Элис в Стране чудес

Её глаза закрылись. Тело в волнении била мелкая дрожь. Сейчас она ступит на порог своей школы, в которой провела почти тринадцать лет. Учебные кабинеты, преподаватели, одноклассники, каждый уголок этого здания, который знает наизусть — всё это она увидит в последний раз. Любила ли она эту школу? Отчасти. Многие ужасные вещи происходили с ней именно здесь, но были и светлые стороны. Были люди, которые всегда относились к ней хорошо, и дни, после которых она снова и снова начинала верить в себя. У каждой монеты — две стороны, и одна без другой не может существовать. Дверь автомобиля со скрипом открылась. Элис резко распахнула глаза, словно ото сна, и увидела перед собой две протянутые руки. Она вложила в них свои миниатюрные ладони и, улыбнувшись, вышла из машины, как истинная леди. Холодный ветер пронизал насквозь, покрыв тело мурашками. Джордж снял с себя пиджак и накинул ей на плечи. Со стороны парадного входа приглушённо слышалась энергичная музыка. Молодые люди в строгих костюмах вели за руку девушек в самых разнообразных вечерних платьях. Некоторых людей Элис даже узнала. В воздухе витала атмосфера веселья и праздника. Ещё один поток ветра оторвал несколько прикрепленных ко входу шариков и забрал с собой, унося всё выше в тёмное небо. — Пойдём скорее внутрь, — Фред скользнул рукой по её спине и повел вперёд, обходя столпившихся на стоянке людей, которые передавали друг другу фляжку. Внутри действительно было в разы теплее и Элисон сняла пиджак, возвращая его хозяину. Длинные коридоры были украшены шариками, праздничными плакатами, поздравляющими всех с годовщиной города, с потолка свисали длинные мерцающие гирлянды. С каждым шагом музыка становилась всё громче. Увидев заметное волнение, близнецы взяли Элис за руки. Она тяжело вздохнула, но ей действительно стало намного легче. Проходящие мимо ученики смотрели на них с подозрением, непонимающе. Пару человек с ней сдержанно поздоровались, на что та ответила лишь кивком. Вряд ли Элис Гордон можно было назвать популярной, напротив, её считали тихоней или вовсе не замечали. У входа в актовый зал стояла грузная женщина в нелепом зелёном костюме и, поправляя очки, записывала в журнал приходящих. — О, мисс Гордон, — она внимательно оглядела всех троих с головы до ног, — Ну хоть здесь Вас увижу, а то совсем в школу ходить перестали. Так недалеко и до отчисления. И вообще… — Ближе к делу, — не выдержав, перебил её Фред, всё так же не отпуская руку Элис, которая до сих пор немного дрожала. — А вы…? — она указала шариковой ручкой на близнецов. — Её кавалеры на бал. — Оба? — Оба. Женщина на несколько секунд замолчала, снова в недоверии оглядывая всех троих, будто внутри неё разразилась настоящая борьба — впускать ли их вообще или нет. — Какие-то проблемы, мадам Браун? — голос Элисон прозвучал так твёрдо и язвительно, что близнецы сначала переглянулись между собой, не веря в такие резкие перемены. — Что?.. — женщина же в свою очередь растерянно моргала, также не ожидая от неё такого тона. — Какие-то проблемы? В правилах проведения праздников внутри школы не написано, что нельзя приходить с двумя кавалерами. И я не вижу никаких причин, чтобы так беспардонно нас задерживать и смотреть так, словно мы тут стоим без одежды! Так что я повторю вопрос: какие-то проблемы, мадам Браун? Последнюю фразу Элис чуть ли не выплюнула ей в лицо, подходя настолько близко, что та непроизвольно сделала шаг назад и упёрлась в стенку. — Нет. Никаких проблем, — мадам Браун поджала и без того тонкие губы, записывая имя Элисон в журнал с пометкой «плюс два». Элис самодовольно фыркнула, утягивая свои «плюс