suvi kvasac: восемнадцатый фестиваль

милош очень быстро догадался, что его подруга, помешанная на теориях заговора, имеет недобрые намерения по отношению к его домашнему псу (и по совместительству дяде). он не раз ловил её на попытке всунуть нож в одетое в собачий костюм слабое тело. вспоминается такой случай: вечер, родители милоша устроились в гостиной за просмотром телепередач. кухня была свободна, в углу стояла миска, как обычно наполненная собачьим кормом, такая же красная, как и мир вокруг наших героев. милош спокойно намывал свое тело в душе, не подозревая, что к его дорогому псу подкрадывается сама смерть, тихая и скользкая, но прыгучая, как лягушенция. этот образ — вечной смерти, приходился драгане очень по душе, она какбудто не ощущала себя собой. тоненький ветер тихонько уносил ее мысли с собой, а в руках вертелся клинок, найденный когда-то в катакомбах. её "отец" никогда не интересовался чем занимается его творение. после того, как драгану создали в лаборатории она отказалась помогать ему с последующими экспериментами и была предоставлена сама себе. примеряя на себя образ смерти она издевалась не только над бобиком-тузиком, она издевалась над всем миром в ответ. она никогда не собиралась работать, зачем нужна работа, когда все равно мы все скоро умрём? к тому же, деньги тратить совсем некуда. гораздо интереснее будет всадить нож в горло напуганной жертвы. ей нравилось заниматься угражательствами с ним, порой не замечая она переключалась С общения с милошем и компанией на преследования этого загадочного человека, который с момента их встречи не сказал ни одного слова на их родном сербском. она не могла знать почему он здесь появился и кем он был до того, как надел позорный собачий костюм, но её это даже не интересовало. гораздо интереснее было пробовать достать его кожу и присвоить себе. эта кожа казалась драгане спасением и благословением с небес. она точно знала, что мистер бобик-тузик — это настоящий человек, а не жалкая подделка как она и милош. его кожа спасёт их от конца света, и нужно было немного потянуть время, чтобы её достать. но это определённо стоит того. она рассматривала свои "попытки нападения" как своеобразную тренировку. почему-то каждый раз когда она подставляла нож к шее вышеупомянутого, откуда-то из-за угла появлялась сюжон или милош, и разинув рот, ничего не говорили, просто стояли здесь, как будто сами были либо слишком шокированы чтобы возразить, либо делали вид что таковыми являются. драгана была влюблена в такие моменты. бобика-тузика, наверное, не любил никто, кроме неё самой. все будто были бы не против, если бы он умер жестокой смертью. поэтому он был идеальной целью для неё — его кожа была трофеем, который должен был достаться ей за несколько дней перед страшным восемнадцатым фестивалем. кожа должна быть свежая, как мягкий и горячий хлеб. не страшно если она чуть-чуть подгниёт, главное чтобы она не сохла. итак, наш дуэт отправился в катакомбы — самое любимое на свете место для драганы, для милоша же — неизведанная тайна. когда подруга открыла люк, он подумал что они спускаются в канализацию, но как и подобает джентльмену, не стал задавать лишних вопросов. дама всегда права — так учила его матушка. когда они спустились по лестнице вниз в нос ударил противный сладковатый запах а откуда-то сверху капнула мутная жидкость. он решился задать один вопрос: — где это мы? — милош, это место спасёт нас от гибели. здесь я и нашла тот календарик, в котором узнала о восемнадцатом фестивале. понятно теперь, почему драгана так поехала. каждодневное нахождение в такой зловонной помойке даже самых стойких сведёт с ума, а милош был уверен, что она ходила туда каждый божий день, ведь она часто пропадала из сети. драгана не общалась ни с кем, кроме него и его семьи. но милош любил одиночек — с ними сблизиться в разы легче, чем с теми, у кого уже итак много друзей и знакомых. он никогда не понимал, почему драгана не учится и тем более не работает, при том, что живёт в своём доме одна, но предпочитал молчать и узнать потом. некоторые вещи лучше отложить на время. одиночество драганы было очень романтичным, пока в её жизнь не