Привкус огневиски

Новость о Турнире трех волшебников перестала так сильно волновать учеников Хогвартса, хотя они все с нетерпением ждали этого события. Теперь в школе вовсю обсуждали необычные методы преподавания Аластора Грюма. Ходили слухи, что он применяет непростительные заклинания прямо на уроках. Амабель не принимала всерьез эти сплетни, пока сама не побывала на уроке бывшего мракоборца. На своем уроке Грозный глаз появился так же загадочно, как на пире в честь начала учебного года. С его появлением атмосфера в классе резко стала мрачной и напряженной. Он без всяких приветствий, молча прошел к своему столу, от этого тягостного молчания некоторые студенты начинали чувствовать неосознанный страх. Амабель захотелось напомнить профессору Грюму, что роль королевы драмы уже занята Северусом Снейпом. — Уберите учебники, — раздался грубый голос профессора, — на моих уроках они вам не понадобятся. Все ученики послушно спрятали учебники в сумки. Было бы более странно, если великий мракоборец, имеющий огромный опыт в борьбе с темными искусствами, руководствовался обычным школьным учебником. Он должен был знать то, что сухие страницы книг никогда не смогут передать. — Вы уже знаете, чего вам ожидать от моего урока, — сказал Грюм, когда внимание присутствующих вновь было обращено на него. — По рекомендациям Министерства магии, мне следует обучить вас некоторым антизаклятиям и остановиться на этом, однако у меня совсем иное мнение. Вы наверняка уже наслышаны о трех самых ужасных и непростительных заклинаниях. Сегодня же вы увидите, что они на самом деле из себя представляют. В классе стояла гробовая тишина, никто не смел нарушить ее. Ученики притаили дыхание в ожидании дальнейших действий профессора. Он пристальным взглядом посмотрел на каждого студента, причем его волшебный глаз двигался из стороны в сторону, поэтому не было понятно на кого именно смотрит в этот момент Грюм. Его взгляд остановился на Амабель, девушка невольно вспомнила их игру в гляделки в Большом зале, но сейчас она не испытывала того неприятного чувства. — Мисс Диггори, если не ошибаюсь? — нарушил тишину голос профессора. Амабель ответила ему коротким кивком. — По сведениям профессора Люпина, вы достигли определенных успехов в Защите от темных искусств, — продолжил он, — пожалуйста, скажите нам, какие заклинания считаются преступными? — Ну ... — замялась Диггори. — Как вы уже сказали их три, одно из них называется Империус. Оно полностью подчиняет человека воле наложившего это заклятие волшебника. Жертва беспрекословно выполняет все приказы, будь хоть это - просьба убить человека. Грюм в это время достал из ящика своего стола стеклянную банку, внутри которой находился черный паук. Бывший мракоборец посадил паука себе на ладонь и направил на него волшебную палочку. — Империо! Он заставил паука спуститься на пол, сделать сальто, а потом отбить чечетку. Паук словно стал марионеткой в руках Грюма, каждое его движение, действие и само существование было только во власти профессора. Весь класс залился смехом, только Амабель смотрела на все это с тревогой, ей ни на секунду не казалось это забавным. — Беспрекословная подчиняемость, — подметил профессор, освобождая бедное существо из своей хватки. — Я могу заставить выпрыгнуть его через окно или утопиться... Смех стих, ученикам пришло осознание того, что никто не применяет это заклятие на пауках, потенциальная жертва — человек. — Многие волшебники клянутся, что выполняли волю Сами-Знаете-Кого под действием этого заклятия, — продолжил Грюм. — Сплошной головной болью было для Министерства разобраться, кто лжет, а кто говорит правду. Мне предстоит научить вас противостоять Империусу, но стоит отметить это удается только сильным личностям. Класс вновь охватила напряженная тишина. Амабель старательно прятала глаза от Грюма, опасаясь вопроса о следующем заклинании. Однако профессор явно проигнорировал желание студентки. — Что насчет второго заклинания, мисс Диггори? Амабель подняла свой взгляд и встретилась уже с ненавистными ей глазами. Она не хотела отвечать, но прекрасно понимала, что в таком случае это сделает кто-то другой. Грозный глаз был решительно настроен продемонстрировать непростительные заклинания. Амабель просто желала покончить с этим кошмаром, поэтому она, нахмурив