Игра Агния

Его руки дрожали, а сердце бешено стучало. Буквально ещё этим вечером он сидел у себя в комнате, ожидая следующего дня. Но один пришедший эльф быстро прекратил это одиночество, опять введя парня в ступор и навеяв непонятные чувства на этот счёт.   Он помнил каждое слово, сказанное в тот момент, и не верил, что это не дурной сон, но из-за концовки и её продолжения, всё это было более чем реальным. Демон в этом мог не сомневаться.   На его руках лежал почти не дышащий Люциус, что в секунду свалился без чувств. Лололошка думал о чём угодно, его мысли сварились в настоящую кашу из страхов и идей, как поступить, потому изначально он попытался привести того в чувства, но даже хлопок ладонью по лицу не изменил ситуацию, лишь слегка отдав дрожью. А когда тот начал немного трястись, парень сдался и, быстро, как мог, натянув рубашку по пути, побежал в коридор, крича, что королю срочно нужна помощь.   И вот теперь, когда вокруг Люциуса в его комнате столпился народ и все лекари, что смогли прибежать, он стоял поодаль и мог лишь смотреть на дикие судороги парня и то, как профессионалы пытались его успокоить.   Воланд прибежал не первым, но по нему было видно, что телохранитель мчался так быстро, как только мог, врываясь в комнату:   — Что с ним? — он срывался бы на крик, но ещё не мог до конца отдышаться. — Он в порядке?   — Болезнь началась раньше и слишком стремительно, мы пытаемся вернуть его в норму, — выглядя и звуча крайне занятым, ответил ему один из так называемых врачей.   — Вы же можете это всё исправить? Да? — он выглядел напуганным.   — Мы делаем всё возможное, — был неясный ему ответ.   Но Лололошка замечал их неуверенные движения, что выдавали панику и незнание, как именно себя вести и что делать в данной ситуации. Один пытался влить в него все зелья, что принесли, пока другой мужчина разминал грудные мышцы.   Его вечер так хорошо начинался, а в итоге вот так закончится…   — Ты, — вдруг переключился на демона Воланд. — Пошли, выйдем.   Лололошка не стал спорить, так как его комната буквально была занята, а спорить с подобным человеком на нервах – себе дороже. В коридоре, несмотря на тёмное время суток, уже был свой кипиш, так как служанки что-то носили, а охрана особенно столпилась возле комнаты, где лежал больной.   — Что ты сделал? — стоило им оказаться за пределами комнаты, как, очевидно, сдерживающий себя человек, уже прислонил второго к стене, приподняв за рубаху. — Ты был с ним последним, почему он вообще был у тебя в комнате, а? Отвечай, чёрт!   — Я ничего не сделал, клянусь, — он аж пискнул от секундного страха, что его прям здесь и казнят, схватившись за руки мужчины. — Отпусти, Воланд.   — Ну, уж нет, какого, блять, хера он, зная о своём здоровье, попёрся к тебе? — надавил тот, выглядя ещё более разъяренно, словно нашёл для себя виновного. Он встряхнул парня перед собой. — Я тебя спрашиваю!   — Да не знаю я! Я же заперт был в комнате, думал готовиться ко сну, а тут он пришел, и болтать со мной начал! — Воланд был его выше, а потому держаться на одних руках было тяжело даже для демона, а от общей паники мозг работал ещё хуже. — А потом… а потом упал! Я не знаю, что с ним произошло, честно говорю! — он зашипел, чувствуя, как плотная ткань въедается в кожу. — Только отпусти меня уже.   Воланд с хмурым лицом какое-то время смотрел, будто в саму душу парня, но в итоге со вздохом отпустил, отойдя к другой стене напротив и приложив ладонь к лицу. Лололошка же, наконец, глотал в панике воздух, глядя в пол перед собой, так как ноги сами собой подкосились.   — Я говорил ему, чтобы тот был аккуратнее, знал же, что скоро этот день. Меня бы позвал, — бормотал человек.   — Вы знали, что это будет? — прокашлялся Ло.   — Да, но не так же рано! — он воскликнул. — Обычно болезнь начинается утром или днём на его день рождения, иногда и вовсе под вечер. Не раньше.   — Болезнь? — он наблюдал, как две служанки забежали в комнату с железными подносами. — Что-то не припомню о таком.   — Никто и не говорит о ней, особенно Люциус, — он выдохнул, снова облокотившись о стену, переведя взгляд на открытую дверь. — Это что-то вроде запретной темы.   — Я ничего не понимаю. Он болеет каждый год? Что это за болезнь такая, что на день вытворяет такое? — на заднем плане были слышны крики врачей, то на служанок, то друг на друга, а порой и вовсе на саму вселенную. — Оно заразно?   — Агх… это немного запретная информация, но это не совсем обычная болезнь, а также подобное длится не день и далеко не два, — он сжал губы и нахмурил ещё сильнее брови, при очередном крике. — Будешь много об этом болтать, особенно вне замка – казню, понял?   — Ага… — он немного неуверенно кивнул головой.   — Люциус с детства страдает от подобной "болезни" и мы просто вынуждены каждый год его видеть в таком состоянии. Порой это длится неделями, — пока Воланд говорил, у Лололошки перед глазами всплывали образы почти неживого короля, что иногда трясся.   Он явно не был готов к такому, потому паника постепенно накрывала после столь резкого всплеска адреналина. В последнее время демон в целом плохо умел держать себя в руках, а кошмары только увеличивались, от чего выспаться становилось ещё сложнее.   — Вы не пытались его, ну, вылечить? — он резко пожалел, как только увидел взгляд парня напротив, осознав, что тема более больная, чем могло показаться.   — Конечно мы, блять, пытались, — его пальцы сжались в кулаки. — Но ничего не помогает. Мы даже причины не знаем, почему это всё происходит. О чём я, наши лучшие маги разводят руками, говоря, что это нечто слишком глубокое! — он перешёл на низкие тона. — Хуже проклятия.   — Как странно… — его оборвал вскрик, но уже более знакомый.   — Люциус! — Воланд первый бросился обратно в комнату.   Лололошка поспешил за ним, уже не имея каких либо чётких мыслей, просто плывя по некому течению, хотя если задуматься, то в таком состоянии он уже далеко не один месяц.   Забежав в помещение, он не смог оторвать взгляд от своей постели, точнее того, что происходило на ней. Одеяло и простыни мялись, бедные два врача крутились вокруг, а ещё несколько часов назад спокойный Люциус – кричал, захлёбываясь в слезах и выкручивая себе конечности.   Никто не мог его успокоить и даже подбежавший Воланд только получил по лицу, от очевидно не контролирующего свои действия короля. Это напоминало ломку, в дикой агонии, видеть которую парню пришлось впервые. Нет, он наблюдал в своей жизни многие раны, сами демоны имеют сложные моменты в жизни, которые должен пройти каждый, но эта сцена выходит на новый уровень в его сознании.   Люциуса пытались удержать, но это хилое тело впервые ощущалось столь неподконтрольным, а голос срывался порой почти в хрип от до того сильных болей. Демона пугала мысль, что кто-то может жить с подобным, буквально отсчитывая дни до неминуемого исхода, который тебе и так уже известен. Что-то внутри него сжалось.   — Мы уже влили все виды обезболивающих, они лишь слегка помогли, — мужчина, что когда-то лечил спину Лололошки сейчас пытался удержать короля, докладывая всё, что знал, подошедшим.   — Так влейте ещё! — Воланд буквально готов был сам развалиться там, глядя на своего друга, что не разбирал никого перед собой.   — Мы не можем! — второй лечащий был также занят, но, уже пытаясь что-то найти в сумке. — Иначе его организм просто не выдержит такое больше количество.   — Он будет жить, но боль никак не убрать, — они выглядели крайне уверенными в этих словах. — Мы можем только поддержать жизнь, но не более.   — Обычно это происходит на вторую неделю, но никак не в первый день! — Воланд негодовал, глядя то на своего друга, то на лекарей.   — В прошлом году ему стало хуже на пятый день, помните? Наверное, в этом болезнь стала ещё более опасной. Не уверен, как именно с этим работать, но мы будем делать всё, что в наших силах.   — Если в этом году ему ещё хуже, не может ли всё осложниться дальше? — вдруг спросил Лололошка, оказавшийся рядом.   — Кстати, да, — кивнул Воланд.   — Мы… — лекари посмотрели друг на друга, взвешивая ответ. — Мы постараемся сделать всё, что в наших силах во имя Его Величества.   — Лучше вам делать свою работу, — телохранитель даже сейчас умудрялся угрожать персоналу, хотя ничего удивительного никто тут не видел.   Лололошка уже достаточно ясно понял, что перед Воландом нет никого выше Его Величества и если кто-то будет угрожать королю, то без вопросов будет уничтожен. Даже если это будет самый родной его человек. Здесь демон перестал задавать вопросы, приняв этот простой, как одна монетка, факт.   — А что мне делать? — решил задать свой возникший вопрос демон, будучи теперь без кровати и комнаты в целом.   — Пока мы не можем перенести Люциуса к нему в комнату, — его взгляд упал на суетливых врачей. — Только когда он успокоится, может быть.   — Мне нужно где-то спать.   — Иди в гостиную, диванов у нас предостаточно, не до тебя, — недолго думал Воланд. — И чтобы без всяких выходок, понял?   Выходя из комнаты, Лололошка старался не оборачиваться, на продолжающиеся крики, понимая, что следующие дни они будут его преследовать.   Столько было мыслей, одна громче другой, но уставший после тренировки и расслабившийся в ванне организм уже настойчиво просил прилечь хоть куда-то. Парень не решился спускаться на первый этаж, там чаще бывали сквозняки и к плюсу преследовали не самые приятные ассоциации.   Он сначала даже удивился, что его просто так отпустили, без наблюдения или прислуги, но потом вспомнил, что сейчас всем явно не до него, да и даже Воланд начал ему доверять, хоть и кидал угрозы. Прогресс.   А также за ним всё ещё следила служанка Сэл, которая продолжала приносить ему еду. Она казалась всё такой же раздражённой, но при этом всё чаще он мог заметить за той задумчивый вид.   Лололошке просто не было смысла пытаться куда-то залезть, большинство комнат были для него закрыты, а улица представляла собой опасную территорию, на которую он бы и по приказу не желал выходить в данный момент. Январь всегда был самым прохладным месяцем, но на его острове погода никогда не опускалась ниже даже десяти градусов, а это говорит о многом.   Он просто сдался, плывя последние месяца по течению, отдав всё на самотёк. В его голове ещё были слова Джодаха и тот намёк на помощь, которую нужно просто дождаться. Когда всё это придёт? Насколько все его слова несут радикальные мысли? Он не знал, но надеялся, что рано или поздно эти неведомые обещания его спасут.   «Хотя здесь не так уже и плохо» — пришла не такая уже и редкая мысль, когда он сел на диван.   Она была странной во всех пониманиях, но на самом деле всё больше становилась похожей для него на правду. Его кормят, одевают, дают хорошую кровать, что мягче всех его отлёжанных матрасов на родине, ещё и тренировки почти каждый день, что не дают ослабнуть мышцам. Люциус хоть и гадкий порой тип, но в последнее время бесит всё меньше, а Воланд и вовсе больше не пытается его прикончить. Его иногда даже называют по имени!   О таком положении дел в самом начале он мог только мечтать, а сейчас, уже привыкнув, порой неожиданно винил себя, что не ценит подобное. Правильно ли это? Вот что его ждёт вне замка? Будут ли с ним там считаться? А может здесь и правда его защищают от всего гнева народа, что был промыт? Ими же, но всё же. Лололошка не знал, пытаясь не думать о данных переживаниях. Ему хватало коротких истерик в одиночестве и желания утопиться, пока он принимал ванну. В любом случае он здесь и нужно просто жить, входя дальше в доверие, наверное, это лучший вариант, а свои глупые мысли затолкать подальше. Здесь нет ничего такого, просто потакать королю. Это ведь так просто…   Ночь прошла быстро, а утро встретило ослепляющим солнцем и проходящими мимо служанками. Они явно были удивлены данному факту, но не задавали лишних вопросов.   Лололошка теперь следующие дни проводил почти всё своё время в большом замке, иногда гуляя, но и заходя к себе в комнату, когда была такая возможность. Так или иначе, вся его одежда была там, как и уборная, так что запрещать ему никто особо не стал после нескольких крайне унылых просьб.   Люциус чувствовал себя немного получше, если судить по менее напряженным лекарям, да и его крики стали менее частым событием, так как обычно он просто лежал, словно спал, или корчился, но не с такой силой, как это было в самом начале.   Правда, выглядел он с каждым днём всё хуже и хуже, так как волосы тому не мыли, а от постоянных слёз его лицо было красным и словно менее живым. Воланд сказал, что болезнь высасывает из него все силы и если бы не врачебная помощь, то тот бы уже давно был мёртв.   Лололошке, как бы он не стеснялся этого факта, было жаль короля. Он страдает подобным с самого детства, не зная жизни без подобной пытки. А по некоторым комментариям от человека можно было предположить, что это ощущалось именно как пытка.   Никто не мог просто равнодушно смотреть на постепенно угасающего короля, который не может даже осознанно открыть глаза. Он иногда выглядел, словно здесь, но просто не может ответить из-за боли, хотя на деле, по словам остальных, Люциус и вовсе не видит и не слышит никого перед собой.   Лололошка мог лишь с сочувствием смотреть на парня и желать тому поскорее выздороветь. После добавляя, что ради только своих целей и не более, конечно.   — Сколько это продлится? — как-то спросил он у Воланда.   — Обычно от двух до трёх недель, но в этом году я уже ничего не могу сказать, — он был уставшим, отвечая.   Из-за подобных событий, вся охрана теперь была словно удвоена, хотя на деле просто перераспределена, а Воланд буквально не давал себе отдохнуть, постоянно следя за всем, боясь, что кто-то может воспользоваться моментом и напасть на Его Величество.   На самом деле, Лололошка даже не мог его назвать параноиком, поскольку больной король был идеальной мишенью в такие дни, потому подобное поведение было очень даже обоснованным. Иногда сам демон замечал за собой, что всматривается в окна, словно ища кого-то по ту сторону.   Замок погрузился в свою угнетающую атмосферу, хоть все и пытались делать вид, что ничего не происходит. Лишь некоторые служанки могли входить в комнату, помогая лекарям и принося всем пропитания. Короля тоже кормили, хоть и практически с ложечки всякой перемешанной бурдой в моменты, когда тот успокаивался. Удавалось это с трудом, потому у него оставалось ещё меньше энергии, а тело также истощалось.   Спустя шесть дней никто уже не удивлялся Лололошке, который находился где угодно, но не взаперти и ему явно нравилось иногда видеть эти взгляды мимо проходящих, чувствуя себя безнаказанным. Неожиданно, но он умудрился даже иногда спеться со служанкой, что замещала Селести. Она не могла заменить ту, но так или иначе казалась также порой скучающей. Он никак не мог понять, как такая девушка вообще оказалась в подобном месте, где от тебя требуются повиновение и тихий нрав. Она была противоположностью всему этому, явно сдерживая свои потоки агрессии. С демоном она конечно и не пыталась играть дружелюбие. — Почему я тебе не нравлюсь? — как-то задал он ей вопрос. — Начнём с того, что ты парень. Закончим на том, что демон, — ответ шокировал. — Вау, да я прям сущее зло, — покачал он головой. — Признайся, тебе просто нравится меня бесить. — Таким как ты не понять. И он в самом деле не понимал. Пытался, но каждый раз словно бился об стенку. Что-то в ней было скрытое, словно она не договаривает, но вытянуть это было просто невозможно. Иногда парень настолько злился на неё, что и вовсе терял всё желание в это лезть. Её проблемы. Но глядя в окно на втором этаже, ему было безумно скучно, ведь хоть он и был предоставлен сам себе, никто с ним не желал провести время. В такие моменты он понимал Люциуса, который донимал его, ведь не то чтобы с кем-то он мог поговорить по душам, находясь в своей комнате, да и контингент был не самый лучший. Наверное, поэтому он в один момент опустился так низко, чтобы общаться с рабом. Хоть и с предпочтительным.   