Head Over Boots

Шаги Кларк на деревянном полу хижины были тихими, почти бесшумными, пока она, еле волоча ноги, шаркала по доскам в толстых шерстяных носках. Она знала, что сейчас апрель, а апрель на ее малой родине означает весну с более теплыми температурами, отказ от свитеров, шерстяных носков и флиса. Но здесь Кларк все еще была закутана во все теплые вещи, которые взяла с собой. И ей все еще было холодно. – Доброе утро, – зевнула она или попыталась зевнуть, ковыляя на кухню. Видимо, стадо решило родить всех своих телят сразу после приезда Кларк, что означало долгие дни контролирования процесса и длинные ночи наблюдений за теми коровами, которые не придерживались такой глупой вещи, как дневной свет, чтобы разродиться. Ночь за ночью она просыпалась от того, что Лекса трясла ее за плечо, чтобы сообщить об очередных проблемных родах и выдернуть ее из мягкости согретой постели. За последние три дня она поспала не больше шести часов. И это начинало сказываться. Она почти не заметила, что Лекса и Аня проигнорировали ее утреннее приветствие, и, устало выдохнув, бесцеремонно плюхнулась на пустой стул за кухонным столом. – Больше никаких новорожденных телят на сегодня, – пробормотала Кларк себе под нос, наливая чашку кофе из термоса. – Скажи коровам, чтобы подождали до завтра. Лекса подняла на нее взгляд, оторвавшись от стопки бумаг на столе. Ее привычное раздражение закипало. – Последние роды были несколько часов назад. И я позаботилась об этом. Кларк нахмурилась, услышав эту новость. – Почему ты не разбудила меня? Я думала, ты хочешь, чтобы я следила за всеми родами, раз уж я так хороша в этом. Никто не был удивлен этим фактом больше, чем сама Кларк. Лекса отвернулась от нее и вернулась к изучению бумаг. – Я собиралась тебя разбудить, но ты выглядела уставшей. – Да ни хрена себе. Я уже несколько дней почти не сплю. Как и ты, – когда Лекса ничего не ответила, Кларк вздохнула и смягчила подход. – Я хочу вносить свой вклад и выполнять сама часть работы, которая мне положена. Понимаешь? Аня оживилась при этих словах. – Ты уже вносишь. Пока что выживаемость телят составляет сто процентов. Вы можете ожидать, что потеряете несколько в течение сезона, но мы на много миль опережаем прошлогодние показатели, – Аня наклонилась к Лексе, ухмыляясь. – А вот тут я должна сказать: "я же тебе говорила". Кларк внимательно наблюдала за реакцией Лексы, и если той и было стыдно за то, что она недооценила Кларк, то ничем этого не показала. Но затем Лекса резко поднялась из-за стола, и Кларк подумала, что это все, что ей было нужно. – Нам необходимы медикаменты, Кларк, – сказала Лекса, снимая с крючка на стене связку ключей и бросая их на стол перед Кларк. – Вакцины, инсектициды, дегельминтики. Я уже сделала заказ в городе, но тебе нужно будет забрать его. Кларк нахмурилась, глядя в свою чашку с кофе. – Я проснулась в шесть утра только для того, чтобы поехать в город? Дерзость явно не была способом произвести впечатление на Лексу, судя по тому как она скрестила руки на груди и впилась в нее взглядом, приподняв бровь. Кларк отчаянно пыталась не обращать внимания на то, как движения рук Лексы выделяют мышцы ее предплечий, обнаженных закатанными рукавами фланелевой рубашки. Она и вправду недоспала, если так откровенно пялилась на своего сволочного босса. – Они нужны нам как можно скорее, чтобы так же быстро предотвратить возможные заболевания, – объяснила Лекса своим отвратительно ровным тоном. – Иметь пятьдесят процентов смертности от болезней при стопроцентной рождаемости только из-за того, что мы не привили животных вовремя, было бы неприемлемым. Лекса умела быть дедуктивной и назидательной, и это сводило Кларк с ума. – Разумеется. Только позволь мне для начала позавтракать и я уйду. Кларк подошла к холодильнику, чувствуя, как взгляд Лексы прожигает дыру в ее затылке, но ей было плевать. Открыв дверцу, она