Копье, арфа и солдатики

¬– Мне сочувствовали, потому что у меня якобы вовсе не было детства. Но это совсем не так… Эрейнион открывает небольшой, довольно просто украшенный ларец, по углам отделанный потемневшим от времени серебром. Там, уложенные с величайшей аккуратностью, покоятся настоящие сокровища. Правда, такие сокровища сложно представить у короля нолдор. И все же иногда он достает их и перебирает, долго разглядывает, а затем кладет на место. Короткий и легкий деревянный меч, украшенный выжиганием. Узоры не слишком искусные, сделанные неумелой детской рукой. Красивые цветные камушки, подобранные неподалеку от истока Сириона. Простенькая заколка для волос, подаренная давней подругой. Маленькие медные фигурки воинов в доспехах, конных и пеших. Несколько пуговиц, кусок проволоки, из которой можно тоже делать фигурки или украшения. Давно высохшие сосновые и еловые шишки, которые некогда так восхитительно пахли смолой… Все, что осталось от детства, умещалось в одном ларце, и Эрейниону иногда хочется прикоснуться к давнему прошлому.  — Пожалуй, самое главное, чему я научился, будучи ребенком — это все успевать. И после не раз благодарил судьбу за это умение. Он осторожно вынимает из ларца деревянный меч, взвешивает его на ладони. Игрушка в руках взрослого воина смотрится почти нелепо. Но когда-то этот меч был грозным оружием отчаянного мальчишки.  — Я мечтал быть героем и великим полководцем, сколько себя помню, ¬– Эрейнион улыбается, разглядывая кривоватые узоры на дереве. — Меня никто не заставлял, но отец и дед приняли мое стремление как нечто само собой разумеющееся. Матери это не слишком нравилось, но я не мог взять в толк, почему. Я не сомневался и в том, что я должен быть лучшим не только среди ровесников, но и среди ребят постарше. Ведь как иначе я смог бы сражаться в первых рядах и собственным примером вдохновлять воинов? Маленькую рукоять держать уже неудобно, но Гил-Галад делает по воздуху несколько ударов, затем кладет меч обратно в ларец. — Поэтому ни с кем из учеников наставники не были так безжалостны, как со мной. Я очень рано начал изучать воинское искусство и всякий раз плелся с тренировки, едва переставляя ноги. Иногда встречные эльдар и эдайн спрашивали, не обидел ли меня кто. Но я не жаловался, а сейчас тем более благодарен. Он берет камушки, чьи-то пуговицы, шишки и прочие детские находки, кладет перед собой. Ставит и пару медных воинов. — А после тренировок меня ждали другие занятия. Дети эдайн вырастают быстро, поэтому родители стараются поместить в их головы как можно больше знаний в короткий срок. У детей эльдар куда больше свободного времени… Но я был как адан. Отец еще мог сделать мне поблажку, но дед считал, что я должен помогать ему в его делах, когда вырасту. Эрейнион вертит в руках всадника с мечом и щитом. Щит он когда-то сам аккуратно раскрасил небесно-синим и белым.  — Возможно, он думал о том, что не будет жить вечно, а может, видел во мне нечто непонятное ни мне самому, ни отцу. Так или иначе, я много времени проводил за книгами, иногда даже присутствовал на советах, чтобы слушать и запоминать. Я даже помыслить не мог, что буду чем-нибудь править, но мне было интересно. И все же… Водворив фигурку на место, Гил-Галад перебирает камушки, проволочные фигурки и прочие мелочи. Некоторое время разглядывает заколку.  — И все же я не был прилежным будущим лордом, который все свое время отдает учебе, вовсе нет. Я улепетывал от наставников, чтобы поиграть с друзьями, или просто не упускал ни одной свободной минуты. Мой меч пел в сражениях с воображаемыми орками и сразил бессчетные орды! Я строил сокрытое убежище в окрестных горах, искал драгоценные камни на берегах великой реки. Я прятался по закоулкам города, скрываясь от погони, я пробирался тайными путями мимо стражи, воображая себя великим разведчиком. Я возводил снежные крепости, оборонял и штурмовал их. Я познал триумфы и поражения, яростную борьбу и снег за шиворотом. Я доставал вкуснейшие пирожные с кухни раньше, чем их подадут к столу, и щедро одаривал друзей. Он с гордостью показывает заколку.  — За это даже был вознагражден. Помедлив еще немного, будто оттягивая момент расставания с прошлым, Гил-Галад начинает укладывать свои сокровища обратно. — Разумеется, я не мог лишить себя столь важных событий, а потому и приучился успевать везде. И у меня получалось! И возможно, если бы у меня было больше свободного времени, каждое воспоминание не стало бы столь драгоценным. И я давно потерял бы где-нибудь этот ларец.