Три фамилии. Фантомы

О чём говорить? Гермиона чувствовала ладонь Гарри в своей и всё вокруг перестало иметь значение. Омут на столе, крестраж и оружие, способное его погубить, загадочный снитч с аурой тайн Дамблдора и проблемы… Так много проблем и так мало времени наедине. Они много разговаривали во снах, а теперь могли коснуться друг друга, но оба всё ещё опасались. Гермиона подняла руку и провела ладонью рядом с щекой Гарри, рисуя очертания его лица. Он улыбнулся и сделал тоже самое. От его кожи веяло теплом, Гермионе стоило немного повернуть голову, чтобы почувствовать прикосновение, но она этого не делала. Это было похоже на игру. - Устала? - сказал он тихо. - Очень… - Если хочешь, можешь лечь спать, а я буду рядом. - Ни за что. - Ты же знаешь, что мы не должны? Их губы продолжали вести игру в дюйме друг от друга, в очень опасном дюйме — таков был объём их сдержанности. - Конечно знаю, - прикрыла глаза Гермиона. - Ни в коем случае. Мы здесь не для этого. - Угу, - протянул Гарри и она почувствовала его дыхание на губах. Гермиона дёрнулась в сторону, отошла, чтобы прийти в себя. Собраться с мыслями было практически невозможно. - Крестраж, - прочистив горло, сказала Гермиона, избегая взгляда Гарри, и взяла медальон со стола. - Пошли в гостиную, этот Омут… Он напоминает мне о Роне. Гарри подхватил со стола свёрток с клыками Василиска и снитч, и пошёл следом за Гермионой в гостиную. Она зажгла огонь в камине, положила крестраж на стол и, уперев одну руку в бок, огляделась кругом в поисках темы для разговора. - М-м… Сделаем это сразу, да? - Можно и сразу. - согласился Гарри, наблюдая за её метаниями. - Тогда я… может пойдём наверх? Шум разбудит портреты. - Хорошо. Гарри полностью доверил ей владение ситуацией, как будто хотел посмотреть, что из этого выйдет, проводил эксперимент. Гермиона чувствовала эту ответственность и только сильнее нервничала. Она почти не слышала собственные мысли, в ушах шумела кровь от волнения и никакое уничтожение крестража её не интересовало. - Значит наверх, - кивнула Гермиона и направилась к выходу, но на полпути остановилась, закрыла глаза и покачала головой. - К чёрту… Гермиона кинулась обратно к Гарри, застав его врасплох. Обвила шею руками, как будто хотела задушить и поцеловала. Он пошатнулся под её напором, Гермиона почувствовала изгиб улыбки на его губах, а в следующий миг он прижал её к себе так же сильно. Гермиона встала на носочки, она боялась ослабить хватку, ведь тогда он исчезнет как фантом. Гарри было неудобно, он почти не мог повернуть голову от её крепкого объятья вокруг шеи, поэтому поднял её над полом. - Нельзя, нельзя, нельзя, - зашептала Гермиона, оторвавшись от его губ и обжигая его горячим дыханием. - Твои эмоции не должны… как же это слово, чёрт… не должны быть. Он может что-то почувствовать. - Будет не очень приятно, да, - усмехнулся Гарри, перехватив Гермиону удобнее. Она сильнее прижалась лбом к его лбу. - Ты держишь себя в руках? - Ну, как тебе сказать… - Гарри, - засмеялась Гермиона заливисто, проводя рукой по небритой щеке. - Это опрометчиво и… - Не по плану, да? - А чего я ждала? Что мы разойдёмся, пожав друг другу руки? - вслух рассуждала Гермиона горячо и сбивчиво. - Я так скучала. Боже, как же я скучала… Она снова поцеловала его сама, Гарри опустил её на пол и Гермиона больше не пыталась его задушить. Она отступила к дивану, увлекая его за собой. Шорох её тяжёлого платья и такой же мантии как плохой аккомпанемент не вписывался в атмосферу. Гарри распустил узел у её горла и мантия сползла с плеч, оголив руки Гермионы. Гарри вдруг замер, оторвался от Гермионы и, прикусив нижнюю