Быть рядом

      Олег       Спустя три дня после нашей последней встречи со Стасом я всё же решился ещё раз навестить Таню.       Точнее, я просто не выдержал.       Меня тянуло к ней так, словно мы были прикованы друг к другу, а врозь испытывали боль и страдания.       Всё это время я не получал никаких новостей о том, в каком сейчас состоянии находилась Таня, поэтому когда уже шел по коридору больницы, направляясь к нужной палате, мог лишь надеяться и чуть ли не молиться на то, чтобы ей стало лучше.       Я проскакиваю через пост дежурной медсестры, с лёгкостью на сердце отмечая, что её нет, потому что легко мог был быть выставленным за выходные двери из-за посещения пациентов в такую рань. На часах ещё не было восьми, когда я выходил из машины возле здания больницы.       Когда я подхожу к нужной палате, внутри меня бушует множество чувств, начиная от нужды рвануть ручку на себя и притянуть к себе Таню, и заканчивая сомнением и нерешительностью, потому что я не собирался допускать повторения нашей прошлой встречи.       Ощущая холодную дверную ручку, в следующее мгновение я проскальзываю в палату, где из освещения лишь тусклый свет небольшой лампы на прикроватной тумбочке, а окна скрыты плотными шторами, хотя, даже если бы их не было, в комнате всё равно стояла бы практически темнота, так как на улице было ещё слишком темно.       Мой взгляд тут же перемещается на кровать вместе с девушкой, которая на ней спала.       Мне становится немного легче дышать, когда я понимаю, что Ведьмина спокойно спит, а не бьётся в конвульсиях как и раньше. А ещё синяки на её руках, не скрытые одеждой в некоторых местах, начинали немного сходить. Да, это было практически незаметно, но всё же. Ссадины выглядели не так устрашающе, а рассечения на лице начинали заживать.       К Тане больше не были подключены миллион трубочек и проводов, следящих за её жизненными показателями. Это могло означать только одно: она справлялась, ей становилось легче, она начинала лечиться и уже, скорее всего, не так сильно шугается от всех, кто заходит к ней в палату.       Когда до меня абсолютно точно доходит осознание того факта, что Тане наконец становится легче, это заставляет перестать болезненно сжиматься моё гулко бьющееся сердце, отдающее эхом где-то в голове.       Я наблюдаю за спящей девушкой и не могу отвести глаз. Даже сейчас она так красива.. Я не замечаю ни ссадин, ни синих пятен на коже, ни ран.       Я будто приворожен. Она действительно прекрасна. Даже сейчас.       Когда проходит несколько минут с того момента, как я продолжаю просто наблюдать за спящей девушкой, замечая и подмечая все мелочи, в её состоянии всё же кое-что меняется.       Я моментально замечаю перемену в ней. Таня начинает непонятно с чего хмурится и мотать головой из обороны в сторону, словно в протестующем жесте.       Догадка моментально опаляет моё сознание.       Кошмар.       Ей вновь что-то сниться, связанное с тем злополучным днём. Она снова вспоминает что-то из того, что тогда произошло.       Моя рука мгновенно оказывается в её. Моя ладонь в её. Я держу её за руку, поглаживая тыльную сторону своим большим пальцем, пытаясь таким небольшим жестом успокоить её.       Хотелось крикнуть, что я разобрался с теми, кто ее похитил. Они сейчас ожидали суда, а Таня всё также страдала из-за их поступков. Пусть даже и во снах.       Я воздерживался от каких-то слов только по одной причине,— чтобы она не испугалась ещё больше и вновь не впала в апатию с истерикой.       Одна моя ладонь крепко держала её руку, а вторая аккуратно поглаживая её подушечками пальцев по щеке. Это движение было едва-едва. Такое невесомое, что практически не ощущалось, но спустя минут десять Таню вроде как отпустило и она перестала плотно сжимать челюсти и часто и равно дышать через нос.       Её дыхание вновь выровнялось, а после и её тело расслабились ровно до того состояния, которое было в момент моего прихода.       Тане на моих глазах становится легче, и я сам замечаю, что сбившееся дыхание у меня также приходит в норму.       Я даже не заметил, как моё сердцебиение увеличилось, пока я старался облегчить кошмар девушки.       Чуть позже— через минут десять— когда я на сто процентов убедился в том, что Ведьмина продолжает спокойно спать, я отхожу чуть в сторону, где стоит кресло для посетителей и опускаюсь в него, непрерывно наблюдая за девушкой.       Ещё через минут десять я начинаю ощущать, как моя голова клонится в сторону, а глаза начинают закрываться. Я поддаюсь желанию и прикрываю глаза на мгновение, так и не заметив, как проваливаясь в короткий сон.       