разочарованно выдохнула: – Что, серьезно? Вы прикончили все оставшиеся яйца и молоко? Просто прекрасно. Очевидно, что мне придется ехать еще и за продуктами. – Я же говорила, что она разозлится, – пробормотала Аня. Лекса только изогнула бровь. – Если она хотела позавтракать, то должна была проснуться раньше. "Как типично", подумала Кларк. Переодевшись в узкие джинсы и шерстяной свитер, она схватила со стола ключи от пикапа и сняла куртку с крючка рядом с дверью. Она знала, что в этой чертовой глуши заморозки и что, несмотря на все усилия, она будет трястись от холода всю дорогу. Ну, по крайней мере, ей не придется общаться с Лексой в течение нескольких часов. Солнце только что взошло над горизонтом, озарив луга светом, который почти не согревал. Долины, окутанные тьмой, все еще хранили в себе белые пятна последнего в этом сезоне снега, и Кларк гадала, растают ли они когда-нибудь вообще. Чуть выше по холму стадо лениво двигалось по пастбищу, окаймленному все еще голыми деревьями вдоль ручья, - идеальное место, чтобы присматривать за новорожденными телятами в течение нескольких следующих дней. Но скоро вся трава здесь будет съедена, и животных придется перевести на новый луг, телятам сделать первые прививки и заклеймить их... Работа на ранчо действительно никогда не прекращалась. И как бы ни было волнительно наблюдать за появлением на свет новых телят, Кларк просто хотела выспаться. Еще было бы неплохо, если бы работодатель начала в нее верить и перестала относиться так холодно. Потому что на это не было причин. Кларк удалось спасти по меньшей мере пять телят, которые иначе не выжили бы. Что еще ей нужно было сделать, чтобы проявить себя? Спасти теленка от утопления в ручье? Уничтожить каждую блоху в стаде? Отбиться от медведя только с помощью лассо и острого ума? Она даже не знала, водятся ли здесь медведи. Все еще кипя от негодования, Кларк запрыгнула в пикап (они даже не утруждали себя запиранием дверей) и плюхнулась на сиденье. И замерла, вставив ключ в замок зажигания... Механика. Она никогда в жизни не ездила на машине с механической коробкой передач. Дерьмо. Но она могла бы попробовать разобраться... насколько трудным это может быть? И, кроме того, будь она проклята, если ей придется вернуться в хижину и умолять Лексу или Аню научить ее управлять этой штукой. После нескольких попыток и экспериментов со сцеплением Кларк завела машину и, сузив глаза, уставилась на дорогу перед собой, словно на врага, которого нужно победить. Она медленно нажала на газ... И двигатель тут же заглох. – Ты, должно быть, издеваешься надо мной, – взбесилась Кларк, выжимая сцепление и снова заводя грузовик. Она посмотрела в зеркало заднего вида в надежде, что Лекса не наблюдает за ее жалкими попытками обуздать этого железного монстра. Но, конечно же, она была там, на крыльце, в своей толстой фланелевой рубашке и с ухмылкой шириной в милю. – Гребаная. Высокомерная. Засранка. К тому времени, когда ей удалось снова завести двигатель, Лекса уже спускалась к ней с крыльца. Но по какой-то счастливой случайности Кларк смогла начать движение вперед и выехала из ворот ранчо Вудс, оставив Лексу отмахиваться от облака пыли. – Так тебе и надо, – сказала себе Кларк сквозь улыбку. Было приятно втереть Лексе в лицо, что она не какая-то там бестолковая, наглая горожанка. Ну, по крайней мере, не всегда. Не успела она перевалить за следующий холм, как пикап снова заглох, и ранчо скрылось из виду. Но после отборной "пары ласковых" Кларк снова завела грузовик и попрактиковалась в переключении передач, разгоне и торможении. К моменту прибытия в Полис она была по крайней мере довольна тем, что Лексе придется найти другую причину для насмешек над ней, кроме ее навыков ручного управления. Потому что по какой-то причине Кларк хотела не просто получать зарплату от своей работодательницы. Она хотела заслужить ее уважение.