брови, ответила. — Круциатус... Своеобразная пытка... жертва чувствует ужасную, невыносимую боль... — Верно, — спокойно ответил Грюм. Для большей наглядности он увеличил размер паука и положив его на стол чуть слышно шепнул: — Круцио! В тот же миг паук безудержно начал биться в конвульсиях. Он лежал на спине прижав ноги к туловищу и качаясь из стороны в сторону. От него не доносилось ни звука, но и без этого было ясно, что он терпит жуткую боль. Амабель с отвращением посмотрела на Грюма, ей показалось, что он получает удовольствие от причиняемых им страданий. Девушка жалостливо смотрела на паука, она с большим усилием подавила в себе желание закричать или расплакаться, слишком тяжело было смотреть на это беспомощное существо. Вдруг пытка резко остановилась, однако Грюм все еще держал палочку по направлению к жертве. На лице профессора читалось удивление, но он в тот же миг вернул себе прежнее спокойствие. — Скажу лишь одно, — сказал он тихо, — под действием этого заклинания все молят об одном — смерти. Амабель уже не скрывала своего беспокойства, а нервно кусала свои губы. Она с ужасом ждала дальнейших действий Грозного глаза. — И последнее... — протянул Грюм. Амабель не смогла выдавить ни слова, она лишь отрицательно закачала головой не поднимая глаз. — Авада Кедавра! — рявкнул профессор. Послышались сдавленные вскрики девушек. Амабель, нервно сглотнув, нерешительно подняла взгляд и увидела уже мертвого паука. Профессор бесцеремонно смахнул его тело на пол. — Здесь все предельно ясно, смертельное заклинание, никакого противодействия, никакого антизаклинания. Моей целью не было напугать вас, просто вы должны знать, как выглядит самое худшее. Лишь одному человеку удалось выжить после этого, и вы все прекрасно знаете кому. Не думаю, что кто-то еще сможет провернуть такое, поэтому вы должны всегда быть начеку! ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ!!! Вот что от вас требуется!!! — взревел он, и весь класс подскочил. Грюм еще много говорил о том, что нужно всегда быть на стороже, о темных временах, которые не дремлют. *** Задний двор Хогвартса был полон шумными студентами, которые решили отдохнуть на солнышке перед следующим уроком. Амабель сидела на дальней скамейке, наблюдая за играющими в плюй-камни. Она была полностью поглощена своими мыслями, а на ее лице виднелась легкая грусть. Вдруг кто-то с грохотом приземлился рядом с девушкой. Амабель тут же вспрыгнула и возмущенно посмотрела на своего гостя. — Ты напугал меня до чёртиков! — Прости, — виновато улыбнулся Седрик, — ты сегодня весь день сама не своя. Все в порядке? Амабель хотела отмахнуться и сказать, что не о чем беспокоиться, но в то же время поделиться своими переживаниями. Она серьезно посмотрела на Седрика, пытаясь принять решение. Девушка прекрасно знала, что брат всегда выслушает ее и попытается понять, поэтому, немного поколебавшись, ответила. — Этот чокнутый старикашка! — Он напугал тебя? — взволнованно спросил Седрик. — Почему он пристал со своими вопросами именно к тебе?! — Он всех нас эмоционально изнасиловал, — усмехнулась Амабель, — просто Грюм говорил обо всем этом, словно мы обязательно должны столкнуться с худшим в жизни. Это немного настораживает... Что, если это окажется правдой? Темные времена на самом деле наступают? Вдруг черная метка на чемпионате была предупреждением? Я очень боюсь этого... Девушка никак не могла забыть слова Грюма об опасности, поджидающей на каждом шагу. Слишком привычной была для нее спокойная и мирная жизнь, чтобы даже просто заикнуться об наступлении темных временах. — Я понимаю твои опасения, — сказал Седрик обнимая сестру, — но не стоит принимать это всерьез. Ты же знаешь, что Грозный глаз - бывший мракоборец, помешанный на безопасности, ему постоянно что-то мерещится. Однако, если это окажется правдой, знай, я никогда и никому не позволю причинить тебе вред! — Я больше беспокоюсь о тебе! — улыбнулась Амабель. — Почему? Девушка молчала, оценивающе разглядывая своего брата. — Обещай мне, что не станешь таким же сумасшедшим, когда получишь должность мракоборца! — ответила Амабель протягивая мизинец. Седрик залился смехом, то ли от слов сестры, то ли от их давно забытой детской игры, но все же сплел их мизинцы. Он дал обещание, которое во что бы то ни стало должен исполнить.