Teach me how to love

Я держал в руках блестящую упаковку и не решался открыть. Мне было страшно, хотя я так давно этого ждал. - Ты передумал? - Арми провёл по моим волосам. - Нет… Я просто… Всё хорошо, - я всё же надорвал упаковку и достал презерватив, Арми смотрел на мои движения молча. - Ладно, давай я сам это сделаю, - сказал он, забирая презерватив из моих рук. Я заметно напрягся, потому что мне не нравилось то, что всё выходило так глупо и неуклюже. Я лежал и смотрел, как Арми раскатывает резинку по члену, и вдруг меня накрыла сильнейшая паника, такая, что я просто не смог вдохнуть и резко сел на кровати. - Эй, с тобой всё хорошо, Тим? - Арми дотронулся до моего плеча. - Я… Я не могу дышать, - прошептал я. - Так, ладно, наклони голову к коленям и делай глубокие вдохи, постарайся, всё хорошо, - он начал гладить меня по спине. Я делал то, что он говорил, но пока не очень помогало. - Я пойду в ванну, ладно? - сказал я, чувствуя, как мои ноги стали совершенно ватными и в горле стоит ком. - Пойти с тобой? - Арми осторожно приподнял мою голову, заглядывая в глаза. - Нет, я скоро вернусь, прости… - Всё в порядке, я жду. Я пришёл в ванную и открыл воду, садясь на пол. Мне было дико страшно, я не мог понять, что за паника меня накрыла в такой момент, раньше такого никогда не случалось. Я чувствовал стыд перед Арми, как я мог так опозориться именно сейчас. Наверное, он подумает, что я глупый маленький мальчик, который боится чего-то серьезного. Я пытался отдышаться, мыл лицо холодной водой, но стук сердца отдавался в ушах с бешеной силой. Я подумал, что Арми может решить, что я не хочу с ним делать это из-за Алекса, и меня накрыло ещё больше прежнего. Нужно было вернуться и показать ему, что всё хорошо. Я дрожащими руками открыл дверь и пришёл в комнату, залезая на кровать. Арми обнял меня, прижимая к себе. - Как ты? - спросил он. - Всё хорошо, я готов. Давай продолжим? - я попытался положить руку на его член. - Нет, нет, Тим. Не сейчас, - он убрал мою руку. - Прости, мне не нужно было торопить тебя. - Что? Почему? - я испуганно взглянул на него. - Ты не хочешь меня? - Ты не готов. Последние дни были для всех нас большим стрессом. Я не хочу делать это с тобой во время твой панической атаки. - Я правда в порядке. Это глупости, - я заглядывал в его лицо, пытаясь понять, сердится ли он. - Послушай, - он наклонился надо мной, беря меня за подбородок. - Я очень хочу тебя, и я знаю, что ты меня тоже, но не сейчас, ладно. Давай просто поспим ещё. - Этого, наверное, никогда не случится, и я в этом виноват… - я вздохнул, натягивая на себя одеяло. - Случится, и ты будешь чувствовать себя хорошо. Мы должны немного отдохнуть. Он обнял меня, притягивая к себе. Его руки и тело успокаивали меня, хотя внутри было неспокойно. Он осторожно поглаживал меня по груди и шее, и я сам не заметил, как провалился в сон. Меня разбудил стук в дверь. Арми безмятежно спал в кровати, казалось, не слыша, что кто-то стучит. Я натянул на себя пижамные штаны и пошёл открывать. Как-то я решил, что это Полин или обслуживающий персонал, не подумав спросить, кто. Когда я открыл дверь, на пороге стояла мама. Я не поверил в то, что я вижу, что она тут вообще делает… И только вторая мысль была - у меня же Арми лежит в кровати. - Мама? - я стоял не понимая, что происходит. - Тимми, ты один провёл новый год, я решила, что тебе грустно, и мы с папой приехали в Денвер. Полин у Стива? - Мама, - я пытался не пускать её в дверь, но она вошла, отодвигая меня и ставя свою сумку