Хочешь со мной?

- Куда это ты намылилась? – Раиса нехотя поймала в объятия торопящуюся Дуню, вернее, ту огромную штуковину, которую соседка пыталась стащить вниз по лестнице. - Не твоё собачье дело, - отмахнулась Дуня: пароль оказался неверный – дорогу ей не уступили. Вечер кусал за щёки и хватал за пятки. На выбеленных стенах подъезда выступали блёклые тени женщин. Из их ртов вырывался пар. После работы каждой хотелось набить живот чем-нибудь горячим, а затем прыгнуть в постель к грелке, чтобы заснуть под свист ветра. - Там вообще-то пурга. - Благодарю за прогноз погоды, а теперь двигай в сторону свою стахановскую жопу, - вернуть укутанный в одеяло обогреватель Дуня не смогла, с Раисой в силе не поспоришь, - Кхм, отдай, пожалуйста. Автобус сейчас уйдёт… - Ну, пошли. - Куда? - На автобус, - Рая запрыгала по ступенькам, словно мячик. Такой лёгкости Дуня могла лишь позавидовать. Она даже задумалась, а не бросить ли курить, но быстро пришла в себя. Больно нравилось ей топтаться на лестничной клетке, тушить окурки в банке из-под кофе и подглядывать в грязное окно за тем, как синий трикотажный костюмчик круги по двору наворачивает. С трудом отворив подъездную дверь, Дуня попала под раздачу: колючий снег хлестал со всех сторон, смазывая свет уличных фонарей. До остановки они дошли молча – по памяти, почти на ощупь, урывками заглатывая ледяной воздух. Говорить им было не о чем. - Я дальше сама, - выступила балия, готовясь принимать груз. - Лови! – церемониться Рая не умела. Обогреватель повалил Дуню в сугроб. Над ней засияла самодовольная улыбка токаря пятого разряда. - Уфф! Чем вас там на «СлавПромМаше» кормят, а-а? - Манкой с комочками, - крепко хохотнула в ответ Раиса. Лавина не сошла. Тишина всё проглотила. Дуня выбросила белый флаг: давать отпор она будет уже не в этой жизни. - Тащи в автобус… Но плати за себя сама!.. И за меня тоже!

***

- Я заметила однажды, Что зимой кусты сирени Расцвели, как будто в мае, Ты мне веришь или нет? Вытаращив глаза на горланящую соседку, Дуня пыталась подобрать словцо поострее, чтобы перебить услышанное. Дорогу замело, пришлось высадиться задолго до нужной остановки. Вытолкнуть «скотовоз» в одиночку Раиса не могла, хотя казалось, её руки гвозди гнут. За широкой спиной женщины можно было прятаться от любой непогоды, а в светло-карих глазах неустанно прыгали чертята. В ней жизни было – не убавить, не прибавить. Ровно столько, сколько нужно. Славгород на таких и держался. Если Дуня венозная кровь, то Раиса артериальная – насыщенная кислородом. - Откуда эта лабуда? – брезгливо фыркнула балия. - Из космоса. - Тебя хлебом не корми, дай повыделываться, м-м? На потеху жёлтым квадратикам, зыркающим со стен многоэтажек, Рая снова завела шарманку: - А недавно я видала, Как луна в сосновых ветках Заблудилась и заснула… - Вот подхватишь ангину, на меня не чихай, – Дуня побежала вперёд, лишь бы не любоваться широкой спиной и румяными щеками. - Мама нам пела, - бросила в след соседке Раиса. Затоптать услышанное в хрусте снега не вышло, как и повернуть время вспять. Тоски по собственной матери Дуне хватало с лихвой, подхватить тоску по соседской уже перебор. Они и так делили слишком многое: кухню, кастрюли, туалет, один квадратный метр между дверями. Через пять месяцев перестанут. Отдуваться балии придётся в одиночку. Ничего уже с этим не поделаешь, поздно трепыхаться. Проще не будет. Только бы хуже не стало. - А твоя мама что? – Рая прижалась плечом к попутчице, пока их не разлучила пурга. - Сидит. - Чего? - В тюрьме сидит. - Давно? - Ох, лучше уж пой, - в сердцах буркнула Дуня. - О чём? Ответ Рая не услышала, придумала его сама: про сирень в феврале, про обогреватель в одеяле, про них с Евдокией Харитоновной. И чтобы не чихать ни на кого потом – замолчала.

