ПлэйПак

Юнги рад тому, что его комната скорее представляет собой рабочее пространство, чем комнату подростка. Вот если бы он тут спал и делал уроки, то пространство было менее привлекательным, а вот рабочее место он держал в идеальном порядке. Не потому что кто-то мог зайти и увидеть пыль и съеденные шоколадки, а потому что он очень долго откладывал и вообще много работал, чтобы купить хорошее оборудование. Так что перед Чимином точно не стыдно за состояние комнаты. Единственное, когда парень уходит в комнату для записи, приходится быстро накинуть на кровать плед, просто чтобы не показывать постельное белье с рыбками. Бордовое покрывало как-то все же серьезней кажется. - Вставишь? - Чимин неожиданно оказывается рядом, хотя Юнги казалось, что он слышал, как тот что-то набубнивает еще секунду назад. - Зачем? - недоуменно смотрит на предложенный старшим провод от наушников. - Тут есть звукоизоляция, - кивает на детский стульчик, который обычно исполнял роль подставки под его рюкзак. Нельзя сказать, что в студии Юнги часто бывали гости до этого момента. В любом случае, даже если кто-то и заглядывал, то стул ему не был нужен. Тэхен использовал кровать как свою личную, а Хосок предпочитал пол, так что сейчас Чимину придется довольствоваться тем, что есть, а если качество записи его устроит, то предстоит что-то придумывать. Мин нажимает на воспроизведение записи и пытается понять нормально ли все звучит. - Юни! Это идеально! - улыбается Пак, прослушав пару секунд. Он кладет обе руки на бедро младшего и немного постукивает от радости. ЮНИ. ЮНИ. ЮНИ? Получается, Чимин решил, что они могут общаться максимально неформально? Это какое-то ласковое прозвище? Или просто забыл как зовут Юнги? Но даже сидя почти на полу, при не очень хорошем освещении комнаты, с коленями торчащими в разные стороны, Чимин остается невероятно привлекательным. Юнги готов откликаться на Юни, золотку или “эй ты”. Просто старшему следует продолжать так прекрасно пахнуть, быть таким теплым и тактильным. - Звучит очень хорошо, - Пак кивает, продолжая слушать, и смотрит в глаза Юнги своим чистым взглядом. - Я правда могу завтра записаться? - После трех дня, - кивает Мин. - Спать ложусь поздно, так что время будет до двух часов, может, до трех ночи. - Фантастика! - старший подскакивает со своего стульчика и выглядит так, будто планирует вилять хвостиком, которого нет. - Не очень понимаю, что ты там говоришь на записи, - чешет затылок, - но монтировать можешь тут. У тебя там куча людей, а мои родители редко заходят, - улыбается, - Вот. - Ты просто идеален! - смеется Пак, подходя ближе. - Как вообще тебе разрешили все это сделать в комнате? - Эм.., - Юнги чувствует, что старший стоит прямо за его креслом, чувствует, что чужие руки лежат на спинке его кресла. И это приятно, не хочется, чтобы Чимин уходил. - Ну, мои родители постоянно на работе или помогают бабушке, для папы главное, чтобы были оценки хорошие и внеклассная работа. Ну, поэтому занимаюсь школьным радио, - вздыхает. - Поэтому у тебя самая большая комната? - слышится улыбка в голосе. - Ну, я продал несколько текстов своих, - щелкает мышкой, старательно делая вид, что это необходимо. - потом еще, потом закрыл год очень успешно и отец согласился. Помог мне тут все переделать на летних каникулах. А я хорошо учусь, занимаюсь китайским, радио и оплачиваю электричество в доме, - пожимает плечами. - Все в плюсе. - Ты должен показать мне свой рэп, - Чимин гладит младшего по волосам и немного их ерошит. Юнги решает, что это запрос без продолжения. Просто вежливая попытка поддержать разговор. - А еще придумать, как я могу тебе отплатить за все это, - окидывает взглядом комнату. - Напиши, хорошо? - улыбается и накидывает куртку. - Тогда я приду завтра