***

Двигатель протестующе зашипел, и Кларк въехала на территорию закусочной Полиса. У нее даже не было названия, потому что, будучи единственной в городе, она в нем попросту не нуждалась. В семь часов утра здесь было более оживленно, чем, по ее мнению, должно быть в любом другом месте, но она предположила, что большинство людей здесь, скорее всего, живут по времени ранчо. Заняв последний свободный столик, Кларк обвела взглядом обстановку заведения: стены были увешаны черно-белыми фотографиями работников ранчо, лошадей, скачущих галопом по травянистым холмам, и большого количества якобы отмеченного наградами скота. Последние выглядели абсолютно одинаково для Кларк: довольно мило и отчасти глупо. – Не видела здесь раньше вашего лица, – сказала темноволосая официантка средних лет, подходя к ее столику и наливая ей чашку кофе. Она с нетерпением ждала ответа Кларк. – Новый работник, – объяснила Кларк, любопытствуя, сможет ли получить от нее какую-нибудь информацию, если сначала расскажет несколько бесполезных фактов. – На ранчо Вудс. Мое начальство любит морить меня голодом по утрам, и вот я здесь. Официантка разразилась смехом. – Похоже на Лексу. Она может быть немного груба с людьми, пока не узнает их получше. Почему-то Кларк была удивлена тем, что официантка назвала ее босса по имени. Это казалось слишком личным. – Вы знаете Лексу? – Конечно, – сказала официантка, будто это было очевидно. – Все знают Лексу. Они с папой практически управляли этим городом, упокой, господь, его душу. – О, я и не подозревала... – Кларк колебалась. Она не знала, что отец Лексы скончался, но ей было интересно, как женщина чуть старше ее самой стала единственной владелицей фермы на 150 голов крупного рогатого скота. – Когда это случилось? Официантка задумчиво подперла подбородок. – О боже, уже как семь или восемь лет назад. Она не так часто бывала в городе с тех пор, как это произошло. Но тогда, должно быть, она была занята, управляя ранчо в одиночку. Что-нибудь на завтрак для тебя этим утром, раз уж Лекса заставляет тебя голодать? У нас отличные блинчики. – Звучит здорово, – сказала Кларк, наблюдая, как официантка уходит, направляясь к другим столиком, чтобы наполнить чашки кофе. В этот момент мобильный Кларк начал безостановочно вибрировать в кармане. Она чуть не забыла взять его с собой. Без какой-либо сотовой связи на ранчо, не носить постоянно при себе телефон уже вошло в привычку. Но, появившись наконец в сети, она пролистала длинный список пропущенных звонков и просмотрела почту, удалив сообщения Финна, даже не прочитав их. Он официально вычеркнут из ее жизни, даже если еще не осознал этого. А вот сообщения от мамы игнорировать было сложнее. Она долго колебалась, водя большим пальцем по экрану, но в конце концов напечатала краткое "Я в безопасности". Она подумала, не рассказать ли ей хотя бы, в каком состоянии она находилась, но это приведет только к новым вопросам и еще большему чувству вины, на которое у Кларк не было сил. Добравшись, наконец, до сообщений Рейвен, которые та, должно быть, отправила вчера, когда Кларк находилась в мертвой зоне связи на ранчо, она открыла первые из них с предвкушающей улыбкой. Рейвен: если тебя убьют топором на ранчо, я заберу твои вещи?? Рейвен: не твою коллекцию дисков, потому что *ору* я не вывезу столько Кристины Агилеры Рейвен: кто, блять, вообще теперь владеет компакт-дисками, ты зануда Рейвен: ладно, шучу, мне плевать на твои вещи, но я хочу знать, что с тобой все в порядке. звони мне в любое время, я серьезно! Все еще в ожидании своих блинчиков Кларк