Phoenix

***

      Разглядывая старое пожелтевшее от времени фото, старалась хоть что-то вспомнить. Но ничего, кроме печали, это не вызывало. Я не помню их. И мне страшно… Я не имею воспоминаний о своем прошлом, и как время от времени кажется, если умру, то исчезну. Но, страшно и вспомнить… Я боюсь, что если вспомню, то всё, разрушиться. Как бы не хотелось вспомнить и понять, что нас с тобою ранее связывало, так же равносилен страх, что в этом прошлом были лишь страдания… И как я не пыталась сказать себе, это не так, что готова все вспомнить. Я не могу не испытывать этот страх… Я готова отдать жизнь ради них, но мне страшно, что будет потом. И чем меньше времени у меня есть, тем сильнее это чувство. Но ничего кроме как накручивать себя, я не могу, как не старайся.       В любом случае рано или поздно, один из этих страхов поплатиться в жизнь. Либо я всё вспомню либо уже никогда. Но всё думая об этом… Почему же я стёрла свои воспоминания? Что же я хотела забыть? Почему не попыталась вернуться в своё время? Что же, я забыла?       Но мысли о этом вовсе не дают ответов на мои вопросы. Вздохнув убираю фото обратно в книгу. Всё равно ничего не вспомнить. Стоит ли пытаться вспомнить когда, прошлое не вернуть? Стоит ли пытаться вспомнить, кем ты ранее был для меня? Нужно ли мне это помнить. Я так счастлива сейчас… Потому, как рядом со мной ты. Даже если знаю, на что ты способен. Может это и фальшивое счастье, и вспомнив, всё станет совсем иным… Но… Сейчас, сердце, так трепещет в груди. Так тепло и хорошо.       Всё ведь будет хорошо? Ведь всё, что происходит… Всё с его воли… Я верю, что всё будет хорошо. Всегда, после длинной ночи, наступает рассвет. Есть те вещи, поряд которых не поменять, и это наводит тоску. Я не знаю, что будет после, и это пугает, что…       Я всего-навсего — жертва. Эта мысль, разъедат изнутри, разрушает это илюзорное счастье. Я… Не хочу думать о этом, не хочу думать, что ты сделал в прошлом со мной. Это ужасающие, ты ведь… Это парадоксально, я не хочу чтобы, ты стал иным в моих глазах, и мне так хочется знать всё. Абсолютно всё, что нас связыват. Я люблю это илюзорное, немного неправильное счастье. Это безумно, когда сердце трепещет в груди, каждый раз, как думаю о тебе. Безумно, желать так прожить всю вечность. Безумно, считать всё происходящее нормой.       Почему я исчезла? Почему, так была важна тебе? Ты бы не убил меня, что бы не произошло в том кафе? Я нужна была тебе, на протяжении стольких лет, ты не забывал меня. В твоих глазах это всё так отражалось, слишком открыто, слишком эгоистично, слишком похотливо, слишком… Так много, слишком. Почему, для тебя была важна я?       Всматриваясь в старое фото, в книжные полки, в пожелтевшие листы романов, в полог кровати, в эту неземную луну, я старалась, хоть что-то вспомнить но было лишь клятое чувство дежавю. Кто же, я такая?       Снова и снова задавая эти вопросы на едине с собой, я не чувствую, что способна найти ответы. Когда ты рядом, я не думаю о этом, найду способ отмахнуться от вопроса, о чём думаю, даже когда знаю, что ты всё и так знаешь. Я снова забуду, о всех переживаниях оставшись с тобой, снова улыбнусь в ответ на беспокойство о мне, на вопросы, чем была занята этим днём, на твой взгляд, что будет прикован к крестику, что ношу…       Вот так и сейчас сидя у комина, прижавшись к тебе, тихо напеваю эту простую мелодию из трёх нот… Лу-Ли-Ла… Твои руки, лежат на моем животе, медленно и заботливо его поглаживая. Они, и правда, так тебе важны, и ты их в действительности, любишь. Но и я, не пустое место для тебя. Я лишь не могу понять, в чём так важна тебе. Что это за красная нить, нас связывала и продолжат связывать. Ты ведь не мог привязаться к обычной жертве, к такой посредственной, обыкновенной, мне…       — О чём, ты думаешь? — тихо спрашиваешь.       — Не… О том, что будет потом, — просто отвечаю, прикоснувшись твоей руки.       — В твоей голове, такой рой мыслей, что и не выхватить общую мысль из них. Расскажи, что будет потом, Элис, — просто звучишь, но это будоражит сознание. В горле совсем пересохло.       — Я… На самом деле и не знаю. Просто хочу, чтобы ничего не изменилось. Хочу, что бы так было всегда. Я сейчас так счастлива с вами, — это была лишь одна истина. Я не хочу, чтобы было, что-то иначе… Илюзорное счастье в этой клетке, где никогда ничего не поменяется. Истинное счастье.       — Ты удивительный человек. Находишь счастье там, где лишь одни страдания. В месте, где нет надежды, — в твоём голосе слышна усмешка.       — Знаю, это так странно. Но, что иначе может быть? — вздохнула.       — А чего ты хотела, в этом «иначе», Элис? — спросил ты.       — Это не важно, ведь там нет места нам всем… Я думала, что могла бы прожить совсем другую жизнь, но почему-то мне тогда становиться тоскливо… Там нет места им, — рука скользнула на живот. Я не могу представить другую жизнь без них.       — Почему?       — Что почему? — спросила, переведя взгляд на камин и огонь в нем.       — Ты не можешь представить, другую жизнь, где нет их. Ведь из-за них, ты сейчас умираешь, — ответил мне ты.       — Потому, что я их люблю. И потому, как не боюсь ради них умереть, — ответила прикрыв глаза. По щеке покатилась одинокая слеза.       — Вот как, — это звучит просто без лишних эмоций.       — Как думаешь, кто они? — спросила отклонившись назад и посмотрев тебе в глаза.       — Разве это имеет значение? Главное, что бы они были счастливы, — отвечаешь.       — Ммм, нет имеет. Они скоро родятся, им нужно придумать имена, — улыбнулась тепло.       — У тебя, что-то есть на примете? — заинтересованно поинтересовался Люцифер.       — Не совсем, но… Как на счёт Абэль, или может, Джек? — протянула задумчиво.       — Нет, Абэль как Авель, сопливый мальчишка. Бог вовсе не милостив, бессмысленное имя, — недовольно хмыкаешь в ответ, — Другие варианты?       — Как на счёт, Адам и Сэмюэль? Или как на счёт Лука, а может Лесли? — стала переслать имена, сжав от волнения подол платья.       — Каблук, лось, гомик пассивный, райский сад в Аду? — легко откланяешь варианты. Слишком сокрушительно.       — Может, Локи? — предложила я вновь.       — Локи… — с грустью повторяешь. Что не так? — Забудь, шут.       Что-то укололо внутри, как резкий удар статического электричества… Перед глазами мгновенно пронеслись какие-то не совсем ясные кадры…       Чья-то фигура в белом, она так близко и далеко, вот-вот исчезнет, разобьётся на миллионы кусочков. Рука сама собой тянется за фигурой…       Резко это меняется на совсем другое место и перед мной уже другая фигура, лица не видно, но чувствую как руки фигуры сжимают мои, до слуха доносятся слова:       …Это ведь я учил тебя трюкачить…       Резко всё вернулось в норму. Наваждение спало…       — Элис? — спрашиваешь обеспокоенно. Что только, что это было. Это воспоминания? Твои? Почему я их увидела?       Дрова в камине продолжади жалобно трещать, не давая ответа на эти мысли, но внутри было так странно. Тревожно.       — Габриэль… — тихо шепчу, — Я…       — Нет, — ощущаю как ты напрягся, когда я произнесла это имя. Ты… Убил его, ведь так? Ты, сожелешь, Люцифер, что сделал это?       — Я хочу, дать это имя своему ребёнку, — вырвалось у меня. Я не хочу, причинить тебе боль, но, мне кажется, это единственный верный вариант.       — Что ты, увидела, Элис Хьюз, — угрожающе холодный, чужой голос. Это причинят тебе боль… Ты не хотел этого.       — Ты убил его… Своего младшего брата, Люцифер, — отвечаю тихо, но так громко в этой оглушающей тишине. Это звучит для тебя как пощёчина, — Почему?       — У меня не было выбора, — сжимаешь меня в объятиях, что вот вот, и затрещат кости, — Один из нас, должен был умереть, и я выжил, а его больше нет. Глупый, младший брат, это ведь я учил тебя трюкачить, — эту боль можно было ощутить кожей. Без исходность, тоску и сожеление.       — Дай, ему или ей, это имя, Люцифер, — тихо шепчу закрыв глаза, прикасаясь твоей руки, переплетая пальцы вместе.       — Габриэль, — шепчешь с тоской, — Их ведь двое, — замечаешь.       — Тебе, ведь не нравятся мои варианты… Как бы ты… — запнулась на полуслове.       — Люси или Генри, — озвучевашь имена.       — Значит, либо Габриэль и Люси, или Габриэла и Генри, — улыбнулась, — Звучит красиво, — попыталась разбить тоску, что темной тучей повисла здесь. Но, что-то, совсем не входит. Осадок внутри, шкребётся диким зверем. Я не боюсь… Мне лишь, так больно. Ты ведь… Как много этого в твоём сердце? Почему думая о этом, мне так больно? Будто только что, заглянула в кривое зеркало… Как много, этих уродливых шрамов в твоём сердце? Потому, ты… Потому, я… Я… Я… Так боюсь, узнать о тебе больше… Вспомнить, что нас связывало.