Дождь

Прошлое Дождь стал стеной меж ними. Крупные капли, — небесные слёзы, — падали на землю, поднимая дорожную пыль. Вокруг не было никого и ничего, кроме шумящего леса, останков людей и грозного монстра, что ещё считанные минуты назад представлял огромную угрозу. А в воздухе пахло туманной травой — следствием использования Глаза Порчи. Казалось, что весь мир в одно мгновение рухнул. Дилюк сидел на коленях, держа бездыханное тело отца дрожащими руками, а Кэйа стоял позади, не решаясь приблизиться, и нервно улыбался. Последнего терзали противоречивые эмоции и мысли. Он ощущал дух свободы, но что-то всё же тяготило сердце. То ли мастер Крепус стал для него настоящим отцом, то ли созерцание Дилюка в таком состоянии было выше его сил. Воспользовавшись тем, что брат не видит его, Кэйа медленно двинулся прочь, вслушиваясь в шум дождя и отдалённый безутешный вой Дилюка. Альберих ждал брата дома. И, что и следовало ожидать, он вернулся в разбитом состоянии. Не сказав ни слова, Рагнвиндр поднялся на второй этаж винокурни и громко хлопнул дверью. Когда Кэйа без стука вошёл в комнату брата, тот стоял на коленях перед окном и, освещаемый лунным светом, молился. Это немного шокировало Альбериха, но он всё же решился приблизиться. — Нам надо поговорить, — произнёс он, отвлекая Дилюка. *** Холодная неприязнь Дилюка к Ордо Фавониус и новому капитану кавалерии была обоснована, но знали об этом лишь сами братья. Давно ушедший из рыцарей Рагнвиндр вернулся в Мондштадт после долгих скитаний, и первой новостью, которую он узнал — назначение Кэйи на его должность. Тихо хмыкнув, он прошёлся по городу до штаба, ненароком слушая разговоры за своей спиной. Возвращаться туда, где всё напоминало о давно зарубцевавшейся ране, было непросто. Однако, он пересилил себя и вошёл в знакомые двери. Первый встречный рыцарь выронил из рук кипу бумаг и прошептал имя вошедшего. Он узнал его и, мягко говоря, был удивлён, что тот всё ещё жив, ведь слухи ходили разные. — Кабинет капитана всё ещё в прежнем месте? — голос бывшего рыцаря был холоден, как и его маска безразличия на лице. — Д-да, — кивнул удивлённый мужчина и принялся подбирать бумаги. Рагнвиндр прошёл мимо него и нашёл свой бывший кабинет. Стучать он не стал, ровно как и открывать дверь ногой, как это когда-то бывало — тоже. — А тут не так уж всё и изменилось, — усмехнулся он, окинув взглядом помещение. — Люк… — прошептал ошарашенный капитан, скинув ноги со стола. — Ты… — Пришёл тебя поздравить, — закончил за него брат, облокотившись плечом на боковую стенку книжного шкафа. — А тут почти ничего не изменилось. Альберих опустил взгляд, невольно стиснув кулаки. Злился он или радовался? Что за смешанные чувства вызвало у него возвращение сводного брата — он не мог объяснить. Но всё-таки сумел опомниться и, подойдя, крепко обнял Дилюка. — Я думал, ты не вернёшься… Я так рад, что ты здесь… — прошептал он, касаясь кончиками пальцев огненных волос за спиной брата. С того дня они не виделись целый месяц, в течение которого единственный кровный наследник мастера Крепуса был занят восстановлением винокурни, часть которой Кэйа продал. Сказать, что Дилюк был удивлён — не сказать ничего. Потребовался целый месяц на сбор документов и частичное восстановление. Видеть брата Рагнвиндр не хотел. А потому появлялся в городе крайне редко, однако эта встреча всё же должна была случиться. Их разговор был короток и свёлся к тому, что Альберих — «ублюдок, каких свет не знал», а Дилюк — «предатель, пропавший на долгие годы». В течение года их встречи стали частыми из-за пристрастия Кэйи к хорошему вину, да и отношения постепенно потеплели. Уже не было гневных взглядов и колких упрёков. Теперь