на пол. Расстояние от двери до кровати было ничтожно мало, чтобы я успел хоть что-то сделать. Я только судорожно пытался придумать какое-то оправдание тому, что было сзади меня, а это был голый Арми, лежащий в кровати и брошенная на пол упаковка презервативов, на полу валялось полотенце, которое я вчера снял с Арми, а так же его и моя одежда. Мама замолчала, глядя позади меня. Я испуганно обернулся на кровать, в это время Арми, видимо, услышав голоса, проснулся и приподнялся, глядя на мать и меня. Наверное, он подумал, что видит странный сон, если не сказать кошмар. - Мистер Хаммер? - голос матери звучал так, как будто она встретила его где-то на улице, а не в моей кровати. Наступило молчание. Я испуганно взглянул на мать, потом на Арми и снова на мать. - Мистер Хаммер остался без номера, я предложил ему у меня переночевать, - сказал я, - похолодев. Мать наклонилась, поднимая упаковку презервативов, и сказала мне: - Это что? - Мама, это не то, что ты могла подумать… начал я. - Миссис Шаламе, - Арми сел на кровати, натягивая одеяло до подбородка, - мы с вами должны поговорить. - Я посажу вас в тюрьму, вместе с вашим приятелем, мистером Коулманом, - она швырнула в Арми презервативы. - Как вы могли... Как вы посмели дотронуться до ребёнка! Он же ваш ученик! Я звоню в полицию. - Мама, не надо, - я схватил её за руку. - Мистер Хаммер ничего плохого не сделал, я клянусь тебе. Это не то, что ты думаешь… - Тим, одевайся и иди вниз в машину к отцу, - у неё было оцепенение и такая ярость, я никогда её такой не видел. - Нет, пожалуйста, я тебе всё объясню. - А вы, одевайтесь, вы сейчас поедете в полицейский участок, - она вытащила телефон из кармана. Я схватился за её телефон. Она дёрнула, но я не давал. - Тимоти, прекрати сейчас же! - она схватила меня за руку, давая мне пощёчину. - Миссис Шаламе, я виноват, но он тут не при чём, давайте поговорим с вами вдвоём, - сказал Арми, вставая и заворачиваясь в одеяло. - Ты ещё смеешь со мной разговаривать!!! Мерзкий извращенец, моему сыну шестнадцать лет… А ты… Ты постоянно был с ним, сколько это уже продолжается? - она замолчала, прикидывая, как давно это началось. Тут её взгляд упал на моё тело, и она увидела шею и грудь с ещё незажившими полосами. - А ну-ка, иди сюда. Это ещё что?!! - он потянула меня за шею и её глаза округлились. - Он, что, бил тебя или... что это такое вообще?? - Мама, перестань. - Миссис Шаламе, я понимаю, как всё это выглядит, но позвольте мне поговорить с вами, - Арми не переставал делать попыток. В этот момент она снова попыталась выхватить у меня телефон. - Тим, сейчас же одевайся. - Уходи, - крикнул я. - Ты в своём уме? - она посмотрела на меня в лёгком шоке. - Мы сейчас же тебя отвезём в больницу, чтобы снять побои, а его отправим туда, где ему самое место. - Я остаюсь с ним. Я уйду из дома. - Тим, - Арми закатил глаза, - помолчи. - Так, я звоню в полицию, - она стала набирать номер. - Я выхватил у неё телефон и подбежал к Арми. - Мама, ты ничего не сделаешь! - я обхватил его руками. - Я останусь с ним. - Я иду за отцом, - она отвернулась и ушла из номера. Я секунду стоял в шоке. Потом начал трясти Арми. - Что делать? Что нам делать? - Тим, единственное, что мы можем сделать - это поговорить с твоими родителями. Твоя мама в шоке. Я понимаю её. Но, прошу, держи себя в руках. - Тебя посадят, ты понимаешь? Уходи, уезжай куда-нибудь, потом позвонишь мне, ладно? - я со страхом смотрел на него. - Так будет ещё хуже. Всё хорошо, я поговорю с твоим отцом и матерью. - Что