Маргиналии ортодоксального шерлоллера

Музыка: David Arnold, Michael Price — Who You Really Are       В одном из своих интервью Стивен Моффат признался, что всегда пишет роль под актёра, под его характер и прочие особенности. И, учитывая те метаморфозы, которые претерпел герой Конан Дойла в «Шерлоке» по версии BBC, следует признать, что иногда Моффат всё же говорит правду.       Бенедикт Камбербэтч на редкость непластичный актёр. Спорить с этим могут только совсем уж упоротые фанатки, по сею пору очарованные кудрями Шерлока. Я даже не призываю верить мне на слово. Просто посмотрите непредвзято несколько серьёзных полнометражных фильмов с его участием. Или задайтесь вопросом, почему он получил хоть какую-то мировую известность только благодаря участию в шоу, где он и на самого себя-то не особенно похож? Но даже после такого успеха так и не смог пробиться в стратосферу. А ответ прост: он очень средний актёр, пусть и очень старательный. И это удивительно, учитывая, что за ним стоит одна из сильнейших в мире актёрских школ. В каждом своём новом фильме он похож на самого себя в своём предыдущем фильме. Он убедителен лишь в ролях тех персонажей, которые похожи на него самого, поэтому он отлично смотрится в роли Эдмунда Талбота, Кристофера Тидженса и «слишком милого для этого мира» Рори Слиппери. А вот если персонаж не имеет с ним ничего общего, то получается Джулиан Ассанж из «Пятой власти» — откровенно провальная роль в откровенно слабом фильме, в котором Камбербэтч либо довольно нелепо паясничает, либо, не мудрствуя лукаво, изображает Шерлока в его «социопатической» ипостаси.       К слову, тот же Эндрю Скотт, персонажу которого в «Шерлоке» не прописали хотя бы более или менее внятную мотивацию, сделал роль одним талантом. Своей бешеной харизмой он просто сделал шоу своим. По крайней мере, первые два сезона.       Впрочем, вернёмся к Камбербэтчу. Как мне кажется, именно его личные особенности сделали Шерлока таким, каким он стал к финальному сезону. Пилотный эпизод однозначно указывает на то, что изначальная задумка была совсем другая. Шерлок в пилотной серии выглядит вполне счастливым и довольным жизнью. И не рефлексирует без надобности. Поскольку первый эпизод первого сезона многое позаимствовал из пилота, то Шерлок предстаёт вполне цельной личностью без надлома. Но Моффат с Гэтиссом решили делать драму, поэтому в итоге всё стало выглядеть так, будто до встречи с Уотсоном Шерлок был вполне счастлив, а затем «святойджон», как и положено истинному абьюзеру, внушил ему чувство вины, а также ощущение никчемности и неполноценности.       Рассуждая о том, почему Шерлок в шоу BBC стал именно таким, каким стал, следует помнить о разнице представлений об этичном поведении в викторианской Англии и в современном цивилизованном мире. Шерлок Холмс Конан Дойла мог вести себя холодно и высокомерно, и не считаться при этом асоциальным типом. Для викторианского джентльмена нормально быть расистом, сексистом и шовинистом. Хотя, к чести Холмса, замечу, что, когда дело доходило до конкретных людей, он вставал выше предрассудков. Другое время — другая мораль. Но для человека, живущего в двадцать первом веке, это неприемлемо. Поэтому Шерлоку приходится прикрываться самопоставленным диагнозом.       К тому же, Шерлок Холмс Конан Дойла действительно обладал уникальной методикой раскрытия преступлений, и одно это оправдывало его чувство собственного превосходства над другими. Профессиональная полиция появилась в Лондоне только в 1829 году и на момент написания первых рассказов «холмсианы» действовала методом проб и ошибок. Поэтому метод Холмса действительно казался новаторским и актуальным. Да, наличие экзотической татуировки в те времена почти наверняка указывало на то, что её обладатель побывал в каких-нибудь экзотических местах, в наше же время такую татуировку может сделать кто угодно.       