magic city.

Если где-то в мире и жила мерзкая блядина, в которой не было и крупицы человечности, то определенно – в Южном Парке. Он ни капли не изменился со школы, только стал, наверное, еще более озлобленным на весь окружающий мир. И друзья, почему-то, не знали и не замечали, почему. А, может, и не хотели. Или всем просто было насрать, ведь это – твои взрослые дела, разбирайся с ними сам. И Эрик ничего не говорил, даже когда сильно напивался, устраивая у себя дома очередную попойку. Ведь теперь мама не будет доставать его своей душащей любовью и заботой, которой ему, если честно, теперь очень не хватает. Она укатила в закат с очередным своим бойфрендом, оставив сыночку дом в полное распоряжение, ведь впереди ее ждала только новая счастливая жизнь и вечная любовь. Ага, все так говорят. Но ни через месяц, ни через даже рекордные полтора года она не объявилась, а когда звонит ему – с таким же счастливым, как и в первый раз, голосом, рассказывает о том, что у нее все хорошо. А он слушает, прижавшись лбом к стене, и ему даже как-то завидно. Он не мог похвастаться престижной работой и богатством, к которым так стремился всегда. Когда выбираешься из маленького городишки, чтобы покорить мир, этот же самый мир растаптывает тебя как мелкую букашку. И у Картмана не было сил сопротивляться. Все началось с переговоров о маленьком бизнесе в Альбукерке, но за неимением бизнес-плана его пинками отправили в пешее эротическое. А дальше – Оклахома, Миссури, Иллинойс. Тут и там он пытался выторговать себе право на существование своими остроумными хитростями, но никому в итоге был не нужен. И вот, стоя посреди Чикаго, рассматривая огромные неоновые вывески, выжигающие глаза и остатки рассудка, он решил, что пора возвращаться домой. О таком поражении и ущемлении его достоинства никто не должен был знать. И он никому не рассказал, отмахиваясь тем, что ему просто нигде больше не понравилось. - Дурить лохов получится только в родном Южном Парке, - пробурчал он, когда вешал трубку после разговора с матерью. Но и тут дела шли вяло. Точнее сказать, не шли вообще. Да так долго, что безработица и алкоголизм стали его основной деятельностью на долгие годы. Пустой дом, в котором он прятался, встречал его только холодом и тоской. Иногда он специально не включал свет вечерами, чтобы как можно лучше прочувствовать свое одиночество. Как тень, он спускался на кухню, чтобы сварить кофе, взять из холодильника пиво или просто посмотреть во двор через раздвижные стеклянные двери. Лишь бы вылезти из постели и прекратить это черное удушье, спускающееся на грудь во сне. Пока он снова не встретил ее. Резкие и плавные движения лезвиями разорвали воображение, когда она, торопясь, спускалась по ступеням ратуши бегом к своей машине. Прямая осанка, гордая походка, даже когда она спешила, в одной руке – сумка, ключи и пропуск, в другой – телефон, зеркальце и стакан кофе. Только и слышен был топот каблуков, а затем дверь захлопнулась, заревел мотор, и вся картинка рассыпалась, будто и не было этого мгновения. На следующий день днем Картман появился на пороге дома Стена, совсем не ожидая новостей. - Да мы со школы еще женаты, - пожал плечами Стен, - Я думал, ты знал. Эрик пожал плечами в ответ. Это не провал, это просто маленькое неудобство. Ведь если ты владеешь таким бриллиантом как Венди Тестабургер, то доказать, что ты еще чего-то стоишь – раз плюнуть. - Да я как-то не интересовался такими вещами, знаешь. Были дела поважнее. Со школы прошло уже лет 10, и все это время связь старых друзей была тоньше паутины. Они перекидывались эмейлами, но с годами все реже, будто оставили идею дружбы где-то далеко, начав новую главу. Поначалу Эрик даже не скучал, мотаясь туда-сюда, но года три назад, когда вновь оказался дома, понял, что они, так называемые друзья, держали его на плаву. И дело не в высоких чувствах, а в чем-то до жути простом и животном. Человеку нужен человек, и Эрик понимал это все явственней. После кружки горячего чая Картман разрешил себе пройтись по чужому дому, осматривая каждый угол, в котором натыкался на фотографии, где два человека, счастливые и беззаботные, позируют и улыбаются, строят из себя семью, крепко прижимаясь друг к другу. Фото из 4 класса, лицо у Стена зеленое от тошноты после поцелуя, а на коже Венди видны ссадины после очередной драки с Эриком. Фото с выпускного, где весь класс, и у всех недовольный вид. Фото со свадьбы, жених с невестой – по центру, их окружают плотными оковами родители. Пальцы девушки белые, как платье, она плотно вцепилась в маленький букетик. В глазах жениха – страх. Фото из отпуска, на фоне – горы и небольшого озера, блестящего в лучах яркого солнца, окаймленного сочной зеленой травой и цветами. Фото с геологической станции, отец положил сыну руку на плечо, показывает большой палец, широко улыбается. Фото со встречи с мэром, которая вручила очередную награду нашей мисс, пардон, миссис совершенство, у которой взгляд такой высокомерный, что даже от фотографии исходит опасность. Куда ни глянь – идиллия. Картману стало тошно, и он решил завершить экскурсию, присев на диван и уткнувшись в телевизор. Стен сидел рядом, молча и не подвижно, как призрак. Они оба не знали, что еще сказать. Все новости уже обсудили, шутки пошутили – стандартный минимум встречи двух старых знакомых. И теперь оставалось лишь ради приличия ждать, когда гость устанет от напряжения и первым решит откланяться. - А как там Кенни? – поинтересовался Эрик. Стен вяло пожал плечами после длительной паузы. - Давненько с ним не виделся. Но он все еще живет у родителей, если вдруг хочешь с ним повидаться. Дальше – снова молчание. Спустя полчаса они уже смотрели какое-то старое кино, попутно его обсуждая, и так провели несколько часов. Стену уже не хотелось, чтобы его гость уходил, а гость захотел остаться. Все же, это лучше, чем снова идти туда, где никто тебя не ждет. А здесь хотя бы накормят чем-нибудь домашним и нальют еще чаю, поболтают с тобой не ради приличия, а по-дружески. Шло время, близился вечер, и Картман все-таки решил уйти. - Спасибо, друг. Надеюсь, я тебя не сильно потревожил, - неловко сказал Эрик, натягивая на пороге куртку. - Нет, было приятно с тобой пообщаться. Заходи еще, - Марш протянул Картману руку. Он посмотрел на нее пару секунд и крепко пожал. На улице дул приятный ветерок, темнело. Подъездную дорожку осветили фары черной машины, и Картман сразу же вспомнил эти высокомерные глаза с фотографии. - Венди. – сказал он, когда девушка предстала перед ним, снова держа кучу вещей в руках. Она точно не была рада его видеть. Он всегда был не самым приятным человеком – и человеком ли? И она всегда стискивала зубы, если видела его или вспоминала о нем, а воспоминаний было больше, чем хотелось. - Картман. – процедила она. Таких воспоминаний, о которых хочется забыть навсегда, но они как герпес – если организм даст сбой хоть из-за какой-нибудь мелочи, эта гнида обязательно выскочит. Будет причинять дискомфорт, будет причинять боль, будет маячить в отражении зеркал, но ты будешь проводить по заразе языком, раз за разом, но зализать ее не получится, как ни старайся. 4 класс. Бесконечные драки. До крови, до смерти. Вызовы к директору. Ее, конечно, пожалеют, ведь она умница и красавица. А этому гондону достанется по полной. Но если бы все кончилось драками, эту ерунду можно было бы оставить в прошлом, но всегда есть это огромное «но». 9 класс. Она снова рассталась со Стеном. Они делали это уже столько раз, что не было больше слез под грустную музыку, криков в подушку или скромных девичников со сплетнями. Она просто осталась дома, хоть Токен и позвал всех одноклассников на вечеринку. Сидела за компьютером, погруженная в очередной сериал, попутно чатилась с подружками, которые скидывали фотки и забавные истории в общем чате. Пьяный подростковый кутеж, который Венди пропускала, и о котором она «будет жалеть» был в самом разгаре. Но вдруг в дверь постучали. На пороге – он. И не тот, кого она, возможно, хотела бы видеть. Даже без цветов, а с банальными извинениями за свои тупые поступки и слова. Он – Эрик Картман. - Твой мямля попросил у тебя что-то забрать, а что – не сказал. Гадай сама, - сухо сказал он, даже не поздоровавшись. Венди молча его впустила и пошла обратно в свою комнату, Эрик последовал за ней. Казалось, что на этот раз все серьезно. Ведь из вещей Марша у нее была только коробка с его любимыми музыкальными дисками, которые он давал ей послушать. Она порылась в шкафу, пока Картман по-хозяйски присел на не заправленную кровать. - Да уж, типичная стремная девчачья комната, - усмехнулся он. Венди лишь закатила глаза. Ей совершенно не хотелось вступать в словесные перепалки, но помимо мусора, лившегося изо рта Эрика, она чувствовала прикованный к ее спине и жопе взгляд. Топ и короткие домашние шорты – не лучшая одежда для таких гостей. - Держи и вали, - найдя