Из того, что он узнал за прошедшее время – это были и правда самые близкие к хозяину рабы, что имели больше воли и возможностей. Он был одновременно рад такой роли и нет. С одной стороны, у него не было оков, как у пленника, которым он считался изначально. После его повысили до обычного раба, дабы дать койку, хотя, он не был уверен во всех деталях, но в итоге, став предпочтительным, он заимел кучу новых возможностей. Начиная с бóльших прав, которые ставили его ближе к королю.   А с другой стороны, узнав о подоплёке, было неловко, ведь он всё ещё собственность короля, так ещё и с определённым контекстом. Нет, Лололошка понимал, что это всё формальности, и никто ничего такого не имел в виду, да тут даже речи и не шло. Но общество думало по-другому и иногда он мог слышать странные шуточки в свой адрес, от которых хотел зажать уши и уйти подальше в ту же секунду с краской на щеках.   — Скучно, — пожаловался он сам себе, смотря на обильно падающий снег по другую сторону стекла.   Его уже не так удивляли снежинки или белая пелена, вместо густой травы или сухой земли с камнем, хотя иногда всё ещё не верилось, и в момент приходила мысль: «неужели я правда живу здесь».   Лололошка лишь тяжело вздохнул на это всё и покрутил глазами, ища, за что бы зацепиться. Всё было неинтересным, только фортепиано его привлекало, но ранние слова Аргуса не давали теперь даже подышать в его сторону. На всякий случай.   Но громкий крик прервал его размышления. Причем если раньше он уже думал, что привык к подобному, то, теперь готов был взять свои слова назад. Эти звуки были, словно из самой преисподней, как бы он не отрицал существования данного места.   На секунду демон встал в ступор, глядя в сторону звука, но когда пришло осознание, а жуткие крики не прекратились, он не смог уже оставаться в стороне. Сам не заметив, парень уже вовсю бежал к своей комнате, не зная почему, но надеясь, что всё в порядке.   За дверью уже был кипиш: лекари пытались успокоить короля и параллельно искали чем можно это сделать; несколько служанок уже спешили за чем-то из помещения, слушаясь приказов; Воланд же схватившись за Люциуса не мог сдержать эмоции и, практически плача, о чём-то его просил.   Общее напряжение, если такую жуткую атмосферу можно было так назвать, моментально передалось и Лололошке, который, как идиот, смотрел на всё происходящее и пытался, хоть как-то сообразить, что именно ему делать.   — Люциус, не умирай, ты меня слышишь? — практически кричал Воланд.   — Он почти не дышит! — паниковал мужчина рядом, пытаясь смешать какие-то два раствора в стаканах.   — Сделайте что-нибудь! — телохранитель впервые выглядел настолько разбитым. Словно это он сейчас умирал.   — Мы не знаем что с ним не так! Он был в порядке ещё пять минут назад!   — Он угасает! — кричал второй.   Лололошка сжал кулаки, пока ситуация становилось хуже с каждой секундой. У них были минуты. Такие ценные, которые нельзя терять. Нужно действовать. Ради Селести. Ради Бастиана. Ради даже себя.   — Я приведу лучшего мага в замке! — он перебил их всех своим возгласом и, не обращая внимания ни на кого, побежал из комнаты.   — Ты что творишь? — лишь были ему слова в спину от телохранителя, но останавливать его никто не собирался.   Он бежал так быстро, как мог, увиливая от проходящих зевак и уже заучив весь замок почти наизусть, быстро оказался перед входом на самый нижний этаж, называемый темницей. Конечно там стояли охранники, что хмуро смотрели на прибежавшего парня.   — Ты дороги не попутал? — хмыкнул один из них.   — Пропустите, это срочно, — он подошел почти вплотную, показав клыки.   — Нам никто не докладывал о… — не успел он договорить, как получил кулаком по лицу.   — Тварь! — второй накинулся на демона.   Лололошка был готов к подобному, потому быстро сообразил и увернулся от удара, занеся свой кулак на нападающего. Что-что, а вот быстро ориентироваться во время битвы – было его лучшим умением.   Ему нельзя было медлить, но он знал, что Воланд не поддержит его идею, потому оставалось выкручиваться в такой ситуации по-своему. Глупо, рисково, но в его стиле. Ещё несколько успешных ударов и он уже бежал вовнутрь, не обращая внимания на неосознанную дрожь тела и резкий холод. Всё же, Воланд был отличным противником, чтобы знать все приёмы у стражников, так ещё намного более слабых, чем телохранитель.   Внутри было темновато, но его зрение смогло с этим помочь, потому железный шкафчик в тёмном углу не смог спрятаться от него. Ключи внутри были немного ржавые и многие уже давно не использовались, но один был самым тёплым и явно недавно лежал в чьей-то руке. Схватив предмет, демон уже спешил к решётке, но в момент, когда он уже вскрывал дверь, он слышал, как бежала «подмога».   Он тяжело выдохнул и, встряхнув старика, что уже даже стоять не мог, положил к себе на плечи. Нужно выкручиваться и быстро. Безумно быстро, если быть более точным. Диалог был глупым решением, такие, как эти никогда не поймут, особенно из уст раба. Тем более демона.   В помещении было темно. Будь дело до шуток, он бы сказал, что чертовски темно. Точнее, он позаботился, чтобы некоторый огонь, что освещал комнату – погас. Удобно иметь в такие моменты крылья.   Несколько мужчин забежали, с не самыми литературными словами комментируя их ситуацию. Они явно не ожидали, что резко потеряют демона, а их глаза ещё даже не успели привыкнуть к темноте, потому Ло смог прижавшись к стене приглушить старика и сохранять некое спокойствие. Ему просто нужно выбраться и вернуться на второй этаж. Он и так слишком сильно задержался.   — Темно, как в…   — Тихо! Эта тварь где-то здесь спряталась, — шикнул один из них.   — А я говорил, что мы зря этому гаду доверяли.   — А мы доверяли?   — Воланд явно забылся.   — Попал под чары, вслед за королём, — сказал стражник издевательским голосом.   — Заткнитесь!   Они остановились рядом с почти не дышащим парнем. Он, конечно, имел силы, но не против четверых. Они явно что-то почувствовали, так как один из них глядел почти на демона, хоть тот и понимал, что разглядеть его будет той ещё задачей, особенно, когда он прикрывался чёрным крылом. Но видя, через прикрытые глаза, этот сканирующий взгляд, он не мог не напрячься. Ком в горле никогда ещё так отчетливо не ощущался.   — Чисто, — пробормотал мужчина, наконец, отвернувшись в другую сторону.   Они пошли дальше вдоль камер, а Лололошка уже зная, что они его точно не догонят, рванул, что есть мочи к лестнице – наверх.   Он даже не обратил внимания на перемену в температуре или на какие-то другие факторы, лишь ощущая на плечах тяжелого старика, что уже начал шевелиться и явно был в сознании. Его борода щекотала кожу, но всё это сейчас не имело значения. Нужно успеть.   — Знаешь, как можно помочь Люциусу? — он спросил.   — Он опять болеет? — голос Бастиана был хриплым, но он мог говорить, что уже было хорошо.   — Да.   Но на втором этаже его остановили, точнее резко потянули назад, от чего из парня на секунду вышел словно весь воздух. Давно его с такой силой не хватали.   — Куда спешишь? — грубый голос был низок, а сильная рука не собиралась ослаблять хватку.   — Отпусти, — Ло прорычал, уже пытаясь извернуться, но с лишним грузом это было просто невозможно, дабы провернуть такое снова.   