Фантазия

      Малфой уже несколько часов грозно сверлил дверь, сидя в приемной, с надписью: «Гермиона Дж. Грейнджер-Уизли глава отдела регулирования и контроля за магическими существами». Он выглядел внешне спокойно и почти доброжелательно, практически не расточая смертоносную ауру на присутствующих секретарей. Она таки соизволила открыть дверь и лично пригласить его в кабинет.       — Куда же делся твой дерзкий нрав, Малфой? — Качнула стерва бедрами и проследовала к своему столу, приглашая гостя проследовать за ней. Постоянными задержками приема, она явно испытывала уровень его терпения.       — Видимо туда же, куда и твои обворожительно торчащие зубы!       — Кто-то решил выпустить коготки!       — Просто отвечаю любезностью на любезность!       — Как в старые добрые времена! И что же такому прекрасному тебе нужно от скромной главы отдела миграций, что ты даже сам удосужился прийти, а не прислать своего очередного прихвостня?       — Эти коррумпированные правленцы плохо на тебя влияют! Ты назвала меня «прекрасным», кажется во мне только что что-то умерло! Прекрати быть такой любезной, мне не комфортно! Давай вернемся к презрительным взглядам и полному отсутствию доброжелательности друг к другу.       — Как скажете, дорогой Мистер Малфой!       Грейнджер обошла стол и продолжила лучезарно улыбаться, от чего Драко еще больше перекосило. Он не любил ее в таком настроении, оно было чересчур игривым. Это означало, что сегодня он вероятнее всего от нее ничего не добьется. Для ввоза редких магических животных на территорию Британии теперь требовалась ее подпись, которую она за последнюю неделю не поставила ни на одном запросе от Малфой групп. А он ведь только наладил добросердечные отношения с пограничным контролем, который не особо проверял содержимое ящиков за небольшое вознаграждение и теперь из-за Грейнджер все пошло коту под хвост. Эта ее маниакальная мания все контролировать дико раздражала, и не только Малфоя, а всю добрую половину Министерства, кто имел с ней неудовольствие работать.       Вот и сейчас она сидела и вся светилась от счастья. Пробивавшийся свет из окна позади нее, подсвечивал ее волосы будто изнутри, добавлял некую волшебную ауру ее образу. Зато Драко был темнее тучи, мало того, что она не явилась в назначенное время! После, без предупреждения ушла на обед, а потом игриво хихикала с коллегой, на минуточку, за стеклянной дверью! По итогу имела наглость сидеть и нещадно лыбиться во все свои тридцать два зуба. Он прождал ее больше четырех часов и эта мелкая стерва об этом знала! Знала и наслаждалась его беспомощностью и ее полным контролем над ситуацией. Он, как Малфой, мог кинуть ей бумаги в лицо и гордо удалиться, но завтра бы все равно пришлось вернуться и прождать ее уже часов восемь, вместо четырех. Драко прекрасно это знал, так как подобная ситуация уже имела место быть, когда он просил разрешение на увеличение рабочих мест для домовиков в своем родовом имении. Он тогда набегался за Гермионой на целую жизнь вперед. Остатки самоконтроля и свод законов, которые не позволяли ему ее придушить прям тут на месте, были единственными вещами сохраняющими жизнь ведьмы.       Малфой прикрыл глаза и медленно вдохнул полной грудью, возвращая душевное равновесие, он уже представил водопад и щебечущих птичек, но открыв глаза, снова обнаружил раздражающе счастливую морду ее лица. Внутри мгновенно затрепетали вулканы и завыл ураган. Его психотерапевт советовал ему представлять раздражающих людей в глупом виде или положении, но Грейнджер и так выглядела странно. Взлохмаченная, счастливая, с расширенными зрачками, если бы он ее не знал, то подумал, что она обдолбалась эльфийской пылью или у нее был только что страстный секс. И правда, в кабинете пахло сексом, а точнее от нее пахло сексом…       Драко точно знал, что ее благоверный сейчас был в летнем лагере для дошкольников, тренером по квидичу, так как семилетний сын Малфоя тоже поехал туда и естественно не попал в квидичную команду, из-за обстоятельств никак не связанных, что он — Малфой, а тренер — Уизли.       Но это все отступление! А факт, что Грейнджер с кем-то по-быстрому совокупилась, где-то между делом, оставался неизменным. Эта мысль показалась слегка мерзкой, хотя он бы ее отодрал, да так отодрал, что после она сразу бы подписала любой его запрос и выполнила любую прихоть. Он мог бы сейчас отыметь ее большое эго, которое непонятно почему раздулось до масштабов вселенной за эти несколько лет.       