Без шансов

      Тур проходил легко. С Даниэлем быстро сработались. Группа действительно его полюбила.       Чарли периодически подкалывал Джорела, когда они все ухахатывались с какой-то шутки их нового участника, мол: «А я тебе говорил! А ты не слушал!», а Джей лишь отмахивался и говорил что-то о первом впечатлении и о том, как оно бывает ужасно обманчиво.       Они с Дэнни сдружились. Возможно, даже быстрее, чем это сделали с ним другие участники группы. Они часто выбирались куда-то вдвоём в выходные от шоу дни, а делиться друг с другом вещами, а порой даже одеждой, стало практически обыденностью. Почему-то Мурильо завоевал абсолютное доверие Джорела. Меньше, чем за месяц.       Сан-хосе. Осталось всего три города тура, и все участники начинали понемногу думать об одном: как жить дальше.       В лаунж-зоне автобуса было на удивление тихо. Вся группа сидела, опустив взгляды в пол. Дэнни забрался на спинку дивана, чтобы не занимать много места, Джорел разлёгся рядом.       — Ну и, кто с чем? — Чарли грустно хмыкает, переводя взгляд то на Мэттью, то на Джорджа, то на остальных.       — Мы же договорились делить поровну? — Мэтт недоверчиво смотрит на Террелла.       — Тогда мы в жопе, друзья, — подводя итог хлопает руками Джордж. — Та сумма, что выходит при делёжке на всех позволит нам прожить… мало. У меня, конечно, что-то осталось с предыдущего тура, но…       — Нужно просто меньше выёбываться, и проживёшь как-нибудь до следующих шоу. А Дэнни? — Дилан бросает взгляд на шатена, который тут же поднимает голову. — У него скоро день рождения, вообще-то.       — Дил… — Мурильо смущённо улыбается.       — Что «Дил»? Мы же не можем его не отметить!       — Значит, будем праздновать так, как умеем, без выкидонов, — прерывает их диалог Джорел. — Ты уж прости, Дэн, но пира на весь мир, кажется, не будет. Нам ещё альбом писать, — хлопает друга по коленке, смотря на него снизу вверх.       — Да я и… если честно, не сильно хотел праздновать. Обычно у меня всё проходит в кругу семьи…       — Мы — твоя семья! — хмыкает Джордж. — По крайней мере, теперь уже точно. — Андед!       Вся группа поднимает кулаки вверх, улюлюкая и повторяя последнее слово за Джонни.       Мурильо смеётся, согласно кивая и подыгрывая им.       Чуть позже Джорел буквально вытаскивает его из автобуса и ведёт к их импровизированной «курилке».       Сан-хосе встретил жарой, привычной для Калифорнии. Джею явно нравилось здесь куда больше, чем в том же Торонто, в который они заезжали в середине тура. Город встретил их абсолютно мерзким ноябрьским холодом и слякотью.       Но вытащил он друга совсем не для того, чтобы повосхищаться погодой на улице.       — Ты чем-то расстроен, — констатирует Джей сразу же, как только они останавливаются.       — Нет?       — Пиздабола ответ. Тебе совсем не хочется праздновать? А как же повеселиться? Нажраться до беспамятства? Сотворить какую-то глупость? У нас последние дни тура, Дэн…       — Я просто… не знаю, Джей. Я не привык. Всё ещё очень сильно не привык. Мне кажется, что я в вашей группе дай Бог дня два, а не почти месяц. Да и… я всё ещё не знаю, насколько это надолго.       Джорел хмурит брови и выглядывает из-за стенки автобуса. Возле входа стоит их менеджер, напряжённо разговаривая с кем-то по телефону.       Поворачивается обратно, и выражение его лица принимает крайне серьёзный вид:       — Я сделаю всё, чтобы ты остался. Более того: будь уверен, что спустя пару месяцев мы увидимся в студии. Поэтому, на всякий случай, отмени все свои планы, что ты там мог себе понастроить. Ты в Голливуд Андед, братан. А мы своих не бросаем.       