холодное безразличие поселилось в душе Рагнвиндра. Но вот Альберих всё чаще задерживал взор на брате, пытаясь отыскать столь родные сердцу искры былой братской любви. — Знаешь, почему я люблю вино? — пьяно хихикнул капитан, облокотившись на барную стойку. Дилюк молча натирал бокал, даже не удостоив брата беглым взглядом. — Потому что его делаешь ты, — прошептал напившийся до чёртиков рыцарь. — Это хоть как-то связывает с тобой. — Тебя ничего не связывает со мной. Кэйа обиженно надул щёки, а потом шумно выдохнул и, горько улыбнувшись, отлепился от стойки. Пошатнувшись, капитан двинулся к выходу, ведь в таверне больше не было никого, кроме них. Остановившись на пороге, он обернулся и бросил: — Кто из нас ледышка, Люк? — Не… называй меня так. *** Прошлое В тот вечер, когда Кэйа Альберих обрёл Глаз Бога, шёл сильный дождь. Он стоял напротив человека, который был его братом, лучшим другом и напарником, но теперь их связывала не светлая братская любовь, а односторонняя ненависть. И Кэйа принимал это и понимал. Он должен был разделить горечь утраты с Дилюком, но не мог. Мысли путались, эмоции кипели. — Я ненавижу тебя, — рычал огненноволосый, доставая тяжёлый меч из-за спины. Кэйа грустно улыбался, понимая, что таков груз его лжи. Его проклятье. Но покорно поднял свой клинок и встал в стойку, готовясь к этой битве. Не раз в юности они дрались по поводу и без, но ещё никогда Дилюк не смотрел на него с такой ненавистью. Зубы сжаты, руки чуть дрожат, а алые волосы языками пламени спадают на плечи и спину. С них стекают капли дождя, одежда промокла и прилипла к телу, очерчивая мускулистый стан Рагнвиндра. «Красивый, — подумал Альберих, облизнувшись. — убийственно красивый». — Знаешь, если последнее, что я увижу — будет твоё лицо, то я не против, — хохотнул в свойственной ему манере Кэйа, а брат бросился в атаку. Увернувшись от чуть замедленного удара, синеволосый отступил на пару шагов назад и едва сдержал следующий выпад. Рагнвиндр давил со всей силы на двуручник, твёрдо намереваясь убить предателя. А что оставалось Кэйе? Он отбивал удар за ударом, понимая, что не может нанести вред Дилюку. — Бейся как мужчина! — кричал он, наступая, и Альбериху пришлось подчиниться. С каждым ударом клинок об клинок сталь высекала искры, тут же гаснувшие во влажности воздуха на улице. Силы постепенно оставляли Кэйю, но он держался, не показывал того, что ему тяжело. Дилюк же ослеп от собственного гнева, но и именно эта злоба придавала ему сил. В какой-то миг неистовые силы растеклись по телам обоих, отличаясь друг от друга как день и ночь. Огненные всполохи заструились по венам Рагнвиндра, наполняя каждую клетку невероятной мощью. Альберих же ощутил обжигающий холод, объявший его стан с головы до ног. Эти силы потекли по закалённой стали и, столкнувшись, вызвали невероятный вихрь, искрящийся огнём и кружащий колкие льдинки. Именно тогда они обрели Глаза Бога. И именно тогда их пути разошлись. *** День, когда Дилюку пришлось вновь войти в двери штаба, по праву мог быть отмечен чёрным кругом в его личном календаре. Кэйа долго уговаривал брата прийти, но убедить его получилось только Джинн, которую Рагнвиндр не считал беспросветным злом. — Почему бы не послать отряд бойцов в это подземелье? — фыркнул Дилюк, скрестив руки на груди. — Потому что оттуда мало кто вернётся, — встрял в разговор доселе молчавший капитан. — Дилюк, — подобную фамильярность Джинн позволяла себе редко. — Мы все знаем, как ты силён. И знаем о том, как вы вместе с Кэйей… Рагнвиндр стукнул кулаком по столу, прерывая её речь. Не хорошо это — ворошить прошлое и терзать старые раны. Он не хотел говорить о былых вылазках, проведённых с братом. — Это можете