правда? Чонгук тихо усмехнулся, но в этом звуке не было радости. — Он сказал, что знает обо мне всё, — продолжил он. — Каждый мой страх, каждую слабость. Будто кто-то открыл ему мой разум и рассказал всё, что меня разрушает. — Ты должен был его остановить, — голос Чимина дрожал от гнева, но он сдерживался. — Ты должен был сопротивляться. — Как блять? — резко и грубо перебил Чонгук, его голос на мгновение стал громче. — Я был связан, заперт. У меня не было шансов. Чимин замолчал, слова застряли у него в горле. — Он говорил про вас, — снова заговорил Чонгук, опустив голову. — Сказал, что знает, где вы. Что следит за вами. Что всё, что вы делаете, — это часть его игры. — И что ещё? — Чимин склонился ближе, его лицо было напряжённым. — Он сказал, что всё, что случилось, — только начало. Что это план. Часть чего-то большего. — План? — Чимин нахмурился ещё больше, его пальцы дрожали. — Что за план? Чонгук закрыл глаза, тяжело выдохнул. — Я не знаю, Чимин. Он говорил загадками. Постоянно уходил от прямых ответов. Но… — Но что? — голос Чимина сорвался, он почти закричал. — Он сказал, что я сам виноват в том, что произошло, — выдавил Чонгук. — Что это всё из-за меня. — Нет, — твёрдо произнёс Чимин, резко выпрямившись. — Это не твоя вина. Это он. Он сумасшедший. Чонгук отвернулся, снова уставившись в окно. — Может, ты прав, — тихо сказал он. — А может, и нет. Тишина в палате повисла тяжёлым грузом. Чимин чувствовал, как внутри него кипит ярость, но он с трудом удерживал её под контролем. Чонгук сжал пальцы на простыне, его руки слегка дрожали. Он не хотел продолжать этот разговор, но молчание давило ещё сильнее, чем слова. — Он говорил… — начал он, голос звучал глухо, словно исходил откуда-то из глубины. — Что всё это он сделал не ради мести. Чимин нахмурился, его глаза сузились. — Не ради мести? Тогда зачем? Чонгук тихо усмехнулся, но в этом звуке чувствовалась боль. — Он сказал, что пытается помочь. Что хочет, чтобы я понял что-то важное… Чтобы я стал сильнее, научился «ценить себя». Чимин прищурился, его лицо выражало смесь непонимания и гнева. — Ценить себя? Каким образом он помогает, заперев тебя в каком-то чёртовом подвале? Чонгук перевёл взгляд на друга, в его глазах блеснула странная грусть. — Он… был влюблён в меня, — выдохнул он, словно с трудом вытягивая слова. Чимин замер, словно не поверил услышанному. — Что? — наконец спросил он, откинувшись назад. — Он сказал, что любил меня, — продолжил Чонгук, его голос дрожал. — Но я никогда этого не замечал. Никогда не отвечал ему. — И из-за этого он решил устроить весь этот ад? — резко спросил Чимин, его голос сорвался. — Это не любовь, Чонгук. Это какая-то извращённая идея — Он сказал, что хочет, чтобы я стал лучше. Что я окружён людьми, которые жалеют меня, которые не дают мне развиваться. Он считает, что только он способен показать мне, кто я на самом деле. Чимин стиснул зубы, с трудом сдерживая гнев. — И ты ему поверил? — его голос был низким, почти рычащим. — Я не знаю, — честно ответил Чонгук, глядя на друга. — Но иногда… Иногда я думаю, что в его словах была правда. — Правда?! — Чимин вскочил с места, его взгляд был полон ярости. — Правда в том, что он манипулировал тобой, Чон! Это не помощь, это контроль. Он играет с тобой, заставляет сомневаться в себе. Чонгук снова отвернулся к окну, его глаза затуманились. — Может быть, — тихо сказал он. — Но он говорил о вещах, которые я сам боялся признать. О том, что я прячусь от мира, что не доверяю людям. — И он этим воспользовался, — отрезал Чимин, подойдя ближе. — Настоящая помощь — это поддержка, а не пытки и манипуляции. Чонгук молчал, его лицо оставалось неподвижным, но внутри шла борьба. — Ты не должен позволять ему ломать тебя, — продолжил Чимин, опуская голос. — Он не прав. И ты это знаешь. Чонгук посмотрел на друга, его взгляд был тяжёлым, но в нём блеснуло что-то похожее на благодарность. — Я не знаю, что делать, — признался он, едва