А за плечами живое мясо.

По голове ударили чем-то через чур, тяжёлым. Во рту тут же появился привкус металла, а после, не успев преподнести руку к ушибу на голове, лис упал без сознания. Диамкей решил стукнуть своего любимого лиса неплохой железной палкой, что валялась у входа в пещеры ещё с самого начала их строительства. Крот так сильно огорчился с того, что его любимому человеку не понравилась еда, что он решил ласково тому объяснить, что в следующий раз нужно есть то, что дают. Даже если это мясо недавно заходившего в гости бессмертного, точнее ранее бессмертного. После такой похлёбки их мяса старика, он явно больше не восстанет из мертвых и уже никогда не вернётся на свою каменную базу. С этого дня она будет начинать гнить изнутри, камень начнет со времени трескаться, а после вся постройка упадет в море. С недавних пор Диамкея очень заинтересовало то, каковы на вкус его близкие друзья, что ходят вокруг да около его пещер. Что будет, если взять и попробовать их? Никто же об этом не узнает, да и против не будет. А если вкусно приготовить их тела и мясо, то может быть получится действительно кулинарный шедевр. Вот только первый блин явно комом, раз сейчас ушастого Алоина тащат по полу в какое-то темное место. Через боль и все страдания, что пришлось пройти, лис открывает свои глаза. Он находится в неясном месте, где нет ни единого освещения, что уж там говорить о намеки на жизнь. Пол липкий, а стена, на которую облокачивался лис, явно была в каких-то лианах и мхе. Приподнимая руку, блондин поднес ее к месту ушиба, прислоняя в макушке, дабы понять, идёт ли у него кровь. И да.... рука тут же окунулась в кровь. Мальчишке неплохо так повредили черепушку, раз кровь все ещё идёт. От каждого движения боль продолжала пронизывать тело. Пришлось опустить руку и совсем расслабиться. Обстановка рядом не радовала. Пахло сыростью и чем-то гнилым, как на кухне у вампира. Слышались звуки, будто бы из какого-то крана капает вода, и там уже скопилась целая лужица. Сбоку доносился шорох. Может быть крысы? Алоин вовсе не удивится, если это правда грызуны, им только в таких местах и обитать. - Твоя нога прошла, дорогой? "Нога?" - промелькнула в затуманенной голове животного. Он не понимал, о какой ноге идёт речь. Он вроде бы все помнит, ничего не упускал, но почему тогда нога? Только сейчас все помещение озарилось тусклой лампой, с освещением которой уже можно было понять, где находится ушастик. Пробегая взглядом по всему помещению, он понял, что находится в каком-то сыром подвале, которому на вид лет сто, если не больше. В дальнем углу стоял все ещё любимый Диамкей, который держал в своей руке любимое оружие, что замещали и кирку, и меч, и все на этом свете. Орудие переливалось при тусклом свете лампы, и только сейчас черноглазый заметил, что весь его плащ в крови, и монокль, что перекрывал левый глаз, тоже заляпан во что-то бордовое. Взгляд резко упал вниз. Сердце заколотилось в ту же секунду, пока в висках стала пульсировать кровь, а сердцебиение грохотом стало раздаваться в ушах. Паника нарастала с каждой секунд, а руки все сильнее и сильнее упирались в липкий, кровавый пол, вжимая тельце лиса в стену. Зрачки, которых не было видно из-за цвета глаз, дрожали в непонимание. Глаза почему-то не видели перед собой целую часть ноги до колена. Адреналин придавал сил сейчас просто терпеть, но когда сознание вернётся в норму, то подвал озарится мужским криком, из-за чего даже сам Ключ слегка изменится в лице. "Все это кажется жутким сном, все это не реальность. Это же не реальность верно? Диамкей бы никогда так не поступил со мной! Он же меня любит!" – Мысли встали в голове, как стая огромных воронов, что охотятся за бедным одиноким котёнком, которого оставила мама кошка. Не хотелось даже верить в то, что любимый парень так поступил. Они же давно вместе, Дмитрий клялся мальчишке в том, что будет любить его всю жизнь, никогда и пальцем не тронет, а сейчас? А сейчас этот самый ушастый мальчишка сидит в подвале без ноги. Наконец-то боль начинала пронизывать тело, а Дмитрию кажется, даже нравилось наблюдать за тем, как его любимый человек страдает от боли. Кровь уже создала не просто лужу под телом худощавого парня с хвостом и ушами лисы, а целое кровавое болото. Будто бы туман начинал окутывать разум девятнадцати летнего мальчишки, словно густая пелена, уводя мысли в недоступные дали сознания. Сердце отбивало свой смертный такт в ушах все громче, напоминая о том, что Алоин может умереть в любую секунду, что сознание все равно угаснет. Было ощущение, что все жизненные силы утекали вместе с той самой крови, что вытекала из отрубленной ноги. Была надежда, был тот самый маленький огонек, который как свет в конце тоннеля, но он угасал с каждой секундой. Подвал начинал искажаться, а в глазах плыл жуткий силуэт людоеда. Кто же мог подумать, что любимый муж окажется тем, кто решит попробовать всех своих знакомых, так еще и захочет угостить так называемую "женушку" своим блюдом из человечины. Раздался смех самого хозяина этого сырого, стеклянного помещения. Голос так же звоном отражался в ушах, как эхо в старом заброшенном особняке, который уже собираются сносить. - Алоин, тебе стало плохо? - Донесся до больших белых лисьих ушей парня голос. Сами голые стены карманного измерения отражали все звуки, создавая эхо, а здесь еще помутненный рассудок, из-за чего невозможно точно понять, что происходит. - Дима…. - голос молодого парня прозвучал хриплым, тихим стоном, который ели выговорили. Послышался смешок, а Диамкей поднял свою принцессу на руки. Рано умереть бедному мальчишке, на которого у крота огромные планы.