сделать только вы, — настаивала девушка, откладывая очередной доклад в сторону. — Эти руины буквально притягивают хиличурлов. А кто-то из местных пустил слух о сокровищах, что хранятся внизу. Дилюк спокойно слушал, глядя прямо в глаза действующего магистра, и та с достоинством выдержала эту игру в гляделки. Кэйа же стоял, привалившись к дверному косяку, оценивающим взглядом окидывая Рагнвиндра. — Жители в опасности, Дилюк, — прошептала Джинн. — Ладно, — согласился мастер, развернувшись и бросив перед выходом: — Пусть сэр Кэйа готовится к утру. — Разумеется, мастер Дилюк, — с поистине кошачьей улыбкой произнёс Альберих, провожая брата взглядом. — Как всегда в своём репертуаре. — А? — переспросила немного растерянная девушка. — Говорю, мастер Дилюк в очередной раз спасёт Мондштадт. Как в старые добрые. — Не говори раньше времени. Да и твой вклад в это дело будет оценен по заслугам, — с благодарностью закончила Джинн, возвращаясь к бумагам. Утром шёл дождь. Впервые на этой неделе, смягчая жуткую жару благоговейной прохладой. Город ещё спал, а серое небо над головой только-только посветлело от потерянных в облаках солнечных лучей. Дилюк стоял у городского моста, ожидая прихода капитана и скрываясь от мелких дождевых капель. Тот, как всегда, задерживался, хотя повозка давно была готова доставить их до ближайшей точки, из которой начнётся их путь к руинам через лагеря монстров. По данным, полученным Джинн от немногочисленных рыцарей, которым посчастливилось выжить, дорога к руинам была забаррикадирована хиличурлами. Увы, но информацией про то, что происходит в самих развалинах, не обладал никто. Оставалось строить догадки, поджидая сводного брата под небольшим тентом. Кэйа подкрался тихо и, прерывая ход мыслей Дилюка, хлопнул его по спине. — Прости, пришлось задержаться. Ох, — он с чувством выдохнул, а затем бросил: — Одна милая леди никак не хотела меня отпускать из своих объятий. Рагнвиндр в ответ лишь поморщился, невольно подумав о том, что сам давно не бывал в нежных женских объятиях. Впрочем, любовь, возникавшая у девушек к нему, лишь мешала работе. — Идти придётся пешком и далеко, — перешёл к делу мастер, вручив Альбериху потёртую карту. — Нас доставят до крайней точки, отвоёванной… рыцарями. А дальше своим ходом. — Я это слышал уже… — Кэйа сделал вид, будто что-то подсчитывает, и закончил: -… около десяти раз. Дилюк не ответил и не съязвил. Он был погружён в собственные мысли, поэтому смешки Кэйи и его разговорчики с возницей не вызывали у него ни малейшего интереса. Дождь настойчиво барабанил по навесу повозки, разбавляя воцарившуюся тишину. И только сейчас Дилюк заметил, что капитан так заинтересованно его разглядывает. — Чего? — в голосе Рагнвиндра слышалось лёгкое раздражение. — Ты сильно изменился. Мастер промолчал, отвернувшись. Ему совсем не хотелось вспоминать юношеские годы, проведённые с Альберихом на отцовской винокурне. И этот взгляд, сосредоточенный и наглый, не вызывал у него ничего, кроме раздражения. Оставшийся путь они проделали в полном молчании, думая каждый о своём. Возница напевал какие-то песни, посвистывал и хлестал кобылу по бокам. Но когда они приблизились к линии предела безопасной зоны, он затих, а лошадь всхрапнула. — Приехали, — почти шёпотом произнёс мужчина, страшась появления хиличурлов. — Вот и замечательно, — Кэйа спрыгнул с повозки сразу же после Дилюка и стал поправлять одежду с множеством ремешков, цепочек и прочих побрякушек. Рагнвиндр обвёл его презрительным взглядом и двинулся вверх по тропе, предвкушая скорую встречу с противниками. Порядком уставший Кэйа привалился спиной к большому валуну, с каким-то наивным интересом наблюдая за неутомимым