губу, нахмурился. Поднял её левую руку, на предплечье которой чернел череп со змеёй вместо языка. Гермиона внутренне сжалась. Он видел в Омуте, как Волан-де-Морт нанёс ей Метку, но ещё не видел её наяву и уж тем более не касался. Гермиона подняла его лицо за подбородок, чтобы смотреть в глаза, и сняла с него очки. - Не смотри, - попросила она. - Это ничего не значит. Но Гарри упрямо мотнул головой. - Значит, - он взял её за руку, поднял выше и, помедлив, обвёл пальцем контур чёрного черепа на предплечье, опасаясь касаться самой Метки. - Это значит, что ты самая смелая девушка из тех, что я встречал. Ты сделала то, на что не решился бы никто и никогда. И я бы не решился. - Меня гнала вперёд не смелость, а страх потерять тебя. Без тебя бы ничего не вышло. - Я же просил не обесценивать себя. - Нахмурился Гарри. - Всё дело в тебе, это ты такая… невероятная. А я вообще тебя не достоин, мне бы у тебя поучиться как справляться с трудностями. Гермиона поверить не могла, что он говорит это всерьёз. Да это же она постоянно тянулась за ним, за недосягаемой смелостью и решительностью, за умением оставаться собой в любой ситуации, училась сострадать, помогать, жить у Гарри. А он уже дважды говорит ей, что это она его планка. Тем временем он накрыл ладонью её Метку, признавая её такую, неправильную и сломленную, принимая все её ошибки, тайны и глупости. Принимая её без остатка, как никто и никогда. Больше они не спешили. Страсть отошла на второй план, их прикосновения рассказывали историю. От «Боже мой, ты правда Гарри Поттер? Не сомневайся, я всё о тебе знаю» до первого «люблю». От «Из-за тебя у Гриффиндора будут неприятности!» до безрассудной тоски друг по другу в моменты разлуки. От летнего письма о родителях, отправленного в момент слабости, до желания спасти друг друга ценой собственной жизни. От неловкого предложения пойти на Святочный бал и такого же неловкого отказа, до дрожи от дыхания на шее и кольца на пальце. От первого поспешного поцелуя на заднем сидении машины дяди Вернона, до движения губ в унисон и прикосновений, сносящих крышу. От лучших друзей, зазнайки и скромного мальчишки ничего о себе не знающем, до Избранного и двойного агента на службе у Волан-де-Морта. И всё это для того, чтобы быть вместе. Какими бы благими намерениями они не прикрывались, как бы ни убеждали себя, что спасают тех, кто в этом нуждается, истинную причину борьбы знали оба. Гарри волновался как никогда. Гермиона постоянно чувствовала его страх и пыталась унять дрожь рук и губ. Если бы её спросили кто из них любит другого сильнее, Гермиона бы без запинки и раздумий сказала, что она любит Гарри сильнее, чем он её. И даже не почувствовала бы какой-то обиды или неправильности в таком раскладе. Да, она любит сильнее, и что? Это естественно, так и должно быть. Но сегодня она впервые почувствовала, что на самом деле Гарри любит её чуточку больше. Весь мир сомкнулся для него в ней, так тщательно он скрывал это ото всех и кажется от самого себя тоже, но Рождественская ночь обнажила эту тайну, вывернула наизнанку и явила миру. Иногда он замирал, уткнувшись носом ей в шею, задерживал дыхание и пытался удержать момент. Он боялся так же, как и Гермиона, что всё это сон, что они всё ещё далеко друг от друга и до момента пробуждения считанные секунды. Гермиона чувствовала это и обнимала его трепетно, убеждая в истинности происходящего, напоминая о своей безграничной любви и о съедавшей душу тоске. И он возвращался. Они не спали до самого рассвета. Тратить драгоценное время вдвоём на сон — это аморально, думали оба. Только в половине шестого, когда в полутьме гостиной на