***

- Куда?.. Я вам сейчас постелю! – бабушка Дуни грудью стала в дверном проёме, - Матрас разложу. Прям у обогревателя. - Ба, ну чего ты, а-а? - Пешком через весь город пойдёте? - принялся причитать дедушка, - Ноги отморозите. Автобусы уже точно не ходят. Раиса распахнула пальто и стянула шапку. С неё посыпался снег, который не торопился таять в выстуженной проходной. - Не знаю, как ты, а я вот остаюсь. - Правильно, – радостно засуетилась бабушка, - Вам стариков пережить надо, а не наоборот. - Ба! – Дуня устало сползла на табуретки в уголке, словно самолично тянула девять килограмм металла по сугробам – непонятно куда, кому и зачем. - А чаёчек будет? – Рая стащила с ног валенки. - Бегу ставить, - дедушка и впрямь помчался на кухню. - Вон там можно руки помыть, - махнула в сторону бабушка. Обмотанные в три слоя одежды, старики неуклюже перекатывались по крошечной квартире, стукаясь об углы. Их восторг невозможно было измерить. Они согласились бы мёрзнуть ещё неделю за такое чудо: внучка, да ещё и с гостьей. Целое событие, заслуживающее сахара к кипятку и масла к хлебу. - А как вас по батюшке? – полюбопытствовал дедушка. Он сразу узрел в незнакомке важную фигуру: такой аршин в плечах кому попало не достаётся. - Макаровна, но, пожалуйста, зовите меня Рая. - Что же ты раньше не приглашала к нам твою подругу? – возмутилась бабушка. Сказать, что они не подруги вовсе у Дуни язык не повернулся, поэтому она набила рот сушками – авось пронесёт. За маленьким столом собравшиеся помещались с трудом, аж коленки и локти целовались. - Я просто много ем, вот она меня и стесняется, - рассмеялась Раиса. - Ешь, пожалуйста, сколько влезет! – бабушка придвинула вазочку с угощениями ближе к гостям, - Дуняша за нами приглядывает. Мы каждый день удивляемся, за что она нам такая хорошая досталась… - Ба! – буркнула Дуня. Принимать похвалу ей было не по душе. Если бы удалось наладить быт стариков, маму из тюрьмы вытащить, а ещё лучше не затаскивать туда, тогда можно и похвалиться, а сейчас не чем. - Где обогреватель достала? – подхватил дедушка. - Где достала, там уже нет, - тихо усмехнулась балия. - А сама не мёрзнешь? – забеспокоилась бабушка, - Не болеешь? Из груди Дуни вырвался измождённый вздох. Она уже свыклась с зимой. Пусть хоть никогда не заканчивается. Славгород хорош под белой пеленой и непроницаемым небом. Свежая весенняя травка та ещё обманщица – заставляет понадеяться. А потом резко обрезает провода. Каждый год одно и тоже. Местные живут от краха до краха, от крошки до крошки. Живут зачем-то. Но с балией секретами не делятся. Уже почти тридцать лет она пытается нащупать ответ, чем бы себя наполнить, чтобы беззаветно ждать тепла и не бояться с ним расставаться. Рая залпом осушила чашку. - Да кто ей даст-то.

***

Расположившись на матрасе под двумя одеялами, Евдокия Харитоновна без смущения жалась к соседской спине, тянулась ледяными шершавыми пятками к таким же. Она и не заметила, как провалилась в сон – глубокий и пустой. Ей было там уютно, спокойно. Всё, что нужно есть. Завтра не будет, но сегодня есть. И раз уж зима никак не хочет заканчиваться, то и сегодня может длиться вечно.