Друзья

— Эй... эм... может, тебе на кровать пойти? — я слегка тормошу спящего на кресле парня, и он морщится во сне, зарывается носом в свой же пиджак, накинутый, как одеяло, а потом лениво приоткрывает всего один глаз. — Мпх, — выдал незнакомец, и я застопорилась, думая, как мне это расценивать. "Да" или "нет"? Я даже не помню, как зовут этого человека, знаю только, что он вчера буквально за шкирку вытащил из моей комнаты пьяного вусмерть свидетеля, обматерил его трёхэтажным и почти что пнул под зад, закрывая дверь за моей спиной. Я уже ожидала, что мой спаситель останется ночевать со мной, ещё и награду стребует, однако обнаружила лишь пустое помещение, слегка пугающее своей мертвенной тишиной. — Ты тут всю ночь был? — задаю вопрос как бы между прочим и сажусь на пол рядом с креслом, благо, ковёр в коридоре присутствует, и поэтому сидеть не так холодно. Внимательный прищуренный взгляд изучает меня несколько секунд, а потом парень бормочет: — Свободных комнат больше не было. Не льсти себе, я не охранял, просто не хотел бы брать на себя ответственность за то, что не предотвратил изнасилование. — Да нет, — я отрицательно машу головой и виновато прикусываю губу, осознавая, что принесла столько неудобств этому человеку. — Я и не думала. Наоборот, если я так мешалась, могла бы поспать в другой комнате, меня же, наверное, хотели оставить ночевать с другими девушками... Вот чёрт. Не надо мне больше столько пить, я и не подумала своим тупым мозгом. — А ты из тех, кто реально думает о себе так плохо, или это просто способ напроситься на комплимент? — Что? — всё, что говорит этот парень, похоже на сеанс у психотерапевта, но разница только в том, что врач не будет спрашивать в таком пофигистическом тоне. И не будет делать этот тон слегка... ммм, осуждающим, что ли. — Ничего, — отмахивается незнакомец. — Тебя как зовут? Я называюсь, и в ответ слышу нахальное "Мин Юнги". На языке при попытке произнести это имя образуется какой-то странный сладкий привкус, но я стараюсь не обращать внимания на это, а сам Юнги хватает свой пиджак, вальяжно закидывает его на плечо и поднимается с кресла, направляясь прочь. Мин оборачивается через несколько шагов и смотрит на меня, пока я провожаю его отстранённым взглядом и пытаюсь понять, что это вообще сейчас было. Видимо, Юнги замечает мой ступор и тянет понятливо: — О-о-о, я вижу, тебе тоже нужно проснуться. Пойдём, я вчера нашёл тут классную кофейню. Ещё десять минут без кофеина, и я сдохну. — Я заплачу! — вскакиваю с места и практически бегу, тут же обгоняя парня, так что мне приходится резко остановиться. Блять. Вот я дура. Юнги слегка усмехается. — Что? — Ничего, — снова отвечает он, а я теперь иди и ломай голову, что парень там себе надумал. Наверное, "ничего" значит ничего хорошего. В кофейне мы спокойно берем по одному стакану, и, когда приходит время платить, я понимаю, что забыла дома кошелёк. Ну, естественно, что со вчера я хожу без денег, потому что они не нужны на самом торжестве, да и в платье особо ничего не засунешь, карманов-то нет. — Брось, — отмахивается Мин, когда я извиняюсь, наверное, раз в сотый, прикладываюсь лбом о стол и чуть ли не вою от досады. Он предотвращает очередное столкновение моей головы с твёрдой поверхностью, подсовывая ладонь между ними, и я наконец поднимаю взгляд, наблюдая, как Юнги достаёт из внутреннего кармана пиджака тоненькую банковскую карту и прикладывает её к терминалу оплаты. — Это пустяк. — Это не пустяк, когда я пообещала заплатить. — Ты всегда выполняешь обещания? Даже такую мелочь? — Даже такую. Стараюсь не обещать того, что не могу выполнить, — я поджимаю губы, и парень понимающе кивает. — Я тебе верну. Когда вернёмся домой, дашь мне номер. — У тебя очень оригинальные методы пикапа, — усмехается Мин, а я почему-то совсем не могу воспринимать его юмор. Щёки горят в смущении, и я пытаюсь заикающимся голосом оправдаться, что