ты им скажешь? - Правду. А дальше уже им решать. - Нет, не надо. Они не смогут ничего доказать. - Ладно, мне нужно одеться и тебе тоже, - он начал поднимать вещи с пола. Я натянул джинсы и свитер, в голове всё мешалось и путалось, я не знал, что мне стоит сказать сейчас. Арми оделся. И в этот момент дверь открылась и вошёл папа. - Тимоти, - он выглядел подозрительно спокойно. - Спускайся к матери в машину. Мы поговорим с мистером Хаммером. - Папа, - я посмотрел на него, - мистер Хаммер не сделал ничего плохого, неважно, что там мама придумала. - Тимоти, я поговорю с мистером Хаммером. Я взглянул на Арми, он кивнул мне. Я так боялся и не хотел уходить, но я не знал, что ещё могу сделать в этой ситуации. Мне пришлось уйти. Я спустился вниз, выходя на улицу и садясь в стоящую рядом машину отца. Мать сидела внутри и была бледная, как полотно. - Тим, с тобой всё впорядке? - она взглянула на меня. - Нам стоит ехать в больницу? - Нет! - я почти крикнул. - Я прекрасно себя чувствую. - Ты не можешь мыслить разумно, он нанёс тебе травму, он больной человек. Тим, прошу, не думай, что ты в этом виноват. - Мама, ты понимаешь, что ты говоришь? Мистер Хаммер никогда бы не сделал ничего плохого. Он лучше всех. - Он тебя изнасиловал, и, похоже, ещё и избил! - Нет, такого не было. Я его люблю, мама. - Что ты несёшь? Ты понимаешь, что он мужчина, он почти вдвое старше, и он - твой учитель! - Мне нравятся парни, мама, с самого детства. Прости, что я говорю это сейчас, но раз так получилось… - Тим, я хочу, чтобы ты замолчал! Немедленно замолчи! - Нет, я не замолчу, я люблю этого человека. - С завтрашнего дня ты больше никуда не выйдешь из дома, кроме как в школу. И уж я позабочусь о том, чтобы этого извращенца выгнали из школы и посадили в тюрьму. - Ты этого не сделаешь, иначе я уйду из дома, и вы меня больше никогда не увидите. В этот момент я увидел отца, который возвращался к машине вместе с Арми. Оба выглядели, словно ничего не произошло, но лицо Арми было крайне напряжённым. - Тим, - отец открыл дверь и потянул меня за руку из машины, я вышел, смотря на Арми вопросительно. - Попрощайся с мистером Хаммером. - Что?! Что это значит? - я вскинул глаза на отца. - Это значит, что вы больше не увидитесь. Я не буду заявлять на него или устраивать скандал. Но ты должен понимать, что ничего подобного больше не будет. Мистер Хаммер уедет сегодня же. - Нет, - я замотал головой, чувствуя, как на меня нахлынуло чувство неотвратимого ужаса. - Нет! - Тим, - Арми взглянул на меня печально, - твой отец был очень добр ко мне, я уважаю его решение, и ты должен понимать, что мы должны так поступить. - Ты не уедешь, не бросишь меня, нет, не надо, - мне уже было всё равно, что родители были рядом. - Тимоти, - он взял мою руку легонько сжимая, кажется, он хотел сказать что-то ещё, но, взглянув на моих родителей, замолчал. - Так, сынок, пойдём в машину, - отец взял меня за руку и потянул, но я не отпускал руку Арми, начиная срываться на плач. Я вырвался и обнял Арми, он тоже обнял меня, шепча мне на ухо: - Тим, ты - лучшее, что у меня было. Береги себя ради меня. Меня просто оторвали от Арми, отец и мать почти насильно затолкали в машину, где я истошно кричал: - Нет, пожалуйста, Арми, Арми. Я проревел всю дорогу, что мы ехали до дома в Теллерайд. Я плохо помнил, как мы вернулись, отец меня почти вынес из машины, укладывая дома на кровать. Я ревел и бился в такой истерике, что родители вызвали скорую помощь. Мне сделали какой-то укол, и я провалился в сон. Всю ночь