Дилюком, который крушил и сжигал врагов дотла. — А в постели ты такой же горячий? — усмехнулся Альберих, ловко увернувшись от полетевшего в его сторону меча. Клинок же угодил в щит появившимуся за спиной рыцаря митачурлу. Это был третий здоровяк, встретившийся им на пути. Но в отличии от других, он держал в руках тяжёлый каменный щит, разбить который гораздо сложнее деревянного, что попросту сгорал под натиском неистового пламени. Капитан отпрыгнул в сторону, чудом избежав столкновения с щитом, пронёсшимся от него в считанных сантиметрах. Рыкнув от недовольства, рыцарь бросился в атаку и, «отвоевав» меч Рагнвиндра, бросил его обладателю. Дилюк, демонстративно зевнув, поймал своё оружие и оттолкнулся от дерева. Подобная беспечность была свойственна его брату, но никак не ему, и за свою халатность красноволосый быстро поплатился: ускользнуть от удара не получилось вовремя, и край щита зацепил его ногу, разодрав и окрапив кровью ткань штанов. Рагнвиндр выругался и зашипел от боли. — Чего ты там разлёгся? — издевательский смешок Кэйи подействовал как соль на рану. — Если не хочешь стать его обедом, шевелись! — С удовольствием, — буркнул мастер, поднимаясь и морщась от боли. Митачурл издал какой-то гортанно-утробный звук и двинулся к Дилюку, который был настроен решительно, невзирая на огромную рану. И вновь крупные дождевые капли посыпались с небес. Дилюк опустил голову и выдохнул облачко пара, а потом поднял взгляд и встретился со взором поблёскивающих льдинок в глазах монстра. Замороженный митачурл не представлял никакой опасности, но отчего-то близость к нему вызывала волнение. Кэйа выглянул из-за врага, а потом ударил по его боку ногой, и огромная глыба рассыпалась миллионом осколков. — Ты ранен, — удивился Альберих. — Я рад, что ты заметил, — фыркнул Дилюк, а потом прислонился к каменной стене входа в подземные катакомбы и сполз вниз. Тусклое красное сияние сменилось синим, но оба не придали этому ни малейшего значения. — Могу заморозить рану, — предложил Кэйа, присев рядом на корточки. — Лучше прижечь, — судорожно выдохнул Рагнвиндр, пуская языки пламени по поверхности меча, накаляя, а потом вручил двуручник брату и прикусил ребро ладони. Альберих поморщился, но, слегка раздвинув рваные края брюк, резко прижал налитое алым лезвие плашмя к внушительной ране. Приглушённый крик боли потонул в окружающем шуме надвигавшихся противников и дождя. *** — Никогда бы не подумал, что буду удирать от толпы хиличурлов, — усмехнулся Кэйа, поддерживая брата за пояс. Дилюк шикнул на него, и оба прижались к покрытой плесенью и влагой стене. Мимо промчалось несколько монстров, которые всё же не заметили их. Рагнвиндр снял руку с плеч Альбериха и присел на какой-то ящик, грозивший рассыпаться в труху, чтобы передохнуть. — Я не пойму, как ты умудрился… — начал Кэйа причитать, но резко замолк, когда сильная рука, обтянутая перчаткой, вцепилась в его горло. — Заткнись, — прорычал мастер. — Мне не платят за то, чтобы я слушал тут твоё нытьё. — Какой грубый, — криво ухмыльнулся капитан, обхватив двумя руками ладонь брата. — Неужели до сих пор коленки дрожат от гнева при виде моего превосходства? — Если ты сейчас же… — Я люблю тебя, — ошарашил Дилюка Кэйа, глядя ему прямо в глаза, а затем расхохотался и согнулся пополам от смеха. — Видел бы ты свою физиономию. Дилюк молчал. Сверлил рыцаря взглядом, а потом попытался подняться, и тут же угодил в объятия Альбериха. Оба замерли. И лишь звук приближающихся шагов заставил их отстраниться друг от друга и приготовиться к бою. Бой получился коротким, несмотря на быстро подоспевшее подкрепление. Лёд основательно сковал монстров, а удар тяжёлым мечом разбил глыбы на мелкие кусочки