мне это нужно лишь для перевода. — Номер карты, а не телефона, боже, какой пикап?.. Да я... — Я понял, просто пытаюсь перевести беседу в более ненапряжное русло. Но всё же... на свадьбу ты ведь одна приехала. Парня нет? — Буквально неделю назад... — я тяжело вздыхаю, сжимая в руках стаканчик с кофе, и прикрываю глаза, чтобы слёзы не навернулись прямо при Юнги. Позорище я. Слабохарактерное, — расстались. Не знаю, наверное, не стоило уточнять, но раз уж ты спросил... — Да, я спросил, ты ответила. Всё нормально. Он даже не извиняется за поднятие неприятной темы, хотя по мне видно, что воспоминания о бывшем не несут ничего позитивного. Любой, кто слышал от меня о разрыве, тут же начинал меня жалеть и просил прощения, а этот едва знакомый мне парень и не заикается по поводу подобного. Ему как будто всё равно. Нет, ему определённо похуй. В воздухе повисает недолгое молчание, после которого Юнги вдруг спрашивает: — Как думаешь, сколько пара, которая вчера поженилась, будет вместе? — До конца жизни? — неуверенно предполагаю я, потому что тон вопроса очень наталкивает на сомнения в долговечности этого брака. А я ведь даже не в курсе, кем Мин приходится молодожёнам. Насколько он знает их двоих, чтобы спрашивать такое? — Веришь в сказки? Я пожимаю плечами и отворачиваюсь в окно, мимо которого проходят сотни людей. Счастливые пары, родители с детьми, подростки, одинокие работники, бегущие по делам. И даже если со стороны они кажутся довольными своей жизнью, я не знаю, что происходит за закрытой дверью их квартир, где может твориться всё, что угодно. Я потираю синяк на своём бедре через ткань платья и надеюсь, что собеседник не замечает этого, а затем отвечаю. — Нет, не верю. Когда-то я думала, что останусь навсегда с Чонгуком. Верила в любовь с первого взгляда и до самого конца, но на самом деле, сказать точно, лишь увидев человека или пообщавшись с ним несколько дней, невозможно. Ты можешь только предположить, что союз возможен, а дальше — дело долгого общения и исследования друг друга. Понять, что за человек перед тобой, очень важно, прежде чем делать кого-то центром твоей маленькой вселенной. Если сделать это в обратной последовательности, ты останешься разбитым и одиноким, с неподавляемым ощущением пустоты внутри. — Тогда почему ты ответила "до конца жизни"? — Потому что я бы очень хотела себе такую судьбу, и им тоже желаю. Вот и вся причина. — Мне нравятся честные люди, знаешь, — Мин будто не здесь, но и в то же время поддерживает разговор, улавливает каждое слово, анализирует его и делает выводы. Мне бы отчёт по его мыслительной деятельности, а то в попытке понять её у меня мозг кипит, потому решаю не париться. Всё равно мы больше не увидимся нигде, кроме как случайно. Город-то большой. — Теперь знаю. — Но это всё равно не особо важно, ведь мы не увидимся, когда уедем отсюда, верно? — Ты читаешь мои мысли, — хмыкаю я, наконец расслабляясь. С Юнги легко. Я подбираю слова, чтобы не ляпнуть лишнего, но в целом чувствую, что он не осудит меня за какое-нибудь глупое высказывание. — Если, конечно же, мы не обменяемся номерами. — А мы обменяемся? — в голове другой вопрос: "Зачем?", а Мин только неопределённо пожимает плечами и протягивает мне мобильный, чтобы я ввела свой номер. — Пусть будет. Мало ли, тебе понадобится ещё раз спастись от пьяных извращенцев. — Я не буду использовать практически незнакомого парня для этого, — противоречу сама себе, оставляя нужные цифры в телефоне Юнги. — Не перезванивай. Пусть будет пока только мой у тебя. — Почему? — Ты предложил обменяться. Значит, найдёшь и повод позвонить, когда буду нужна. Хотя бы потребуешь деньги за кофе назад. — Не бедствую, так что вряд ли поводом будут деньги. — Ну тогда, — я вздыхаю, поднимаясь со стула. Нас наверняка уже потеряли, так как почти обед, и большая часть гостей наверняка проснулась, — тогда мы не встретимся больше. Но судьба решила иначе.