catch up with you.

И Илья рассказал об этой идее: — Можно попробовать вновь оставить их наедине в коридоре. Если уж Парадеевич действительно над ним так глумится и применяет пассивную агрессию, то единственный выход у Лёши это — предложить реванш ему. — А как ты собираешься их мирить? — уточняет Горилла. — Моя теория такова, что если Лёша упадёт, то… Парадеевич поможет же, верно? Лёша не сможет его не отблагодарить. — По словам Саши Лёша никогда его не благодарит, максимум его был это комплимент про кроссовки, — Влад вскидывает брови, когда Фраме произносит это. Влад же помнит насколько важно было признание Сашей подарка Лёши. — Может с ними что-то придумать? — предлагает Костя, а у Илюхи уже голова кипит. Саня реагирует сразу же. — Ребят, давайте доедим мороженое и потом продолжим разговор, заодно может и поговорим о чём и вместе что-нибудь придумаем, — Влад кивает на его идею, ибо у самого голова кипела во время обсуждений этих и продолжает есть крем брюле в рожке, также как и остальные. В голове его осталось слово одно, вырванное из контекста: «наедине…». Желательно на подольше времени. Желательно не лезть вообще к ним. И решить это всё желательно до соревнований, которые уже в скором времени начнутся. Павлющик нервничает, но как только он смотрит на ребят, живо шутящих о чём-то его настроение сразу же поднимается. Фраме «случайно» тыкает Илье в лицо своим мороженым. Последний же, измазанный ещё в своём, таком же белом смотрит взглядом «я тебя прикончу» на Ермолаева, который продолжает смеяться как псих, забивая на Гориллу, который точно также показывал на него пальцем и Костю, который снимал весь этот пиздец. — Илюш, ты уверен, что ты в мороженом испачкался? — Нет, Саш, но я уверен, что тебе испачкаю лицо. Не в мороженом, — взгляд его за долгое время стал таким убийственным прям. А Саша не успокаивается всё. — А ты уверен, что тебе духа хватит? — А ты сомневаешься? Может выйдем отсюда? — Ой-ой, пацаны, тихо, всё! Не ссориться! — Костя выключает камеру и что-то дальше ещё происходит. Влад этого не слышит и не видит, но зато среди этого всего шума слышны его слова. — Точно… поссориться… На него моментально оглядывается вся комната. Влад придумал. Непонятно насколько хороша была эта идея, но она была единственной логически достроенной и понятной. Понятной мотивами и смыслом.

***

— В медпункт? — М?.. — Лёша спал в углу на холодном кафеле. Тошнота не покидала его тело. Слабость всё росла. Недоедание и переутомление явно сказывалось на здоровье. — Нет… Саш, прости… Ты прав. Из меня никудышний капитан. Лучше уж тебе быть… — Чего? — Парадеевич ничего не знал: ни о ссоре в раздевалке. Ни о его самочувствии. — Я не сказал об ещё одной тренировке. — И? — Поссорился с ребятами, — Лёша говорил это так спокойно. Ему. Саше. Саше, которого облил водой. Саше, которому не хотел говорить ничего. Саше, который не думал вообще, что что-то подобное может случиться. И Парадеевич реагирует на это. Его бесит Лёша. Было изначально ему понятно только одно: Лёша ёбаный слабак, не умеющий справляться ни с физической, ни с моральной болью. А Саша ещё и помогал ему… — Я не сказал им о тренировке, о которой сам не знал. Когда мне позвонил Илья я пришел в раздевалку, там сидели все. И другая команда. Ну мне предъявили за то, что не увидел сообщение тренера. Я спросил знал ли Ярик и он и его команда ответили, что да… Я сказал, что он мог подойти и сказать об этом в любое время, но в итоге…

***

— Лёш, даже я знаю, что у твоего будильника рингтон другой. Не нужно оправданий. — Влад, ты же знаешь, что я тебе доверяю. Ты мог ответить! — Я не хочу рыться в твоих вещах. Ты знаешь, мне это неинтересно, хоть и доступ к этому есть. — Я знаю, но вам не кажется, что это какая-то хуйня? Ярик всегда мог ко мне подойти и сказать, что будет ещё одна внеплановая тренировка, даже после обеда. — Это называется перекладывать ответственность на другого человека, — ухмыляется Данон из другой команды, — Слушай, ты, конечно, извини, но первополучателем в твоей команде был ты. Ты должен был это сделать. Анатольичу, конечно, похуй, это ведь внеплановая тренировка, но у тебя такая команда, для которых важны любые тренировки. Плановые или внеплановые, — Лазарев ухмыляется, подходит к Лёше, кладёт руку на плечо и выходит из раздевалки. Остальные все точно также выходят. Но руку на плечо не кладут. Даже Фраме. Даже Илюха. И только Влад останавливается рядом, выдыхая как-то прискорбно. — Если это связано с ним, то зашло это слишком далеко… Я разочарован. Ты знаешь, что для нас это важно, в частности для меня, я ведь не все трени посещаю. И ты знаешь, что мы знаем и стараемся сделать так, чтобы тебе было комфортно, но… Я разочарован, что ты начал думать только о себе, — Влад кладёт руку на плечо Лёше. Видит, что тот чуть ли не плачет. Видит, что он держится, несмотря на всё осуждения со стороны его друзей и приятелей. Сильный. Мало кто выдержит такую хуйню. Влад уходит вслед за ними.