я проспал, как убитый, а когда проснулся утром, то вспомнил всё и начал реветь, мне хотелось только одного - умереть. Я пытался несколько раз позвонить Арми, но его номер телефона был выключен. Прошло два дня, из которых я ни разу не вставал с кровати. Я ждал, когда родители отвлекутся, чтобы уехать к Арми домой, но они запирали меня на ключ, я пробовал вылезти в окно, но оно также было заперто снаружи. На третий день ко мне в комнату пришла вернувшаяся Полин. - О, боже, Тим… - она увидела то, как я выглядел, и ужаснулась, подошла, садясь на мою кровать. - Тим, как это случилось? - Полин, прошу помоги мне сбежать из этой комнаты, я должен поехать к Арми, - обреченно сказал я. - Мистер Хаммер уехал ещё пару дней назад, - казалось, она боялась мне это говорить, но ей пришлось. - Что? Куда он уехал?? - Он звонил мне в то утро, когда всё это произошло. Сказал, что уедет в Нью-Йорк, так они договорились с отцом. Отец не стал обращаться в полицию, а мистер Хаммер должен был уехать. - Полин, он сказал тебе что-нибудь? - Он сказал, чтобы я позаботилась о тебе. Сказал, что никогда тебя не забудет, Тимоти, - шепотом сказал она. - Мне нужно найти его, я поеду в Нью-Йорк. - Тим, может, надо подождать немного, пока всё уляжется… - Чего ждать? Полин, да я не могу ждать, я не могу жить без него. Что с его домом? - Не знаю… Есть ещё кое-что… - кажется, она не решалась сказать. - Что еще? - Алекса выпустили под залог, до суда он вернулся домой. - Прекрасно, он вернулся в Нью-Йорк, чтобы найти Арми. И он его найдёт. Что же делать? - я сжал голову руками. - Тим, я не хотела этого говорить, но, правда, тебе нужно успокоиться, ты сможешь забыть его со временем, я понимаю, тебе сложно, но вы не можете быть вместе… - Я буду с ним или умру. Я не хочу жить без него! Прошу, помоги мне найти его адрес. - Но как мы это сделаем? - Но ведь у него богатая семья, я уверен, мы сможем как-то найти… - Родители не отпустят тебя. Они же тебя на ключ запирают. - Ты мне поможешь, так ведь? - Они прикончат меня, Тим. - Я найду его адрес и уеду в Нью-Йорк.

***

Это был январь того года, когда я учился в одиннадцатом классе. Я стал искать его по фамилии, по всему, что могло меня привести к нему, пытался узнать, что с его домом, продаёт ли он его или сдаёт, но дом был закрыт, и я не мог узнать, что происходит. Пришла весна, потом лето. Начались летние каникулы. Я не мог найти его адрес, я не знал, где он и что с ним. Мне казалось, что я мертв изнутри и снаружи. Единственное, что как-то меня утешало - я продолжал искать. Полин пыталась помочь мне, но наши поиски были безуспешны. Ночами я видел кошмары, это всегда был тот день, когда меня родители забрали из отеля, я видел, как Арми стоит и печально смотрит на меня, я видел, как Алекс подходил к нему, и они вместе уходили, тогда как я был заперт в проклятой родительской машине. Я задыхался, мне начинало казаться, что воздуха в машине нет, и потом я просыпался, тяжело дыша и рыдая. В школе говорили, что мистеру Хаммеру пришлось уехать в школу в Нью-Йорке. Все сокрушались, скучая по его урокам. А я сидел в раздевалке после уроков спорта и плакал, вспоминая, как мы с ним были тут вдвоём. Я начал бегать снова, каждое утро, когда снег растаял. Я бегал по лесу и приходил к тому дереву, рядом с которым он целовал мою шею, мне казалось, что если я закрою глаза, то смогу ощутить его горячее дыхание и шепот рядом со мной. Но его не было. Иногда, временами, я думал, что он забыл меня, хотя, он говорил, что никогда не забудет… Но