Горькая магия

      Исландия всегда предпочитал болеть один. Ему не нравилось, когда его видят в плохом состоянии, не нравилось, когда с ним сюсюкаются, как с маленьким, и, наконец, ему не нравилось, что во время болезни у него не оставалось сил выдворить тех, кто приходил поухаживать за ним. Они будут говорить ему что-то вроде «приляг, отдохни», а он им «нет, вы не обязаны сидеть со мной, как няньки». Они обычно далеко, по уши в своих делах и ноутбуках, и тогда он бы чувствовал себя виноватым, что отвлёк их от повседневной рутины… Нет, лучше без этого всего и в одиночку. К тому же, за всё это время Исландия отлично научился справляться со всеми болезнями один и без посторонних глаз.       И ещё одна важная деталь. Его магические силы. Ему приходилось скрывать их, когда он был младше, приходится скрывать их и сейчас. Конечно, он слышал обо всём, что касается Норвегии, Англии и Румынии, об их воображаемых друзьях и странных ритуалах. Нет уж, лучше избегать всего этого.       С другой стороны, он считал, что ему в какой-то степени повезло, что к нему всегда относились как к ребёнку. В юности, когда он жил вместе с Норвегией и Данией, никто особо не замечал те искорки, что исходили из его пальцев, когда он злился. Время шло, и постепенно Исландия научился этим управлять. Не считая тех моментов, когда он был болен.       Со временем Исландия научился ухаживать за самим собой. Сварить супчик, достать тёплые шерстяные одеяла, сделать ледяной компресс… Если он чувствовал, что простуда на подходе, то немедленно запирался в доме и ждал, когда поправится.       На этот раз всё пошло по-другому. Ничто не предвещало простуды, Исландия просто свалился с неприятными новостями и температурой. Он просто, как и всегда, остался дома и спал, но его разбудил телефонный звонок. Исландия не ответил на звонок и, дождавшись, когда телефон затихнет, лёг спать обратно.       Когда же он проснулся снова, его вовсю знобило, тело ломило. Голова раскалывалась, и сильно болело горло. Ещё кто-то настойчиво стучался в его дверь. Он укутался потеплее, надеясь, что этот кто-то уйдёт. Но из-за своего состояния он оставил дверь открытой, и потому Дания просто зашёл в дом.  — Эй, Ис, как ты себя… О боже…