два» в зал. Ритмичная музыка обволокла слух, пуская по телу приятные импульсы. Она улыбалась как чокнутая, тяжело и часто дыша, и развернулась к близнецам, абсолютно довольная тем, что только что произошло. — Вау. Это было сексуально, — Фред наклонил голову в ту же сторону, в какую пополз уголок его губ. — Чертовски сексуально, — подтвердил Джордж, потирая шею. — Я просто задумалась и поняла, что сегодня последний день и я могу делать абсолютно всё, что захочу, ведь больше сюда не вернусь. Да хоть перевернуть все столы с пуншем, залезть на сцену, крича о том, что, например, Майкл Фиштон, коро-о-оль этой школы, описался на уроке в восьмом классе. Жаль, что кроме меня этого никто не видел, — она говорила так громко, что близстоящие ученики начали оборачиваться. — Всегда мечтала поставить на место эту старую злобную жабу, которая цеплялась ко мне на протяжении всех тринадцати лет. Она даже костюм сегодня надела в цвет своей сущности. Катитесь к чёрту, мадам Браун. — Элис выставила в сторону выхода два средних пальца. — Вот это моя девочка, — Фред небрежно закинул руку ей на плечи, притягивая для поцелуя, на который она сразу же ответила. — Если хочешь, можем действительно все это исполнить, оставим прощальный подарок, чтобы никто не забыл твой легендарный уход, — Джордж взял её за руку, кружа вокруг себя. — Нет, пожалуй… нет. Я просто хочу повеселиться и хорошо провести время с вами, — она тепло улыбнулась и запустила руки ему под пиджак. — Всё, что пожелаешь. — Тогда для начала нужно сделать фотографию, пока мы в нормальном виде и состоянии, а потом танцевать, пока не отвалятся ноги! — Элис взяла их за руки и потащила к фотозоне. У штатива с фотоаппаратом сидел худощавый парнишка, делая снимки для школьного альбома, и пользовался довольно большой популярностью, судя по скопившимся возле него учеников. Они встали в очередь. — А ты хочешь сегодня дойти до ненормального состояния? — заигрывающий хриплый голос обжёг мочку уха. Элис захихикала, пихая Фреда куда-то в бок. — Может быть. Или вы сами можете довести меня ночью до ненормального состояния, — она уже разошлась не на шутку, своим игривым настроем снося крышу обоим Уизли. — Осторожнее с такими заявлениями, а то до ночи мы можем и не дотянуть, — ладонь Джорджа спустилась вниз, слегка сжимая её бедро. Элис хлопнула его по руке, довольная тем, какую реакцию у них вызвала. Девушка, стоящая впереди и явно слышащая весь диалог, осторожно повернулась. Пройдясь немного флиртующим взглядом по лицам близнецов, она спустилась чуть ниже и наткнулась на Элисон, которая выжидающе смотрела в ответ. Девушка нахмурила брови, будто бы не понимая, кто перед ней стоит. — Здравствуй, Меган, — тихий тон хорошей девочки, каким Элис обычно пользовалась в школе. Глаза Меган расширились. — Элисон? Я тебя не узнала. Милое платье, — по выражению её лица и дураку было понятно, что вряд ли она имела ввиду именно то, что сказала, — Тебя что, никто не пригласил и ты решила прийти сюда с братьями? Фальшивое сочувствие, чтобы как можно больнее задеть. Она всегда так делала. Но не сегодня, Меган, не сегодня. — Не угадала, — Элис потянула воротник пиджака Джорджа на себя, завлекая его в глубокий и не самый приличный поцелуй, а через пару секунд проделала то же самое с Фредом. Челюсть Меган упала, кажется, до самого пола, и она, даже забыв, зачем тут стояла, фыркнула и практически убежала, не сказав больше ни слова. А учитывая, какая та была сплетница, вряд ли этот милый диалог останется между ними. Цепная реакция запущена. — Ты такая жестокая. Она, скорее всего, даже не видела никогда подобного, а ты так беспощадно ломаешь