решила проверить, действительно ли Рейвен имела в виду именно это. Она смирилась с тем, что звонок перейдет на голосовую почту после пятого гудка, но тут в ее ухо проскрипел хриплый голос: – Лучше бы тебе умереть, – проворчала Рейвен сквозь сон. – Доброе утро, Рейвен! – сказала Кларк самым бодрым тоном. – Я прочитала твои сообщения. – Хорошо, я думаю? – на другом конце провода послышался шорох. – Блять, Кларк, сейчас 6:13 утра! – Здесь 7:13. И ты сказала, что я могу звонить тебе в любое время, – кофе, должно быть, подействовал, потому что Кларк чувствует себя гораздо более энергичной. А может, это было просто от того, что она снова услышала Рейвен. Не видеть свою лучшую подругу и соседку по комнате было самой тяжелой частью переезда. Не считая того, что она не знала, не выставит ли себя на ранчо полной дурой. – Очевидно, что ты можешь звонить мне в любое время, когда я не сплю, – простонала Рейвен. – Не думала, что придется уточнять. И вообще, ты не просыпаешься раньше десяти, если только нет утреннего экзамена, который стоит больше 30% твоей оценки. – Неправда, – настаивает Кларк. – Я пропустила один экзамен, который стоил 15, потому что уже набрала более 100 по этому предмету. Что тут сказать, я специалист по физиологии млекопитающих. – Значит, слухи о тебе правдивы, – подколола Рейвен, прежде чем вздохнуть настолько громко, что Кларк пришлось убрать телефон от уха. – Ладно, подожди, дай мне только поставить кофе или еще что-нибудь. Блять, как же рано. Кларк услышала шарканье на другом конце провода, и предположила, что Рейвен встает с кровати и направляется на кухню. – Так, я вернулась, кофе готовится – сказала Рейвен. – Так какого хрена, Кларк? Ты там? Ты сделала это? Ты не отвечала на мои сообщения. Кларк рассмеялась про себя. Рейвен всегда ругалась, как матрос, особенно по утрам. Она была рада, что официантки нигде не было видно, потому что динамик ее телефона всегда был слишком громким, как бы она ни уменьшала громкость. – Да, я добралась. На ранчо нет связи, поэтому я только сейчас получила твои сообщения. Я пока в городе. – Ранчо. Надо же, – Рейвен тихо присвистнула. – Все еще не могу поверить, что ты это делаешь. – Я тоже, – пробормотала Кларк себе под нос. Ей до сих пор казалось, что все это было каким-то сном. Или, может быть, кошмаром. В худшие моменты. – Но, полагаю, дела идут на удивление неплохо. Ранчо хорошее, даже если ее хозяйка - полная сука. – В чем ее проблема? – Рейвен зевнула. – Извини, все еще пытаюсь проснуться. Но Кларк уже перечисляла все причины, по которым Лекса ее беспокоила. – Ты должна была это видеть, когда я впервые там появилась. Она была такой... враждебной, когда мы встретились. Без всякой на то причины, понимаешь? Я только что проехала буквально тысячу миль, а она тут же с ходу оскорбила меня, сказав, что я и дня здесь не протяну. И определенно продолжает так думать, когда просто пялится на меня, как на полную идиотку. Официантка прошла мимо во время ее гневной тирады и нахмурилась. Возможно, Кларк следовало быть осторожней в выражениях, но она не хотела приукрашивать ситуацию своей лучшей подруге. – Мда, звучит просто прекрасно, – сказала Рейвен, как только Кларк сбавила обороты. – Как хорошо, что тебе придется на нее работать еще целый год! – Уф, не напоминай, – простонала Кларк. – Понятия не имею, как я собираюсь это сделать. – Ты справишься, – заверила ее Рейвен. – Так или иначе. Даже если мне придется проехать весь это путь и надрать ей задницу. Кларк фыркнула. – Спасибо, Рейвен. Но думаю, что сама все улажу. – Да ты же, Кларк, мать