Дэнни на секунду задерживает дыхание, удивлённо смотря на Джея.       — Я… Я даже не знаю…       — Прекрати, — Джорел кладёт руку ему на плечо. — Ты как баба. Тебе дали гарантии, фанаты от тебя без ума. Давай. Как только тебе под нос подсунут все бумажки — подписывай и не задумывайся. Что мы будем с этим делать — решим потом. Главное — останься.       Дэнни опускает глаза и кивает.       — Спасибо, Джей. Правда. Для меня это много значит.       Уходит к автобусу, оставляя Деккера одного. Тот опирается на стенку автобуса и кладёт руку на лоб, жмурясь.       Даниэль был настолько непонятный, что это начинало раздражать. Джорелу хотелось быть его другом, хотелось знать хотя бы какие-то его секреты, но тот словно каждый раз убегал. Каждый вопрос игнорировался или от него уводилась тема. Каждая ночь, в которую он вновь и вновь оставался с Даниэлем, мучавшемся от кошмара, в итоге будто ничего не значила.       Его принимают как должное, или… просто не хотят принимать?       С Ароном, в этом смысле, было немного проще. Звонок, однозначное «Приезжай», ночь, алкоголь, мятые простыни и головокружение от знакомого запаха. С утра — скребущий глотку аромат никотина и тихое «повторим».       С Дэнни… он просто переставал понимать самого себя, не то что его.       Было ощущение, будто весь этот тур он пытался сложить паззл. Вот этот парень трясётся в его объятиях в два часа ночи, просто потому что «Очередной кошмар, забей, бывает», а вот он уже весь навеселе утром того же дня. Шутит с ребятами из группы шутки и готовится к выступлению.       И будто бы все эти вещи одновременно значат всё и абсолютное опустошающее ничего.       Джорел хотел быть Даниэлю другом. Хотел знать его каждый взгляд и движение, каждую реакцию, каждую эмоцию и чувство. Знать его внутренний мир и то, чем он живёт. Но, видимо, Джей настолько давно не выбирался из своего пузыря, что абсолютно перестал понимать, как заводить друзей, когда тебе двадцать пять лет. Потому что, как оказалось, двадцать пять и пять — очень разные возрасты. И если во втором случае достаточно было стукнуть кого-то лопаткой в песочнице, то в первом — приходилось думать.       — Дже-эй Ди! — он очнулся от своих мыслей из-за того, что прямо перед его носом щёлкнули пальцами.       Дилан.       От резкого движения у глаз дёргается и быстро моргает.       — Чего тебе?       — Бу-у. Чего стоишь какой задумавшийся? Нам на саунд-чек скоро.       — Да, я слышал. Всё нормально, я собираюсь, — отмахивается Джорел.       — Сто-ять, — Дилан вцепляется в его запястье и заставляет остановиться. — Ты расстроен. Либо не расстроен, а просто как всегда загнал себя по какой-то причине. И я даже догадываюсь…       — Не по этой, Дилан, — Джей нахмурился. — Вернее… от части, но не в том контексте, в котором ты можешь думать.       — Я с Джимом связывался. Он говорит, что Арон последнее время сидит и активно что-то написывает. Мне кажется…       — Больше не разговаривай с этим двуличным мудаком. Никогда. Если тебе дорога наша дружба, Дил. Его хоуми — не наши хоуми. Мне наплевать, что там Арон делает. Мне не плевать, как это добавит нам на интервью вопросов. Нас и так уже раз пятьдесят спросили о том, где он, что у нас с ним, и что вообще происходит, — Джей оглядывается через плечо и замечает всю остальную группу, понемногу выходящую из автобуса. — Пошли.       Дилан поджимает губы и кивает.       — Но Дэн же остаётся?       — Я дал ему все гарантии, какие мог. Дело за ним.