Его встряхнули, а ладонь только сильнее впилась в его локоть, пока мужчина буквально нависал над ним. Настоящий гигант. Лололошка на секунду завис, но донёсшиеся крики Воланда и остальных из комнаты, что была уже буквально рядом, привели его в чувства. Недолго думая, уже он схватился за удерживающую его руку, удивив стражника, но через момент, заставив того громко вскрикнуть и разжать кулак от неожиданности.   Хоть он и не мог использовать свою магию во всей своей силе, но поджарить чью-то кожу ещё был в состоянии.   Быстро, практически не теряя времени, он снова бежал, но теперь уже не наткнувшись на преграды, вбежал, наконец, в свою комнату. Ему казалось, что прошла вечность, но увидев, что король ещё дышит, а Воланд кричал на всех, понял, что время есть.   — Бастиан, ты можешь помочь? — он поставил на ноги старика, придерживая того и показав всю ситуацию.   — Ты кого мать твою привёл, дьявол? — вдруг отвлёкся на него Воланд.   — Того, кто может спасти короля, — он рыкнул, после вернув более мягкий тон, обратившись к Бастиану. — Так что думаешь?   Но в их разговор встрял забежавший охранник:   — Куда убежал! — он осёкся, увидев Воланда. — Он с… с вами? Тут демон. И он ударил меня.   — Иди и поплачь из-за этого, Гарл, — телохранитель выглядел так, будто сейчас кого-то точно убьёт. — Свали с моих глаз!   — Есть сэр, — его и след простыл, буквально в мгновение, а демон принял самый невинный вид под уничтожающим взглядом парня в шрамах.   В этот же момент старик уже спрашивал остальных лекарей:   — Вы что ему даёте?   — Обезболивающие первого и третьего типа, перемешанные с лимонной кислотой и дикой южной травой, — не задавая вопросов, ответил один из лекарей. Они были в отчаянии.   — И куда вы, чёрт возьми, льёте первый тип? Он у вас так ещё чудом не откинулся! — вдруг оживился старик, несмотря на своё помятое состояние. — У него проблемы с сердцем, нужно брать, как минимум четвёртый или пятый!   — Но это может повредить органы! — вдруг неуверенно возразил один.   На что старик молниеносно впервые так угрожающе ответил:   — Вам нужен живой король с раной или мёртвый?   Никто из лекарей больше возражать не стал.   Бастиан перечислял, как именно нужно всё замешать, и какие движения следует использовать, дабы откачать короля. Только Воланд сначала возмущался, мол, предатель сейчас погубит Люциуса и таким образом закончит своё дело, отомстив, параллельно называя Лололошку сумасшедшим, но увидев, что никто больше не имеет понятия, как себя вести, замолчал. У него просто не было альтернативы.   Особенно все удивились, когда спустя несколько мучительных для всех минут Люциус вдруг закашлял. А потом снова. И ещё.   Вместе с кашлем вышла и кровь, но за ней шли и более уверенные вздохи, что невероятно странно сочеталось вместе. Словно короля ломали, дабы дать жизнь через боль. Ужасное зрелище, особенно когда такая яркая эльфийская кровь текла уже по подбородку и въедалась в одежду.   Его пустые глаза распахнулись, такие же налитые кровью, с лопнувшими капиллярами, а слёзы текли из них. Но он был жив. Пальцы вцепились в простынь, сжимая кулаки, что есть мочи от боли, практически уже снова сдирая нежную кожу. Но он был жив. Звуки становились прерывистыми, а крик булькающим. Но он был жив.   Бастиан руководил всеми, словно не был брошен в темницу по вине больного. Лололошка не знал, почему тот так себя ведёт, из жалости, долга или своего умысла. Но сейчас он был безумно благодарен тому, зная, что от этого зависит далеко не одна жизнь.   Как бы Лололошка не привык к Воланду, он понимал, что если не будет Люциуса, то у человека буквально не будет сдерживающего фактора. Телохранитель был слишком помешан на короле, не видя смысла в жизни больше, чем – его защита.   Если король умрёт, то никто не знал, что случится с парнем, который буквально потеряет свой стержень – суть, почему он вообще живёт на этом свете. И Ло боялся, что первой его жертвой будет он сам, а после и все остальные. Этому человеку уже не будет чего терять. Он будет мстить. В итоге уйдя из жизни за своим лидером.   От подобных мыслей у демона всегда шли мурашки, но эта версия была слишком правдива, чтобы не иметь её в виду. Даже, глядя на такого, иногда, в единые секунды, человечного парня со шрамами на лице и в душе.   Однажды тот ему сказал: «Знаешь, что бывает, когда король умирает? Все его личные рабы идут за ним следом».   Наконец, спустя такие нервные и вечно тянущиеся минуты, никто не был уверен, сколько именно прошло времени, но Люциус уже дышал сам, даже не харкая кровью. Лишь его ужасный вид напоминал, что недавно он был при смерти. Все выдохнули, но напряжение осталось висеть в воздухе.   Такие эмоции просто стереть не получится, потому никто не мог до конца поверить, что у них удалось вернуть больного к не идеальному, но примерно прежнему состоянию. Они просто продолжали смотреть на того, словно пожирая взглядами каждую его часть, удостоверяясь, что он ещё дышит. И он дышал.   Минуту. Две. Три. Десять минут.   Всё было в порядке и первым смог заговорить Воланд, тихо и отстранённо:   — Я отойду.   Парень вышел в уборную, и спустя небольшое количество времени была услышана причина данного поступка. Даже у Лололошки от страха и нервов крутило живот, а что-то из завтрака подступало к горлу, но он ещё держался от того, чтобы вслед за парнем вылить всё содержимое.   — Мы смогли, — обрадовался наконец, один из лечащих.   — С моей помощью, — подытожил Бастиан, всё ещё опирающийся о Лололошку.   — Что будем теперь делать? — спросил второй эльф.   — Бастиан останется здесь, чтобы следить за Люциусом, — демон решил взять организацию на себя. — А вы будете слушаться его.   — Подожди! — вдруг вышел из ванной Воланд. — С какого перепуга он будет здесь? И вообще, кто давал тебе право командовать здесь?   — Ты серьёзно? Он буквально спас ему жизнь, — Лололошка не смог скрыть своего возмущения. — А что если это произойдёт снова?   — Мы… снова его сюда приведём, — он скрестил руки, встав в стойку.   — Или мы не будем идиотами и рисковать жизнью короля, оставив специалиста рядом, — Ло решил стоять до конца, указывая пальцем на, в каком-то смысле ожидаемо, упрямого человека. — Ты всё ещё считаешь, что этот, почти не ходящий из-за тебя, человек сможет как-то навредить Его Величеству?   — Чтобы навредить Люциусу, многого не надо, — он скривил лицо.   — Да если бы он хотел, то уже бы это сделал! Какой смысл ему вредить сейчас, когда столько стражи и прочих вокруг? Я, э-э-э… — он задумался. — Я буду за ним внимательно следить, хорошо? Мне-то ты сейчас можешь верить. Так ведь?   — Я не смогу тут находиться постоянно, — выдохнул Воланд, посмотрев на лежащего эльфа и долго думая. — Ладно. Ты не можешь выходить из комнаты, и обязан следить за каждым движением этого старика. Что будет, если не справишься, ты знаешь.   — Договорились, — кивнул он головой. — Пожмём руки?   — Зачем? — вдруг смутился, ранее серьёзный парень.   — Ну, чтобы закрепить договор и всё такое, вы такое любите вроде, — демон вытянул руку, ожидающе смотря на него.   — Чёрт с тобой, — Воланд всё же скрепил их ладони, хоть и сжал слишком сильно, но второй не подал виду.   Лололошка же приблизился почти к уху и прошептал:   — Считай это сделкой с дьяволом, — на его лице появилась зубастая улыбка.   — Да пошёл ты! — человек быстро отскочил, оттряхнув свою ладонь и уходя из комнаты. — Ненормальный.   Лололошка бы захихикал при другом случае, но настроение было не то, да и он просто хотел, чтобы хмурый Воланд побыстрее вышел из комнаты. Теперь он за главного, что было безумно забавно, учитывая его роль в обществе на данный момент.   — Что нам делать? — спросил лекарь.   — Бастиан? — обратился демон к старику.   — Да-да, только дайте мне присесть, — прохрипел он уставшим голосом.    