***

      Норвегия, едва увидев новости, немедленно собрался к младшему брату — ведь тому, должно быть, сейчас очень плохо? С другой стороны, у Норвегии были запланированные встречи и дела, так что он не мог навестить Исландию раньше, чем он закончит со всем этим. Поэтому Дания, который был меньше всех занят (или который просто не испытывал уколов совести, отлынивая от них), пообещал присмотреть за младшим братом, раз уж он к тому же не брал трубку. Норвегия вздохнул с облегчением и принялся за начатые дела, стараясь закончить их так быстро, как это возможно.       Однако прошло не так много времени с того момента, когда Дания отписался Норвегии о своём прибытии, как вдруг он позвонил ему:  — Нор, — его голос звучал напряжённо. — Я ничего не понимаю. Ты скоро приедешь?  — С Исландией всё хорошо? — твёрдо спросил Норвегия. Дания был рядом с Исландией даже в отнюдь не лучшие времена. Что же так могло заставить его нервничать?  — Ну… Хорошо… наверное.  — Что значит «наверное»?  — Ну, он… Как бы сказать… Ты лучше в этом разбираешься. Ты скоро там?  — Выезжаю.       Что бы это ни было, оно определённо было чем-то серьёзным, тем, что нельзя было игнорировать, просто сидя на месте и волнуясь. Норвегия прибыл домой к Исландии так скоро, как только мог. Дания впустил его, и на лице его читалось беспокойство. Это было плохим знаком, если даже Дания уже хмурился.  — Я никогда не видел его таким, — сказал он. — И я подумал, что это по твоей части.  — И что же это?       Норвегия зашёл в комнату, расстёгивая своё пальто, и в эту же минуту ощутил, как же было холодно в доме Исландии. Он даже мог видеть своё дыхание. Норвежец повернулся к Дании с вопросительным взглядом, но тот просто провёл его в гостиную.       Там, свернувшись калачиком под кучей одеял, лежал Исландия. Создавалось такое ощущение, что Дания собрал все одеяла, какие только были в доме, и накрыл ими бедного Исландию. Норвегия отогнул край одеяла, чтобы взглянуть на Исландию, но так и застыл в шоке — самые нижние одеяла были покрыты инеем. И диван под самим исландцем тоже промёрз до последней ворсинки.  — Нор… — прохрипел Исландия.  — Ты умеешь колдовать. — Это было именно утверждением, а не вопросом. Не сказать, что Норвегия был сильно этим шокирован, но он никогда раньше не видел у Исландии ничего подобного, и только этим можно было объяснить, почему бедняга чуть не превратился в сосульку. И теперь он понял, почему датчанин был так напуган.  — Готовь ванну, — скомандовал он, убрав одеяла и прикоснувшись ко лбу брата. Конечно, лоб был холодным. — Не жалей горячей воды.  — Нор… — Исландия слабо кашлянул, и в воздухе запорхали снежинки. Норвегия ладонью отогнал их и положил руку на щёку брата.  — Когда ты в последний раз принимал лекарство?  — Когда Дан приехал сюда.  — Тогда скоро подействует.  — Станет только хуже…  — Ничего, мы позаботимся о тебе. Такое случалось со мной несколько раз, когда я был моложе.  — Вам лучше уйти. Будет только хуже.  — Я не уйду, Исландия.       На это исландец только закрыл глаза и поморщился. Норвегия пригладил серебристые волосы брата, и, к своему удивлению, обнаружил их влажными. Он заметил, что лёд вокруг Исландии тает, и кровь прилила к его лицу. Более того — исландец потел, пытаясь сбросить мокрые одеяла. Тогда Норвегия удивлённо коснулся его лба — и обжёгся! Он чертыхнулся про себя и отбросил одеяла.  — Никакой горячей ванны. — Он позвал Данию, снимая пальто: теперь в доме становилось жарко.       Конечно, у Норвегии было такое, когда он простужался — всё-таки ледяная магия была его стихией, — но у него никогда не было жара.  — Нор, пожалуйста, уходи... — едва слышно проговорил Исландия. — Я сейчас чихну.       Не говоря ни слова, Норвегия немного отступил, держа в руках кучу одеял. Исландия чихнул, и множество искр разлетелось по всей комнате. Одна оказалась на одеяле, но тут же растаяла, поскольку всё постельное бельё было мокрым от пота и растаявшего снега. На том одеяле осталось выжженное пятно. Диван же уже обгорел.  — Нор, что происходит? — спросил Дания, тихонько заходя обратно в комнату.  — Я… Я не знаю, — рассеянно ответил Норвегия. — Я не знаю, чем мы можем тебе помочь, Исландия.       Дания неверяще уставился на него.  — Ледяная ванна, — снова прохрипел исландец, пытаясь унять кашель с дымом.       Норвегия открыл холодильник и нашёл небольшую форму со льдом. Что ж, остальное он сделает сам, с помощью своих сил. Норвежец быстро прибежал в ванную и окунул свои руки в горячую воду. Вода тут же замёрзла, образовав на поверхности ванны ледяную корку. Норвегия взмахнул руками — и лёд растрескался, разбившись на куски. После этого Норвегия вернулся за братом, охлаждая его по пути своей магией и прося Данию поискать в доме тра́вы. Пар заклубился над водой, когда Норвегия погрузил в нее Исландию, полностью одетого. Ну, настолько одетого, насколько он мог быть, пока его тело сжигало ткань прямо на нём.  — У него здесь нет трав! — ответил Дания, возясь на кухне. — Разве что для пиццы.       Норвегия составил список и отдал его Дании, и ещё дважды пополнял его, когда Дания возвращался. Исландия сидел обняв колени и понурив голову. Норвежец протянул руку, чтобы пригладить тому волосы, но только снова обжёгся. Вода в ванной снова и снова становилась горячей, и Норвегии приходилось замораживать её раз за разом. Ванная скорее напоминала тропические джунгли, чем комнату в доме Исландии. Когда он чихнул, искорка попала на полотенце, висевшее на стене, и Норвегия поскорее затушил её.  — Как ты себя чувствуешь? — спросил он.  — Кажется, меня сейчас стошнит, — простонал Исландия и выбрался из ванны, снимая с себя остатки мокрой одежды.  — Что происходит, когда тебя тошнит?  — Неси ведро воды, — ответил исландец, полуголым выползая из ванной комнаты; всё его тело было красным, словно огонь. Норвегия принёс ему воды и поспешил на задний двор, куда поплёлся бедный исландец.       Было очевидно, что Исландия тоже умел колдовать. Норвегия никогда не представлял себе этого, но и особо удивлён этим не был. Магия льда и огня, что ж, вполне ему подходит, учитывая особенности его страны. Всё это и в самом деле показалось Норвегии ерундой, когда он увидел Исландию, которого тошнило… лавой.  — Воды, — тяжело охнул Исландия. Норвегия протянул ему ведро, но тот указал на загорающуюся траву. В изумлении норвежец вылил ведро воды в огонь.  — Может, лучше вызвать…  — Нет, не говори никому, — настоял Исландия, прежде чем его вырвало снова.  — Хорошо, не буду.       Норвегия протянул руку и заморозил расплавленную лаву прежде, чем она могла бы опять воспламенить траву. Он прижал ледяную руку ко лбу брата и пригладил его волосы. Исландия ответил брату благодарной улыбкой, которая больше походила на гримасу.  — Я дома, Нор! — позвал Дания из дома Исландии. — Я принёс всё, что ты просил.  — Принеси ведро воды! — крикнул в ответ Норвегия, замораживая очередной кусок лавы. — А лучше несколько.