*

      Три дня пролетели на удивление незаметно.       После Сан-Хосэ группа направилась в Лас-Вегас. Там их менеджер словно отпустил их, дав полную свободу действий. Выходной парни провели катаясь на аттракционах, а вечером того же дня — развлекаясь в барах и стрип-клубах.       Мэтт разглагольствовал о том, как он бесконечно любит Вегас и как ему хочется сюда поскорее переехать. Он познакомил группу со своим другом — парнем юго-восточной национальности и владельцем какого-то нехилого бизнеса.       В какой-то момент Чарли рассуждал, как ему завести диалог с крайне симпатичной дамой, скучающей в углу танцпола клуба.       — А что если… А если я к ней подойду и такой типа, — имитирует походку альфа-самца, приближаясь прямо к Даниэлю. — Девчуля, ты так горяча, что можешь зажечь спичку!       Компания взрывается смехом.       — Джорд, святого ради, не пробуй свои техники горе-пикапа на Дэнни! — Джей приобнимает Мурильо за плечо, немного его отодвигая. — А ещё: запиши это. Мы сделаем из этого песню.       — Оу-ув! — взвывает Террелл. — Джей-Ди в уда-аре! Точняк, песня…       Все туры рано или поздно заканчиваются. Каждая дорога подходит к своему финалу. И вот, группа всем составом наконец-то добралась до той самой точки: последнее шоу было в их родном городе, Лос-Анджелесе.       — Вставай, вставай, вставай! — Джорела разбудили агрессивные рассталкивания, практически свалившие его с его кровати в отеле. Последние три дня им повезло и они спали не в душном и тесном автобусе, а в уютных номерах.       — Блять, Террелл, — бормочет себе под нос. — Ни свет ни заря, у меня похмелье, — отмахивается, пытаясь отвернуться.       — На, — Джею в лицо пихают бутылку минералки. — Думаешь, почему я вчера не бухал? У Дэна день рождения, забыл? Нам срочняком нужно к нему в номер.       — Чего?       — К нему надо, дурень! Дилан уже готовится нам открывать. Надо всё украсить.       Деккер нехотя поднимается с кровати, тяжело вздыхая. Трёт глаза, пару раз медленно моргая.       — Ему что, пять?       — Твоё день рождения в туре не праздновали, вот ты и бесишься, — Джордон хмурится.       — Ага. А Мэтту ты в том году организовал поздравление всей толпой прямо на сцене. Правда…я не помню, что было потом.       — А тебе и помнить нечего. Тебя там уже ничего не касалось. День рождения Мэтти мы отмечали уже тысячу раз. А новичка надо поздравлять всем вместе, раз впервые!       — Хрен с тобой, — Джорел чешет подбородок и быстро одевается. — Погнали.       В холле их встречает Дилан, тут же прикладывающий палец к губам.       — Мэтт и Джордж ушли за хлопушками. Держите, — раздаёт им обоим дудочки. — Всё должно быть идеально.       — И какой план? — Джей недоверчиво смотрит на игрушку у себя в руке.       — Джорел, на тебе самая ответственная часть, потому что я не знаю, кто может провернуть это тише, чем ты: зайди в номер и надень на него это, — за этими словами Деккеру впихивают ещё и праздничный колпак. — Потом подожди немного, я подам знак одним стуком в дверь. Как только постучу — у тебя десять секунд, чтобы его разбудить. И мы врываемся.       Джей поджимает губы. Да уж. План надёжный, как швейцарские часы. Он был абсолютно уверен в своих навыках скрытности, потому что уже миллион раз рисовал на лбах своих друзей различной формы рисунки и писал множество надписей, пока те были в алкогольной отключке.       