слышно. — Начни с того, что перестань верить его лжи, — твёрдо сказал Чимин. — Мы рядом, Чон. И вместе мы выберемся из этого. Тэхен вошёл в палату с тем же спокойствием, которое всегда отличало его. Но на этот раз в его глазах мелькало что-то, чего раньше никто не замечал — напряжение, граничащее с тревогой. — У нас проблема, — коротко сказал он, бросив взгляд на Чонгука и Чимина. Чонгук, лежавший на кровати, чуть приподнял голову, хотя боль в теле сразу заставила его застонать. Чимин же резко поднялся со стула, напрягшись всем телом. — Что случилось? — быстро спросил он, его голос прозвучал чуть громче, чем он хотел. — Квартира Чонгука… — начал Тэхен, но замолчал, словно пытался подобрать слова. — Что с моей квартирой? — голос Чонгука дрогнул, в груди начал подниматься знакомый холод паники. — Она горит, — выпалил Тэхен. Эти слова словно оглушили всех в комнате. — Что? — прошептал Чонгук, его глаза расширились от ужаса. Он попытался сесть, но его тело тут же отозвалось острой болью. — Как… Почему?! — Это поджог, — коротко ответил Тэхен, не глядя на него. — Пожарные уже на месте, они делают всё возможное. Чонгук схватился за простыню, его дыхание участилось, грудь начала судорожно подниматься. — Он уничтожает всё, — прошептал он, едва слышно. — Всё, что у меня есть. Чимин подошёл к кровати и наклонился к другу, его лицо выражало смесь гнева и тревоги. — Эй, — мягко сказал он, стараясь привлечь внимание Чонгука. — Смотри на меня. Всё будет в порядке, слышишь? Мы разберёмся. Но Чонгук не слушал. Его взгляд стал рассеянным, руки мелко дрожали, а губы шептали что-то несвязное. — Он забрал всё, — хрипло повторил он, словно эти слова застряли у него в голове. — У меня больше ничего нет. Его дыхание стало сбивчивым, коротким, и он начал судорожно хватать ртом воздух. Грудь сжималась, будто на неё давила невидимая сила. — Чонгук, смотри на меня, — громче сказал Чимин, положив руки на плечи друга. — Дыши, слышишь? Глубоко вдохни! Но Чонгук словно не слышал его. Глаза были широко открыты, лицо побледнело, крупные капли пота стекали по лбу. — У него паническая атака! — резко произнёс Ёнсу, который ворвался в палату на крики. — Что мне делать? — Чимин, казалось, был на грани собственного срыва. — Помоги ему сосредоточиться! — выкрикнул Тэхен, всё ещё стоявший с телефоном в руке. Чимин схватил руку Чонгука и сжал её. Он начал дышать медленно и глубоко, показывая пример, его голос звучал ровно, хотя внутри всё дрожало. — Чонгук, слушай меня, — сказал Чимин, стараясь удержать внимание друга. — Вдох, глубокий вдох… Чонгук, казалось, слышал его, но слова тонули в хаосе, заполнявшем его разум. Он судорожно хватал воздух, словно боялся, что в следующую секунду ему больше нечем будет дышать. Его грудь резко вздымалась, глаза метались по комнате, но не находили ничего, за что можно было бы зацепиться. — Чонгук! Смотри на меня! — Чимин наклонился ближе, его руки осторожно, но крепко сжали плечи друга, пытаясь вернуть его к реальности. В бессознательном стремлении спрятаться Чонгук сжался, словно пытаясь стать меньше, и в то же время инстинктивно попытался отстраниться, убрать руки Чимина. Его движения были хаотичными, как у человека, попавшего в водоворот. — Нет… нет… — вырвалось из его груди. Голос был едва слышен, но в нём слышалась отчаянная мольба, как будто он умолял нечто невидимое оставить его в покое. Лоб Чонгука покрылся крупными каплями пота, и они стекали по вискам, падая на его стиснутые кулаки. Каждое его движение, каждое судорожное вдохновение было пронизано животным страхом. — Это просто паника, — шептал Чимин, хотя голос его дрожал. — Ты справишься. Ты слышишь меня? Ты справишься. Чонгук издал странный, хриплый звук, который больше напоминал подавленный всхлип. Казалось, что страх накрывает его лавиной — мощной, беспощадной, сметающей всё на своём пути. Он пытался дышать, но каждый вдох отдавался болезненной пустотой, словно воздух