Очевидный факт заключается в том, что в двадцать первом веке команда экспертов-криминалистов будет несравнимо эффективнее и полезнее, чем классический Шерлок Холмс с его методом перебора гипотез. А учитывая, что, расследуя преступления, совершённые серийными убийцами, полиция использует профайлеров, Шерлок и вовсе оказывается не у дел, поскольку, по его же собственным словам, не понимает человеческих эмоций. Впрочем, это, конечно же, ложь. Он прекрасно понимает и эмоции, и прочие аспекты психики человека. Это очевидно, потому что он неоднократно работал именно как профайлер.       И всё же, учитывая специфику британского судопроизводства, вряд ли полиция станет связываться с Шерлоком. Он непрофессионал и игнорирует протокол, даже если повезёт раскрыть дело, оно будет развалено в суде из-за многочисленных процессуальных нарушений. Поэтому Лестрейд обращается к нему только в тех случаях, когда полиция действительно заходит в тупик и вынуждена обращаться к кому угодно, будь то экстрасенс, медиум или «единственный в мире консультирующий детектив» с набором фокусов и трюков. Шерлок преподносит это так, будто он делает услугу полиции, но это как раз понятно. И очень по-человечески. В остальное же время его удел — поиск похищенных ценностей, пропавших питомцев и слежка за неверными супругами. В этом смысле Молли намного круче его: будучи патологоанатомом, она всегда расследует убийства, вне зависимости от того, кто выступает в роли убийцы — человек, вирус или бактерия.       Но насколько мы можем доверять доктору Уотсону Конан Дойла? Доктор Уотсон вовсе не чужд тщеславия. Разумеется, ему не хотелось выглядеть совсем уж скорбным головой на фоне своего гениального товарища, поэтому он наделил его почти сверхчеловеческими способностями. Он был своего рода Джеймсом Босуэллом для Шерлока Холмса. Этот момент, кстати, довольно иронично обыгран в фильме «Частная жизнь Шерлока Холмса»:       — Признайте, Уотсон, у вас есть склонность к романтизации.       — Я протестую!       — Вы написали, что мой рост — 193 сантиметра, во мне же от силы 185.       — Поэтическая вольность.       — Вы одели меня в невероятный костюм, и теперь весь свет ждет, когда я его надену.       — Это всё иллюстратор.       — У вас я скрипач-виртуоз, и теперь Ливерпульский симфонический оркестр приглашает меня солировать на концерте Мендельсона. А я вряд ли подошел бы даже для второсортного Мюзик-холла.       — Вы слишком скромны.       В «Шерлоке», кстати, есть похожий момент, когда Мэри Уотсон ироничным тоном читает отрывок из блога Джона.       Что до Джона Уотсона моффато-гэтиссовского разлива, то это скучное ничтожество, нуждающееся в Тайлере Дёрдене, который придал бы хоть какой-то смысл его унылому существованию или, хотя бы, сделал его не таким унылым. Учитывая финальный твист «Бойцовского клуба», вполне можно было бы ожидать, что Шерлок — это всего лишь альтер эго Уотсона, придуманное для того, чтобы убивать без угрызений совести. И в этом смысле весьма в строку легло замечание Донован о том, что однажды Шерлок начнёт убивать сам.       К счастью, для Моффата и Гэтисса такой ход оказался слишком радикальным. Действительность оказалась такой, какой казалась. Что есть, то есть. Вот только эта действительность имеет крайне мало общего с «холмсианой» сэра Артура Конан Дойла, да и с расширенным каноном тоже. Героя Конан Дойла звали Шерлок Холмс, героя Моффата и Гэтисса зовут Уильям Шерлок Скотт Холмс. Это имя заимствовано из вольной биографии, написанной Уильямом Бэринг-Гулдом. Но у Бэринг-Гоулда мать Шерлока зовут Вайолетт Шерринфорд, а у матери героя Моффата и Гэтисса инициалы «М.