Гриммо погасли последние угли в камине, Гарри, решив, что Гермиона уснула, осторожно выбрался из её объятий, оделся и сел на полу у её ног. Гермиона не спала, она перелезла в изножье дивана, укуталась поплотнее в колючее покрывало и уложила подбородок ему на плечо. Гарри усмехнулся, припал к её щеке своей и показал зажатый в ладони медальон Слизерина. - Надеюсь, он закрыл глаза, - сказал Гарри. Гермиона прыснула ему в плечо, вдыхая запах его кожи через тонкую ткань футболки. - Ты переживаешь из-за Рона? - решила всё-таки поднять неприятную тему Гермиона. Гарри напрягся, ответил неохотно. - Мне отвратительно. Всегда казалось, что уж если мне и повезло с чем-то в жизни, так это с друзьями. Я считал его семьей. - Он тебя тоже. Это со мной у него проблемы… - Нет. Всякий раз, когда мы с тобой ругались и я делился с ним своими переживаниями, он в тайне надеялся, что это навсегда. Каждая наша ссора в его мечтах была последней. Как я этого не заметил? Почему Малфой заметил, а я нет? - Ну, мы часто идеализируем своих близких. А вот со стороны всегда виднее. Гарри немного отстранился, и обернулся, чтобы увидеть лицо Гермионы. - Он был под Маской? - Я же говорила, что не знаю. - Твоя версия. Он был под Маской? - Ну… - задумалась Гермиона. - Вряд ли. Рон тогда лежал в лазарете и Джинни, прежде чем пойти с нами за Дином, дождалась пока он уснёт. К тому же, будь Рон одной из Белых Масок, он бы непременно мне об этом сказал, потому что это повод для гордости и злорадства. - Нет, если он боялся Беллатрису. - Гарри снова прислонился спиной к дивану, позволяя Гермионе уложить подбородок ему на плечо. - Надо было спросить, Омут под рукой, взять воспоминание и всем вместе посмотреть. Я растерялся… Гермиона ничего не стала говорить, но решила, что каплю Сыворотки Правды из порции Винки можно и припасти на всякий случай. Она решила рассказать Гарри о Беллатрисе. О её визите к ней в лазарет и её странных словах. - Послушать её, так она и правда мечтала быть матерью. И даже, ну… Любила меня. Страдала, когда потеряла, как умеет. - Превратившись в озлобленную сумасшедшую? - Она актёрствует, - поделилась Гермиона снизошедшим на неё прямо сейчас откровением. - На самом деле она совсем другая. Такая холодная, жёсткая, но не сумасшедшая. Её заносит только когда рядом оказывается Волан-де-Морт, слетают все стоп-краны и она превращается в ту Беллатрису, которая убила Сириуса и пытала Долгопупсов. Быть может если бы не он, Беллатриса могла стать совсем другим человеком. Такой же как Нарцисса, например. У неё точно всё в порядке с головой. - Я не знаю, - вздохнул Гарри. - Мы имеем то, что имеем. Но соглашусь, без Волан-де-Морта жизнь каждого из нас пошла бы по другому пути. Да и брак с Лестрейнджем не добавляет ей психического здоровья. Гермиона картинно высунула язык от отвращения, Гарри тихо рассмеялся. Они помолчали, наслаждаясь тишиной и близостью друг друга. Гарри крутил в ладони медальон, Гермиона блаженно закрыла глаза. - Скоро всё закончится, - вдруг сказал Гарри и Гермиона тут же распахнула веки. - Я это уже чувствую, потерпи. И что будет дальше? - Я не знаю, правда. В каждом человеке, которому я привыкла доверять, теперь вижу опасность. Драко как-то сказал, что в день, когда они всё поймут и придут просить прощения, он не уверен, что простит. Мне казалось я смогу. - Больше так не кажется? - Не кажется. Гермиона вспоминала всё, что видела вечером в Омуте. Посмотрела со стороны и поняла наконец, как ужасно с ней поступали все эти люди. Ей не хотелось никому мстить, но от одной мысли, что придётся всем им улыбаться, бросало в дрожь. - Хорошо, - сказал Гарри. - Не