***

— Ты слабак! Ты просто идиот! Пересраться со всеми перед соревнованиями?! Лёша, ты серьёзно?! Какого. Хуя. Происходит. Кого угодно ожидал увидеть Лёша, но точно не этого отморозка здесь, когда он уснул после ссоры с Ильёй, Данилой и Яриком. Нахуй он сюда вообще пришёл?! Ещё и на тренировку не явился. Как же раздражает. Как же бесит. В голову невольно мысль закрадывается: неужели он бы смог лучше него справиться, а ребята могут справиться без него? Это сомнение гложет его с самого прошлого года, когда он ногу сломал. Это сомнение подтвердилось, когда он встретил Сашу. Это сомнение подтвердилось, когда он сейчас не смог ни с кем договориться. Странно это: будто всё против него. Бредятина ёбаная. — А что ты бы сделал на моём месте? — Лёша бессильно на него глаза свои поднимает. Глаза его, будто две тарелки разбитые. Конечно не видно этого, ибо глаза карие, но ощущается прекрасно. Парадеевич, кажется, впервые ощутил его состояние: он будто вот-вот упадёт. Держится еле-еле. — Я б не обвинял в этом другую команду как минимум! Ты ведь всегда должен быть на связи со своим тренером, а ты где был, когда он тебе написал?! — Саш, я уснул.. Мне пло… — Спать ночью нужно, придурок! Если тебе плохо, то иди в медпункт! — Ты мне даже шансов не даёшь, чтоб исправиться, — злость от бессилия накатывает. Ублюдок. Что он себе позволяет?! Если б он знал, во что вляпался Лёша. — Ты к людям точно так же относишься! — Саша прижимает его к холодной кафельной стене. Хватает за плечо. Хватка крепкая. Не вырвешься, — Ты не дал мне не шанса, чтоб я с тобой поговорил, хоть и видел, что я стараюсь наладить с тобой отношения. — Саша… — внутри всё сжимается. Внутри очень больно. Он был готов на всё, лишь бы вернуть заново доверие команды. Не думал он, что из-за одного его проёба внезапно всё так изменится. Он ведь не хотел. Он хотел только лучшего для команды, даже при всём своём состоянии. Но Лёша не Боженька. Время спускаться на землю, — Дай мне шанс… исправиться. Хотя бы ты… прошу. Лёша берёт за руку Санечку. Так искренне и так больно одновременно. Больно видеть такого сломленного Лёшу, которого не видит из ребят никто. Только он. Парадокс в системе. Сбой в матрице. Саша выдыхает. Надо что-то делать. Что-то. Блять. Делать. Но точно не помогать ему. Не после его мудаческих поступков и такого же отношения. Саша даст ему шанс, но… — Догони. И я дам тебе шанс. Всё равно бегаешь быстрее меня, тебе это труда не составит. — Я согласен. Ситуация хуёвая, раз согласен. Да, Лёша догонит его. Он ведь справится, верно? Конечно. Всегда обгонял. Убегал, даже когда сил не было. Убегал, даже когда Саша был настроен положительно. Убегал в любой ситуации. Почему? — Потому что хотел первым быть. Быть убегающим. Быть победителем, за которым никому не угнаться. Теперь он второй. Он догоняющий. Он проигравший, осуждённый, надеющийся на свою удачу, на то, что ему удастся Саню догнать. Всегда же получалось. Чувства отошли на второй план. Тело захватили ядовитые мысли. Мысли из головы, в которой как вирус размножалась мысль: «Всегда мог и сейчас смогу, чего бы мне это не стоило». Мысль, съедающая остальные мысли здравые, будто паразит. Мысль, которая подпитывала Лёшину гордыню. Гордыню, которую он давно нёс на плечах. Гордыня слишком тяжёлая. Сможет ли он унести её? Три.. Два.. Один. Саша стартует прямо из туалета, в котором он нашёл по «счастливой случайности» заснувшего Лёшу. Саша такой же гордый. Саша теперь в выигрыше. У него ведь Лёша просил реванш. У него ведь Лёша просил «последний шанс»ч И Саша не хотел ему давать его. Не хотел, чтобы ему досталось всё слишком легко в этот раз. Он ведь всегда самый правый. Он ведь всегда авторитет. Его ведь все слушаются. Как же на руку было, что он проебался! Злорадство заполняло Сашино тело всё больше и больше. Он покажет место этому ублюдку: поставит его на колени. Саша как знал, что удача Лёшина покинет его сегодня. Он петлял по коридорам и всё больше путал Лёшу, который заболевал: заболевал от недоедания и переутомления.