***

      Исландия буквально горел. Он не помнил, чтобы когда-нибудь раньше ему было так плохо. Он только мог заметить, как Норвегия после каждого прикосновения к его лбу охлаждал свою руку.  — Хэй, Ис, — пробормотал Дания. — Как ты себя чувствуешь?  — Мне кажется, что я сейчас умру, Дан, — признался он. Он чувствовал себя слишком ужасно, чтобы смущаться, по крайней мере, пусть даже это был не Норвегия. Датчанин положил руку ему на спину, но быстро её отдернул.  — Боже, Ис... — прошептал он.  — Дан, — отозвался стоном Исландия, — вдруг я правда умру. Мне никогда ещё не было так плохо.       Дания снова положил руку ему на спину и, стиснув зубы, стал поглаживать его, успокаивая:  — Всё будет хорошо. Сейчас Нор сделает тебе какое-нибудь зелье. Тебе было и хуже, переживешь и это тоже.       Норвегия как раз появился в дверях с чашкой в руках.  — Выпей. Это подавляет проявления магии. — С этими словами он, поддерживая голову Исландии, дал ему глотнуть настоя. Настой был горький, и поэтому Исландия поскорее сделал ещё несколько глотков, чтобы не стошнить. Эффект был практически моментальный: тело Исландии остыло, и в животе исчезло чувство жжения. Исландец рухнул лицом вниз, чувствуя себя совершенно измотанным, и смутно заметил, как кто-то понёс его обратно в дом и уложил в постель.       Когда он проснется, ему придется отбиваться от кучи вопросов Дании и Норвегии, но пока он может спать спокойно, не беспокоясь о разрушении своего дома. Он надеялся, что в его аптечке ещё есть антацидный препарат. Потому что позже у него должна будет случиться чертовски сильная изжога.