прощай. Я всё решу. - Как? - Гермиона приподняла голову, чтобы посмотреть на его профиль. Он развернулся, поцеловал её и улыбнулся. - Разом. Веришь мне? - Всегда. - Вот и здорово. А теперь давай поработаем. Он встал, подобрал с пола клыки Василиска и лицо его накрыла привычная хмурая тень. Гермиона, всё ещё размышляя о волшебном решении её проблем, торопливо оделась, ежась от утренней прохлады и, взявшись за руки, они с Гарри бесшумно поднялись по тёмной лестнице особняка на второй этаж, в пустующую комнату, которую когда-то солнечным, счастливым летом занимали мистер и миссис Уизли. Здесь тоже кто-то побывал, полки комода были выдвинуты и перерыты, каркас кровати разобрали до досок, а матрас стоял прислонённый к стене. На полу валялось смятое рваное постельное белье. Гарри расчистил место ногой и положил медальон в центре полупустой спальни, а сам вернулся к остановившейся возле двери Гермионе, нащупал её руку и крепко сжал. - Если хочешь, я это сделаю, - предложила Гермиона. - Нет, я сам, только соберусь. Страшновато немного, да? Гермиона не сводила взгляда с медальона, безобидно лежащего на пыльном полу. Комнату медленно заполняла предрассветная серость, изо рта Гарри при выдохе поднимался пар — до того в необитаемом доме было холодно. В какой-то момент Гермионе показалось, что медальон звякнул и немного сдвинулся с места, но Гарри уже вытащил из кармана джинсов клык Василиска и, отпустив ладонь Гермионы, двинулся к крестражу. На этот раз Гермионе не показалось, медальон подскочил над полом, как резиновый мяч, рухнул обратно и невидимая сила потянула его к стене. Гарри тоже это видел, он поспешил наступить на тяжёлую золотую цепь кроссовком. - Не подходи, - бросил он ей через плечо. В полумраке его взъерошенная фигура казалась особенно вытянутой, даже угрожающей. - Откройся, - велел он медальону шипящим рычанием и золотые створки дрыгающегося на полу крестража распахнулись. - Стой! - раздался вкрадчивый голос из медальона, как только Гарри, присев на одно колено, занёс над ним руку с оружием. И он остановился. Гермиона нервно схватилась за дверной косяк. Она не видела лица Гарри, только спину, но он опустил руку. - Ты не сделаешь этого, - голос нарастал, эхом отражался от стен, заполнял собой пространство и голову. - Мы же видели, чем это закончится. Я же показывал тебе. - Гарри, - настороженно позвала Гермиона. Из медальон поднялся чёрный дым, как из печной трубы. Гермиона резко бросилась к Гарри, но дым расползался быстрее, извиваясь над полом он подобрался к ней, сковал ноги и руки тугими верёвками, похожими на скользкие тела змей, поднялся к лицу и обвился вокруг губ Гермионы плотной мокрой субстанцией. Она завертела головой, зашаталась и рухнула на пол, а Гарри этого не заметил, потому что дым обратился точной копией Гермионы и шагнул из медальона... Шурша мантией, она подошла к Гарри и присела рядом на колени, грустно улыбнулась и покачала головой. - Разве мы не обсуждали это? - Ч-что? - Твои приоритеты. Я ведь просила тебя оставить эту борьбу, она не принесёт нам ничего кроме горя. - Но разве я не должен…? - потерянно спросил Гарри слабым голосом. - Убить его? Зачем? Мы должны оставить эту затею, пока не поздно. Твои родители не смогли сделать этого, Сириус не смог, Дамблдор не смог. Они погибли, пытаясь сокрушить его. А я теперь рядом с ним. Я видела его настоящего, Гарри. Он не заслуживает смерти. - Но… Гермиона неистово задёргалась в своих оковах, протестуя, замычала во всё горло, стараясь подняться, но Гарри её не слышал, а то, что обитало в медальоне, приковало её к полу. - Никаких «но» нет, родной, - ласково провела