Там, где нас никогда не будет

Аккерман стоял напротив мнимого дяди и просто хлопал глазами, ничего не понимая. Было чересчур много вопросов.  — Дядя? Смешно. Кто ты?  — Я твой дядя, Леви. Меня зовут Кенни Аккерман. Кушель была моей сестрой. Она не рассказывала обо мне?  — Нет, не рассказывала.  — Оно и понятно. Мы были с ней в не очень хороших отношениях.  — Что ж ты сам не приезжал? — Леви наполняла невообразимая злость.  — Я работаю детективом. Один из лучших кстати. Вот и приходится колесить по всему миру, то туда вызовут, то сюда.  — А сейчас ты здесь, ловишь маньяка и говоришь, что маньяк — это я.  — Не говорю, что ты, конечно нет. Но свидетелей штук пять минимум.  — Я не понимаю, о чём ты.  — Нет, Леви, мне так не солжёшь. Пять человек видели, как именно ты заходил в свой старый дом посреди ночи. Потом вышел, и всё, что осталось в доме — труп твой матери. Леви сел на стул. В голове каша.  — Я ничего не делал такого, пойми.  — Но они утверждают, что именно ты это и сделал.  — Но я не помню.  — Память отшибло?  — В последнее время бывает.  — К доктору ходил?  — Думаешь, я могу со своим лицом, объявленным в розыск, ходить по докторам?  — Спешу тебя уведомить — тебя ещё не объявили в розыск. По моей инициативе. — Кенни улыбнулся и гордо ткнул большим пальцем себе в грудь.  — И что ты ждёшь? Что я брошусь тебе на шею и скажу, что люблю тебя до гроба?  — Ну, любви мне не надо, — он брезгливо поморщился. — Но хотя бы благодарность не помешает.  — Ладно, спасибо. Кенни сделал серьёзное лицо.  — Просто, хоть я тебя и не видел, но ты как никак родственник. Помощь не помешает.  — Помощь в чём?  — Во всём этом. Нужно разобраться.  — Да, нужно. Только вот как?  — Слушай, а у тебя были похожие моменты? — Леви вопросительно посмотрел на Кенни.  — В каком смысле? Убивал ли я кого-то ещё, при этом, не помня этого?  — Нет, — Кенни засмеялся. — Ну ты шутник. Я имею ввиду какие-то моменты, которых ты не помнишь. Юноша начал находить какую-то связь, но при этом всё равно ничего не было понятно.  — Да, но я не понимаю, как это связано.  — Слушай, у меня есть один хороший друг. Он типа врач, который голову у людей смотрит, ну, её состояние и так далее.  — Психолог?  — Да! Да, точно. Именно он. Расскажешь ему обо всём, он проанализирует, и поставит диагноз. Если ты не врёшь мне, и этот диагноз есть.  — Я не вру, Кенни. Думаю, ты прав. Пойдём к нему. Только сперва ко мне домой.  — О, посмотрю, как ты тут обосновался.  — Тебя не примут с хлебом и солью.  — Обидно, а я так хотел поесть.  — Поешь, только помои.  — Нет, вынужден отказаться от изысков нищего квартала. Леви вышел из комнаты с Кенни в виде хвоста. Так они и шли по лестнице, пока Леви не остановился вновь, на том самом месте, где ему мерещилось. Он посмотрел в тот же самый угол слегка боязливо.  — Кенни, скажи. Ты там видишь кого-нибудь? — Он указал в тот угол. Там не было его матери, но сама стена казалась несколько темнее остальных.  — Да нет, там пусто. Что, мерещится уже? Юноша промолчал. Они дошли до дома без происшествий. Только вот в разных состояниях. Кенни был довольно весел, воодушевлён даже. А вот Леви поник ещё больше. Всю дорогу ему казалось, словно люди вокруг только и делают, что смотрят на него. Каждый прямо в глаза. И в каждом взгляде заключалась такая злоба. Леви всё время ёжился, но когда он попросил Кенни проследить за окружающими, тот сказал, что никто на них внимания не обращает. Они дошли до дома.  — Ну и захолустье. — Свистнул Кенни.  — Что есть, то есть. Леви нужно было зайти к Ханджи, узнать, что там с Микасой. Ханджи сидела в своём кабинете, как обычно. Юноша вошёл без стука. Женщина подняла усталые глаза.  — А, это ты.  — Да, как там Микаса? Она отложила бумаги и сложила руки в замок.  — Она разбита, ей очень больно от твоего предательства. Ты так ничего и не вспомнил?  — Послушай, Ханджи. Видишь вот этого черта в костюме? — Он указал на Кенни. Тот кивнул в знак приветствия. — Это детектив. Он припёрся в город, называет себя моим дядей и говорит, что я три дня назад убил собственную мать. Говорит, что есть минимум пять свидетелей, и все они указывают именно на меня, хотя я ничего такого не делал и не помню, чтобы делал.  — А ещё я сказал, что у меня есть друг, который работает этим самым, — он задумался.  — Психологом, точно. Всё время забываю. И он может осмотреть Леви. Я всё-таки делаю ставку на то, что малыш Леви нам врёт и с ним всё в порядке, он просто нелепо прикрывается.  — Спасибо за поддержку, дядюшка. Ханджи просто сидела и хлопала глазами, но потом встряхнула головой и сказала:  — Леви, Микаса готова с тобой поговорить, — юноша заметно приободрился. — Но, она…  — Что, Ханджи? — Леви начинал бояться.  — Она не останется здесь после этого. Приезжает её старый друг, какой-то там Эрен, потом они вместе уедут. Сердце парня, казалось, перестало биться. Уезжает? Как? Куда? Зачем? Голова погрузилась в вакуум. Леви помнил только то, что Ханджи начала разговор с Кенни о его друге. Сам парень сидел и ничего не слышал. Не обращал внимания ни на что. В глазах потемнело. Очнулся Леви только у двери в комнату Микасы. Как он тут очутился? Непонятно. Он чувствовал, что им нужно поговорить. Раздался стук.  — Кто там? — Голос девушки дрожал и был сиплым. В горле встал ком.  — Это Леви. — Девушка притихла. — Мы можем поговорить?  — Стой там, за дверью. Будем говорить через неё.  — Как пожелаешь. Наступило молчание.  — Леви, — девушка притихла, но было слышно, что она начинала плакать. Она громко сглотнула. Юноше словно резали по сердцу. Он прислонился спиной к двери и съехал по ней на пол. — Зачем ты это сделал? Он опустил голову, болезненно выдохнув.  — Я это не хотел, — начал было Аккерман, но осёкся. — Пойми, со мной происходит что-то ужасное, и я не понимаю что. Я бы никогда в жизни не притронулся бы к тебе. Он замолчал.  — Хоть и хочу порой до одури.  — Ты… Что?  — Я не знаю. Я чувствую к тебе что-то кроме родственной любви. Я люблю тебя не как сестру, а как девушку. Я понимаю, что это неправильно, поэтому всячески себя ограничиваю во всём. И тут случилось это. То, чего я не хотел вообще. То, чего я даже не помню, я не контролировал себя в этот момент.  — Леви, я… — Было слышно, что плакать она перестала, а услышанное её потрясло. — Я…Ты запер дверь?  — Что? — Только сейчас он услышал, что к ним ломится Ханджи.  — Леви, открывай дверь, маньяк! — Кричала женщина.  — Я ничего не понимаю, Микаса.  — Ты специально запер дверь?  — Я этого не делал, я даже не помню, как дошёл сюда. Надеюсь, что психолог сегодня во всём разберётся.  — Ты идёшь к доктору?  — Да.  — Возьми меня с собой. Я хочу знать, что с тобой.  — Конечно. — Ханджи не успокаивалась. — Пойдём встречать неугомонную.  — Ага. Девушка открыла дверь медленно и немного боязно. Леви пошёл к входной двери. Когда он её открыл, он увидел злую Ханджи и серьёзного Кенни.  — Что ж ты опять удумал? — Услышал юноша, прежде чем в его лицо прилетел тяжёлый кулак и он отключился. *** Очнулся Леви в каком-то незнакомом ему кабинете. Он хотел было встать, но не получилось, руки были привязаны к стулу. Юноша оглянулся. Сзади сидели Кенни, Ханджи и Микаса. Только спустя пять минут он заметил на себе заинтересованный и изучающий взгляд. Перед ним сидел седой мужчина лет пятидесяти.  — Здравствуй, Леви. Мне про тебя много рассказали.  — Кто вы?  — Я — доктор Райсс. Психолог. Кенни попросил меня осмотреть тебя, но он не понимает в этой теме ничего, не знает, что психологи не осматривают, а разговаривают. Парень услышал, как Кенни цыкнул.  — Слушай, Леви, можешь мне рассказать о каких-нибудь моментах в твоей жизни, о явлениях, которые кажутся тебе странными и непонятными. Насчёт убийства матери я слышал и о попытке изнасилования тоже. Есть что-нибудь ещё? Леви задумался. Этот человек вызвал странное доверие. Хотелось обо всём ему рассказать.  — Да, кажется, были.  — Очень хорошо. — Доктор Райсс наклонился вперёд, явно ожидая рассказа.  — Например, странные вещи происходят. Начнём с того, что ни убийства, ни изнасилования я не помню. — Райсс что-то записал. — Помню только, что перед недавним инцидентом с Микасой я поднимался по лестнице и внезапно в глаза потемнело. Я словно уснул. А очнулся уже после всего. В день убийства была похожая вещь, но я тогда списал это на сон. Мне казалось, что я просто заснул. Райсс закончил писать и вновь посмотрел на Леви.  — Что-нибудь ещё?  — Да, есть ещё кое-что. Сегодня перед тем, как меня привезли сюда, я зашёл в комнату к Микасе, поговорить. Но самое странное это то, что я не помню, как дошёл до её комнаты. А ещё мне сказали, что я запер комнату, стул подставил к двери. Но я этого не делал. Просто сидел в кабинете Ханджи, потом в глазах потемнело, и очутился я уже к Микасы. — Леви замолчал. Дождался, когда доктор допишет. — Ещё последняя деталь. Некоторые воспоминания я вижу как будто от третьего лица. Словно их проживал не я, а кто-то другой. Я лишь был наблюдателем.  — Интересно. — Произнёс Райсс и снова записал что-то в блокнот. — Кенни, как убили ту женщину?  — Он перерезал ей глотку ножом.  — Заметь, я не сказал, что он убил.  — А я думаю, что он.  — Ладно, молчи. В это время Леви задумался. Нож. Нож! Точно! По спине пробежал холод. Парня начало колотить и тошнить. На его лице буквально застыло выражение ужаса. Подбородок начал дрожать. Доктор странно посмотрел на Аккермана.  — Леви, с тобой всё в порядке? Нет, не в порядке. Рука парня самовольно потянулась к внутреннему карману балахона. Она нащупала там холодную рукоять ножа небольших размеров. В следующий миг на столе прямо перед доктором лежал нож, лезвие которого было измазано кровью.