превращался в стекло, разрывающее лёгкие изнутри. — Это не помогает, — выдохнул он наконец, но голос его был слабым, едва различимым. — Это поможет, — уверенно ответил Чимин, хотя сам чувствовал себя так, будто стоит на краю обрыва. — Ты просто должен продолжать. Чонгук сжался ещё сильнее, его руки вцепились в простыню с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Его ноги подёргивались, он едва мог оставаться на месте, словно тело сопротивлялось всему, что происходило вокруг. — Я не могу… — прошептал он, и слёзы скатились по его щекам. Его голос дрожал, в нём слышалась горечь и полное отчаяние. — Это слишком. Чимин наклонился ещё ближе, его голос стал мягче, но в нём звучала решительность: — Ты можешь, Чонгук. Ты сильный. Ты уже прошёл через столько всего. Это просто ещё один шаг. Ты не один. Мы все здесь. Губы Чонгука дрогнули, и на мгновение его дыхание замедлилось, хотя всё ещё оставалось тяжёлым и рваным. Он смотрел на Чимина, как будто хватался за эти слова, как утопающий за спасательный круг. — Не уходи, — вдруг прошептал он, его голос был полон страха и слабости. — Я никуда не уйду, — ответил Чимин твёрдо. — Обещаю. Медленно, через несколько долгих минут, дыхание Чонгука начало выравниваться. Он тяжело вдохнул, закрыл глаза и обмяк на кровати. — Молодец, — прошептал Чимин, вытирая пот со лба друга. Но в этот момент телефон в руках Тэхена снова зазвонил. Глухой вибрационный сигнал прорезал напряжённую тишину, словно раскат грома в безмолвной буре. Он поднес телефон к уху, и его лицо в одно мгновение изменилось. Веки едва заметно дрогнули, брови нахмурились, а губы сжались в тонкую линию. — Что? — вырвалось у Чимина, его голос был полон тревоги. Но Тэхен не ответил сразу. Он словно окаменел, уставившись в пол пытаясь обработать полученную информацию. Секунда длилась бесконечно, и каждый в комнате почувствовал, как воздух стал густым и тяжёлым, будто стены медленно сжимались вокруг. — Тэхен, почему ты молчишь? — снова спросил Чимин, уже громче, его голос дрожал. Он сделал шаг вперёд, но Тэхен отступил, словно хотел удержать эту информацию внутри, как будто сказанное только ухудшит всё. — Будто вселенная издевается над нами, — тихо пробормотал Тэхен, наконец поднимая взгляд на Чимина. Но этот взгляд… Чимин никогда раньше не видел ничего подобного. В глазах Тэхена плескался страх, неестественный для него, и это зрелище холодило до самых костей. — Что случилось? Говори! — Чимин уже не мог скрыть свою панику. Тэхен медленно выдохнул, его голос звучал низко и хрипло: — Чимин, твоя квартира… — Что? — Чимин не сразу понял. Он моргнул, глядя на Тэхена, как будто тот сказал что-то невообразимое. — Что с ней? — Она горит, — едва слышно произнёс Тэхен, и эти слова разорвали воздух, как удар молнии. Мир вокруг застыл. Чимин покачнулся, его лицо мгновенно побледнело. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но звука не было. Всё внутри будто замерло, а затем рухнуло в чёрную бездну. — Нет… — выдавил он, голос был слабым и надломленным. — Это невозможно… Тэхен молчал. Он смотрел на Чимина с выражением, в котором смешались сочувствие и бессилие. Чонгук, сидящий на кровати, будто почувствовал эту новую волну отчаяния. Его дыхание снова стало рваным, и он судорожно вцепился в простынь. Паника начала захлёстывать его с новой силой. — Это он, — прошептал Чонгук, его голос был еле слышен, но наполнен ужасом. — Это он сделал. Это предупреждение. Чимин обхватил голову руками, его ноги подогнулись, и он медленно опустился на стул. Все мысли смешались, всё, что он знал, рушилось, как карточный домик. — Он всё время на шаг впереди, — произнёс Тэхен, его голос был твёрдым, но в нём чувствовалась тяжесть. — Мы имеем дело с кем-то, кто продумал каждый шаг. Тишина заполнила комнату, словно невидимый купол, под которым невозможно было дышать. Надежда, которая казалась такой близкой, вдруг отдалилась, оставляя после себя пустоту и беспомощность.