по его щеке бледной ладонью Гермиона. - Мы не обязаны, помнишь? Не должны оставлять свои жизни на этом жертвенном алтаре, а так оно и случится. Опасность намного ближе, чем ты всегда думал, она у меня за спиной. Из медальона шагнула вторая выточенная из тьмы фигура. Рон с ухмылкой подтянул рукава дорогой мантии, которой с роду не носил, Гермиона встала и сделала шаг назад. - Ты оставил меня одну, хотя не должен был, чтобы отыскать осколки его души. Сделал выбор в пользу заветов Дамблдора, а ведь не хотел. И к чему это привело? Рон как по сигналу схватил её за голову и резко дёрнул в сторону. Раздался неприятный хруст, шея Гермионы неестественно вывернулась. Рон опустил её голову и тело плавно опустилось на землю. Гарри закричал. - НЕТ! Нет! Нет! - он подполз к её телу на коленях и болезненно застонал.- Только не это… Только не это! Настоящая Гермиона почувствовала как сжалось сердце, она разозлилась. Крепко стиснула руки в кулаки, собираясь с силами, и разорвала оковы одним резким движением, словно тугой мрак был всего лишь паутиной. Глаза её пылали от гнева, буквально слезились от жара. Она содрала с губ консистенцию из чистой тьмы, вскочила, подобрала с пола брошенный клык Василиска и вытащила палочку. - Эванеско! - навела она палочку на собственной бездыханное тело с пустыми глазами. Гарри закричал ещё сильнее, судорожно проводя ладонями по полу, в попытках отыскать Гермиону, как слепец. Настоящая Гермиона навела палочку на лжерона, но тот кинулся на неё, широко распахнув звериную пасть. - Гарри, крестраж! - успела взвизгнуть Гермиона и бросила ему клык, прежде чем острые змеиные зубы вонзились ей в плечо. Боль накатила такая, как будто сотня заклятий Круцио ударила по ней одновременно, кровь под кожей закипела, взбурлилась. Рон с головой зверя повалил её на пол, терзая плоть с голодным урчанием. Её собственный крик слился с новым — высоким, протяжным визгом, доносящимся из-за спины зверя. Зубы на плече Гермионы разомкнулись, нечто растаяло в воздухе, как дым. Гермиона закрыла рукой рану и села, тяжело дыша. Гарри стоял на коленях перед разбитым дымящимся крестражем, сжимая в руке клык Василиска. Встретившись с Гермионой взглядом он облегченно прикрыл глаза, осел на пол и прислонился спиной к стене, вытянув ноги. Гермиона посмотрела на свою рану: мгновение назад сквозь пальцы сочилась тёмная кровь, теперь же плечо выглядело невредимым, даже мантия не порвалась. Гермиона подползла к Гарри, забралась ему на ноги и крепко обняла за шею. - Всё в порядке, - зашептала она, чувствуя его дрожащие ладони на своей спине. Зарылась пальцами в густые волосы, уткнулась носом в шею. - Ничего такого не будет, мы справимся. Мы уже справились, слышишь? Крестраж уничтожен. - Я не боюсь ничего, только потерять тебя, - сказал он сдавленно. - Я всегда вернусь, пока ты ждёшь меня. Не сомневайся. Они медленно раскачивались из стороны в сторону, успокаивая друг друга, пока лучи зимнего солнца медленно ползли к ним по комнате, и понимали, что являются друг для друга не только силой, но и самой большой слабостью… *** - Наглость второе счастье, да? - кинулся к ней навстречу с упрёками Драко, как только Гермиона прошла сквозь ворота Малфой Мэнор. Он видимо давно сидел в саду, поджидая её — на плечах чёрного пиджака толстым слоем лежал снег. - Прости, - скривилась Гермиона, отряхивая его волосы от снега. - Но мы ведь так давно не виделись. - Я просил тебя вернуться утром. Утром! А сейчас восемь часов вечера! - злился Драко, шагая к дому. - Но ты ведь всё уладил? - Твоё счастье, что о тебе никто не спрашивал, - неохотно сказал Малфой, не желая успокаивать