вместе с телами хиличурлов. — Как ты… впрочем, ладно, — отмахнулся Дилюк, прохромав мимо брата. — Мой лёд проникает в вены и сосуды. И морозит не только снаружи, но и внутри, — ответил на неозвученый вопрос мастера Кэйа и поровнялся с ним. — И в плане сил я, кстати говоря, выдохся. Тебе помочь? — Обойдусь, — буркнул Рагнвиндр. — Кровотечение остановилось. Ну и моих сил достаточно, чтобы избавиться от этих тварей. Идём. Это был разрушенный город, уходящий глубоко под землю. Он вился множеством лабиринтов и тоннелей, интуитивно пройдя часть которых, Дилюк и Кэйа оказались в просторном зале. С четырёх сторон вверх уходили лестницы, ведущие в другие «секции» города, а сам зал представлял собой затопленное помещение с небольшим островком посередине. Над головой высоко-высоко поблёскивали сталактиты, и мёртвую тишину нарушал лишь хриплый хохот. — Маги бездны, — заключил Рагнвиндр, доставая из-за спины меч, но Кэйа остановил его. Пиро маг парил в воздухе в окружении воды так смело, словно она не способна причинить ему никакого вреда. Хриплый смех прервался и, порядком заскучавший противник перевёл взгляд на своих гостей. — Не думал, что кто-то доберётся сюда, — усмехнулся враг, склонив голову в капюшоне набок. — Ну что же вы? Кэйа оскалился и выхватил клинок, по которому потекли тонкие морозные змейки, наполняя сталь крио силой. Маг не прятался и даже не создавал щит. И это крайне напрягало Дилюка, и он спешно осматривался, пытаясь отыскать подвох, который, несомненно, тут присутствовал. Капитан не выдержал насмешек мага и бросился в атаку, высвобождая оставшуюся мощь: ледяной взрыв отправил множество игл на противника, но тот ловко увернулся, сделав сальто в воздухе, и всполох огня столкнулся с очередным порывом ледяной магии. «Лишь самооборона, он не нападает, — лихорадочно думал мастер, — он чего-то ждёт…» Резкий треск и скрип разорвал мнимую тишину, наполняя зал оглушительным грохотом. Десяток огненных зарядов взлетело в воздух и прицельно направилось в рыцаря. Одно мгновение, и Кэйа падает в воду, сбитый с ног Дилюком. Оба уходят на глубину с небольшого ледяного участка, созданного рыцарем, а ракеты проносятся мимо, создавая водяные вихри. Что-то тонкое и склизкое цепляется за раненную ногу Рагнвиндра и тянет его на дно. Альберих заметил это лишь вынырнув на поверхность. Но, не растерявшись, он вдохнул побольше воздуха и вновь погрузился в воду. Маг с интересом наблюдал за происходящим, терпеливо ожидая, а руинный охотник, круживший вокруг островка, пускал в ход мелкие снаряды, не доходящие до цели. Мастер ослабевал от нехватки воздуха, но до последнего пытался высвободить ногу. Когда Кэйа оказался рядом, то Дилюк никак не ожидал того, что брат вопьётся в его губы спасательным поцелуем, передавая столь необходимый воздух, а клинком ловко разрубит путы. Альберих потянул их на поверхность, уворачиваясь от затормаживающихся в воде пуль. Холодный воздух опалил лёгкие, и огненноволосый стал отплёвываться мутной водой. Теперь он понимал, зачем здесь вода, кишащая подводными монстрами, и почему маг был так спокоен. — Я думал, вам крышка, — разочарованно выдохнул маг и, махнув посохом в сторону братьев, расхохотался. Охотник метнулся вперёд, размахивая лезвиями и кружась, точно волчок, норовя как минимум отрезать гостям головы. Под их ногами глубина, а на глубине обитает нечто, не бросающее попытки зацепиться за чью-нибудь ногу и утянуть на дно. Времени на продумывание плана не было совершенно. Оба забрались на невысокий выступ у стены и практически безмолвно обменялись идеей. Переглянувшись с Дилюком, Кэйа наполнил меч своей силой, вкладываясь по-максимуму, и бросил его Рагнвиндру. Потребовалось