Л.», да и Шерринфорд — это название крепости-тюрьмы. Так что Шерлок Моффата и Гэтисса это в достаточной степени оригинальный персонаж. Настоящий Шерлок Холмс двадцать первого века — это, разумеется, Грегори Хаус, а доктор Уотсон — Джеймс Уилсон. Джон Уотсон по версии Моффата и Гэтисса — это инфернальная версия Карлсона, хотя, следует признать, и оригинальный Карлсон Астрид Линдгрен — малоприятный персонаж. Джон Уотсон «Шерлока» любит себя, адреналин и насилие. Иначе что человек с медицинским образованием и якобы прогрессивными взглядами делал в британской армии, воюющей в Афганистане в двадцать первом веке? Родину защищал? Очень смешно.       К четвёртому сезону даже до Мартина Фримена дошло, что его вынудили играть психопата. И в сцене смерти «прекрасноймэри» он очень убедительно изображает именно психопата, который знает, что нормальным людям потеря любимых причиняет боль, но не знает, как эту боль сымитировать, поскольку никакой боли он, конечно, не испытывает. Это трусливое ничтожество никогда никого не любило, включая собственную дочь. В противном случае его первой заботой была бы Рози, а не поиск опасных приключений. Что же до речи у «могилы Шерлока», то Джон Уотсон переживал о своём будущем, которое стало бы весьма скучным и пресным без Шерлока Холмса. Да и бложек без рассказов о приключениях единственного в мире консультирующего детектива не монетизируешь.       Мэри Морстен «Шерлока» — это бездушный сенобит. В «прекрасноймэри» нет ничего человеческого. Утверждать обратное — спорить со здравым смыслом. Но даже крокодилицам не чужд материнский инстинкт. И Мэри Уотсон, в отличие от «святогоджона», позаботилась о своей дочери, когда выбрала ей в крёстные Шерлока и Молли, а Шерлока ещё и сделала своим вечным должником. Она, конечно, не гений, но и не идиотка. Здраво рассудив, что за ней будут приходить до тех пор, пока не ликвидируют, она решила самовыпилиться, чтобы не подвергать опасности дочь, но виноватым выставила Шерлока. Блестящий ход.       Ирэн Адлер оказалась глупой и нелепой пародией на Габриэль Валладон, а проституткой, пытающейся заманить Шерлока в ловушку, она стала, видимо, по следам Ребекки Дойл. Истинной Ирэн Адлер «Шерлока» — то есть мстительной обидчивой бабёнкой, решившей прыгнуть выше головы, стала Джанин. Именно Джанин, а не героиня Лары Пулвер, если не переиграла, то, по крайней мере, поквиталась с Шерлоком, когда безо всяких сантиментов продала его таблоидам.       Что касается Молли, то она в прототипах имеет не только Элис Фолкнер, но и целую плеяду героинь из английской и мировой литературы. И, конечно же, в ней нет ничего простого и заурядного. Не может быть заурядной милая и добрая девушка, которая работает патологоанатомом, увлекается таксидермией и использует фигурку богомола в качестве интерьерного украшения. Кстати, о классике: лорд Горинг из «Идеального мужа» развлекался с разными женщинами, в том числе и с парвеню с сомнительной репутацией, а в жёны выбрал добродетельную мисс Мейбл Чилтерн, которая оказалась отнюдь не наивной глупышкой, а весьма умной девушкой. Мне очень нравится финальный диалог между мисс Чилтерн и отцом лорда Горинга, лордом Кавершемом:       Мейбл Чилтерн: Лорд Горинг, беседовать с вашим отцом гораздо интереснее, чем с вами. Впредь я буду говорить только с ним. И всегда под нашей обычной пальмой.       Лорд Горинг: Милая! (Целует ее.)       Лорд Кавершем: Что это значит, сэр? Неужели эта милая, умная девушка сделала такую глупость — согласилась стать вашей женой?       Лорд Горинг: Конечно, отец.       <…>       Лорд Кавершем: И если вы не будете для этой девочки идеальным мужем, я вас лишу наследства.       Мейбл Чилтерн: Идеальным мужем! Но я совсем не хочу, чтобы он был идеальным мужем. Это что-то такое… ненастоящее. Чего и нет на этом свете, а разве только на том.       Лорд Кавершем: А чем вы хотите, чтобы он был?       Мейбл Чилтерн: Пусть будет, чем хочет. А я сама хочу только одного… быть ему настоящей женой.       По-моему, такой диалог вполне мог бы состояться между Молли и отцом Шерлока. Разве нет?       