Don't Stop

      Обычно Сэын с Хантером ругались редко и не так сильно. До криков не доходило, до рукоприкладства, упаси боже, тем более. Сэын предпочитал лишний раз отмолчаться, а потом спокойно обсудить с Хантером свои недовольства.       Но никогда ещё они не ссорились так сильно, как сейчас.       Повышенные тона, злой тон и нежелание слушать и слышать друг друга. Сэын довёл самого себя до ручки — навыдумывал то, чего нет, а теперь мучает этим несчастного Хантера.       И завёлся из-за абсолютно идиотской вещи. Ревность.       — Я просто устал от этого, слышишь? Я не могу больше терпеть. Ты со всеми обнимаешься, улыбаешься… Постоянно близко. Я ревную. Ревную, понимаешь? Ненавижу, когда ты с кем-то другим… Ведёшь себя таким образом.       — Каким образом? Это просто дружелюбность, Сэын-а, не придумывай. Ты должен это понимать, а не устраивать мне этот глупый скандал.       Сэын не хочет идти на контакт. Но правда пытается взять себя в руки и держать язык за зубами. Ну что он, в самом деле, устроил здесь непонятно что? Они взрослые люди.       Надо всего лишь успокоиться.       Всего лишь… Не молчать.       Взгляд, который обычно ничего не выражает, резко приобретает обиду и злость. Они так и плещут из глаз, заставляя Хантера отступить на пару шагов назад.       — Дружелюбность? Уверен?       Сэын теряет контроль.       — Все эти поглаживания, — проводит рукой по плечу к шее, — взгляды, — смотрит прямо в глаза, — перешёптывания, — прислоняется к уху, — думаешь, я не замечаю?       Сэын выдыхает, слегка сжимая руку на шее Хантера.       — Что? А потом ложиться под них начнёшь? Почему нет, да? Я же не такой открытый, как все они. Не такой дружелюбный. Не такой.       Сэын ходит по краю. Тонкий лёд под ногами давно треснул, и совсем скоро Сэын точно уйдёт под ледяную воду. Никто его спасать не будет. Если посмотреть сейчас на Хантера — сердце обольётся кровью.       Парень испытывает слишком сильную обиду, а после этих слов вообще теряет себя. Сэын наблюдает какое-то время слишком расфокусированный взгляд Хантера, который не может выдавить из себя совсем ничего.       — Мне неприятно это слышать, — голос дрожит, но Хантер вполне находит в себе уверенности, чтобы смахнуть чужую ладонь со своей шеи, — ты знаешь, что я не собираюсь этого делать. Пожалуйста, прекрати так говорить.       Сэын может злиться, сколько угодно. Но он прекрасно понимает, что любой просьбы Хантера будет достаточно для того, чтобы её выполнить.       Он смутно, но ещё не до конца, осознает, что перегибает. И надо бы остановиться, извиниться, прижать к себе и нормально поговорить.              — Ладно, если не собираешься, то хорошо.       Нет, Сэын, подожди. Не так. Всё совсем не так.       Хантер должен увидеть, что тебе жаль. Понять, что ты хочешь попросить прощения. Вот только не можешь сделать это из-за своего ебучего характера.       — Тогда не веди себя с ними… Так. Они все на тебя смотрят и хотят забрать себе. Я не позволю. Не отпущу.       Сэын снова сокращает между ними расстояние, размещая руку на спине Хантера, слегка цепляясь.       — Они не должны думать, что им всё можно в тот самый момент, когда им нельзя абсолютно ничего.       Последнее произносит шёпотом на ухо, прижимаясь со спины. Но Хантер не подпускает ближе: слабо ведёт плечом, перехватывает руку за запястье.       Момент с пощёчиной отрезвил обоих. Сэын точно не сделал ничего плохо, совсем ничего из того, что было бы слишком. Хантер просто поднял на него руку и оставил обжигающий след на острой скуловой кости.       Вот Сэын и замолчал.       Когда Хантер разворачивается к старшему, расстояния между ними вообще нет. У него идёт обратный отсчёт. Так что Хантер теперь теряет?       — Даже если и думают, у тебя нет причин переживать. И я не хочу и не собираюсь тебя выводить на намеренную ревность. Никто меня не заберёт, сам я ни к кому не уйду, потому что никто не будет лучше тебя.       Удар вышел слишком неожиданным, хотя и был в какой-то степени ожидаемым. Сэыну никогда ничего не сходило с рук, так почему теперь должно?..       Он вполуха слушает то, что Хантер говорит дальше. А сам накрывает свою щёку рукой. То место, куда недавно он получил пощёчину — жжёт. Не болит, но ощутимо проявляется, заставляя Сэына сделать вдох.       — Ну давай.       Они резко замолкают, смотря друг другу в глаза.       Сэын выдыхает. Перехватывает ладонь Хантера и медленно прислоняет её к собственной щеке, накрывая сверху.       — Ударь меня. Ещё раз.       Он слабо подталкивает Хантера к действиям, легко похлопывая себя по щеке его же рукой.       Атмосфера вдруг сменяется с негативной на возбуждение, заставляя ощущать духоту и давление. Причём не только моральное.       — Ну же.       Сэын подначивает, обманчиво-спокойно ластится к Хантеру и медленно опускается на колени.       Смотрит снизу вверх, всё ещё не убирая руку Хантера со своего лица.       Горячий выдох прямо напротив паха Хантера. Сэын прикрывает глаза, снова притираясь. Вторая его рука удобно устраивается на чужом бедре, сжимая.       — Сможешь?       Хантер слишком в шоке от такой настойчивости Сэына, поэтому какое-то время делает целое ничего из его просьб. Но старшего это не останавливает от слова совсем. Он продолжает смотреть на Хантера снизу вверх и ощущать, как вокруг них тяжелеет воздух.       — Не слишком ли много ты хочешь? Попроси получше.       Сэын дуреет, когда Хантер перехватывает его за подбородок пальцами и сжимает сильнее. Рот тут же приоткрывается, хочется облизать чужие пальцы, но ему пока что не разрешили.       Узел в животе скручивается моментально. Он не позволяет себе застонать только потому что ещё не получил желаемое. Рука оглаживает бедро, двигаясь выше. Он смотрит Хантеру в глаза и не позволяет себе ластиться к его ладони.       — Пожалуйста, ударь меня ещё раз. Сильнее. Ты можешь жёстче, правда. Я заслужил.       Сэын всё же слегка прикусывает чужие пальцы и вжимается лицом прямо в пах Хантера, ведя свою руку к его заднице, чтобы сжать сильнее.       — Накажи меня.       Он снова похлопывает себя по щеке, держа Хантера за запястье. Их взгляды встречаются, и Сэын заметно возбуждается ещё больше. Дыхание сбивается, выдаёт с головой.       — Я буду послушным для тебя, обещаю…       — Нет, потому что ты не слушаешься меня уже сейчас. К чему мне твои обещания?       — Умоляю, ты можешь сделать со мной всё, что хочешь…       Хантер только фыркает и снисходительно смотрит на Сэына с каким-то презрением в глазах. От этого старший наклоняется ещё ниже, оставаясь на уровне чужих колен. Но ему не позволяют находиться в таком положении слишком долго. Хантер резко двигает ногой, от чего Сэына слегка подбрасывает вверх.       — Смотри на меня, бесстыдное создание, — низким голосом произносит Хантер, — сегодня ты действительно сильно провинился, поэтому будешь наказан.       Сэын скулит, когда Хантер давит ногой на его уже вставший член. Домашние штаны не помогали скрыть очевидное возбуждение.       — Я говорю на тайском, а ты переводишь на корейский, понял? И только попробуй ошибиться.       Каким-то совершенно непонятным образом Хантер исчезает из поля зрения Сэына на пару минут. Это время он тратит на то, чтобы прийти в себя и вспомнить хотя бы немного правил тайского языка. Хотя сейчас в голове пусто и совсем ничего нет.       Кроме Хантера.       — Сними футболку. За каждую ошибку будешь получать по одному удару.       Сэын слышит, как знакомый ремешок разрезает ветер. Хантер достал его любимый маленький ремень, кожа которого так сильно, порой, могла обжечь, что доходило до слёз.       