Подле тебя

Now I need your help with everything that I do I don’t want to lie, I’ve been relying on you Falling again, I need a pick-me-up

Пик двенадцать и ей скоро достанется титан-перевозчик. На тренировках ее изнуряют до потери пульса, но говорят, что у той даже конкурентов не имеется. С Порко все иначе. Ему на пятки наступает Райнер. Оба справляются почти одинаково, но Порко всегда на шаг впереди. Он это знает и злобно ухмыляется приятелю. Напоминает об этом ежесекундно и не умолкает, пока Марсель не дает ему крепкого подзатыльника. Пик рядом только грустно улыбается и втайне желает, чтобы бронированный-таки достался Райнеру. Этим она даже как-то делится с Марселем. Наверняка, старшему брату такие мысли подкрадываются чаще, но тот пожимает плечами и говорит: – Порко этого хочет. Тогда девочка понимает, что он – не союзник. На финальных сборах, когда кандидаты на силу титанов сдают последние нормативы, Пик видит, что Порко обогнал Райнера. Снова. Документы отправят в столицу, их рассмотрит комиссия и передаст бронированного Порко, а Райнера оставят на скамейке запасных. Пик тяжело вздыхает и твердо решает исправить ситуацию. После сборов, Пик встречает ее дядя. Офицер, не такого уж и высокого ранга, но офицер. Какие-то связи у него имеются, и девочка этим пользуется. Она слезно начинает выть, рыдает в три ручья и говорит, что провалила нормативы. По ощущениям будто выложилась хуже остальных и ей точно никто в итоге не достанется. Дядя в растерянности. Он с минуты молчит, не знает, какие слова подобрать и ждет, словно Пик сама может найти решение проблемы. Девочка тут же улавливает это и, стараясь не выдать себя, произносит: – Может мы можем по-тихому глянуть на бумаги? Я только посмотрю на свои результаты, обещаю! – Пик ожидает – слезы застывают, дыхание останавливается. Она боится. Боится услышать «нет». Но дядя, только что выслушавший истеричную тираду племянницы, облегченно кивает. Будто успокоить поддерживающими словами куда тяжелее, чем достать важные папки и дать втихаря глянуть на содержимое. Он куда-то звонит. Договаривается. Ближе к ночи, они направляются в кадетский округ и крадутся в главный кабинет командира. Печати уже проштампованы, а значит, дело осталось за малым – отправить письма в столицу. Дядя с кем-то шепчется. Девушка. Щуплая и мелкая. Наверное, работает совсем ничего, но уже пытается подлизаться к военным, раз идет навстречу и помогает. Она стоит на стреме, у порога кабинета, говорит, что вряд ли что-то случится, но перестраховаться лишним не будет. Пик с дядей входят в помещение. Она быстро привыкает к темноте и тихим шагом направляется к столу. Дядя достает фонарик и спустя мгновение стол освещает яркий свет. Пять ядовито-зеленых папок. – Вот этот твой, – он оглядывает ее папку и глухо отвечает, – Пик, солнышко, у тебя все в порядке. Ты, наверное, просто перенервничала. Девочка включает актрису и удивленно моргает. Слабо спрашивает: – Правда? – и хватает документ. Она быстро оглядывает его. Имени нет. Пик хмурится, но это ей лишь на руку. Говорит, – А я-то думала, что опозорилась. – Не о чем беспокоиться, – дядя хмыкает, – Твои результаты хороши даже больше, чем надо. Перевозчик твой. Пик улыбается. Натянуто, но он этого не замечает. Он сует лист обратно в папку и в эту секунду Пик чуть толкает его в бок и фонарик падает на пол. – Дядя! Вы в порядке? – спрашивает так, будто споткнулась и ненароком задела. – Да-да… – раздается ответ. Он обеспокоенно оглядывается. Дверь распахивается. Новая знакомая шипит «тише», а затем опомнившись, добавляет: – Ничего не сломали? – Нет, – дядя машет рукой. Пустяк. Она прикрывает дверь, дядя опускается на колени за фонариком, а у Пик всего несколько несчастных мгновений. Она подхватывает папку Порко и Райнера – тихо благодарит, что те подписаны – достает несчастные нормативные листы с обеих файлов и меняет местами. Кажется, что Пик чувствует биение сердца – и своего, и дядиного. Одно ускоренное, другое – спокойное. Дядя встает. Ухмыляется. – Хорошо ничего не задели. Пик снова натягивает улыбку. Руки дрожат, ноги подкашиваются, но дело сделано и сердце медленно, но верно, приходит в свой привычный темп. Дальше – две мучительные недели ожидания. Получилось ли у Пик обмануть комиссию? Если да, насколько зол будет Порко? Он ведь не только титана упускает, но и денежную поддержку. Не будь у него