Но… Это другое.       В номер он пробирается на цыпочках, стараясь захлопнуть за собой дверь так, чтобы та не издала даже щелчка. Носки еле касаются коврового покрытия. Ощущение, что он пытается лететь над полом.       В дальнем углу комнаты, повернувшись спиной к стене, спит Дэнни. Это — маленькая победа, ведь его лицо не придётся разворачивать для более удобного надевания колпака.       Останавливается в двух метрах от кровати. У Даниэля ресницы немного подрагивают, палец на левой руке периодически непроизвольно дёргается. Джей старается не засматриваться, потому что чужой взгляд слишком быстро может разбудить человека. Но хочется. Что-то в спящем Мурильо такое… родное и умилительное. В голове проносятся все моменты за последний месяц, когда он засыпал рядом с ним, измотанный от кошмаров, и сердце само по себе пропускает очень болезненный удар.       Нужно собрать себя в руки.       Подкрадывается ближе, вытягивает руки, чтобы тепло от его дыхания тоже никак не потревожило Дэна, и аккуратно растягивает резинку колпака, надевая его на голову Мурильо.       В этот же момент слышит тихий стук в дверь. Аккуратно прикасается тыльной стороной ладони к щеке Даниэля.       — Просыпайся, тут сюрприз.       И стоит тому приоткрыть глаза, как в номер тут же с шумом и криком врываются остальные участники группы.       — С днём рождения тебя-я! С днём рождения тебя! С днём рожде-ни-я, наш Дэнни, с днём рождения тебя! — в унисон поёт каждый из них.       Даниэль умилённо и непонимающе смотрит на друзей, когда, закончив песню, раздаётся взрыв двух хлопушек, из которых вылетают разноцветные конфетти. Переводит взгляд на Джорела.       Тот тепло улыбается, всё ещё не отходя от него.       — Вы, ребята, сумашедшие, — Мурильо смущённо смеётся, утыкаясь лицом в подушку. — Спасибо вам.       — Праздничного торта не заготовили, прости. Но это впереди, — Джей ухмыляется, опускаясь на край кровати.       — Меня стошнит, если я что-нибудь сейчас съем, — уточняет Дэнни.       По комнате разносится понимающее «Да-а».       — Эй, я что, единственный не умираю от похмелья? — встревает Чарли.       Вся группа напряжённо смотрит на него.       — Да. Ты единственный. У кого нет похмелья — тот гей, — констатирует Мэтт.       — Гей — от слова «радостный»! Иди в жопу! — Джордон толкает Кёрллза в плечо.       — О, только если в твою, сладкий!       — Иди сюда, ублюдок, — двое выносятся из номера под обречённый вздох Джонни.       — Вот что с ними делать…       — Радуйся, что мы не селим их в один номер, — хмыкает Джей.       — Ага, у нас бы тогда было два трупа в первую же ночь тура, — Дилан пожимает плечами. — Так что, Дэн, планы на сегодня?       — А что у нас в расписании? — Дэнни улыбается. — Репетиция, чек, шоу, домой.       — В каком это смысле, в промежутке между пунктами «шоу» и «домой», нет места для «последняя тусовка в честь окончания тура и твоего дня рождения»? — Джорел шутливо нахмурился.       — А мы всё-таки устраиваем? — Дэнни стягивает с себя бумажный колпак, почёсывая места, где резинка слишком сильно передавила кожу.       — Издеваешься? Ещё как, — Дилан присоединяется к Джею. — У нас же двойной повод.       — Тогда я в деле, — Даниэль улыбается и приподнимается с кровати. — Но мне надо собрать себя.