провинившуюся. - У них вечеринка. Но могли бы! Драко придержал для Гермионы дверь и уже в освещённом ярким светом сотен свечей фойе она услышала звуки громкой музыки и пьяные мужские голоса. - Кто там? - Гермиона сняла мантию и вручила её подоспевшей с поклоном Дэли. - Все. Волан-де-Морта нет, если ты об этом, мама и Бэлла наверху, в своих спальнях. Ты лучше расскажи, как всё прошло? Вы сделали это? - Что? - опешила Гермиона. Драко закатил к потолку глаза. - Крестраж, глупая, - зашипел он нервно. - А-а… да. Всё в порядке, его больше нет. Драко с облегчением провёл рукой по лицу, снимая напряжение как маску. - Слава Мерлину… Молодцы. Я уж думал, что зря тебя там оставил, вы ведь могли и сбежать к чертям собачьим… - Без тебя и Джинни? Да никогда, - невесело усмехнулась Гермиона. - Пошли к тебе, всё расскажу. Они поднялись на четвёртый этаж в спальню Драко, Гермиона забралась под одеяло, соорудив гору из подушек за спиной, и принялась рассказывать, как осколок души Волан-де-Морта пытался отговорить Гарри от собственного уничтожения. Драко слушал раскрыв от удивления рот. - Я знал, что это живое существо или что-то в этом роде, но не думал, что оно имеет такой хладнокровный разум. - Мы тоже не были готовы, - кивнула Гермиона. - Надо быть осторожнее в будущем. Зато теперь точно известно, что клыки Василиска смертельны для крестражей. У нас есть оружие, скоро будет следующий крестраж и… - Гермиона замолчала на мгновение, позволяя пугающе приятной мысли наполнить каждую клетку. - Мы сделаем это, Драко. Мы убьём Волан-де-Морта и всё закончится. Драко едва заметно улыбнулся и неверяще покачал головой. - С ума сойти. Просто с ума сойти! И я причастен к этому всему? По-настоящему? - Без тебя бы ничего не вышло, - потрепала его по лежащей на покрывале руке Гермиона. - И спасибо, что устроил нам встречу. У меня словно крылья за спиной выросли, я готова горы свернуть… - Ты и выглядишь лучше, - усмехнулся Драко. - Щёки порозовели, глаза блестят, разговариваешь как нормальный человек. Гермиона вскинула брови. - А как я разговаривала раньше? - Как зомби. - Иди к чёрту, - Гермиона рассмеялась. - Он ведь не почувствовал это? Волан-де-Морт. Не знает, что вы уничтожили один из крестражей? - Мы сделали это утром, если бы он почувствовал, то вряд ли бы мы с тобой сейчас так спокойно разговаривали, - она скинула одеяло и влезла ступнями в узкие туфли на полу. - Отдыхай, ты хорошо поработал. А я, пожалуй, сделаю ещё кое-что. - Что? - вскинулся Драко. Но Гермиона многозначительно приложила палец к губам и вышла из комнаты. Она спустилась на первый этаж и пошла в гостиную, откуда доносилась музыка. Палочку на всякий случай держала в руке, но в целом совсем не боялась. Казалось никто и ничто отныне не может ей навредить. В просторной комнате с камином, на диванах с обивкой из чистой кожи вальяжно развалились пьяные Пожиратели. Некоторые сидели за столом, большую часть которого занимали пустые и полные бутылки крепкого алкоголя. Спиной к Гермионе сидел светловолосый Лестрейндж, он курил трубку, выдыхая крупные серые кольца дыма в воздух и слушал пьяные рассуждения Розье. Гермиона тихо выругалась, но направилась прямиком к столу. Взяла бутылку вина за горлышко и хотела уйти, но Лестрейндж тут же оживился, схватил её за запястье. - Ты что тут забыла? - Выпить хочу, - дёрнула рукой Гермиона. - И убери лапы, сколько раз можно повторять, чтобы ты не касался меня? Галдёж за столом смолк, Пожиратели с интересом наблюдали за сценой. Сивый даже отвлёкся от непрожаренного мяса, вытер рукой кровь с губ и плотоядно усмехнулся. - Оставайся, девчуля, - гаркнул он. - Мы ласковые