∙∘***∘∙

      Дальше дни снова стали спокойнее, оказалось, что Люциус принимал не совсем правильные дозировки от чего его состояние и ухудшилось, а теперь, под четким присмотром Бастиана, всё стало вроде как попроще.   Каким бы старик не был, но работу он свою делал превосходно, почти наизусть зная, как именно нужно подходить к здоровью короля. Это поражало Лололошку, который привык к забывчивому и такому глупому порой старикашке. Он словно увидел вторую, более профессиональную сторону того, из-за которой человек и оставался в замке до сих пор. Такого кадра и вправду не хотелось потерять.   «…особенно в момент, когда такой профессионал нам жизненно необходим», — вспомнил он фразу Люциуса, которая теперь имела смысл. Он знал, что тот лучше любых может вдруг что, его спасти и потому не желал убивать.   Воланд продолжал ворчать и причитать, но видя, что демон выполняет своё обещание, не препятствовал, особенно когда король стал чувствовать себя лучше.   — Не надейся, что я стану более снисходительным после этого, — говорил он.   Никто, в общем, не надеялся, хотя Лололошка был бы не против такого исхода. Так или иначе, он продолжал волноваться о Бастиане не меньше, чем раньше. А тот и не сильно помогал ему в этом плане. Старик больше закрылся и теперь меньше шёл на контакт, выглядя более бледной версией себя из прошлого.   Не было ясно, с чем именно это связанно: темница ли так повлияла, выбив все силы, или же он сам раньше всегда держал в себе подобную тихую сторону, буквально пряча от других. А может, и оба фактора имели смысл. Особенно он умолкал, когда демон пытался заговорить о последних неделях, словно уходя в себя.   В любом случае перемены были, и они приводили парня в уныние. Некому было теперь веселить, как раньше, а потому оставалось сухо обсуждать некие моменты и делать вид, что никто не замечает эту удручённую атмосферу. А потому Лололошка много снова думал.   Эти размышления не были позитивны, единственная радость – что Селести не застала весь этот ужас. Хоть кто-то сейчас наслаждается своим отдыхом и между прочим заслуженным. Парень бы позавидовал, но старался убирать подобные мысли, считая это неправильным. Зато другие размышления заполоняли его голову.   Они были разрушительными и всё чаще говорили ужасные вещи, от которых он хотел себя прибить, иногда стуча по лбу или лицу. Он сильнее, он справится.   Стало не проще, когда Люциус был достаточно долго спокоен и его решились перенести в собственную комнату, как и подобалось с самого начала. Только вот демону также пришлось практически переехать за ним, продолжая засыпать на полу, так к этому и прибавилась та гнетущая атмосфера, что ко второму дню уже сводила парня с ума.   Он уже ненавидел красный цвет, хотя думал, что достаточно привык к подобным условиям. Он оказался невероятно не прав. Красный ему уже начал мерещиться во снах, а просыпаясь, он снова тяжело вздыхал от разочарования и уже давно ноющей спины, что не привыкла спать на твёрдом.   Так что не только король здесь был измучен, весь остальной персонал, находящийся в комнате и вне, также работал на износ. Воланд чаще бесился и параноил, лекари с меньшим энтузиазмом выполняли одни и те же действия из раза в раз, поддерживая жизнь больного, а сам Лололошка хоть и был скорее наблюдателем, но сходил с ума со скуки и одиночества, находясь среди людей. Ещё и эта грёбанная комната давила.   Вторая неделя тянулась более мучительно долго, а Лололошка уже почти молился на то, чтобы это всё закончилось. Он уже устал постоянно смотреть на это полуживое лицо, что приятнее не становится, а печаль только сильнее вжималась в само сердце.   — Я скоро с ним такими темпами слягу, — пожаловался он в один из дней.   — Осталось примерно столько же, если судить по его состоянию, — пробормотал лекарь, который оказался Беннетом.   Второй же, то есть Люк, спал сейчас где-то в гостиной, имея такую привилегию в отличие от демона. В целом, только он и страдал, засыпая на выданной подушке и свернувшись калачиком на ковре, когда Бастиана заменяли. Вот тут он завидовал.   — Уж надеюсь, — выдохнул парень.   Беннет зевнул:   — Я, пожалуй, тоже пойду, посплю.   — Угу, — он кивнул, смотря в окно, за которым стояла ночь.   Сегодня было особенно ветрено, из-за чего звук, как воздух обдувает стёкла, одновременно успокаивал и при этом, в особенно неспокойные его моменты, заставлял подскакивать.   — Бастиан? — он взглянул на старика.   Тот ему не ответил, сидя спиной к нему, но после второго оклика тот снова даже не шелохнулся.   «Ещё спит», — понял он.   Не было смысла сейчас его будить, ведь только недавно Беннет намазал на тело короля и влил в него всё, что нужно и часик-два было для отдыха. Лололошка решил не забирать такую возможность у уставшего друга.   Он встал со стула, решив размяться. Его кости хрустели при потягивании, а он чувствовал, что за это время совсем потерял те силы, которые были раньше. Его хоть и исправно кормили, но подобные условия и отсутствие тренировок не очень приятно сказывались, потому пройтись круг по комнате – было самым приятным за весь день.   Он огляделся, в который раз рассматривая уже почти полностью изученную комнату. Почти, потому что залезть куда-либо ему не давали чужие глаза, хотя он понимал, что находится в самой спальне короля.   На глаза также попадалось колечко, что так и лежало аккуратно на пальчике. Оно было так близко – бери и беги, но он понимал, что план ужасен, также как и пить водку при обморожении. Потому оставалось только с горечью смотреть на этот красный камень, что блестел, отражая игру огня от свечей.   Стол был усеян бумагами, которые парень не смог проигнорировать, поглядев на некоторые. Листы были сделаны на высшем уровне, так что почти не желтили и обещали неплохо сохраниться. Как-никак, королевские документы.   «Запрос на казнь… мольба о новом складе… просим снести старый район…» — читал он про себя, удивляясь некоторым из них, порой забавляясь подробностями. Например, когда перечислялись все убытки, даже учитывая украденную одним пьяницей козу: «неужели он даже такие дела должен рассматривать?». Он хихикнул.   Также среди всего прочего были записи о расходах и доходах с налогов, которые все нужно было подсчитать или уже были подсчитаны, но Лололошка был уверен, что Люциусу придётся перепроверять многие из них. Среди них лежали даже чертежи какого-то огромного здания, что и вовсе было немыслимо. Это уже выглядело не так весело.   Только сейчас он задумался о той огромной ответственности, которая лежала на плечах такого ещё молодого парня. В смысле, лично он бы явно не смог решить, кому стоит жить или нет, или осознавать, что каждое твоё решение повлияет на тысячи жизней.   Ему больше нравилось быть обычным рабочим или же капитаном, который ответственен максимум за команду, но никак не за такое огромное количество жизней. Слишком это огромная ответственность, тягость, к которой он никак не мог понять.   