Моффат и Гэтисс, конечно, не были первыми, кто решил создать женщину для Шерлока, но, следует признать, Молли затмила всех своих предшественниц. История любви Шерлока и Молли, красной нитью прошедшая через весь сериал, завораживает свой тонкой красотой. Вот почему мне всегда смешно читать рассуждения со-шипперов по поводу того, почему у Шерлока расширены зрачки в сцене с Молли в Бартсе из эпизода «Рейхенбахское падение». Ответ очевиден: зрачки Шерлока расширены потому, что Бенедикт Камбербэтч стоит прямо напротив источника света. Быть шиппером — не означает не дружить с реальностью и видеть только то, что хочется видеть. Но! Создатели шоу тоже видели расширенные зрачки Шерлока, как видели они и маленькие изменения в одежде и причёске Молли после их с Шерлоком поездки в карете скорой помощи в эпизоде «Лгущий детектив», и, конечно же, знали, какие теории и спекуляции последуют. Особенно, после двусмысленной шутки Шерлока про «скажи, когда надо будет покашлять». Моффат с Гэтиссом попросту хотели, чтобы такие теории возникли у зрителей. Потому и на прямые вопросы отвечали в стиле «как сказать многое, не сказав ничего конкретного».       И всё же, для всякого адекватного человека очевидно, что до конца второго сезона в чувствах Шерлока к Молли не было ничего душераздирающего. Впрочем, как и в её чувствах к нему. Молли нравилась Шерлоку, оспаривать это глупо и бессмысленно. Он здоровый взрослый мужчина и ему, разумеется, нравится общество красивых женщин. А Молли не только очень красивая женщина, но также умная и обладающая именно теми специфическими знаниями, которые представляют для него интерес. Поэтому он с удовольствием флиртует с ней, и даже откровенно любуется ею, но не более того.       В рождественской сцене в эпизоде «Скандал в Белгравии» он впервые обнаружил, что Молли значит для него больше, чем просто симпатичный и толковый патологоанатом. И нет, он взъярился на неё вовсе не из-за того, что его раздражал её радостный энтузиазм по поводу Рождества. Шерлока взбесило именно то, что Молли, по его мнению, переключила свой женский интерес на кого-то другого. Его выпад был ревностью эгоистичного мальчишки, а вот извинение — взрослый поступок. Он правда не хотел терять единственную в своей жизни милую и добрую женщину, которой он по-настоящему нравился.       Для меня абсолютно очевидно, что между Шерлоком и Молли ничего, сверх целомудренных поцелуев в щёчку, не было вплоть до конца событий второй серии четвёртого сезона. Но я допускаю, что в день его рождения что-то могло случиться. Как было сказано в фильме «Один день»: «Тебе нужно было поплакаться в жилетку, ну или потрахаться. Ты нашел меня и… потрахался в жилетку». Такое вполне могло бы случиться и с гиперэмоциональным Шерлоком.       Милый, добрый и даже наивный Шерлок — тоже не новое слово в истории экранизаций приключений гениального сыщика. Именно таким был герой Николаса Роу из фильма «Молодой Шерлок Холмс». Шерлок по версии Моффата и Гэтисса тоже отнюдь не «холоден, как аналитическая машина Бэббиджа». Он скучает о потерянном друге и отчаянно ищет ему замену, чем цинично пользуется «святойджон». Вот только у маленького мальчика не слишком много требований к лучшему другу: любовь к приключениям и абсолютная верность — вот и весь список. И следует иметь в виду, что преданность детской дружбы не подвергается каким-то особенно серьёзным испытаниям. Чего нельзя сказать о дружбе взрослых людей. Джон Уотсон с оглушительным треском провалил все испытания. Лестрейд в действительности оказался Шерлоку куда лучшим другом.       Помня о своей боли, пусть даже он не помнит о её источнике, Шерлок спасает других, чтобы никто не остался забытым в колодце. Наркотики для него — это способ уйти от травмирующих воспоминаний. Он ведёт себя как мудак, потому что это его копинг-стратегия, но при этом привязан к семье и друзьям, любит детей и собак (Рози, Арчи и Тоби) и обожает Молли. Если это социопатия, то всем бы быть такими социопатами.