Тело затряслось в предвкушении.       Сэын послушно стягивает с себя верхний предмет одежды и ползёт на коленях к кровати, где уже вальяжно устроился Хантер. Разместившись между его раздвинутых ног, старший снова попытался задобрить своего парня, ластясь к его бёдрам. Хлёсткая пощёчина заставляет застонать.       — Я не разрешал.       — Прости. Как мне лучше тебя называть? Папочка? Хозяин?       — Ты не сможешь говорить нормально, — усмехается Хантер и облизывает губы, — начинаем. วันนคุณทำตัวแย่มาก.       — Ты действительно вёл себя плохо сегодня, — тут же выпаливает Сэын, а потом чувствует сильный удар по рёбрам и шипит, — то есть… Не так. Ты сегодня такой плохой.       — Ты должен быть внимательнее, — Хантер раздвигает ноги шире, поглаживая чёрным ремешком покрасневшее место на коже Сэына, — или ты настолько позорник, что тебе нравится, когда тебя бьют? Может, ты ещё и кончишь от этого?       Сэын начинает всхлипывать от переполняющих его эмоций. Он кивает, судорожно хватая воздух губами, а потом стонет в голос, когда Хантер снова давит на его член ногой. На этот раз намного сильнее.       — Посмотри на себя, — с презрением произносит Хантер, — นายมันน่าสมเพช.       — Вы такой жалкий… Блять!       Следующий замах приходит на плечо. Сэын сгибается пополам, не может спокойно усидеть на месте и трётся о колено Хантера. Но младшему будто и дела нет до того, что Сэыну может быть слишком больно.       — Ты забыл местоимения? Я для кого столько раз повторял, позорище?       — Ты… Ты жалок, — всхлипывает Сэын в ответ и снова пытается получить хотя бы немного ласки, — Хантер-а-а…       — Что? คุณแกล้งทำเป็นเจ็บปวด? Но в этот раз Сэын даже не успевает ответить. Пока его мозг пытается обработать полученную информацию на другом языке, Хантер осыпает его короткими ударами, заставляя вскрикивать и дёргаться, пытаясь отползти.       — Так я и думал, что ты ничего не знаешь, — фыркает Хантер, сжимая подбородок Сэына своими пальцами, — и ничего не умеешь. Можешь только орать и делать вид, что ты тут главный. Ты думаешь так? Верно? Отвечай.       — Де-делаешь вид, что тебе больно?       Слыша перевод своего последнего вопроса, Хантер даже немного улыбается. Сэын слабо пытается сделать то же самое в ответ, но тело слишком сильно ходит ходуном туда-сюда, стоит только почувствовать резиновую кожу.       — Хочешь, чтобы я тебя похвалил?       Сэын кивает так сильно и часто, что бьётся лбом о колено парня. Снова слышится насмешка, от которого его так сильно ведёт, что слёзы, давно застоявшиеся в глазах, льются по щекам, снижая видимость.       — У-у-у, ну что это такое? Только посмотри на себя, ну.       И всё же вопреки своим словам Хантер осторожно стирает слёзы с любимого лица, поглаживая красную скулу. Сэын только кивает ему, показывая, что всё хорошо и они могут продолжать.       — Теперь поработай ртом по-другому. Так уж и быть, дам тебе отдохнуть.       Немного придя в себя, Сэын становится чуть более живым. Он тут же кивает и лезет к Хантеру прямо под футболку. Подцепляет ту носом и подбирается к животу, где уже виднелось очертания пресса.       Сэын начинает вылизывать любимое тело, прикусывать в особенно чувствительных местах и совсем не использовать руки. Хантеру такое нравится. Сэын слишком хорошо его знает.       Слыша томные и тяжёлые вдохи от Хантера, Сэын только продолжает. Вдоволь вылизав низ живота, он ведёт мокрую дорожку вверх, прямо к груди. Там особое внимание уделяет соскам, играется с ними и выбивает из своего парня всё новые и новые стоны.       — А теперь сделай то, что давно должен был. Ещё до того, как я оставил тебе первую пощёчину, щенок.       