нужную коробку, она кинула ее на колени Эрика и скрестила на груди руки. - Там начинается дождь, - мягко произнес он, а рот растянулся в насмешливой улыбке, - Позволь переждать здесь. Он не просил, а приказывал. И от такой наглости хотелось заехать коленом по мерзкому лицу. Она хотела возразить, очень сильно хотела, но потом вдруг поняла, что это бессмысленно. И лишь махнула рукой. - Только заткнись, - она села обратно за компьютер и надела наушники, чтобы продолжить просмотр сериала. Первые 10 минут было тихо и спокойно, но даже в тот момент она ощущала, как его взгляд сверлит ее спину, и от этого по телу бежали мурашки. Мышцы напрягались, танцуя под кожей адский вальс, и кричали ей о приближении зла, но она отказывалась их слушать, пока не почувствовала, что он уже стоит у нее за спиной. Она закрыла глаза, будто так ее никто не заметит, но тяжелое дыхание выдавало ее с потрохами, и тогда Картман понял, что сейчас – лучший момент. Он запустил пальцы в волосы у нее на затылке и сжал их, не сильно, но достаточно, чтобы украсть удивленный вздох, сорванный с губ. Второй рукой он погладил ее шею, скользнув по ключице к груди, но не делал резких движений, а лишь утонул пальцами в горячей ложбинке, ощущая ее сердце. Венди не могла пошевелиться. Она знала, что если бы он хотел драки, они бы уже месили друг другу лица, валясь по полу. Если бы хотел изнасиловать – не дал бы открыть шкаф. Здесь было что-то другое, чего от Картмана никогда и никто не ожидал – он просил разрешения. А она… что? Странно винить подростков в расцвете полового созревания в том, что внутри бушуют гормоны. Но странно осознавать, что такая порядочная и зрелая Венди, которая не лезет за словом в карман и всегда вступится за окружающих, вцепилась сейчас в свои стопы потеющими ладонями и трепетала. Какая мерзость – испытывать хоть какие-то чувства к этому недоумку. Но она понимала, что между ними всегда было это странное сексуальное напряжение, которое она давила в себе всеми силами, что у нее были, но в это самое мгновение его было очень трудно игнорировать. Пока в девичьей голове крутились мысли, Эрик воспринял оцепенение как «да» и крепче сжал волосы, аккуратно приблизив лицо девушки к своему. Наушники слетели с головы, ударившись о стол, а губы подростков уже сомкнулись в поцелуе. Рука на груди дернулась, и Венди нервно вцепилась в нее своими мокрыми ладонями, но очередная волна мурашек дошла до лобка, и она сама сдвинула его пальцы, чтобы он мог почувствовать ее мягкую грудь. Она бы ни сказала, что похоть затуманила ее рассудок, как любят оправдываться подружки, переспавшие с очередным мальчиком. Но сказала бы, что секс с Картманом во многом отличается от секса со Стеном. Он нежный и аккуратный, а даже если и был груб, то никогда не переходил черту. А Эрик… Эрик всегда казался ей грязным животным, и секс с ним был соответствующим. Ей было больно, и эта боль лишь усиливала возбуждение. Они трахались так, как показывали только в порнухе. И она впервые почувствовала – что значит разрядка и снятие стресса посредством секса. Но как только все закончилось, и она мельком взглянула в лицо Картмана, в горле встал ком. - Уходи, - дрожащим голосом сказала она, и Эрик молча послушался. Она не посмотрела ему в след, только обняла колени, сидя на кровати, и уткнулась в них носом. Тело все еще дрожало. Но она не думала о том, что совершила плохой поступок. Не думала, что облажалась или оступилась. Просто ей понравилось. И сейчас, спустя много лет, она снова посмотрела в его лицо, сдерживающее ухмылку, вспомнила то самое ощущение разрядки, которое не ощущала больше никогда, и предательский комок снова появился и распирал глотку изнутри. Она больше ничего не сказала. Прошла мимо и скрылась за дверью своего дома, оставив Картмана наедине с шальными мыслями. Так и началась череда «случайных» встреч то тут, то там. Он маячил у нее перед глазами, все так же улыбаясь, а она обращала на него все больше внимания. Короткие разговоры, одолжения подвезти до дома, встречи на пороге, как в первый раз – он всегда поджидал идеальный момент, чтобы прийти в гости и как ни в чем не бывало пойти домой, чтобы увидеть ее на улице. И каждый раз, где и когда не встретил бы ее, старался прикоснуться. Едва уловимые касания пальцами ее руки или волос, которые с каждым разом становились все настойчивей. Томный взгляд, в который она проваливалась с головой. Его тактика работала идеально, но лишь в одном он просчитался – она неосознанно стала делать то же самое, погружая в омут и его самого. Однажды она снова подвезла его, ведь он опять случайно проходил мимо. Секунда в секунду. И в тот день началась ее двойная жизнь: страх быть замеченной, поздние возвращения домой, холод. Ей было противно от самой себя, она видела очевидные Картмановские манипуляции, но игнорировала их. Каждый раз обещала себе, что прекратит этот цирк, вернется к привычной рутине и больше никогда не совершит то, о чем пожалеет. Но, видимо, жалела не так сильно, и встречи продолжались. 