твою, Гриффин. Конечно, ты все уладишь. – Рейвен сделала глоток кофе и продолжила. – Ну так что, все ли там соответствует стереотипам старого доброго вестерна? Фланель, большие пряжки на ремнях, горячие ковбои и все такое? – Много фланели, – Кларк окинула взглядом посетителей закусочной, – но никаких горячих ковбоев. Непрошенный образ острой линии подбородка и полных губ возник в голове Кларк. Она вдруг с ужасом осознала, кто это был, и разозлилась сама на себя. Нет, Лекса определенно ее не привлекала. Конечно, она была красива чисто с физической точки зрения, но она один из самых холодных людей, которых Кларк когда-либо встречала. Это не было привлекательной чертой в ее списке. Тем не менее, пауза на линии слишком затянулась, и Кларк поняла, что у нее проблемы. – Может, какие-нибудь... горячие ковбойши? – лукаво поинтересовалась Рейвен. Кларк закатила глаза. – А что? Собираешься приехать сюда и соблазнить их? – Нет, если ты уже их соблазняешь. Это серьезная конкуренция. – Никогда не забывай об этом, – сказала Кларк с большим юмором, чем чувствовала. Разговор об этом просто напомнил ей о том, что Финн сделал с ней, и почему она вообще приехала сюда. – В любом случае, неважно, есть ли здесь кто-нибудь симпатичный. Пока что я завязала со всем, кроме чисто платонических отношений. Считай это моим очищением. Очищение длиною в год. Как только официантка с улыбкой приблизилась к столику Кларк, Рейвен фыркнула в трубку. – Ты и целибат на целый год? Я тебя умоляю. Ты сходила с ума весь первый курс, если не трахалась с кем-то новым каждую неделю. Улыбка официантки спала, когда она поставила перед Кларк тарелку с блинами, и Кларк поняла, что несмотря на минимальную громкость, та наверняка слышала, что сказала Рейвен. – У меня был стресс из-за экзаменов, и я не знала, как с этим справиться, окей? И перестань делать из меня потаскуху. – Я не пытаюсь пристыдить тебя, правда, – сказала Рейвен. – Все, что я хочу донести, что, может, тебе не стоит сдерживать себя, если какой-нибудь ковбой или ковбойша привлечет твое внимание? – Я приехала сюда не за этим, и ты это знаешь. – Я знаю, знаю, – голос Рейвен был примирительным. – Но я не хочу, чтобы ты приехала ко мне через год и накинулась на меня, потому что у тебя тотальный недотрах. – Грубо, – пробормотала Кларк, понизив голос, чтобы другие посетители не могли ее услышать. – То, что у меня повышенное сексуальное влечение, не означает, что у меня нет определенных запросов. – О, Кларк, не заставляй меня перечислять длинный список примеров, опровергающих этот пункт, – Рейвен сделала паузу. – Слушай, если ты хочешь быть одинокой волчицей весь этот год, это твое решение, и я его поддерживаю. Но знай, что если что-то произойдет, я не проявлю к тебе милосердия и буду смеяться над тобой, пока не потеряю сознание. – Справедливо, – сказала Кларк, невольно улыбаясь в телефон. – Итак... – протянула Рейвен, – эта привлекательная наездница часом не... ну, не знаю, не твой босс? – Что? – Кларк чуть не поперхнулась кофе. – Фу. Рейвен. Я же говорила, что она та еще сука. – Да, ты говорила, – неуверенно ответила Рейвен, не считая аргумент Кларк достаточно убедительным. Кларк хотела, чтобы ее подруга увидела, насколько она оскорблена этим, и просто чтобы этот разговор прекратился. – Сегодня утром она даже не оставила мне еды на завтрак. А это, если ты хоть немного меня знаешь, является очень серьезным преступлением. – Голодная Кларк - ворчливая Кларк, я помню. – Так что ничего не будет, Рейвен, – решительно сказала Кларк. – Ммм... – Рейвен задумчиво промурлыкала какое-то