Его тонкая душевная организация начала приходить в норму, после того как в голове замелькали картинки разных сексуальных безобразий связанных с этой женщиной. Он начал перебирать варианты, как именно он бы это сделал. Грозно встал с кресла, словно вихрь подлетел к ней, схватил за тоненькое запястье и кинул ее на стол. Вошел бы сзади без лишних прелюдий грубо и жестко. Хотя… он не любит грубость и ей вероятно стало бы больно, так что это не принесло должного удовольствия ни одному из них. Малфой не любил боль или грубость в постели, да и в жизни его это тоже не особо восхищало. Он слегка поморщился своим мыслям и начал представлять другой сюжет. Драко бы медленно подошел, она сразу встала перед ним в позу, вытягиваясь, как струна, надеясь казаться выше. Грейнджер всегда так делала, она терпеть не могла, когда над ней возвышались. Он бы медленно и не торопливо приблизился к ней, словно удав, примеряющийся к своей жертве, она в это время обдала его лицо жаром своего дыхания и ее пухлые губки слегка задрожали. Потом Грейнджер медленно опустилась перед ним на колени и с щенячьими глазками стала выпрашивать разрешения дотронуться до его члена. Ее наивный взгляд, которого он не наблюдал уже лет десять, излучал полное повиновение и готовность ко всему. Своими тонкими пальчиками, она расстегнула ширинку его брюк, и обхватила его достоинство, которое он с гордостью носил. Его не многочисленные любовницы утверждали, что оно было не маленьких размеров, так что ему определенно было, чем гордиться. А в ее маленьких ладонях, он был просто огромным.       По телу сразу пробежал ворох мурашек от этой картины, это так сильно его возбудило, что он ощутил физическую боль от того насколько тесными стали брюки. Малфой с придыханием выпустил из легких воздух, но фантазию не прекратил. Сначала она только попробовала его на вкус, который ей конечно же понравился, и начала не торопясь посасывать, делая какие-то замысловатые рисунки языком. С каждым разом погружая все глубже в свой грязный рот, которым она периодически говорит ему ужасные вещи. Такие как: «Немедленно все переделай!», «Я не подпишу…», «Не сегодня, у меня нет на тебя времени».       Драко откинулся назад и прикрыл глаза, ногтями цепляясь за подлокотники. До сознания откуда-то со стороны донесся обеспокоенный женский голос. Он не разобрал слов, так как по телу прошлась оргазменная судорога.       — Малфой! С тобой все в порядке? — Грейнджер трясла его за плечи, ее испуганный взгляд шарил по лицу, в то время как он сам тяжело дышал и хватал ртом воздух, которого было так мало в этом душном кабинете.       — Все… Все в порядке! Я в порядке, — прошептал он сбивчиво, галстук слишком сильно сдавливал горло, Драко пытался ослабить его непослушными руками.       — Ты меня напугал! У тебя инсульт или сердечный приступ? Мне вызвать врача? — побежала Гермиона к графину и налила стакан воды, который тут же осушила до дна, после наполнила его снова и дала Драко. Он принял его слегка трясущимися руками и смог сделать только глоток, после чего закашлялся и передал стакан Грейнджер.       Тело била легкая дрожь, все лицо раскраснелось, дыхание было рваным и тяжелым. Все признаки инфаркта на лицо, казалось бы. Только было еще кое-что, что вероятно он унесет с собой в могилу, судя по неприятно расползающейся теплой жидкости на его нижнем белье, фантазии о Грейнджер довели его до логического завершения.       Он поднял на нее глаза и лицо взрослого тридцатилетнего мужика, залилось ярко алой краской. Драко быстро поднялся с кресла, нервно кивнул в знак прощания и со скоростью света удалился из кабинета. Ничего не понимающая Гермиона, стояла со стаканом воды в полном шоке. Через мгновение дверь снова отворилась и на пороге опять показался Малфой.       — Ты подпишешь бумаги? — на выдохе выплюнул он слова, которые зацеплялись по дороге обо все, что только можно.       — Нет! — ответила быстро Гермиона, даже больше из привычки, нежели из желания опять напакостить.       — Тогда до завтра? — он снова закашлялся, но взгляд не отвел. Смотрел ей прямо в глаза, как-то слегка нездорово, отчего Грейнджер почувствовала себя не в своей тарелке.       — До завтра, — тихо ответила она уже закрывшейся двери.