2-3 раза в неделю она ехала по знакомому маршруту, получала, что хотела, и ехала домой, вцепившись в руль ногтями. Она никогда не перестанет чувствовать вину. - Привет, дорогая, - сердце перестало биться. Полные непонимания глаза уставились на нее, такие большие. За спиной Стена стоял Картман, как всегда ухмыляясь, и молчал. Спасение утопающего дело рук самого утопающего. - Привет, - выдавила она, - А я… Нужно было сказать что-то, придумать, но голова предательски опустела. Она так долго ждала финала этой истории, что совсем забыла о третьем действующем лице. И, видимо, сегодняшний вечер – и есть грандиозный финал. - Тебе Эрик написал, что я тут? – в голосе слышалась надежда. - Да, да. Конечно! – торопливо согласилась она, - Сказал, что могу тоже прийти в гости. У вас тут барбекю намечается? Слова звучали неуверенно и глупо. Ее взгляд метался по кухне, лишь бы зацепиться хоть за что-то. На столе стояла стяжка пива и закуски. - Да вроде нет, я помогаю починить его машину. Картману, по всей видимости, надоело это терпеть, и он вмешался. - Позвал ее, потому что у нас никогда не получалось пересечься всем вместе, - он подошел к Стену и приобнял его за плечи, - Устроить милые семейные посиделки, знаешь ли. Жаль, что у меня тоже нет подружки – получилось бы двойное свидание, - он рассмеялся, а Стен, казалось, немного расслабился. - Все это, конечно, здорово, но сегодня был тяжелый день, - Венди затрясло, - Я хотела забрать мужа и поехать с ним в ресторан. Твои посиделки устроим как-нибудь в другой раз, - она попыталась улыбнуться. Через несколько минут они вдвоем сидели в машине, Венди снова вцепилась в руль деревянными руками. Побыть в общественном месте казалось ей хорошей идеей. - Странный Картман, - вдруг сказал Стен, - Но страннее то, что он ни разу не взял телефон в руки, пока я бы у него, а ты так сильно удивилась, - продолжил он. Воздух в машине загустел, и сквозь удушающую патоку Венди слышала, как работает мозг ее мужа. – И почему ты вошла через дворик? Чем больше он думал, тем явственней становился ответ. Стен ведь не дурак. Он мог таким казаться, но единственная на то причина – он не хотел никого обидеть. Депрессия, ставшая верным спутником его жизни, обрекала его на вечное одиночество, из которого хотелось выбраться. Стать таким, как все: обычным, счастливым… нормальным. Он люби Венди настолько, насколько был способен и так, как был способен. На большее просто не хватало сил. И все, что у него сейчас было, - стало результатом многолетних заученных действий, мучительных уговоров по утрам и мантр по вечерам. Но он не был бесчувственным, как могло показаться. - Мне казалось, что я знаю тебя всю жизнь, поэтому я никогда не начинал серьезных разговоров, - он говорил четко и тихо, - И я понимал, что что-то между нами не так. Венди затормозила, припарковавшись у обочины, сама не понимая, где находится. - Но я не хотел верить, что ты меня обманываешь, - он продолжил, - Я замечал, что вы с Картманом встречались на пороге, когда ты приходила домой, но никто из вас об этом не упоминал. А, зная тебя, как ты его… ненавидела раньше, я не думаю, что ты промолчала бы. А если и промолчала, то пресекла бы эти встречи. Она не могла дышать. - А потом это вдруг прекратилось, а потом ты стала задерживаться… на работе. Газа защипало. - Я тебе нужен, чтобы поддерживать имидж? – он повернулся к ней, но она не стала на него смотреть, уставившись в лобовое стекло, - Мы часто ходим на всякие приемы, конечно. Он замолчал. Тишина была невыносимой, но никому из них нечего было сказать: Стен не хотел слушать объяснения и оправдания, а Венди не хотела объяснять и оправдываться. - Мне плевать, - голос не дрогнул, появилась злоба, - Я просто не хотел, чтобы меня обманывали. Стен помолчал еще несколько секунд, а затем вышел из машины и побрел прочь. Все наконец-то закончилось.