всего пара секунд, чтобы тяжёлый двуручник перекочевал в руки Альбериха и через мгновение уже вонзился, совершив несколько вращений в воздухе, в заискрившийся «глаз» древнего механизма. Дилюк времени даром тоже не терял, поскольку крио сила угасала без подпитки. Пиро маг взвизгнул, когда ледяное лезвие рассыпало его щит на множество осколков, а затем вошло глубоко в тушку, скрытую балахоном. Охотник рухнул в воду с громким плеском, но капитан успел выхватить меч Дилюка из тонущего механизма. — Мы ещё… — хрипел маг, исчезая, — встретимся… — Обязательно, — буркнул Дилюк, присаживаясь на ближайший камень и вытягивая пострадавшую ногу. Кэйа оказался рядом довольно быстро. Мокрый и запыхавшийся, он выглядел крайне уставшим. Как и сам Дилюк. Но причина появления всей этой шушеры в округе — была не найдена. — Выглядишь неважно, — усмехнулся рыцарь, быстрым движением убрав с лица мокрую чёлку. — Ты не лучше, — улыбнулся уголком губ Рагнвиндр. — Как в старые добрые… — Да, — Кэйа бросил двуручник брата к своему мечу, а сам присел на корточки рядом. — Твоя нога… Дилюк кивнул. Да, она была покрыта отвратительной слизью твари, что тянула свои щупальца к ним до сих пор, расплёскивая мутную воду. Но почему-то сейчас это меньшее, что волновало обоих. Их взгляды встретились, и пальцы Дилюка обхватили подбородок Кэйи. Тот ухмыльнулся: — Как будто не было столько лет разлуки. Понимаем друг друга с одного взгляда. И… Люк? Рагнвиндр смотрел в глубину синего глаза, практически не дыша, а потом подался вперёд, но тут же дёрнулся назад, убрав руку. — Что-то не так… — прохрипел мастер. — Да пусть всё идёт к чёрту, — рыкнул капитан и, рывком притянув к себе брата, смял его губы в жёстком, требовательном поцелуе и, не встретив особого сопротивления, протолкнул язык в чужой рот, лаская, исследуя и подчиняя. — Да пусти ты… — шипел Дилюк, кое-как отстранившись. — Это действие этой сл… — Договорить ему не дал очередной поцелуй и руки брата, что активно исследовали его отвыкшее от ласки тело. Рагнвиндр выдохнул прямо в губы капитана, вцепившись пальцами в его плечи. Ноги подкашивались, а в штанах в районе паха становилось тесно, но остатки незадурманенного разума призывали остановиться. «Дурман, — думал Дилюк, скользя ладонями по спине Альбериха. — Это ведь… дурман?» Было слишком хорошо. Слишком горячо и сладко, когда они вновь и вновь сливались в поцелуях, плавивших возбуждением изнутри. Кэйа уже стянул с брата плащ и кинул его на плоский камень, затем нетерпеливо избавился от своей верхней одежды и замер. Раскрасневшийся Дилюк сидел на камне и смотрел на рыцаря своими рубиновыми глазами снизу вверх, и Альберих, не выдержав, судорожно выдохнул. Было невыносимо жарко, хотя в огромном зале веяло могильным холодом. — Чего ждёшь? — Рагнвиндр уже был готов сам наброситься на брата, если тот немедленно не избавит его от губительного возбуждения. — Чего я жду? — с нервной и грустной усмешкой переспросил Кэйа, не глядя на брата. — Я чуть с ума не сошёл, когда ты бросил всё и уехал. Да, я виноват, я не смог… я… Сильные руки обняли капитана за пояс со спины, и вот уже одна чужая ладонь скользнула за ремень штанов, по рельефному торсу к возбуждённому члену, и Альберих издал несдержанный стон. Припухшие от поцелуев губы мастера оставляли влажные следы на открытой шее и обнажённых плечах, а пальцы так томительно сладко гладили головку, что Кэйа был готов кончить прямо сейчас, но устроившаяся на ягодицах рука вырвала его из плена наслаждения. Мягко вывернувшись из цепких объятий Дилюка, рыцарь повернулся к нему лицом и перехватил ладони. — Ты прав, здесь что-то не так… это наваждение, — выдал Кэйа, кусая губы. — Но позволь хоть сейчас