ребята. - Да, - протянул Лестрейндж под гогот остальных. - Оставайся. Быть может мы наконец сблизимся? Он многозначительно усмехнулся, задержав взгляд на талии Гермионы, обтянутой узким корсетом. - Начинай отсчёт, Родольфус, - наклонилась к его уху Гермиона, её губы едва не касались его кожи. - Ты скоро получишь сполна за всё, что сделал. Тик-так… Слышишь? Это твоё время. Гермиона искренне улыбнулась, когда выпрямилась и увидела, как каменеет его лицо. - Тебе всё равно никто не поверит, - дёрнула бровями она и ушла, чувствуя его тяжёлый взгляд за своей спиной. Теперь она точно знала, что ей делать дальше. Они с Гарри всё обсудили, хотя не составляли никаких планов, но Гермиона сразу поняла, куда идти дальше, как будто какой-то внутренний свет указывал ей путь. Остановившись возле спальни Беллатрисы, Гермиона помедлила, но всего пару секунд. Коротко постучала и дождалась разрешения войти. Спальня Беллатрисы была больше, чем её или Драко, на огромной кровати среди атласного чёрного постельного белья хозяйку апартаментов не сразу можно было разглядеть. Беллатриса опустила на живот книгу и нахмурилась, плохо скрывая удивление. - Что-то случилось? - Нет, - Гермиона неловко поджала губы и подняла повыше бутылку вина. - Просто пришла отметить с тобой Рождество. Ужин был странным, согласись? Беллатриса не спешила соглашаться, Гермиона успела почувствовать себя полной дурой и уже придумывала как ей уйти, когда Беллатриса отложила книгу в сторону и медленно откинула одеяло. Не сводя с Гермионы заинтересованного взгляда, она прошла к высокому бару из тёмного дерева. Длинный чёрный халат из полупрозрачной невесомой ткани волочился за ней по полу, взмахом палочки она распахнула тяжёлые дверцы и вытащила два высоких хрустальных бокала. Небрежно держа их в одной руке, она приглашающе махнула головой Гермионе. Села за длинный стол у окна и зажгла в камине огонь. Гермиона прошла к столу и откупорила бутылку вина, Беллатриса внимательно наблюдала за её руками. - Где вы были? - спросила она между делом. - С Драко? - уточнила Гермиона. - Гуляли. Здорово вырваться из школы, нам там с недавних пор не нравится, если ты понимаешь о чём я. А здесь вчера стало скучно, вот мы и... - Всё время забываю спросить, что это за украшение у тебя на пальце? Гермиона разлила по бокалам красное вино, села рядом с Беллатрисой и подняла над столом руку. - Это подарок Гарри. Никак не могу расстаться с этим кольцом, для меня это память. Губы Беллатрисы презрительно дёрнулись, но она справилась с собой. - Избавиться придётся. Настанет время и ты выйдешь замуж за достойного человека, которого выберет Тёмный Лорд. Этому кольцу не место на твоём пальце. Гермиона спрятала руку под стол. На мгновение она представила, что Гарри действительно мёртв и всё, что она говорила Волан-де-Морту — правда. Она перешла на их сторону, чтобы спастись, и теперь живёт по их правилам. Тогда ей действительно пришлось бы выйти замуж за чистокровного волшебника, избранного Волан-де-Мортом, чтобы продолжить великий род, как это сделала когда-то Беллатриса. И ведь она тоже была влюблена в другого, а вышла замуж за Родольфуса. Волна расположения захлестнула её по отношению к этой сломленной женщине. - А ты хотела замуж? - спросила она осторожно. - Я знала, что выйду, - вскинула подбородок Беллатриса, стараясь сохранить безразличный тон. - Такова судьба каждого чистокровного волшебника — нам не приходится выбирать, иначе мы попросту вымрем. Невероятное везение — выйти замуж по любви, как Цисси, например. Остальным приходится довольствоваться уважением по отношению к супругу и достойной фамилией. - Родольфус