старшего брата – претендента на зубастого – который и без того принесет домой финансовое благополучие, Пик бы подумала еще тысячу раз. Наконец кандидатов созывают в главном военном корпусе. Пик идет туда с опаской, но, когда добирается, облегченно вздыхает. Среди них нет Порко. Он поджидает их у главного входа. Ноздри раздуты, кулаки сжаты так, что костяшки побелили. Он прямо и уверенно направляется на Райнера и начинает кричать. Разнять их почти невозможно: младший Галлиард так сильно вцепился в воротник, что Марселю не сразу удается оттащить его. – Почему выбрали тебя?! Худшего из нас! Что за уловки ты используешь?! – продолжает Порко. Пик стоит. Как вкопанная. Зол, но не так, как она того ожидала. Намного сильнее. Марсель встречается взглядом с Пик. Хочет, видимо, попросить о помощи, но вдруг читает в ее глазах все то, что девочка пытается скрыть от Порко. Марсель не глупый. Он понимает. Она качает головой. Не говори. Марсель застывает, но всего на мгновение. После еле слышно шевелит губами «прости» – то предназначается Порко. Он думает, что результаты подменил Марсель. Парень жутко на него злится, не говорит с ним и льет тирады о его эгоистичном поступке Пик. Та только кивает, старается держать лицо, дабы не выдать себя, а Порко благодарит ее. За понимание, терпеливость и то, что она на его стороне. Когда ребята отплывают на задание, Порко не идет их провожать. Упрямо остается дома. Пик хочет сказать правду, чтобы братья нормально попрощались – Марселя ведь не будет пару лет уж точно – но она молчит, а зияющая дыра вины в сердце только разрастается. Порко остается среди запасных. Он продолжает тренироваться, трудиться пуще прежнего. Пик же, теперь в роли титана-перевозчика, постоянно уходит на задания. Скучает по Порко, но неизменно видит его, возвращаясь домой. Вскоре его лицо выжигается в памяти девочки каждый раз, когда кончаются силы, боеприпасы и вера в себя. Он встретит ее на пароме, крепко обнимет и скажет какую-нибудь ерунду. На ее шестнадцатое день рождения, он целует ее в губы. Кротко, неумело. Можно сказать, чмокает. А Пик тает. От неловкости, но искренности жеста. Теперь на поле боя она вспоминает вкус сухих губ и прикосновения теплых рук. Спустя год Пик направляют на задание в Парадиз. Она беспокоиться и говорит об этом Порко. Тот только затихает – переживает за брата, но виду не подает. Девушка покидает Марлию в компании Зика и страха за Марселя. Когда они возвращаются, Пик хочет поговорить с Порко. Рассказать обо всем. Но он, узнав о смерти Марселя, уходит в себя. Почти не говорит, злостно смотрит на вернувшегося Райнера и не реагирует на Пик. Зубастого титана решают передать Порко. Он не испытывает того, что испытал бы раньше. Только кивает и спрашивает дату церемонии. Пик же молчит. Прежняя уверенность в себе пропадает, теперь она боится пискнуть и хоть слово сказать о том, что натворила. Теперь-то он поймет. Поймет, что эгоистичной оказалась она, но не Марсель, которого Порко даже не проводил. С которым Порко успел лишь поругаться. Провожая его на церемонию, девушка плачет. Парень шепчет, что он смирился со смертью брата, говорит, что готов к титановой силе, но не знает, почему Пик льет слезы. Не знает, что после церемонии в его сердце любовь может стать едкой ненавистью. В себя Порко приходит быстро. Много шутит, зазнается и Пик кажется, что это мелкое воспоминание может проскользнуть мимо него. Но девушка все равно ведет себя отстраненно и почти не говорит. Старается не попадаться парню на глаза, потому что, глядя на него сердце до крови сжимает в своих руках неумолкающая совесть. Когда Порко наконец вспоминает, Пик ждет гнева. Тирад. Кучу эмоций. Но парень молчит. Он задумчиво смотрит в даль, не подает голоса. – Злишься? – решается спросить Пик. Голос едва звучит. Тихо и боязливо. Порко качает головой. Она замирает. – Ты бы не справилась без меня, – отвечает он, – У тебя не было здесь близких, кроме отца. Возвращаться к больному папе тебя бы только подкосило. В глазах собрались слезы. Пик еле держится, чтобы не зареветь, но все-таки сдается, когда Порко подходит и заключает ее в объятия. Он рядом, даже в те моменты, когда, казалось бы, стоит отвернуться. – Теперь на поле боя, ты не будешь одна, – говорит Порко. – Не буду одна, – Пик шепчет, словно мантру. Она не хочет быть одна. Она хочет подле себя Порко. Она хочет подле себя Порко.