Сломанная судьба

Старая пыльная комната, никогда не видевшая солнечного света. Одиноко висящая лампочка, качалась со стороны в сторону, напоминая собой маятник. Холод исходящий от каменных стен, осязаемой пеленой опускался на девушку, которая лежала на кровати и смотрела в потолок. Наоми было трудно дышать — медленный вдох сменялся хриплым кашлем. Она поднесла ладонь ко рту, сплюнув кровь. Лёгкие словно сгорали в огне, от боли у нее кружилась голова, но все, о чем мечтала девушка, это просто уснуть на несколько часов. Бессонница развивалась медленно, но уже сейчас Наоми могла не спать по несколько дней, коротая их в своей комнате, считая секунды между вспышками боли и минутами блаженного забытия. Тихий стук, резкий скрип открывающейся двери. Наоми посмотрела на того, кто посмел ее потревожить, но ничего не смогла увидеть — темный туман опустился на ее глаза. — Это я, — тихий голос, напоминающий шелест листьев. Она могла бы узнать его, если бы только невыносимая боль оставила ее в покое. — Я отдал слишком много, мне не стоило этого делать, — девушка прикрыла глаза, вспоминая кому мог принадлежать такой бархатный голос. Это был мужчина, а их в ее жизни было не так много. Теплая, шершавая ладонь легла ей на грудь. Зелёное свечение окутало девушку едва заметными нитями, с каждым мгновением, они окрашивались в черный цвет. Наоми почувствовала, как боль отступает. Она глубоко вдохнула, блаженно закрывая глаза. Девушке нравился запах сырости и земли присутствующий в комнате. Память прояснилась, позволяя Наоми вспомнить о том, кто пришел к ней среди безлунной ночи. — Итачи, — шепнула она, убирая его руку. — Я могла справиться. — Ты могла умереть, — хрипло ответил он, перед тем, как его застал приступ кашля. Одна болезнь на двоих, одна жизнь, которую они делят между собой. Техника, передаваемая из поколения в поколение, давно забытая, как и сама Наоми. Итачи нашел ее среди обломков разрушенного ураганом дома, спящую под открытым небом. Ее синие губы потрескались от мороза, а волосы покрылись инеем. Он был удивлен, что она осталась жива, а потом узнал, что вместо нее умерла сестра. Мужчина не спасал Наоми, но она связала с ним свою жизнь. И теперь, Итачи ненавидел себя за то, что втянул Наоми в свой преступный мир. — Не беспокойся, — девушка отвернулась, вытирая кровавые руки о белую простынь. — Мне не в первой находиться на грани. Она потеряла счёт жизням, которые отдавала смерти вместо себя. Ее душа была черной от грехов, проклятой и заслуживала на самые жестокие пытки. Наоми не было прощения, но она пыталась искупить все то, что натворила. Итачи был ее спасением. Она видела всю его боль, истерзанную душу и сломанную судьбу. Каждый раз, касаясь его руки, девушка забирала из него болезнь, которая пожирала тело, неумолимо приближая Итачи к смерти. — У нас завтра задание, мне нужно, чтобы ты была в состоянии передвигаться, — холод в его голосе был сравним с ледяным источником глубоко в горах. — Я в порядке, — Наоми смотрела в красные глаза мужчины, зная, что он почти не видит ее. — Уходи. Она ненавидела, когда он сидел рядом с ней. Его запах сводил девушку с ума. Наоми любила цветущие вишни, но теперь, ей хотелось уничтожить все деревья, лишь бы они не напоминали об Итачи. Кровать прогнулась под весом мужчины, он сел рядом, не собираясь никуда уходить. Ему нравилось выводить Наоми из себя, чувствовать, что она ещё живая внутри. Каждый раз, Итачи перечил девушке только ради ее злости, которая позволяла Наоми выбраться из своей скорлупы. Мужчина снял сапоги, забираясь под тяжёлое зимнее одеяло, под которым любила спать девушка. Наоми возмущалась, но не помешала ему лечь себе на живот. — Ненавижу, — ее шепот был полон вранья и усталости. Пальцы Наоми перебирали черные спутанные волосы мужчины. Они были похожи на нежный шелк и отливали синевой, в свете тусклой лампочки. Девушка закрыла глаза, чтобы не видеть, как дрожит тело Итачи от боли. Его руки сжимали простынь, оставляя на ней маленькие дыры, от ногтей. Наоми продолжала гладить его по волосам, пока мужчина не уснул, отдаваясь на встречу спасительному сну. Боль волнами возвращалась в ее тело, наполняя все без остатка. Но она сможет её пережить, как и всегда.