днем, да? - После трех, - кивает Юнги, поднимаясь чтобы проводить гостя. - Если тебе неудобно или что-то не нравится - пожалуйста, говори сразу. Хорошо? - тараторит Пак, спускаясь на первый этаж. - Я правда не хочу тебя стеснять. - Все хорошо. - Кто там? - слышится голос матери с кухни. - Если ты спешишь, то иди скорее, иначе она начнет с тобой разговаривать, - предупреждает Мин, слыша как мать идет с кухни. Чимин на это только хихикает и очень мило прикрывает рот рукой. - Здравствуйте, госпожа Мин. Я Пак Чимин, - и кланяется. - Мы виделись недавно. - Конечно, Чимина. Ты брат Тэхена? - улыбается женщина. - Да, сеньора, - улыбается парень. - Ваш сын предложил мне помочь с моей работой, так что мы будем видеться часто. - Как замечательно! - Все, Чимину пора, - закатывает глаза Юнги. Пак кланяется, уходя, а Юнги забавляет то, что старший может сколько угодно прожить в другой стране, даже закончить там школу или университет, но видно, что его отец сохраняет связь с Кореей. Все эти микродвижения с поклонами и прикрыванием рта, пока смеешься - очень в стиле жителя Кореи. Нельзя назвать Юнги каким-то активным патриотом, но эти заметки его забавляют. - Такой хороший мальчик, - говорит женщина, когда за Паком закрывается дверь. - Пошли ужинать, - бубнит Юнги, думая о том, что ему как-то нужно обустроить еще одно рабочее место в вечер пятницы. Как-то достать нормальный стул для Чимина, и поставить его в комнату так, будто он там все время и был. Но возвращается Юнги в свою комнату все с тем же тяжёлым ощущением в животе. Это не голод или несварение. То, что ощущается сейчас - присутствует всегда, если рядом Чимин. Если давать этому какую-то понятную форму, это черный овал в сапфирах, из которого торчит рука, попеременно сжимающая легкие и сердце Мина. Почему в сапфирах? Ну а как еще объяснить то, что Юнги физически ощущает, как изнутри него что-то красивое скребется? Возможно, кто-то это называет влюбленностью, Юнги же на самом деле классифицирует это как легкое возбуждение. Ему семнадцать и это первая реальная и большая влюбленность, раньше ничего такого не происходило. Они будут видеться часто, регулярно работать у него дома. Если бы не та девушка, которая приехала в гости к Паку, то все можно назвать идеальным. Но, в конечном итоге, она уедет, а записывать подкаст Чимин продолжит приходить к Юнги. А еще будет оставлять вещи, вот прям как сейчас - на стуле в комнате совершенно свободно лежит чужой свитшот. Он точно не принадлежит Юнги, потому что лавандового цвета и пахнет старшим. Это буквально контрольный выстрел в Мин Юнги. Не трогать чужую вещь невозможно, она так и манит. Приходится принять душ, аккуратно сложить свитшот дожидаться своего хозяина и сесть за уроки, но сосредоточиться просто нереально. Мягкая, теплая кофта, которую носил Пак Чимин, которая пахнет им так и притягивает к себе все внимание. Юнги даже занимает себя на семь минут поиском рабочего кресла, которое смогут доставить к завтра, но в итоге сдается, подходит к свитшоту, теребит в руках какое-то время, а потом надевает на себя. Это ощущается очень интимно - они носят одну вещь на двоих. Эта ткань касалась ключиц старшего. Эти манжеты обтягивали запястья Пак Чимина. Мин плюхается в свое кресло, смотрит на несколько открытых вкладок со стульями и недовольно скулит. Заниматься этим не хочется совсем. Кому-то доверить тоже нет возможности, а в голове мысли о том, что на нем сейчас то, что Чимин проносил весь день. То, что касалось подмышек старшего и обтягивало его бедра. Юнги включает запись того, что наговорил Пак, скользит рукой под резинку боксеров и прикрывает глаза, расслабляясь на своем кресле. Этично ли дрочить на кого-то, в одежде этого самого кого-то? Ну, он просто никому об этом не скажет. Никогда.