ворвался милош — сосед, который недавно переехал в город. можно сказать, они очень сильно заинтересовали друг друга. у милоша князича была большая тяга к странным людям со странной жизнью, было невероятно интересно узнать о внутреннем мире затворницы. пока они вместе им не страшны любые преграды и трудности, милош готов убить для неё, она готова для него пожарить яичницу. в общем они — закадычные друзья, а теперь ещё и товарищи в криминале, так как заходить в катакомбы обычным людям строго запрещено. драгана знала, что в полдень и в полночь, проходят патрульные, поэтому в это время лучше не появляться в столь замечательном месте. — и что мы будем делать? — с улыбкой спросил князич, уже зная, что его ждёт что-то интересное, но странное. как обычно. — дурак! мы будем искать больше зацепок насчёт восемнадцатого фестиваля. я ещё ты должен помочь мне убить твоего дядю, чтобы спасти нас. — зачем тебе убивать моего дядю? — милош немного расстроился. — чтобы выйти из восемнадцатого фестиваля живыми и здоровыми. мы используем его кожу как укрытие. мы будем держаться за руки и всё такое. что-то внутри милоша встрепенулось и он понял, что убийство бобика-тузика — это отличный план и то, что им воистину нужно. драгана приказала ему идти вперёд. — мы пойдём туда, где я ещё не была и пороемся в вещах боготворных людей. — она шла впереди, цокая резиновыми сапогами по влажному каменному полу. узкие коридоры катакомб совсем не освещались, но белые волосы драганы будто блестели в контраст тёмным стенам сего места. — в свободное время я продаю вещи, которые нашла здесь или меняю их на что-то ещё. я хотела показать тебе это место потому что знаю, что ты очень ответственный и тебе можно доверять. ты мой самый лучший друг, милош. — ага... ой, я на что-то наступил. — драгана направила в его сторону тусклый желтый фонарик. — фу! это чья-то рука! — он отвернулся, но потом любопытство всё же заставило повернуть голову обратно. на полу действительно валялась чья-то рука в грязи и опилках. драгана безо всякого смущения взяла её, покрутила в руке и через некоторое время кинула обратно. — знаешь, нам надо подумать о том, чем мы будем кормить твоего подопечного. — в каком плане? — милош пока мало понимал, да и ещё не отошёл от человеческой руки на полу, но он любил учиться. — нам не хватит кожи, которая у него есть сейчас, нам нужно, чтобы он быстро потолстел к марту... — хорошо, мисс! далее они шли в тишине. драгана любила тишину, пустые разговоры ей нравились меньше, но всё же иногда голос милоша успокаивал. в хорошей дружбе важно не только уметь здорово говорить, но и уметь здорово молчать, это полезно и приятно. милош рассматривал волосы драганы, всегда такие прямые и шелковистые. она — поистине идеальное произведение своего автора. если бы он увидел учёного, который создал драгану вживую, он бы хотел пожать ему руку. за время, пока драгана живёт многое поменялось в системе создания искусственных людей. теперь любой мог завести себе ребёнка в пробирке, который имел бы их черты, но не болел бы человеческими болезнями, в котором текла бы вкусная искусственная плазма, полная питательных веществ. пока они шли, драгана думала о том, как должно быть легко её товарищу живётся. у него есть любящая семья и послушная собака, он ходит в хорошую школу и дружит там с хорошими людьми. она не думала, что сможет когда-нибудь подружиться с кем-то кроме милоша и его семьи. они наткнулись на деревянную коробку с вещами. драгана принялась рыться, а милош стоял с фонариком на шухере. немного детской одежды, старая книжка-словарик сербско-итальянского, несколько выпусков журнала "рыбалка и я" и резиновые наживки для рыбной ловли. а ещё тухлый судак (фу, драгана, убери его!), ничего интересного. вдруг она услышала какой-то звук. чёрт! сколько вообще время? неужели уже полночь и это патрульные? — милош, расчехляйся, там кто-то есть. — шёпотом сказала она и забрала у милоша фонарик. милош послушно достал пистолет из кармана. они встали и начали прислушиваться к звукам впереди. неожиданно среди шагов послышался детский лепет. неужели пронесло? но как ребёнок мог попасть в столь неизвестное никому место?