мне вести. Молчаливым согласием послужил жест Рагнвиндра: он потянул брата на себя и лёг на свой плащ. Чуть раздвинув ноги, огненноволосый дал капитану понять, что готов. Жаркие поцелуи в районе паха не давали Дилюку отдышаться ровно как и пальцы, двигающиеся в нём. Сначала один, потом два, когда вошёл третий, мастер вскрикнул, кончая на предусмотрительно подставленный язык Кэйи. Плотоядно облизнувшись, Альберих взялся руками за бёдра брата и притянул его ближе, вынуждая чуть свесить зад с камня. А затем медленно вошёл, рыча от удовольствия и тесноты Рагнвиндра. Сложно было сказать, что чувствовал Дилюк в этот миг, но эти ощущения и эмоции, несомненно, ему нравились. Он стал подмахивать бёдрами навстречу Кэйе и царапать короткими ногтями его спину. Но рыцарь ловил от этого определённый кайф. Капитан неистово вколачивался в разгорячённое и такое податливое тело брата, но теперь тот стоял на четвереньках, а Кэйа пристроился сзади. Окружающую тишину нарушали шлепки плоти, стоны Рагнвиндра и грозный рык Альбериха. Обхватив ладонью вновь вставший член Дилюка, он вцепился зубами в загривок брата, словно дикий зверь. Огненные непослушные пряди разметались по плечам Дилюка, смешиваясь с тонкими синими. Кэйа надавил на поясницу мастера и кончил глубоко внутри, до крови вонзая зубы в мягкую, бледную кожу. Дилюк зашипел, но противиться не стал, позволяя члену внутри — пульсировать и заполнять его спермой, а заботливой руке брата — ласкать его ствол до очередного оргазма. Около минуты они молча оставались в непристойной позе, постепенно осознавая случившееся. Потом Кэйа разжал зубы и стал слизывать кровь от укуса с покрывшейся мурашками кожи. — Прости… я сам не свой был, — тихо шепнул рыцарь, выходя из ослабленного тела. Тонкая струйка спермы потянулась за членом из ануса и потекла по стройным ногам. Кэйа всё ещё приходил в себя, нервно теребя пальцами мех своей накидки. Он стоял спиной к приводившему себя в порядок брату, у самой кромки воды, откуда к нему тянулись бледно-зелёные щупы. — И долго ты будешь так стоять? — голос Дилюка заставил рыцаря вздрогнуть и обернуться. — А есть конкретные предложения? — подмигнул Альберих. — Да, предлагаю убраться отсюда, пока у меня не началось заражение крови. — Чёрт… точно… Стой. Камень… Их взгляды обратились на их временное «ложе», по которому пошла трещина, и в самой глубине мерцал загадочный осколок. С треском кристалл осыпался блестящей пылью и исчез. А вместе с ним исчезли и щупальца, тянувшиеся из воды. *** — Удивительно, что вы не подцепили столбняк, — вещал врач, осматривая вытянутую на невысокий пуфик ногу мастера. — Да, сам поражаюсь, — почти равнодушно ответил Дилюк, читая подсунутую ему неким анонимным доброжелателем книгу. — Если вы закончили, то обратитесь к моему управляющему. Он заплатит. — Хорошо, мастер Дилюк. Скорейшего выздоровления. Лекарь вышел из кабинета, и тут же в комнату вошёл мокрый с головы до пят Кэйа. Капитан тряхнул головой, рассыпая брызги, и с важным видом присел на стол и уставился на брата. Дилюк сидел в кресле напротив и даже не удостоил нахала взглядом. — Может, обратишь на меня внимание? — Ну, может быть. Если ты объяснишь мне, зачем ты подкинул мне это, — Рагнвиндр бросил толстую книжку Альбериху, и тот её поймал. — Ну… это камасутра из Ли Юэ. И я даже пометил тебе нужные позы. — Псих… — маска серьёзности треснула на красивом лице, обнажив улыбку и дав волю смеху. А за окном шёл дождь, наполняя плодородные земли Винокурни влагой. Веяло прохладой, и даже где-то вдали сверкала молния и грохотал гром. Но всё это казалось таким неважным и далёким, в кабинете, где двое сливались в жарком поцелуе, навсегда оставляя обиды позади.