отвратителен, - не выдержала и выпалила Гермиона. - Замолчи. - Он абсолютно тебе не подходит, он вообще никому не подходит. - Я сказала замолчи, - с нажимом повторила Беллатриса и залпом выпила целый бокал вина, молча соглашаясь со словами Гермионы. Она скривилась и наполнила сосуд снова. - Когда окажешься на моём месте, поймёшь, что это не так страшно, как кажется. Главное знать, для чего ты живёшь, гореть хоть чем-то. Я горела идеями Тёмного Лорда и была счастлива. Я и сейчас… счастлива. - Нет уж, я лучше останусь до конца дней одна, но ни за что не выйду замуж за какого-нибудь Гойла, потому что он по статусу мне подходит! - Вся в Блэков, - усмехнулась Беллатриса. - Тот же нрав, ужасные гены. Когда я увидела тебя впервые в Отделе Тайн, то сразу поняла, что ты из тех Блэков, к которым относился дядя Альфард, Сириус и наша третья сестра, чьё имя я даже вслух произносить не хочу, а если прибавить к этому плохое воспитание… Получилась жгучая смесь. - Ты видела меня раньше, - вспомнила Гермиона. - В Валентинов день после побега из Азкабана ты проникла в мою голову в Хогсмиде. Тогда я чуть не убила Гарри. Беллатриса закивала, соглашаясь. - Точно. Я испортила вам свидание, не так ли? - Гермиона не веселилась и Беллатриса тоже стала серьёзной. - Можешь не прощать меня за это, я бы не простила. Но я не стану скрывать, что ни капли не огорчена смертью Гарри Поттера. Он был обречён, а тебе пора смириться. - Я смирилась, - Гермиона запила ужасные слова глотком вина. - И я не прощаю тебя не только за это, но и за смерть Сириуса. Он был мне очень дорог. Я никогда не назову тебя мамой и подругами мы не станем, но… Это не значит, что я не могу относиться к тебе с уважением, как ученица к наставнице. - Беллатриса старалась оставаться отчуждённо высокомерной, но Гермиона видела — она ловит каждое её слово, для неё это важно. - Я видела тебя в бою, даже сражалась, ты очень сильная волшебница, а для меня боевая магия — слабое место. - Согласна, - усмехнулась Беллатриса. - Щиты ты ставишь позорные. - Гарри тоже всегда так говорил, - рассмеялась Гермиона и тут же одёрнула сама себя — слишком искренне. - Это он учил тебя сражаться? - Да… А тебя Тёмный Лорд, не так ли? - Он показывал мне магию, о которой твой благоверный даже в книжках не читал. - И я бы хотела уметь то же, что умеешь в бою ты. Тёмный Лорд не станет тратить на меня время, чтобы научить, поэтому я прошу тебя. Ты знаешь очень много, потому что всегда была самой верной, самой близкой его сторонницей. Ну, разве что Снейп… Да, может быть только Снейп ему ближе. Беллатриса слушала Гермиону благосклонно, ей нравилось всё, что она говорит, но как только она сравнила её со Снейпом, Беллатриса разразилась жестоким хохотом. - Что? Северус? - она снова запрокинула голову от смеха, едва не разлив себе на грудь содержимое бокала. - Спасибо, детка, давно я так не смеялась. - Разве я не права? - невинно захлопала ресницами Гермиона. - Он ведь простил его за годы служения Дамблдору, принял обратно, хотя других жестоко наказал после возвращения за годы бездействия. И он ему доверяет. Беллатриса подалась вперёд, к Гермионе, глаза её загорелись знакомым фанатичным блеском. - Северусу даже в самом счастливом сне не приснится то доверие, которое испытывает ко мне Хозяин. Он никогда не приблизится к моему статусу. В банке Гринготтс, в моём личном сейфе хранится такое… - она запнулась и выпрямилась, снова припадая к бокалу. - Я — настоящий Хранитель его тайн, так что не говори о том, чего не знаешь. Гермиона внутренне победно расхохоталась, почти так же безумно, как Беллатриса минутой ранее… Значит, сейф в Гринготтс.