мгновение. – Она брюнетка? Кларк вздохнула. – Какое это имеет значение? – Атлетического телосложения? Наверняка с татуировками? – несло неугомонную Рейвен. Кларк не знала, есть ли у Лексы татуировки, но представила, как витиеватые черные линии спускаются по спине Лексы, частично скрытые ее длинной косой, и исчезающие под поясом ее... Она заставила затормозить свое богатое воображение, слегка покачав головой. – Это не важно. Как я уже сказала, она одна из самых заносчивых и безэмоциональных людей, которых я когда-либо встречала. – А еще она в твоем вкусе, – самодовольно сказала Рейвен. – По крайней мере, физически точно. Не могу дождаться, когда вы, ребята, займетесь этим позже. – Я упоминала, что она натуралка? Или, по крайней мере, возможно является ею. Да, у нее много фланели, но здесь она есть у всех. – Ага. Просто знай, что если решишь взять в привычку трахать своих боссов, я тебя поддержу. И, конечно, именно в этот момент официантке приспичило подойти к ней, чтобы подлить кофе. Кларк молча проклинала Рейвен и свой мобильный. Женщина поспешила прочь, даже не удостоив ее взглядом. Просто прекрасно. – Ладно. Во-первых, Рейвен, это было всего один раз, – вздохнула Кларк в трубку. – А во-вторых, теперь, благодаря тебе, официантка думает, что я законченная шлюха. Рейвен рассмеялась ей в ухо. – Я просто пытаюсь внести ясность. Извиняюсь за каламбур. – Ха-ха-ха, – передразнила Кларк, даже когда запах блинчиков перед ней заставил ее живот заурчать. – Слушай, я почти не слышу тебя из-за звуков, которые издает мой желудок. И думаю, что на сегодня достаточно насмешек. – Да ладно тебе, Кларк. Ты же знаешь, что я любя! Правда, я понятия не имею, какого хрена мне теперь делать, когда я проснулась в такую рань, но что-нибудь придумаю. Может мне попробовать позвонить тебе позже? Или лучше в чат? – Определенно чат, – сказала Кларк, щедро поливая блины сиропом. – На ранчо есть интернет. Слабый, конечно, что-то типа модема, но все ж лучше, чем ничего. – Круто. Тогда поболтаем с тобой. Но уж точно не на сраном рассвете снова. – В следующий раз выстрелю в семь, – сказала Кларк с ухмылкой. – Девять, пожалуйста. Оставь меня в живых. Кларк рассмеялась, попрощалась и нажала кнопку завершения вызова. Рейвен всегда знала, как заставить ее чувствовать себя лучше. Даже если она понятия не имела, о чем говорит, когда разговор коснулся Лексы. Кларк в самых смелых мечтах не могла представить, на что может быть похож только поцелуй с Лексой, не говоря уже о чем-то другом. Губы, полные и мягкие, медленно двигаются против ее собственных, намеренно углубляясь, язык Лексы скользит по ее нижней губе... Кларк удивленно моргнула. Откуда взялась эта нелепая мысль? Она определенно не хочет целовать свою начальницу. Ей едва ли хочется разговаривать с ней. Чертова Рейвен и ее дурацкие намеки, что Лекса ей нравится. Вокруг столика воцарилась тишина. По залу гудели приглушенные разговоры, но Кларк сидела одна, и ее единственной компанией была высокая стопка блинов и чашка кофе. Но Кларк напомнила себе, что нет компании более подходящей, чем эта, по сравнению с Ледяной Королевой на ранчо и конченным бывшим дома. Одиночество было именно тем, в чем она нуждалась. Она повторяла себе это как мантру, когда ела свои блины, когда забирала вакцины из бакалейного магазина, когда покупала продукты и вела грузовик по ухабистым грунтовым дорогам обратно на ранчо, только дважды заглохнув. Ей было необходимо это время, чтобы найти себя, вырваться на свободу, развиваться и извлекать уроки. И для этого ей не нужен был никто другой.