***

Иммунитет после двух месяцев такой «жизни» был явно снижен, отчего любая зараза легко проникала в организм. Именно до этого додумался Влад. Он вспомнил, что Лёша жаловался на температуру не только в Сашином присутствии. Он вспомнил, что тренер давно хотел провести внеплановую тренировку просто так. Бинго! Ситуация смоделирована! Влад проявил эту гордыню также: через себя. Понял это слишком поздно. Понял это лишь после того, как напомнил про ту тренировку сначала Ярику, а Ярик напомнил их Сергею Анатольевичу.Весь оставшийся день Влад вёл себя очень странным образом. Для Лёши естественно. Павлющик-то мог объяснить своё поведение в отличие от Деревяшкина, но Лёша не понимал, в какой момент Влад стал настолько сосредоточенным. Он вообще таким всегда был, но сегодня он был особенно сосредоточен непонятно на чём. Сосредоточен он был на чувстве вины. После той ссоры ещё больше ощутил его. Он понял: разочаровался он не только в Лёше, но и в себе за такую конченную идею, которая непонятно чем закончится. Он пишет сообщение Саше, чтоб он после десяти зашёл в комнату поговорить. И после старается успокоиться и отвлечься: то на работу, то на книги, то на что-то другое. Влад думает про себя, что будет благодарен Лёше, если он вывезет сам это дерьмо. Влад улыбается: Влад чувствует, что Лёша, который до конца защищал себя, это тот самый настоящий Лёша, способный выдержать что угодно. Также, как и когда он соревновался за должность капитана. — Прости. Возможно, я действительно виноват, — Павлющик смотрит на кровать пустую соседнюю и выдыхает, — Надеюсь, ты вернёшься…

***

Лёша ощущал себя критично: нихуя не получалось догнать Сашу. Саша где-то на пять шагов впереди, а Деревяшкин ощущает, как же хуёво сказывается на нём «питьевая диета» и простуда. Если раньше для него она была «лёгенькой», то сейчас тело переживало жуткий ад. Парадеевич забегает на лестницу. Гнида. Мог бы и пощадить. Мог бы и остановиться. Он ведь, наверное, тоже слегка заебался бегать от Лёши ёбаных полчаса. И если не так, то у Лёши много вопросов. Бесчисленное колличество. Ёбаный Парадеевич. Всё никак не остановится. Беспощадный ублюдок. Все-таки решил отомстить Лёше за то, что последний устроил догонялки. Деревяшкин успел тысячу раз об этом пожалеть. Не думал он, что Санечка окажется таким злопамятным. Лестница длинная. Бежать за этим идиотом ещё два этажа. Лёша ускоряется из последних сил. Телу очень плохо. Тошнота, слабость и температура никак не дадут нормально добежать до цели. Нагнать Саню всё же удаётся, но ноги Деревяшкина почти не слушаются. Хуёво. Очень хуёво. Лёша запинается о свою ногу. Это конец. Падает. Он. Блять. Падает. Прямо с лестницы. Падение перед всей командой уже произошло ещё тогда днём. Кажется, тренер даже видел его и тогда в раздевалке и сейчас, когда он так упал. Лёша поднимает голову, встать пытается. Но встаёт на ту самую ногу, которую сломал год назад. И на которую упал сейчас. И тут же падает вниз по ступенькам. Доля секунды и крик рекошетит от стен. Крик боли и отчаяния. Крик слышит Саня. Плохо. Тоже плохо блять! Его главный соперник подбирает его на руки — по каким он вообще принципам, блять, действует?! Лёше больно. Но он не плачет. Слёзы иссохли ещё тогда в туалете, когда он внезапно для себя там уснул, приняв не самое удобное положение для сна. Лёше больно. Он вообще не понимает, что произошло сегодня: ни-че-но. Лёше больно. Гордость уходит на какой-то второй план. Гордости он уже лишился. Гордость убила его ноги. Они все в синяках. И колено той самой злосчастной ноги, на которой был перелом, вывихнуто. Гордости нет. Есть только Лёша, прижимающийся к плечу Сашиному и обнимающий. Гордости нет. Если б она была, он наверняка бы продолжил бежать. Гордость пропала и у Саши. Он помогает Лёше. Он хочет, чтоб всё было хорошо. Чтоб он вернулся в команду. Наверное, хочет, чтобы всё было как раньше даже, когда они по приколу творили фигню на стадионе и просто радовались. Лёша слышит Сашин стальной голос, пока он вызывает скорую, звонит тренеру и изучает всё, что нужно сделать для того, чтоб Лёше помочь. Суматоха. Возня. Шум. Пиздец. Лёша в ахуе, что это действительно происходит. Лёша выдыхает и тихо шепчет на ухо Саше: — Спасибо, что не оставил. Саша улыбается ему обеспокоенно и кивает, пока на крик и на весь этот шум сбегаются тренера, ребята из других команд, ребята из их команды и врачи. Саша рад. Искренне рад. Он наконец-то услышал слова благодарности от Лёши. Чудо! Он бы сказал новогоднее, дело ведь было в декабре.