*

      Кажется, шоу, которое отгремело в этот день, было лучшим в их карьере. По крайней мере, Джорел так считал. Они все будто решили выложиться на полную под конец тура. И у этого была причина: долгие полтора месяца вечной дороги наконец-то подошли к концу.       В гримёрке было целое море алкоголя. Но Джорел, наверное впервые в своей жизни, решил быть главным трезвенником мероприятия. Причина была одна: внутреннее предчувствие. Что-то в его почти отсутствующей в обычное время интуиции громко кричало ему: сегодня что-то произойдет. И Джей, как искренне верящий в знаки вселенной и всё эзотерическое, решил довериться своей чуйке.       В какой-то момент их туровая команда вынесла большой торт с налепленными на него маленькими масками каждого из них, слепленными из мастики. Там была даже маска Дэнни, которую наскоро изготовили к середине тура.       А затем вынесли торт поменьше, со всего двумя свечками в виде цифр два и семь. В этот же момент все хором вновь начали петь песню «С днём рождения».       Дэнни окинул взглядом всю комнату, словно раздумывая, какое желание загадать при задувании свечей.       Ухмыльнулся и решительно вдохнул воздух.       Огонь погас, а по комнате раздались аплодисменты. Джей улыбнулся. Он знал, какое желание мог загадать Дэнни, и это желание, к счастью, уже сбылось.       Из гримёрки ребята перебрались в какой-то бар в Северном Голливуде. Сама попойка завершилась где-то часа в три ночи. Джей позволил себе выкурить пару косяков марихуаны, оправдывая это тем, что эффект слишком кратковременный, чтобы помешать ему.       У входа в туалет его словил Даниэль.       — Эй, ты же на машине?       — Нет, но могу на ней быть. Я живу недалеко.       — Отвези меня домой, пожалуйста, я не хочу торчать тут, или где-то на улицах, пока протрезвею, — умоляющим взглядом посмотрел на него Дэн.       Джей прикусывает щеку изнутри, задумываясь.       — Хрен с тобой, поехали. Тогда уходим сейчас, нам ещё надо дойти до моего дома.       — Вы — святой человек, Джорел Деккер, — Дэнни икает, приваливаясь плечом к стене.       До дома Джея они добираются где-то за пятнадцать минут, учитывая постоянные спотыкания Мурильо о воздух. Дороги и пешеходные части в ЛА были, конечно, отвратительные, но не настолько, что на них можно было разбить себе лицо. Под конец пути Джорел сдался и просто подхватил Даниэля под руку, чтобы тот прекратил идти на волоске от разукрашивания своего лица в красный.       Машина, к счастью, заводится с первого раза. Дэнни устраивается на заднем сидении в положении полулёжа.       — Где ты живёшь?       — Викторвилл.       — Оу, точно, — Джей вздыхает. Мда. Полтора часа увеселительной поездочки с пьяным членом его группы. Отлично.       Он выбрал ехать через Литл Рок. Путь чуть длиннее, чем напрямую через ЛА, но ехать там было легче. Плюс, лишний свет от огней города если что не потревожил бы Даниэля. — Ты, вроде как, не хотел праздновать? — спрашивает, не ожидая ответа. — Я напился и захотел. Вроде всё нормально, но-о... Господи, голова, — Мурильо хихикает.       Джей поджимает губы и понимающе кивает. Он абсолютно не знал, сколько выпил Даниэль, но его состояние в данный момент немного тревожило.       Где-то на подъезде к реке Санта-Клара он почувствовал на себе взгляд.       — Ты на меня пялишься? — смотрит в зеркало, направляя его так, чтобы видеть Дэнни, разложившегося на заднем сидении с блаженной улыбкой.       — Да-а.       — И что интересного разглядел в темноте?       — У тебя нос красивый. И ресницы длинные. Джей, ты такой кра-си-вы-ый, — заливается хихиками.       — А ты такой бу-хо-ой, — Деккер не выражает никаких эмоций, но внутри что-то начинает трескаться. Дэнни назвал его красивым. Неважно, в каком состоянии. Он назвал его красивым.       Что у трезвого на уме — у пьяного на языке, да?       — Я вообще долго размышлял. Ты так обо мне заботишься. Я как будто сейчас нашёл человека, которому на меня не наплевать, — Дэнни переходит на шёпот. — А на меня всем наплевать, Джей. Вообще всем. Никто никогда не удосуживался спросить, как у меня дела. А ещё мне снится один и тот же сон: как меня раз за разом разрывают на части чёрные тени. Как я остаюсь один, а их много. Их о-очень много, Джей.       Джорел не знает, как реагировать. Ему изливают душу? Ему пытаются надавить на жалость? Ему… что вообще происходит? Молчит, пытаясь придумать, что отвечать, но принимает решение просто слушать.       — А я, дурак, вообще это не ценю. Ты бы знал сколько раз я хотел тебе спасибо сказать за весь этот тур. За то, как ты обо мне заботишься. Как каждый раз успокаиваешь после кошмаров. Джей, ты, блять, самый лучший друг, который у меня был.       Ему не послышалось? Дэнни считает его другом?       Странное чувство облегчения обволакивает тело приятной волной мурашек.       — Джей, иди ко мне, прошу тебя.       — Я за рулём.       — Останови машину. Съедь на обочину. Не знаю, просто… мне так нужно сейчас кого-нибудь обнять.       — Дэнни, ты, во-первых очень сильно меня смущаешь, а во-вторых — ты бухой.       — Я тре-езвый. Как стёклышко. Даже трезвее.       — Ага, верю, — Джей хмыкает, а сам глазами ищет место, где бы свернуть на обочину. Время близилось к пяти утра, поэтому на улице всё ещё была кромешная ноябрьская тьма.       Находит какой-то сход с дороги прямиком в пустыню. Что ж, нужно рискнуть. Сворачивает и едет настолько аккуратно, насколько позволяет твёрдый песок, усыпанный мелкими камешками.       — Звёзды такие красивые, — шепчет Дэнни, смотря в окно на ясное небо. Поздней осенью оно было низким, увесистым, поэтому и космические узоры наблюдались куда ярче.       — Доволен? — Джей перебирается к нему на заднее сидение, чувствуя, как к нему тут же приваливаются спиной.       — Угум, — макушка Дэнни едва касается линии челюсти Деккера. Волосы немного мокрые и мягкие. Даниэль не из худышек, но и не из перекаченных парней, поэтому его тело не ощущается сильным грузом на плече.       Джей обвивает свою руку вокруг его талии для удобства и чувствует, как её тут же прижимают к себе.       Они лежат так около пятнадцати минут. В полной тишине. В такой, что Деккер практически уверен в том, что звук его бешено-бьющегося сердца слышен сейчас на весь салон. Это так до безумия неправильно. И ему это так нравится.       Дэнни делает какие-то движения, показывая, что хочет поменять положение. Джей его отпускает и наблюдает за тем, как он медленно разворачивается к нему.       Даниэль опускает голову на спинку сидения, долго вглядываясь в лицо Джорела, будто там, в кромешной тьме, сейчас возможно разглядеть хоть что-то.       — Я хочу сделать самую глупую глупость из всех глупых глупостей, которые я когда-либо совершал.       — Мне кажется, вся эта поездка — уже одна большая глупость, — подытоживает Джей, не придавая фразе никакого негативного смысла.       Дэнни хмыкает. Рука ложится на воротник худи Джорела и аккуратно притягивает его за него. Что происходит?       Не успевает Деккер опомниться, как его губы накрывают нежным поцелуем. О господи.       Дэнни не настаивает, просто прижимается, словно давая выбор — продолжить, или остановиться прямо сейчас и обо всём забыть. И Джей не может сделать выбор в пользу второго варианта.       Сердце застревает где-то в глотке и бьётся так, что, кажется, сейчас вылетит. Он углубляет поцелуй, чувствуя, как Даниэль подстраивается под его ритм. Нет. Это слишком.       Рука ложится на его шею, притягивая ближе. Дэнни немного дрожит и Джорел не понимает: это из-за холода, волнения, или... от чего-то, о чём он не хочет думать в данный момент. А может быть, от всего сразу.       Он просто невероятно целуется. И губы у него такие мягкие, будто женские. Джей вновь невольно сравнивает это с Ароном и... больше не хочет так делать. Это не сравнимо, это гораздо и гораздо лучше.       Дэнни, не разрывая поцелуй, утягивает его за собой, перемещая их в горизонтальное положение. Джорел оказывается сверху, из последних сил пытаясь удержать своё тело, чтобы не упасть.       