***

Следующая неделя прошла как в тумане. Кларк надеялась, что после сезона отела все замедлится и ей не придется просыпаться каждый день до рассвета, но не тут-то было: всех телят нужно было провакцинировать и заклеймить; коровам и быкам - ввести стимуляторы роста; все они также нуждались в дегельминтизации и защите от блох и клещей. Но со всем этим можно было справиться, даже если она каждую ночь замертво падала в постель и засыпала ровно через две секунды. Следующая задача была менее... веселой. Кастрация. Новорожденных телят нужно было кастрировать. Кларк. Когда Лекса вручила ей что-то похожее на гигантские кусачки для ногтей прямо из ада, Кларк повертела их в руках с нарастающим чувством ужаса. – Это какой-то твой извращенный фетиш? Лекса приостановила осмотр ограды загона на пастбище рядом с коровником, чтобы бросить на Кларк усталый взгляд. По крайней мере, этот взгляд был лучше того, к которому она привыкла. – Ты раньше использовала бандер для быков? Кларк хотела сказать, что да, конечно она использовала бандер. Постоянно. Она была экспертом по бандажированию скота. Пока до нее медленно не начало доходить, что такое бандер, и для чего он предназначен. – Я... никогда не имела удовольствия, – призналась Кларк, съежившись от выбора слов. – Неправильно выразилась. Кларк подумала, что Лекса бросит на нее свирепый взгляд, обвиняя в бесполезной неопытности, и снова пожалуется на то, что Аня вообще ее наняла. Но когда Лекса просто кивнула и как ни в чем не бывало продолжила осмотр ограды, Кларк насторожилась. Она спрятала бандер в кармане куртки и присоединилась к Лексе у загона, делая вид, что знает, что ищет, кроме очевидной щели в заборе. Кларк провела ладонями вдоль ограды, порыв холодного ветра заставил ее пальцы дрожать и покалывать. – Это будет проблемой? – спросила она. – То, что я никогда не делала этого раньше? Лекса повернулась к ней, глядя прямо в глаза испытующим взглядом. От его интенсивности Кларк захотелось скрестить руки на груди в защитном жесте или нервно переминаться с ноги на ногу, но она крепко держала руки на ограждении. – Две недели назад я бы сказала "да", – произнесла Лекса, ее лицо было лишено эмоций. – Но теперь я знаю, что ты быстро учишься, внимательна к деталям и у тебя есть задатки к фермерскому делу. Я пока не доверю тебе сделать это самостоятельно, но думаю, что если покажу, как это делается, ты сможешь научиться. Кларк проанализировала комплименты, уравновешенные отсутствием доверия Лексы к ней. – Знаешь, если бы это прозвучало от кого-нибудь другого, я бы обиделась. Но от тебя... Я приму это. Возможно, ей показалось, но Кларк заметила намек на улыбку у губ Лексы. Но он слишком быстро исчез, когда Лекса снова нахмурилась и указала на руки Кларк, покрасневшие от холода. – Тебе действительно следует держать руки в карманах, когда ты не работаешь, – сказала она, как будто этот момент вообще не проходил между ними. – Или купи перчатки. Кларк протиснула ладони в карманы узких джинсов, но они были такими мелкими, что закрывали только первые две костяшки пальцев. Этот факт не ускользнул от внимания Лексы, на что она приподняла бровь, прежде чем вернуться к работе. Кларк задумалась, что ей нужно сделать, чтобы Лекса улыбнулась. По-настоящему улыбнулась. То, что она дала ей раньше, было незначительным, но... приятным. В том смысле, что Лекса не ругала ее в этот раз и не заставляла чувствовать себя совершенно неадекватной. Она поняла, что еще не слышала смеха Лексы за все это время на ранчо. Как и Лекса еще не слышала ее смеха. Она не успела закончить эту мысль, потому что Лекса уже закончила работу над забором, и пришло время Кларк снова выяснить, как, черт возьми, стать полноценным работником ранчо. Сжав обеими руками бандер для скота, Кларк экспериментально щелкнула им. Ей было очень жаль этих телят.