***

Фраме выходит на балкон, ощущая запах сигаретного дыма. Саша видит ясную луну, что удивительно для декабря. Видит звёзды и облака упорядоченные, которые шли с севера откуда-то, напоминая, что скоро будет снег. Фраме расслабленно улыбается, но смотрит на напряжённого Влада курящаго. И ясно ему становится одно: Влад сорвался. Не сдержал обещание. Не выдержал такого чувства вины. Тут и гадать не нужно, учитывая, что он предложил, но Ермолаев всё равно спрашивает: — О чём ты хотел поговорить? — Влад хмыкает. — Не думал, что мог влезть во что-то подобное… Надо было оставить это всё им самим. Рано или поздно Лёша согласился бы с ним поговорить или… кто из них там вечно отпирается?.. — Фраме усмехается. — Ты ускорил этот процесс. И ты действительно смог всё проанализировать и составить точный прогноз, Влад! Это достойно уважения. — Но не с другом же такое вытворять… — Павлющик вновь затягивается. — Ты прав, но… — Саша задумывается, стоит ли говорить, но Влад только одобрительно кивает. Ермолаев выдыхает, — Сколько раз ты ошибался, когда помогал отцу с бизнесом? — Влад затихает внезапно и выдыхает дым через какое-то время, но Фраме не останавливается, — И сколько раз ты ошибался с девушками? — Павлющик усмехается. — Да… ты, наверное, прав… Все ошибаются. — Я вот ошибся, когда недавно Илье сказал, что он не в мороженом испачкался… — и тишина. Влад поворачивается на него, вспоминая вчерашний день и начиная хихикать. Видя лицо Саши, Влад смеётся ещё громче уже вместе с ним. — Ну ты и долбоёб. — Какой есть, — Саша усмехается и поправляет очки. Влад протягивает сигарету вишнёвую ему. — Будешь? — и Саша берёт, кивая ему одобрительно. День был сложный. Да и за компанию он не против. Да и право на ошибку он имеет, как и все люди. Почему нет? Они курят так ещё какой-то промежуток времени. Обсуждают всё на свете: звёзды, теории о других мирах, всякие мелочи, всякие жизненные ситуациис наслаждаясь этой ночью. Ночь действительно была потрясающей! Спустя какое-то время начал падать снег и парни наблюдали ещё за ним теперь, обсуждая что снежинки все разные, как и люди и говоря, что действительно каждый человек прекрасен по-своему. Неважно какой он. Люди прекрасны. И люди любят людей. Слово за слово, сигарета за сигаретой… и в пачке остаётся только три штуки. За спиной недовольный голос слышится: — Вы че забыли, что клялись чуть ли не на крови, что курить не будете? — Илюш, прости… — Саня усмехается и по спине хлопает, а Илюха ближе подходит. Влад с Сашей берут ещё по одной и последнюю Влад предлагает Илье. Зная, что он не курит и.. Илья берёт. Последнюю забирает. — Это специально чтоб никому из вас не досталась, — Саша смеётся тихо. — Илюш, ты очень заботливый… — он не успевает договорить, когда его перебивает Влад. — Только не пихай больше Сане в рот, он мне только что жаловался, — Илья затягивается и закашливается моментально. Кашляет ещё минуты две, прежде чем в себя приходит. — Кха! Сань, ты просто долбоёб! Тебя не учили, кх- кх!… что врать это плохо? — и Ермолаев закатывается от смеха, хлопая его по спине. — Илюш, а ты не хочешь меня этому научить? — Влад продолжает смеяться с этого пиздеца, а Илья, кажется, во вкус вошёл, но в «грязь» не лезет. — В комнате поговорим. Их дружеский разговор продолжается всё так же. Темы не меняются, но теперь ещё и весело. Втроём они докуривают сигареты и уходят спать в надежде, что тренер не спалит их запах.