И ведь это всё далеко не один и не два города или поселения. Огромное королевство, которое хоть и было поделено на разные семьи, что следят, но откуда быть уверенным, что все хорошо выполняют свою работу? Столько третьих лиц и спорных моментов, которые не всегда проконтролируешь.   Лололошка решил, что хватит с него сложных размышлений и бумаг, хоть и смог занять себя на полчаса точно. Это было увлекательно, но только если не погружаться, а делать он это умел и очень спонтанно даже для себя.   Вместо всего этого он решил пройтись дальше и подошёл к той самой большой шторе, что словно закрывала обычную стену. Она смотрелась странно, ведь всем было ясно, что никакого прохода дальше нет, от чего парню ещё давно хотелось глянуть для чего она, ещё с момента, когда он пришёл упрашивать Люциуса о пощаде Бастиана. Хотя, он понимал, что возможно такая вещь – это чистый декор, но слишком неестественно всё смотрелось, чтобы просто пройти мимо.   Плотный материал был тяжёлым, явно не предназначаясь, чтобы его часто отодвигали, но Лололошку это бы в жизни не остановило. Он поднял одну сторону, ожидая увидеть что угодно, но не… картину?   Полотно было таким же огромным, как и в коридорах, но удивляло то, что он нигде не видел данных особ в замке ещё. Пара эльфов выглядели невероятно гармонично, пока один источал уверенность и стойкость, вторая же смягчала картину своей элегантностью и даже тут текущей нежностью.   Мужчина с тёмными, словно чёрная тушь на кончике пера, волосами был одет в чёрно-красных тонах, с алой, почти кровавой розой на груди. Его красные, подобно дорогому вину глаза смотрели чётко и без жалости, что просматривалось почти во всех здешних королях.   Но тут его дополняла прекрасная такая же молодая женщина, чьи белоснежные волосы были длинны и обворожительны, особенно с такой же чистой белизны розой, напоминая белоснежную зиму за окном, которая укрощает жар около себя. Её белоснежно золотистый наряд выделялся и привлекал внимание, особенно в красной комнате, в тёмном замке. Она была словно антидотом, который находился подле самого яда.   Они были идеальны рядом друг с другом, символизируя явную гармонию и силу. Но даже здесь Лололошка смог разглядеть почти сокрытую уверенность в глазах одной и доверие второго. Это была чистая гармония.   — Вау… — прошептал он.   Столько было вопросов. Кто они? Почему именно здесь? Он сглотнул, опустив штору и отойдя. Лололошка был обязан спросить об этом Люциуса. Он не знал зачем, просто чувствовал, что ему хочется узнать. Они выглядели как что-то неземное. Сокрытые от чужих глаз. Как загадка.   Но его отвлёк кашель. Люциус снова начал подавать признаки жизни, которые были очень не к стати, уж лучше, когда он просто спит. Только вот он не должен был сейчас так себя вести, ведь ещё недавно был весь обработан и кое-как накормлен.   Лололошка подошёл, но тут услышал, что сквозь кашель эльф говорил. Его голос был хриплым после всего, но он мог услышать отчетливые слова, которых не наблюдалось ранее:   — Прошу, не оставляй… меня… нет…   Люциус открыл глаза, которые смотрели куда-то вверх, но тот явно был не здесь. Жуткая сцена, словно парень был рядом, но его разум – далеко нет. Что демон должен был сделать? Он повертел головой, глядя на всё ещё спящего Бастиана и обратно на, вроде не находящегося в припадке, но девиационно ведущего себя, короля.   Он решил проследить за ситуацией, так как всё ещё не выглядело так плохо. Усевшись рядом, Лололошка смотрел и прислушивался. Ему хотелось узнать, что же сейчас творится в голове у парня перед ним.   А тот продолжал бормотать, иногда обрывками, местами вскрикивая и обратно переходя на шёпот:   — Сделаю… всё-всё, как… Нет! Останься! Прошу-прошу… — он сжал кулаки и тяжело задышал. — Не говори ему! Мама, нет!   На последнем слове он затрясся, а слёзы потекли с новой силой, на вроде успевшем отойти от них лике. Лололошка запаниковал, глядя на снова такого беззащитного короля перед собой. Сейчас он выглядел побитым и истоптанным жизнью, а у парня была автоматически к таким существам жалость. Его родители явно его хорошо воспитали, но в такие моменты он ругался на подобное.   Парень быстро подсел ближе и схватил одну из рук Люциуса, слегка сжав её и зашептав всё, что приходило в голову:   — Люциус, успокойся. Всё хорошо.   Неожиданно тот впервые отреагировал на прикосновения и утихомирился. Кажется, что даже его взгляд стал осознаннее и спокойнее. Его всё ещё трясло, но Лололошка на это лишь сильнее сжал пальцы и взял вторую руку в ладони.   — Ты будешь в порядке, просто дыши, — продолжал говорить Ло. — Никто тебе не навредит, мы за тобой следим.   Люциус не ответил, но его молчание было уже победой. Он продолжал смотреть в сторону демона, хотя тот не был уверен, что эльф вообще понимал, на что именно смотрит, так как взгляд не был четким и в определённую точку, вроде чужого лица, скорее уходя куда-то в пространство.   Он продолжал держать так парня, пока тот окончательно не утихомирился, закрыв глаза и убрав одну руку. Он чувствовал пульс, что утихомиривался до слишком уж медленного. Так его и застал Бастиан, который очнулся ото сна и был крайне удивлён.   — Что ты делаешь? — он спросил.   — Короля успокаивал, — выдохнул парень и уже начал убирать вторую руку.   Но через время, когда ладонь была убрана, Люциус снова задрожал, а Лололошка испугавшись, вернул её обратно. И на удивление обоих это помогло. Король снова был спокоен и мирно лежал, словно теперь с ним всё в полном порядке.   — Что это было? — удивлённо на него посмотрел Бастиан.   — Я не знаю, — честно ответил ему парень.   Это было очень странно, и никто не мог ответить, что именно произошло. Даже спустя много часов, когда на утро пришёл Воланд, Лололошка продолжал сидеть в таком положении, не найдя объяснения. Стоило ему отойти, как король снова начинал чувствовать себя хуже и словно паниковать из-за чего-то им невидимого.   Такой расклад на самом деле нравился почти всем, даже обычно всегда хмурому телохранителю, который лишь немного повозмущался, но только не самому демону. Ему приходилось теперь не отходить от постели больного, что обозначало ещё меньше активности и больше боли в теле. Он пытался ещё выбраться из этого хоть на мгновения, но его не хотели отпускать даже в туалет, так как не желали рисковать. Тут он отвоевал хоть такую привилегию.   — Я уже не могу так лежать весь день! — он начинал конкретно ныть, когда уже третий день находился почти в заложниках у руки короля.   — Мы тебе и так принесли уже книги и накормили, чего ты хочешь? — вздохнул Беннет.   — Свободы! Погулять по комнате! — теперь он понимал, что до этого условия были очень даже хороши. В данной ситуации был только один плюс – его спина меньше болела, так как мягкая кровать была намного удобнее дивана или ковра.   — Мы не можем это организовать, — пробормотал в руку Люк.   — Ну, раньше же без меня справлялись.   — Только вот таким спокойным он не был почти никогда, а пичкать его всеми зельями мы не хотим, раз есть альтернатива без вреда организму, ты же знаешь это, — Люк выглядел тоже уставшим. — И ты вообще должен спать.   — Не хочу, — пробормотал Ло, хоть и понимал о чём говорил эльф.   