***

      Я просыпаюсь резко. В тот момент, когда на кровати Ведьминой начинается небольшое движение. С всё ещё заспанными глазами и едва соображающий и мозгами от короткого, но глубокого сна, я наблюдаю за ней.       Меня полностью скрывает тень, в комнате всё также стоит полумрак. Я застываю на месте без движения.       Я понимаю, что любое движение может привести Таню в стадию паники, поэтому, кажется, замедляется даже моё дыхание.       Я не собираюсь пугать её и допускать того же состояния, как и в прошлый раз. Не собираюсь причинять ей боль.       Наблюдаю за тем, как сонная девушка на кровати приходит в себя после сна, а после резко начинает осматривать палату, словно кожей чувствуя присутствие кого-то.       Затаив дыхание я слежу за тем, как медленно она обводит взглядом всё помещения останавливаясь на моей фигуре в кресле. Кажется, моё сердце перестает биться, пока я жду её реакцию.       Таня ошарашенным взглядом, всё ещё не пришедшая в себя после сна, вглядывается в меня, пытаясь увидеть больше и понять, кто перед ней.       Я боюсь пошевелиться и обозначить ей именно своё присутствие. Потому что я не понимаю, какой будет её реакция. Она испугается? Заплачет? Закричит? Что произойдет?       Но я даже не успеваю продумать оставшиеся тысячу вариантов событий, потому что во взгляде Ведьминой мелькает узнавание, а лицо перестает быть таким переживающим. Она выглядит так, словно наконец-то увидела то, чего так ждала.       Глаза Тани загораются неизвестным мне огнем, когда с её губ срывается тихое:       —Олег..       А в следующую секунду я срываюсь с места и Таня оказывается в моих крепких объятиях.       Я всё ещё контролирую силу, чтобы не сжимать её слишком сильно, чтобы не причинить боли. Зарываюсь носом в её волосы и вдыхаю родной запах, пока она с силой сжимает меня в объятиях и глубоко дышит куда-то в районе шеи.       —Тише.. я здесь..— лишь и выходит произнести у меня, когда я судорожно приобнимаю подрагивающее тело Ведьминой.       Я не понимаю, смеётся она или плачет, но точно осознаю, что она не боится меня, прижимаясь к моему телу всё сильнее с каждым мгновением.       —Почему ты не приходил всё это время?— обрывчато спрашивает Таня куда-то мне в шею и я понимаю, что она на грани того, чтобы заплакать.— Я ждала тебя..       Моё сердце падает куда-то вниз от её признания. Она ждала меня. Я боялся починить ей боль своим присутствием из-за её страха, а она всё это всё это время думала, почему меня не было рядом с ней.       —Прости..— кратко выдаю я, поглаживая её рукой по спине. Чувствую, как на шею скатывается пара слезинок.— Эй, Тань, не плачь.       Я пытаюсь чуть отодвинуть её от себя, чтобы заглянуть в её лицо, но она крепко держится за меня своей хваткой.       Прикладываю ещё одну попытку и она нехотя отрывается от меня, шмыгнув носом и уставившись на меня своими красными заплаканными глазами.       Я обхватываю её лицо руками, заглядывая в глаза.       —Не плачь, я не достоин твоих слез, девочка,— слабо улыбаюсь, поглаживая большими пальцами ее лицо. Сердце замедляется каждый раз, когда я вижу новую слезинку на её щеках. Словно режет по сердцу.       —Я так ждала тебя..— всхлипывает Ведьмина.— Прости меня. За то, что я сказала тебе в кафе. Я виновата в том, что не додумалась говорить с Женей в более уединённом месте.. Прости, пожалуйста, я тебя..       Я не выдерживаю и впиваюсь в её губы поцелуем. Она не должна извиняться за то, что я поддался эмоциям и согласился расстаться. Виноват был я. Ей не за что извиняться.       Таня застывает на месте от неожиданности, а после, когда более менее смогла отойти от шока, всё же отвечает на поцелуй, прикрывая глаза.       —Перестань, тебе не за что извиняться. Ты не виновата,— говорю я в краткие перерывы между поцелуями, когда именно Таня неожиданно для меня берет инициативу на себя.       Я нежно провожу ладонями по спине Ведьминой, всё ещё боясь причинить ей боль, когда она подрагивает от мурашек, пробегающих по её коже. Её руки лежат у меня на плечах, иногда переходя к шее и притягивая к себе ещё сильнее.       —Я скучала.       —Я знаю..       —Я не должна была говорить про расставание..       —Да.       —Я так ждала, пока ты придёшь..       —Я тоже..       Через пару минут Таня чуть отодвигается от меня, хоть я всё ещё и чувствую её горячее дыхание на своей коже. Она пылающим взглядом наблюдает за мной и моими действиями, а я сижу чуть ли не в онемении, сомневаясь в том, сон ли это вообще.       —Знаешь, за всё это время я поняла одно,— тихо, практически шепотом произносит Таня, не отрывая от меня глаз.       —Что?— спрашиваю я в ожидании, поглаживая кончиками пальцев её лицо и вырисовывая незамысловатые узоры на её коже.       —Что не сказала тебе самого важного: насколько сильно люблю тебя,— быстро выговаривает Ведьмина, словно переживая о том, что если запнется на мгновение, тут же произойдет осечка и она не может сказать то, что так отчаянно хотела.— Я так сильно люблю тебя, Олег, а поняла это слишком поздно..—она опускает голову чуть вниз, разрывая зрительный контакт.       —Совсем не поздно,— протестую я, поднимая её голову выше, вновь встречаясь с ней взглядом.— Я тоже люблю тебя,— признание срывается с моих губ также неожиданно для меня, как и для самой Тани.       Она застывает на мгновение и в неверии смотрит на меня, словно не понимая, как я вообще смог произнести эти слова.       —Да, Ведьмина. Ты заставляет меня испытывать весь спектр эмоций. Злость, когда не смог тебя найти. Замешательство, когда я понял, что беспокоюсь. Нежность—каждый раз, когда ты рядом со мной. Адреналин, когда ты вновь втягиваешь себя и меня заодно в какую-то из своих очередных передряг. И мне это нравится. Я чувствую себя живым. Ты невероятна. Ты насыщаешь мою жизнь красками. Да что там, ты как радуга в моей жизни. Каждая встреча с тобой выводила меня на эмоции и чувства— не важно, хорошие или плохие, но я всё равно чувствовал себя не роботом. Я счастлив, что ты появилась в моей жизни и я совершенно не представляю, что делал бы сейчас, если бы тебя в ней не было.       В глазах Тани вновь появляются слезы и это непроизвольно выбивает из меня воздух.       Таня замечает даже это, поэтому быстро утирает рукой мокрые глаза, шмыгнув носом, и оставляет на моих губах один короткий мимолётный поцелуй.       —Ты лучшее, что случилось со мной в жизни,— произносит Таня, заставляя меня чуть ли не встрепенулся, а сердце забиться в сто раз сильнее.       Я слабо улыбаюсь, позволяя Ведьминой прильнуть ко мне, облакачиваясь, и устроиться на моей груди, частично приобнимая. Не знаю, сколько времени так происходит, когда Таня неожиданно для меня произносит то, что я не ожидал услышать от неё в ближайшее время.       —Знаешь, мне там было так страшно..— на выдохе тихо выдает она, заставляя меня замереть, на пару мгновений перестав выводить узоры на плече Ведьминой.— Я переживала, поэтому вспоминала тебя и мне становилось легче..       —Правда..?       —Правда,— кивает Таня.— Мысль о тебе приводила меня в хоть какое-то чувство и я удерживалась в сознании дольше..— она замолкает, видимо, поняв, что для неё самой сболтнула лишнего. По крайней мере, сейчас.       —Как ты сейчас вообще?— слегка разряжаю я затянувшееся неудобное молчание.       —Не знаю,— неопределённо говорит Таня правду.— Вроде лучше. Врачи говорят, что я в последние дни резко пошла на поправку, мне с каждым днём всё лучше и лучше, поэтому совсем скоро меня выпишут. На самом деле это и к лучшему. Я уже чувствую, как начинаю потихоньку сходить с ума в этих четырех стенах..— тихо посмеивается она своей последней шутке.— А ещё я работаю с психологом. Её зовут Алина и она действительно начала мне помогать своими сеансами.       —Я рад, что тебе становится лучше..       За разговором мы совершенно не замечаем, как дверь тихо приоткрывается и на пороге стоят родители Ведьминой в онемении, совершенно не понимая, что происходит в палате.       Очевидно, отец уже хотел ринуться к кровати и начать выяснять, что к чему, если бы не жена, вовремя опередившая мужа. Видимо, она что-то знала, поэтому смогла сложить два и два и понять, что к чему.       Именно поэтому мама Татьяны выводит шокированного мужа картиной его дочери, блаженно устроившейся в руках его бизнес партнера, за дверь, тихо, практически незаметно прикрыв её.       Если бы я смог отчётливо разбирать всё то, что говорит отец моей девушки за дверь палаты, но стопроцентно понял бы, что первые минут восемь он приходил в любой ярости, а после всё же его пыл пошел на спад и он стал более менее снисходительно относиться к сложившейся ситуации, ориентируясь на то, что они сейчас не в лучшем положении, и если Тане хорошо и спокойно в руках слишком взрослого для неё мужчины, как считал Ведьмин, то он готов потерпеть моё присутствие. Разумеется, всё это случилось не без участия учтивой матери Татьяны, за что я был намеренно ей благодарен.       Кажется, жизнь действительно начинала налаживаться.       Меня не хотят убить за связь с дочерью.       Тане становится лучше с каждым днём, она проходит терапию и лечение.       Виновные наказаны.       Кажется, всё так, как и должно быть.