Друзья

— Я бы... — я прерываюсь, вдыхая в лёгкие побольше воздуха, а Юнги пристально смотрит в ожидании продолжения. На его лице едва ли читается что-то помимо умиротворения, и мне очень сложно предположить, что у Мина в голове. То, что он испытывает ко мне что-то большее, было понятно ещё с нашей злополучной поездки, однако теперь обстоятельства изменились. Если говорить о моём желании быть с Юнги, то оно только усилилось, просто помимо этого появилось слишком много других мешающих факторов. — Я не буду тебя заставлять, — опуская взгляд, тихо бормочет парень. Он берёт мои ладони в свои и слегка сжимает их, словно это прощание. В груди колет, низ живота от волнения начинает скручивать, и я буквально выдавливаю из себя отрицательный кивок. — Нет... — голос кажется мне неуверенным, и Юнги, скорее всего, тоже это чувствует. Я собираюсь с духом и честно объясняю свои колебания, потому что Мин тоже имеет право знать. — Я имею в виду, понимаешь... После длительных отношений, что не удались, я стала бояться подобного. Я не хочу сказать, что не верю тебе, как раз наоборот. Если бы у меня спросили, кому в этом мире я бы доверилась без страха, то выбрала бы тебя, ведь... В общем, это же не так важно. Я просто не боюсь тебя. Я боюсь себя и той боли, что мы можем причинить друг другу. Знаешь, я ведь не самая идеальная девушка, как показывает практика... — А я не самый идеальный парень, — пожимает плечами Юнги. — Не забывай, что это всё относительно. Я, правда, не знаю, какой девушкой ты была для Чона, просто не сравнивай, у нас с ним разные потребности и мнения о том, что такое "идеал". Мне, если честно, он и не нужен. Думаю, у нас должно получиться что-то хорошее, мы ведь столько времени общались. Если такой длинный промежуток времени мы смогли поддерживать отношения без физической близости, то и дальше сможем. — Мои проблемы начинаются именно с физической близости. — Пока не вижу никаких проблем. Я непроизвольно поджимаю губы и вспоминаю те ужасные ночи, которые проводила в слезах, глядя во тьму ночного города, пока Чонгук мирно спал после получения необходимой разрядки. Как было больно и, что самое ужасное, противно от самой себя, от тех вещей, что я творила. Словно спала не с одним парнем, с которым встречаюсь уже продолжительное время, а с ротой солдат, использовавших меня и выбросивших сразу после. Сказать об этой проблеме было стыдно, ведь Чонгук постоянно говорил: "Я так рад, что у меня такая понимающая девушка, мы всегда с тобой на одной волне, правда?" Говорить о том, что наши желания и чувства перестали совпадать, было страшно. А пытаться донести до Гука мою боль и думать, как убрать её, — стыдно. Чонгук учил меня всему с нуля, был раскрепощён в вопросах секса, в то время как я не могла заставить себя произнести даже слово "член". И до сих пор не могу. — Они начнутся потом. Естественно, это не могло закончиться хорошо, и сейчас ничего не изменилось. Я всё ещё дятел, который не может открыто объяснить, что ему не нравится, а что нравится. — Я уже понял, что там была какая-то хрень, — Юнги пересаживает меня со своих коленей обратно на постель, расправляет провода датчиков, протянутые от аппарата, а затем оставляет короткий поцелуй на моём лбу и садится на место. — Что касается секса... Он мне не так уж и нужен, особенно без согласия второй стороны. Если ты мне правда веришь, то мы всё решим. — А если нет? — с опасением интересуюсь я, а Юнги улыбается и выставляет свою ладонь на показ. — Тогда у меня есть рука, — усмехается парень, и я не могу удержаться от смешка в ответ, после которого Мин трепет волосы на моей макушке и встаёт с разочарованным вздохом. — Уже поздно, скоро меня отсюда с охраной выведут, так что я зайду завтра. Во сколько тебя выпишут? — В полдень вроде. — Хорошо, тогда до завтра. Подъеду к двенадцати, не уезжай никуда одна, окей? — Окей, — я показываю соответствующий жест и провожаю парня взглядом, пока до мозга не доходит, что я так и не ответила на его вопрос. — Юнги! — М? — оборачивается он с немым вопросом. — Я бы согласилась. Ну, если бы ты предложил встречаться. — Тогда я предлагаю, — Юнги мягко улыбается и делает один шаг назад. — Тогда я соглашаюсь, — отвечаю я в тон, и это становится похоже на какую-то шутку, но на самом деле ей не является. Я знаю, что Мин серьёзен, просто... кажется, счастлив. — Тогда мы теперь вместе. Юнги машет мне рукой на прощанье и выходит, а я опускаюсь на подушки и закрываюсь одеялом с головой, лишь бы не кричать. Сердце готово в хорошем смысле выпрыгнуть из груди, и спать совсем не хочется, хотя организм очень утомлён. Моя радость длится недолго, ведь низ живота напоминает о себе тупой болью, а затем кровь снова появляется. Я пытаюсь списать всё на свои месячные, что недавно начались, и ещё вроде как продолжаются, только вот боль становится уже режущей, она усиливается и словно разрывает меня изнутри. Я кричу от невыносимых спазмов, и на шум прибегает медсестра, которая зовёт доктора, и в конце концов я оказываюсь на операционном столе. Лампы ослепляют, несколько сотрудников клиники мельтешат рядом, надевая защитную одежду, а затем мне в вену вводят что-то, что заставляет голову кружиться. Боль постепенно уходит на задний план, глаза закрываются сами собой, и напоследок медсестра уверяет меня дрогнувшим голосом: — Всё будет хорошо. А у меня такое чувство, что нет, не будет.