Сэын чувствует, как Хантер давит ему на макушку, и сползает обратно вниз. Ему дают какие-то жалкие пару секунд воспользоваться руками, прежде чем перевязать их ремнём. Но Сэын успевает стянуть с Хантера штаны и бельё, а потом тут же, без какой-либо подготовки, берёт его член в рот.       — Молодец, хвалю. А теперь глубже. Прямо так, как хочешь, чтобы я в тебя вошёл сегодня.       Старшему больше слов не надо. Он кивает и с протяжным стоном опускает голову ниже, вбирая член до упора. В этот самый момент его руки фиксируются в одном неподвижном положении за спиной, а пальцы Хантера сжимают и с силой оттягивают его волосы. Сэына ведёт и он так старательно и глубоко сосёт, что дуреет ещё больше.       Хантер выглядит бесподобно. Сэын любит, отвлекаясь, наблюдать за сокращающимися мышцами живота и полузакатанными глазами парня сверху. Сэын доводит Хантера до трясучки и продолжает упорно двигать головой. Он облизывает головку, давит языком на уретру, ведёт по всей длине и играется с полными яйцами.       Весь в слюне и предэякуляте — Сэын смотрит на Хантера и молча кивает. Спустя пару секунд парень обильно изливается ему прямо на лицо. Сэын облизывается и сглатывает абсолютно всё, с протяжным стоном снова опускаясь ртом на член Хантера.       Сам Хантер уже тоже начал терять прежний запал игры. Переживая первый оргазм, он оттягивает Сэына от себя и кое-как поднимается с кровати, обходя Сэына.       — Становись на кровать, милый, — подначивает Хантер, — я понял, как ты хочешь.       Сэын давно понял, что сегодня будет оттраханный во все щели, но сердце всё равно бешено стучало, когда он кое-как уместился на их кровати. Хантер тут же стянул с него оствшуюся одежду и обрушил серию ударов прямо на ничего неподозревающего Сэына и его задницу.       Громко и протяжно простонав, Сэын тут же заёрзал на своём месте, поддаваясь назад. Но крепкие ладони Хантера не дали сделать лишнего движения. Почувствовав в себе сразу два пальца в смазке, Сэын с наслаждением закатил глаза.       — М-м-м, да, блять, Хантер, — сорванным голосом прошептал Сэын, — быстрее, не готовь меня. Умоляю- Блять!       Хантер входит одним размашистым толчком. Им двоим не надо много, они оба чувствуют слишком скоро приближавшийся оргазм. Поэтому младший тут же набирает быстрый и резкий темп, а Сэын послушно подмахивает бёдрами в такт, лицом вжимаясь в кровать.       Хантер со своими походами в зал точно сведёт его в могилу. То, с каким усердием он втрахивал Сэына в кровать, будто он совершал подходы на тренажёре. Сэын теряет голову: болезненное возбуждение трётся о жёсткое покрывало, а Хантер так хорошо стимулирует простату, что хочется закричать.       — Кончай с моим именем на губах, понял?       Сэын только мычит, а потом сорванно стонет, когда Хантер тянет его к себе. Прижимаясь спиной к сильному телу сзади, Сэын кончиками пальцев может потрогать основание члена, которым Хантер сейчас вытрахивал из него душу.       Последний поцелуй перед оргазмом — самый мокрый и самый грязный. Они сплетаются языками, кусают друг друга и стонут губы в губы, когда их одновременно накрывает оргазм.       Сэын не чувствует абсолютно ничего, когда открывает глаза. Перед лицом обеспокоенный Хантер с влажным полотенцем. Тело противно ощущается не своим, от чего Сэын шипит и морщится.       — Тише, тшш, — тут же спешит успокоить Хантер, — лежи, я приложил к синякам лёд и намазал мазью. Тебе нужно отдохнуть.       Ему становится легче от мягкого голоса и того, как Хантер заботливо вытирал его лицо от спермы и слюней.       — Я люблю тебя, прости меня за сегодня…       — Я надеюсь, что больше ты не думаешь те глупости, которые успел мне сегодня озвучить.       Сэын только кивает и осторожно вытягивает шею. Хантер с нежной улыбкой отвечает на поцелуй.