Единственное, ему нравилось, что чем дольше он был здесь, тем меньше его опасались врачи. Если изначально они лишь мирились с его нахождением здесь, то спустя неделю уже более спокойно относились к нему, осознав, что тот может разве что выбесить до смерти. Усталость сближает.   А также он узнал ещё больше предрассудков о том, что демоны едят своих детёнышей и крадут чужих. А то, что их считают заразными, если те укусят, его и вовсе рассмешило, хотя на деле смешного было мало. Народ был запуган ими, ведь не видя, можно придумать что угодно. Хотя и сами фиебре не особо отличались, запугивая своих детей страшными людьми и эльфами, что хотят их всех уничтожить. Даже если у вторых и было больше причин такое рассказывать.   Но в основном дни тянулись долго, из-за чего Лололошка уже скучал по всему, что было раньше. Единственное, по чему он не скучал – была служанка Сэл, что приносила ему и Люциусу еду. Девушка продолжала шутить про ситуацию парня, когда никто больше не мог её услышать, а та похоже прекрасно знала о хорошем слухе демона.   — Настолько не можешь покинуть своего хозяина? — она ухмылялась, пока ставила рядом поднос. — Хотя о чём это я, лучше так. К девушкам меньше будет лезть.   — Лучше бы промолчала, — он лишь тяжело в который раз вздыхал, не принимая подобное близко к сердцу. — Кто ж тебе так насолил в жизни.   — Пф, тебе ещё я что-то буду рассказывать, — она быстро развернулась, закончив диалог.   И так происходило каждый раз. Она начинает грубость, второй отвечает и на этом их диалог практически всегда заканчивается.   Лололошка не понимал её, ведь девушка будто была обижена не лично на него, впервые оскорбляя не из-за расы. Нет, она подчёркивала кто он, но будто не боялась этого факта, скорее подчеркивая его положение обществе и неожиданно его пол:   «У вас – мужчин, никогда мозги не работают, как надо», — закатывала она глаза.   Но даже так он умудрился к ней привыкнуть. Хоть и хотелось периодически послать куда подальше.   Так и на третью неделю, когда он уже лежал подобно сплюснутому блинчику, был глубокий вечер, почти все разошлись и даже Бастиан не особенно следил, читая что-то из того, что попросил принести ранее, дабы также скоротать время. Тяжело, но Лололошке удалось упросить у двух лекарей не говорить про подобное Воланду, уверяя, что он полностью берёт все риски на себя.   Сэл, постучавшись, вошла в комнату, занеся ещё одну порцию еды для запертых бедолаг, точнее походящее на что-то съедобное было только у демона и старика. Для Люциуса опять принесли некое смузи, попробовать которое парню не очень хотелось.   — Чую яичницу, — улыбнулся ещё даже не открывший глаза парень.   — Вы разве можете есть яйца? — спросил с интересом Бастиан.   — И да, и нет, — он пожал плечами, взглянув на того. — Кто-то считает, что это такое же зверство, убирая из своего рациона все продукты из яиц. А кто-то не видит в этом проблемы, чтобы отказываться от стольких вкусностей. Я отношусь ко вторым. Они же ещё даже не родились, да и есть, которые идут без плода, то есть пустышки.   — Чего вы так с ними возитесь? Чем эти пернатые так отличаются от остальных? — вдруг со скептицизмом влезла в разговор служанка.   — А в чем смысл носить крестики? — в ответ он поднял бровь.   — Это другое, — смутилась она, ставя поднос рядом с королём.   — Птицы – наши друзья и питомцы. Вы же не едите там… котов или собак, например?   Она скривила на эти слова лицо:   — Нет, конечно!   — Хотя не будем упускать некоторых ненормальных, — добавил ложку дёгтя Бастиан.   — Ну, на то они и ненормальные, чтобы отличаться от адекватных существ, — Сэл приоткрыла рот спокойно лежащему Люциусу, почти поднеся наполненную ложку к его лицу.   — Возможно, — Лололошка вдруг почуял резкий спиртной запах, не присущий обычной пресной еде.   Он это учуял ещё раньше, но не сильно придавал внимания, но сейчас оно буквально било в нос. Это не мог быть обычный ужин короля.   — Подожди, — он остановил девушку. — Дай мне ложку.   Он протянул руку, желая взять посуду, но у него не вышло, девушка убрала металлический прибор подальше:   — Зачем тебе она?   — Просто дай, хочу кое-что проверить, — он не хотел никого пугать раньше времени, но мозг начинал понимать, чем именно могло так пахнуть. И ему не нравился подобный сценарий.   — Ничего я тебе не отдам! — неожиданно вспылила она, отодвинувшись.   Но парень не стал медлить, пока та была в поле его возможностей, чтобы достать и схватил за руку. Она вскрикнула, пытаясь вырваться, но как бы сильно не тянула, парень был явно физически сильнее.   — Отпусти, — она выглядела напуганной, кажется впервые на его глазах.   — Отдай мне, Румбин возьми, эту ложку, — уже не думал отступать он.   — Взял, — вдруг услышал он голос Бастиана, что уже держал в руке конфискованный предмет, вмешавшись в их перепалку. — Держи.   Старик протянул ложку, несмотря на недовольства и попытки девушки вернуть к себе её обратно. Когда демон взял в руку наконец смесь, поднеся к носу, та отчётливо пахла забродившим спиртом.   — Твою-то мать, — он резко отодвинул ложку, уж слишком резко ощущался этот запах. — Здесь отрава!   — Что? — удивились Бастиан и Сэл.   — Это точно Волоконница Патуйяра, — теперь он скривил лицо. — У нас она растёт возле гор, я точно узнаю этот запах.   — Короля пытались отравить? — воскликнула девушка. — Используя меня!   — Успокойся, мы всё решим, — попытался успокоить её парень. — Уверен, виновный где-то просчитался.   Лололошка сейчас сам находился в своём пространстве. Он снова спас короля, хоть теперь и имея на это повод, но всё же. Было удивительно, как страшно править королевством всего немного, а уже пережить столько покушений. У него прошёл холодок по коже.   — Боже, спаси сохрани, что мне делать, — служанка уже схватилась за голову.   Демон покрутил головой, пытаясь составить план. Хоть сейчас и вечер, но все вряд ли уснули, особенно стража. Но как им всё объяснить? Воланд точно взбесится, и не будет пытаться даже разобраться во всём. Последнее, чего парню хотелось – это лишняя паника и незаслуженные обвинения.   — Бастиан, позови стражу, но не говори, зачем именно, — решил он.   Старик кивнул, выйдя из комнаты и уже так было слышно, как тот зовёт к ним людей. Сэл же справлялась хуже всех, отойдя к другой части комнаты, забрав тарелку.   — Не говори им про яд, прошу, — тем временем она жалобно начала просить, не глядя в глаза. — Они не станут разбираться. Ты же не плохой парень, не убивай меня.   — Я не собираюсь убивать тебя, Сэл, — он бы подошёл к ней, но боялся, что без присмотра лучше так не делать. Король давно не принимал все лекарства. — Мы с этим разберёмся.   — Они не станут слушать! — она в панике подбежала к окну, пытаясь открыть маленький проём, который использовался для проветривания комнаты. — К чёрту!   Она со всей силы выбросила тарелку, глядя, как та летит вниз, а после оба слышат звонкий звук разбившегося фарфора, что приземлился не в снег. Лололошка лишь раскрыв рот глядел на неё, всё ещё держа в руке последнее доказательство, что что-то случилось.   — Отдай мне, и никто не пострадает, — она выглядела на грани безумия и горечи, подходя всё ближе. — Пока они не пришли.   — Я не могу, — он отодвинул руку, пытаясь спрятать и одновременно не размазать кашицу по постели.   — Почему нет? Будь здесь твоя любимая Селести, то наверняка отдал бы, — на секунду на её лице свелись скулы, а девушка уже стояла возле кровати.   — Она бы не стала давить и устраивать сцену! — Лололошка всё также отползал, как мог назад, пытаясь оказаться по другую сторону от служанки.   — Устраивать сцену? — она почти кричала, дрожащими губами. — Они убьют меня!   Она бросилась выхватить предмет, пытаясь не задеть короля, что лежал напротив. Лололошка же мог только её откидывать назад ногами и прикрываться крыльями.   — За что ты так со мной? Ты же любишь всем помогать, почему я исключение? — она продолжала лезть руками, пытаясь использовать все методы, которые могла вспомнить.   — Я и пытаюсь помочь! — шипел парень. — Но если среди прислуги есть кто-то опасный, я не могу это проигнорировать. На кону жизни всех моих близких! Пока я здесь, этот эльф будет жить.   — Ах, ты ж! — она замахнулась снова, но тут её уже оттащили, неожиданно влетевшие в комнаты стражники, что выглядели не менее удивлёнными ситуации.   — Я привёл их, как ты и сказал, — вслед зашёл Бастиан.   — Что здесь происходит? — проворчал тот, что держал вырывающуюся девушку, после усмехнувшись, глянув на второго. — Неужели она к тебе приставала?   — Отпусти, тварь немытая! — она взвыла.   — Смешно, — выдохнул, наконец, парень в ответ на издёвку, присев на кровать и показав ложку двум мужчинам, пытаясь отдышаться. Ему нужно собраться. — Кто-то попытался отравить короля.   — Что значит отравить? — более серьёзным стал тон.   — То и значит. В эту мешанину кто-то подложил смертельно опасные грибы, — он нахмурился, стараясь звучать убедительно. — И как следствие, я это учуял.   У него самого билось дико сердце, в противовес почти не ощутимому пульсу у Люциуса. Девушка же выглядела, если мягко сказать, взбешённой, уже не вырываясь, но, не отрываясь глядя на парня, буквально моля его.   Он сглотнул:   — Я требую провести расследование о том, кто мог это всё подмешать.    

∙∘***∘∙

      Дальше всё было как в тумане. Они ждали, когда придёт Воланд, который был не в самом лучшем расположении духа, а услышав новость и вовсе, как и предполагал Лололошка, вспылил. Все пытались его успокоить, даже неожиданно остальные стражники присоединились, уверяя, что всё сейчас хорошо и никто не пострадал.   — Кто мог и на каком моменте подсыпать отраву? — один демон пытался оставаться спокойным во всей ситуации, продолжая сидеть на койке.   Воланд потёр глаза, уже утихомирившись:   — У нас с этим всё строго: повара готовят только из проверенных продуктов, лишнего не могли завезти, проверяют сразу несколько стражников на качество и количество, после чего отдают на готовку. Там также всё серьёзно и под конец, когда всё готово, у нас есть несколько тестирующих на выходе абсолютно любую еду перед контролирующим. Сегодня следила за всем Линет, она всегда лично проверяет кухню в подобные дни. Далее разнос прислугой.   — Никто ничего не почувствовал? — удивился парень.   — Если бы было иначе, то тарелка не попала бы сюда, — многозначительно посмотрел на него телохранитель.   Все взгляды направились сначала на демона, который пытался не показывать, как быстро пот выступил от нервов, а губы дрогнули. В его голове ничего не могло сойтись. Настоящая мешанина. Точнее, всё складывалось, но только в одну картину и она не нравилась парню. Опять ситуация, как с Бастианом, которую он уже не знал, каким образом разрешить. Даже не так, здесь у него не было даже одной идеи или зацепки.   Он медленно перевёл взгляд на девушку:   — Сэл, ты ведь не могла…   Она молчала, опустив голову. Но тишина закончилась, вместе с терпением Воланда, что приставил один из своих ручных ножей, приложив к её шее острый предмет, заставив поднять голову и показать лицо:   — Это была ты? — он говорил чётко, понизив свой голос.   — Да пошли вы все, — она прохрипела.   — Отвечай! — он опасно близко прижал лезвие, почти царапая кожу.   — Мы можем подождать, посадить её под охрану? — Лололошка цеплялся за последние возможные ниточки.   — Нет! — неожиданно для всех закричала она, после зашипев от появившейся раны на шее. — Не смей меня туда садить. — Думаешь, ей стоит верить? — парень со шрамами на лице спросил демона, не обращая внимания на возгласы служанки.   — Я не знаю… — Лололошка скрутил хвост, чувствуя себя самым неопределённым существом на Земле. — Сэл?   — Я не пойду туда, — она продолжала упираться. — Ты мог просто промолчать.   — Несите её, — наконец дал команду Воланд, убирая от её шеи нож, начиная идти уже в сторону двери.   Стражник тем временем потянул девушку в сторону, но, не ожидав такого сопротивления, упустил момент, когда девушка со всей силы оттолкнула и схватила оружие, что было ещё слегка в капельках её крови. Всё-таки Лололошке ранее не показалось, что та имела больше физической силы, чем можно подумать.   — Не подходите, ублюдки! — она уже вопила, показывая зубы и выставив острое лезвие. — Я мастерски управлялась с ножом с детства, только попробуйте подойти и я вспорю вам кожу! А потом и одному лживому ублюдку. — Что ты делаешь? — вскрикнул Лололошка, инстинктивно прикрыв собой короля на всякий случай. — Мы ещё можем тебя оправдать, если это не ты. — Я больше не вернусь туда, нет, — девушка шипела, словно змея, которая сейчас выплюнет яд. — Я не повторю эту ошибку дважды. Эти животные больше не тронут меня. Никто больше не сделает мне больно. Никогда. Нигде! Жизнь их накажет и выебет, как последних сук! В её глазах была боль, злость и иногда полное безумие. Истерика накатывала на девушку с каждым словом, от чего даже опытный Воланд не имея оружия, не сразу сообразил, как себя вести. Не было ясно, что именно у той было в планах. Она была в ловушке, бежать некуда.   — Я не понимаю…   — Конечно, ты не поймёшь! Будучи рабом – живёшь лучше, чем честно работающие здесь слуги! Хотя о чём это я, ха-ха, большая часть из нас такие же рабы! — она резко опустила голос, отходя всё дальше от выхода. — Хочешь спасти это отродье, зовущее себя королём? Их династия давно прогнила, ещё когда тупой шлюхе дали корону! Он заслужил это проклятие, — она занесла нож в свою сторону, отскочив от всех. — Да будет конец Грантам!   — Нет! — в который раз закричал Лололошка.   Но, несмотря на всё, никто не успел её перехватить, и остриё чётко попало в сонную артерию, насквозь прорезая внутрь шеи, резко разбрызгивая яркую кровь во все стороны, что лилась уже потоком из-за сильного давления.   Служанка упала, а схвативший её телохранитель лишь смотрел на быстро уходящую жизнь в глазах ещё пару секунд назад борющейся за существование девушки. Её губы дрожали, но с каждым пройденным мгновением и они успокаивались, вслед за всем телом. Только алая жидкость продолжала течь, так странно сочетаясь с красной комнатой.   Теперь Лололошка понял, почему именно этот цвет.