Господи, ещё немного и он совсем не выдержит. Рука Дэнни лезет ему под худи, и тут в голове перещёлкивает.       — Нет, Даниэль. Стой, — разрывает поцелуй, тут же отстраняясь и вскакивая, чуть не ударившись о потолок машины.       — Блять... Что... Подожди, Джей. Ты... ты вообще всё не так понял, я... Господи, — Дэнни тоже подскакивает, прижимаясь спиной к двери машины и закрывая руками лицо.       — Даниэль... — у Деккера в глазах мельтешит страх, шок и неуверенность. Что они натворили?       — Обещай, что ты об этом забудешь... Давай... Давай оба просто забудем.       Джорел возмущённо вдыхает воздух. Забыть. Теперь ему говорят всё это просто забыть.       — Где-то я это уже слышал и, поверь мне, ничем хорошим это не кончилось.       — В каком... В каком смысле? Что ты имеешь ввиду?       — Я имею ввиду то, что я не собираюсь это забывать. И мы об этом поговорим. Но только тогда, когда ты будешь готов. Мне нет нужды заставлять тебя торопиться. Я только недавно вышел из довольно сложной интрижки, и понимаю, что ты сейчас чувствуешь, — аккуратно касается запястья Мурильо. — Не спеши. И без паники.       Дэнни смотрит на него и нервно сглатывает. Кивает.       — Ты... Давай так, я до этого никогда не целовался с парнями. Даже с друзьями по пьяни.       Джей вскидывает брови и умилённо удивляется. Боже, этому парню лучше не знать, что он уже успел сделать с парнями...       — Оу. Ну, я надеюсь я не испортил тебе первый опыт, — хихикает и перелезает на водительское кресло. — Поехали домой. Как раз начнёт светать, пока едем, — смотрит на маленькие часы на панели автомобиля: пять часов утра, тридцать две минуты.

*

      Уже в конце года им назначили студийные сессии. Поэтому поговорить и подумать о чём-либо время не то что бы было. Они крайне редко виделись в декабре и январе. Хотелось отдохнуть, провести время дома и вне туров. Заняться собой.       Но вот, наступил февраль, и вся группа успешно собралась в одном помещении.       — Итак? — Джордж вальяжно откинулся на диван студии, скрестив руки на груди. — У кого что?       Внезапно в комнату врывается крайне встревоженный Чарли.       — Дай мне листок... блокнот... неважно, блять, просто что-то! — вскрикивает он.       Джей кидает в него блокнот и карандаш, который Джордон оставил на столе перед тем, как уйти в туалет. Тот благодарно кивает, тут же открывая его и начиная писать.       — Я, блять, придумал самый эмарский хит столетия. Если... господи, это должно стать заглавным синглом..., — мямлил Террелл.       Остальные увлечённо наблюдали за его потугами в написание песни, не имея ни малейшего понятия, что происходит.       — Дил, подай гитару, — не отрываясь от листа говорит Чарли.       Альварес тут же исполняет просьбу, протягивая Джордону старенькую акустику.       Тот делает пару ударов по струнам, подыскивая аккорды, и начинает играть какую-то весёлую мелодию.       — My legs are dangling off the edge, the bottom of the bottle is my only friend...       Джордж, сидящий рядом, вскидывает брови.       — I think I'll slit my wrist again and I'm gone, gone, gone, gone...       Дэнни стискивает зубы, издавая тихое "ссс", и нервно посмеиваясь.       — I'll put a bullet in my head and I'm gone, gone, gone, gone! — Чарли улыбается и продолжает играть весёлую мелодию.       — Это ещё что за херня, — недоверчиво бросает Мэтт.       — Это — весёлая песня о суициде, — пожимает плечами Джордон.       — Я понимаю твою любовь к кантри и эмо, братишка, но вот это... её, блять, вообще пропустят? Нам не дадут втык и не развернут? — неуверенно басит Джордж       — Пусть попробуют. Тогда мы развернём уже их, как сделали с Undead.       — Ты не устал менять лейбл?       — Нам нужны условия лучше, Джон, и я готов гнаться за ними, даже если это будет стоить нам задержки альбома. Нахуй их! Мы — творцы...       — О да, творцы, пишущие песни о сиськах и самоубийстве, — хихикает Дилан. — Кстати о сиськах, раз уж самоубийство уже упомянуто..       — Не-ет, я не в настроении, — останавливает его Чарли. — Придержи до завтра. Сегодня мы о серьёзном.       — Если мы о серьёзном... Зацените, — Джорел вмешивается в разговор, подключая синтезатор и начиная наигрывать на нём незамысловатую мелодию.       — Прикольно звучит, у тебя что-то накидано? — Джордж одобряюще кидает головой.       — Вообще, только один куплет, но нас же не зря шестеро? — Джей, не отрывая пальцев левой руки от клавиш, тянется за своим блокнотом и кладёт его перед собой.       — ... What's another dream, you can hardly sleep. Can you believe bad things only happen to me?       Дэнни поднимает взгляд и поджимает губы, начиная нервно перебирать пальцами.       — Do you realise I would lie for you? Please, have my last breath, I would die for you!       — Ого, сентиментальненько, — подытоживает Чарли, когда Джорел прекращает играть. — Это про кого?       Джей вопросительно выгибает бровь.       — Ни про кого. Просто... собирательный образ.       — М-м, собирательный, да? Круто! Но я сомневаюсь, что слушатели от нас такое воспримут.       — Они превозносят Black dahlia, — напоминает Мэттью.       — Ну-у, у нас тут вообще-то первый альбом с новым вокалистом, — прерывает Чарльз. — Джей, оставь это пока, мы обязательно вспомним про эту песню.. когда-нибудь. А сейчас... Дил, всё-таки что там с сиськами?       Они писали песни до глубокой ночи, периодически прерываясь на походы в забегаловки вокруг студии, чтобы найти еду.       В конце-концов, единственными "выжившими" остались Дэнни и Джорел.       — Ты, всё-таки, очень красиво поёшь, — подытоживает Джей, собирая все листы бумаги с текстами, что они написали за сегодня.       — Спасибо... Эй, — Мурильо оклеивает его, заставляя повернуться.       — М?       — Та песня, что ты сегодня играл...       — А. Забей. Ничего особенного. Я просто очень много думал эти два месяца.       — Думал? — Дэнни подходит к нему, облокачиваясь о большой комбоусилитель. — О чём?       Джей вздыхает.       — То есть, сначала ты всего на свете боишься и отнекиваешься, а потом хочешь обо всём поговорить в студии, когда мы оба заебались от записи и духоты, которая здесь царит? Даниэль, ты серьёзно?       — Ты написал про меня песню.       — Во первых: не только про тебя, во вторых: да. Потому что знаешь что? Я не мог даже на секунду выбросить ту последнюю ночь тура из головы, пока мы были не в дороге и не виделись. А ещё я запутался: в собственной обиде, злости, и каких-то абсолютно новых, противоположных им чувствах.       Дэнни прикусывает губу, не опуская взгляда.       — Если я скажу, что я в тот момент прекрасно осознавал, что делаю, а сейчас — абсолютно готов, ты перестанешь на меня так агрессировать?       Джорел замирает и закрывает лицо руками.       — Проблема не в тебе. Далеко не в тебе. Проблема во мне и моей тупой башке, которая позволяет всему этому заходить туда, куда оно идёт. — Он быстрым шагом подходит к дивану, хватая с него свой рюкзак. Практически подбегает к выходу из студии. — Никто не может починить меня, если я — часть проблемы. Потому что в конце-концов кому-то придётся её решать.       Хлопает дверью, как можно быстрее запрыгивая в свою машину. Заводит мотор, сам не понимая, от кого и от чего он так убегает.       От самого себя, очевидно.       Дэнни готов на отношения с ним. Какими бы они ни были — он готов. Но Джорел... Признаться честно, эти два месяца он провёл балансируя между "я нашёл просто потрясающего человека" и "а что если он бросит меня абсолютно так же, как сделал это Арон".       Страх. Вот что убивало его больше всего на протяжении его жизни. Страх быть оставленным, страх доверять, страх быть обманутым, страх разлюбить и страх однажды быть любимым больше, чем он любит в ответ. Страх отдать слишком много и страх отдать слишком мало.       Пока мысли блеклыми вспышками метаются в голове, среди них внезапно загорается одна яркая лампочка.       За эти студийные сессии он просто обязан придумать, что со всем этим делать.