***

В сумерках следующего дня Кларк, спотыкаясь о собственные ноги, возвращалась в хижину настолько уставшей, что даже не была уверена, удастся ли ей поужинать до того, как она без сил вырубится в эту ночь. Два последних дня ушли на кастрацию скота, и если Кларк до конца жизни больше не придется рассматривать вблизи кусочки другого теленка, она будет безмерно счастлива. Возле сарая все так же пылилась ее бесполезная машина со спущенным колесом, но рабочего пикапа нигде не было видно. Судя по наблюдениям Кларк, для Лексы было необычным покидать ранчо так поздно, но она слишком устала, чтобы думать об этом. У нее хватило сил только на стакан молока, после чего она свернулась калачиком в постели и быстро уснула. Утром Кларк не была разбужена привычными звуками деятельности на кухне, но когда она вышла из своей комнаты, признаки присутствия Лексы все еще витали в воздухе, если судить по запаху подгоревших тостов и жареных яиц. Лекса никогда не соблюдала такую вещь, как тишина по утрам. Но сегодня, по всей видимости, она решила дать Кларк выспаться как следует, либо сама Кларк настолько устала, что попросту ничего не слышала. Но все мысли улетучились из ее головы, когда она увидела на кухонном столе большой сверток, обернутый тонкой крафтовой веревкой крест-накрест, словно какой-то деревенский вариант рождественского подарка. С трудом развязав веревку неуклюжими ото сна пальцами, Кларк открыла коробку и обнаружила... Одежда? Набор из шести пар шерстяных носков. Шерстяные свитера: один толстый и один тонкий. Хлопковая рубашка с длинными рукавами на пуговицах, которая будет к месту в любом сельском баре. Две фланелевые рубашки, одна из них с флисовой подкладкой. Джинсы и плотные рабочие штаны. Пара крепких ботинок и самая толстая куртка, которую Кларк когда-либо видела, с капюшоном и огромными карманами. Поверх всего этого лежали два комплекта рабочих перчаток. Все это, должно быть, стоит целое состояние. По крайней мере, гораздо больше того, что имелось на банковском счету Кларк после четырех лет обучения в университете. Она бросилась обратно в свою комнату, чтобы все примерить, с мыслями о том, что она никогда в жизни еще так не радовалась функциональной одежде. Все идеально подошло, чему она была удивлена, поскольку довольно сложно навскидку предугадать размер, учитывая ее изгибы. Сидя на кровати в новых джинсах и шерстяном свитере, Кларк вспоминала, как Лекса велела ей засунуть обмороженные руки в карманы и как она хмурилась, глядя на ее узкие джинсы. Очевидно, что кроме нее никто не мог купить эти вещи. Но как она узнала размер? И самое главное, зачем вообще это сделала? Как ее работодатель, Лекса не обязана оснащать ее одеждой и инвентарем.* Это личные проблемы Кларк, что ей не хватило ума приобрести всё необходимое перед приездом. Но вот она здесь, выглядящая так, будто ей самое место на ранчо, и наконец-то готовая справиться с любыми стихиями, которые планируют обрушится на нее в течение года. Легкая улыбка появилась на ее лице, когда она соединила все составные части в полноценный паззл. Лекса, должно быть, улизнула после долгого рабочего дня, чтобы сделать это для нее. А потом намеренно приготовила себе завтрак в тысячу раз тише, чем обычно, чтобы ненароком не разбудить Кларк и не оказаться с ней в комнате, когда она найдет сверток с одеждой. Кларк надела свои новые рабочие ботинки и зашнуровала их, ее улыбка была шире, чем когда-либо в этот безбожный утренний час. Только потому, что одежда так хорошо сидит на ней, и весь день ее будет сопровождать чувство комфорта и тепла. Определенно это не имело ничего общего с тем фактом, что, возможно, Лекса не так уж и сильно ее недолюбливала, как она считала.