фейерверки

Как только Фрэнк лег рядом, Джерард понял, что сна у него ни в одном глазу. Как же, черт возьми, это было предсказуемо. Фрэнк уже уснул, даже не ворочался, только тихонько сопел. Поверх одеяла в ямке между его ног устроился Иисус. Джерард отвернулся, прижав руки к груди. Он чувствовал свой пульс в кончиках пальцев, в животе, висках. Лежа с широко раскрытыми глазами, он смотрел на серое небо в окне. Это было охренеть как странно. Если бы пару дней назад кто-то сказал Джерарду, что тот сбежит и будет ночевать сам не знает где, и спать рядом с Фрэнком, пока его отец с ума сходит от злости… Джерард бы, наверное, ударил этого человека по голове какой-нибудь книгой, чтобы вбить туда немного здравого смысла. И, тем не менее, вот он здесь. Потревоженный возней собаки, Джерард снова повернулся к Фрэнку. Тот уже лежал на боку, подложив ладонь под щеку, как ребенок. Его длинные черные волосы разметались по подушке. Джерард протянул руку к его лицу и осторожно заправил прядку волос за ухо. В своей сонной беззащитности Фрэнк выглядел похожим на ангела. Рука Джерарда, зависшая в воздухе на пару секунд, мимолетно, но с нежностью огладила щеку Фрэнка. *** Будильник прозвенел через пару часов. А Джерард только-только задремал… Он еле разлепил веки и тут же зажмурился. Белые стены отражали лучи майского неосторожного солнца. Окно было открыто настежь, впуская вместе с шелестом листвы и пением птиц свежий воздух. Джерард хорошенько потянулся, раскинув руки в стороны, и его правая рука приземлилась на пустую подушку. Он поднялся на ноги и босиком прошлепал по направлению к комнате, которая должна была быть кухней. Цепляясь за дверной косяк, он осторожно заглянул за дверь. Фрэнк стоял у плиты и что-то жарил, мыча под нос какую-то песенку. Белый самоед крутился у него в ногах, видимо, выпрашивая хоть кусочек чего-то, что так восхитительно пахло. — Нет, приятель, мы ведь уже говорили об этом. Тебе такую еду нельзя. Пес в ответ заскулил и поскреб когтями по ламинату. Фрэнк вздохнул и потер переносицу рукой, в которой держал деревянную лопатку. Джерард, все ещё прячась за косяком, тихо посмеялся, привлекая к себе внимание. Они с Фрэнком встретились взглядами, и оба рассмеялись во весь голос. Иисус озадаченно наклонил голову, глядя умными черными глазами на них по очереди. — Пахнет очень вкусно… — счастливо выдохнул Джерард, отсмеявшись. — О, это банановые оладушки. Какое-то время назад я пытался питаться правильно, и даже хотел стать веганом, и вот, нашел рецепт. Вообще-то, здесь есть яйца и молоко, хотя, конечно же, без них легко можно обойтись… но сейчас я по-другому немного отношусь к диетам… да и ты ведь не веган. «Для тебя я стану кем угодно,» — подумал Джерард, а сказал: — Я не против попробовать веганскую еду, если что. Фрэнк улыбнулся. *** В конце концов, они вместе пришли в парк и стали ждать кого-то, кто был потенциальным боссом Фрэнка. Они остановились у скамейки с облупившейся зеленой краской. Джерард, слегка сгорбившись, сел по-турецки. — Так что у тебя, всё-таки, за собеседование? — Ну, — Фрэнк потер нос, — это не то, чтобы собеседование… Меня уже взяли. Просто я ни разу не делал то, что входит в мои обязанности, и сегодня меня научат. — А что конкретно ты должен делать? — Это самая веселая часть! Это киоск со сладостями. Я буду делать мороженое, лимонад, сладкую вату и попкорн… И я даже могу угостить тебя. Хочешь? — А так можно? — восхищенно прошептал Джерард. — Мы никому не скажем, — подмигнул Фрэнк. — А теперь самое важное. Твой любимый вкус попкорна? — Ну, я люблю сырный. Сладкий мне нравится, но от него у меня болят зубы. Соленый тоже ничего, но я считаю, он не стоит своих денег. — Да! — Фрэнк подпрыгнул на месте. — Фух. У меня тоже любимый сырный, а сладкий я могу есть, когда нет сырного. Но соленый для меня какой-то безвкусный. Не доверяю людям, которые любят соленый попкорн. То же самое с чипсами. — Есть миллион вкусов, и кто-то правда выбирает с солью? Просто пожарь картошку и посоли ее! Фрэнк рассмеялся и вздохнул. — Фрэнки, — позвал Джерард. — Да? — Я, вроде как, соскучился. Фрэнк покрутил пуговку на джинсовке, прежде чем ответить: — Я тоже соскучился. Я рад, что ты здесь.