эти полгода для меня были настоящей пыткой. Я уже не верил ничему, я страдал, плакал, ненавидел родителей. Я ни с кем не общался, Полин была единственным человеком, который мог со мной поговорить и поддержать меня. Я всё время надеялся, что он найдёт меня. Он вернётся, придёт в наш парк, либо приедет в свой дом и даст мне какой-нибудь знак. Но ничего не происходило, его не было, никаких вестей от него не приходило. Я почти не разговаривал с матерью и отцом. Несколько раз меня почти принудительно отправляли на психотерапию, но каждый раз я упорно молчал. Их попытки не увенчались успехом. Потом наступил август, мне исполнилось семнадцать лет. Я ненавидел свой возраст, как бы я хотел, чтобы мне было восемнадцать, и я бы мог уехать из дома и искать Арми в Нью-Йорке. Я уже не верил, что я ему ещё нужен, я не мог понять, почему он не пытается связаться со мной, с каждым месяцем я терял надежду всё больше и больше. Когда начался новый учебный год, как раз был суд над Алексом, от Полин я узнал, что его признали невиновным, всё было списано на несчастный случай, а Стив, якобы, употреблял алкоголь в тот день и просто, чтобы скрыть это, обвинил мистера Коулмана. Я был совсем не удивлен, и моё беспокойство стало ещё больше расти, Алекс был совершенно свободен, наверняка, он знал, где Арми. Может даже он снова начал набиваться к нему в парни. Я не видел Алекса всё это время, да и, думаю, когда он узнал, что Арми уехал из города, он потерял ко мне всякий интерес. С каждым днём мне было только хуже. Я чувствовал такую пустоту и боль внутри, что мне хотелось умереть, чтобы больше ничего не чувствовать и не помнить. Я пару раз слышал разговоры отца с матерью на кухне. Они разговаривали обо мне. Эти разговоры были примерно одинаковыми. - Что с ним делать? - печально говорила мать. - Не знаю, я думал, это пройдёт, но, кажется, мы его довели до такого состояния. Он совсем изменился, на себя не похож. - Ему нужно лечь в больницу. - Ты думаешь, если его напичкают препаратами, всё изменится? Пойми, мы с тобой совершили ошибку. - Ты, что, предпочёл бы, чтобы его… С ним… Этот мужик! - Вспомни, каким он был до этого, и что с ним сейчас. - Пусть этот Хаммер радуется, что мы его не посадили, - кричала мать. Я слушал эти разговоры, и мне было мерзко. Они считали Арми каким-то мерзким извращенцем. Я их ненавидел. Я ненавидел всю свою жизнь. В один из дней, это было ближе к концу осени я пришёл из школы и отправился в ванную, решил, что с меня хватит, взял лезвие и медленно наносил порез за порезом, пока не отключился на полу. К сожалению, в тот день Полин вернулась со школы раньше обычного, она вызвала скорую, найдя меня на полу в ванне. Я пролежал в больнице неделю, и меня бы выписали, но в последний день я снова попытался порезать вены уже в палате, поэтому был оставлен там ещё на месяц. Врачи от меня ничего не добились, я был абсолютно нормален, я просто больше не хотел страдать. Когда я вернулся домой, Полин сильно плакала и просила меня, чтобы я не убивал себя. С родителями я не разговаривал. Они перестали меня закрывать в комнате, я мог ходить, куда захочу. И я ходил к дому Арми, сидел там поблизости, иногда меня оттуда забирала Полин, приезжая на родительской машине. А на рождество Полин пришла ко мне в комнату с конвертом. Он пришёл на её имя. Обратного адреса там не было. В конверте была фотография, наша фотография с Арми, сделанная на телефон, когда мы гуляли с ним в горах. На обратной стороне было написано “Счастливого рождества, я всё помню”.