ей детскую психику, — Фред откровенно веселился. Элис каждый день раскрывалась с разных сторон и этот её дьявольский огонек разжигал целое пламя внутри него самого. И не только него. — Зато мы продвинулись в очереди, — та невинно пожала плечами, будто ничего не произошло. Подошёл их черёд. Элисон встала в элегантную позу посередине вполоборота к Фреду, положив ладонь ему на грудь. Джордж скользнул рукой по её талии, наклонив голову ближе. Щелчок. — Можете потом забрать фотографию в кабинете школьной газеты, — проговорил фотограф нудным монотонным голосом, наверняка делая это уже в сотый раз. Джордж подхватил Элис на руки и под мелодичный смех унёс её на танцпол. Они влились в поток людей, отдаваясь течению диско восьмидесятых. Отрывались, как в последний раз: безумно прыгали и вскидывали руки то вверх, то в стороны, вторя движениям какой-то поп-звезды, концерт которой увидели по телевизору в одной из забегаловок несколькими днями ранее. Пытались тогда повторить за ней прямо за столом, пока официант не пригрозил их выгнать. Здесь уж им точно никто не помешает. Сломанный телефон Меган по всей видимости заработал, ведь теперь никто не мог оставить их без внимания: кто-то смотрел с презрением, кто-то просто с интересом, а кто-то с нотками зависти. Каждое их движение сопровождалось назойливым перешептыванием, но они не обращали на это никакого внимания, полностью поглощённые друг другом, словно вокруг вообще ничего не существовало. — Добрый вечер, леди и джентльмены! — музыка затихла и к микрофону подошел ведущий. — Думаю, что уже все собрались, поэтому мы начнем наш ежегодный осенний бал в честь дня основания города по традиции — с вальса. Прошу! Все расступились, оставляя середину зала свободной. Прожектора стали чуть ярче, а разноцветные мигающие огни затухли. Элисон, как и несколько других девушек, вышла в центр зала, и обернулась, смотря на близнецов с такой нежностью, что внутри них что-то неистово затрепыхалось. Они одновременно вздохнули. Она была такой красивой. В этом волшебном платье, которое сидело на ней идеально, переливаясь на свету, словно водными бликами. Другие на её фоне просто меркли, расплываясь неразборчивыми серыми пятнами, несмотря на яркую одежду. Была только она. Только они. Ожидающую тишину прорезали мелодичные клавиши фортепиано. Близнецы медленно подошли к ней, не прерывая зрительного контакта и с каждой секундой утопая в этих кристальных глазах ещё больше. Элис медленно подняла тонкую кисть руки, и они повторили это движение — поднесли свои ладони к её, но не касались. Между их пальцами была всего пара сантиметров, и это расстояние словно вибрировало. Шаг. Еще один. Они медленно двигались по кругу, не смея прикоснуться друг к другу. Шаг назад. Фред осторожно подхватил её под талию и закружил в размеренном ритме вальса. Джордж, убрав руки за спину, кружил рядом с ними. Её ресницы задрожали. Она совсем не думала о правильности шагов или в какую сторону нужно повернуть, Элис полностью отдала себя в любящие руки. Они вели её. И вряд ли она думала только о вальсе. Фред поднял Элис вверх и закружил. Она улыбалась, и свет прожекторов позади словно исходил от нее самой. Джордж, не сбиваясь с шагов, поймал её на последнем обороте, завлекая в новое течение танца. Воздушные полы платья поднимались изящными волнами, давая ощущение полной невесомости. Они не танцевали — они плыли по воздуху. Джордж едва ощутимо выводил на её оголенной спине буквы подушечками пальцев, но этого было достаточно, чтобы у неё перехватило дыхание. Он мягко опустил её вниз, и Элис расслабилась, прогибаясь под его сильной ладонью. Очертив в воздухе дугу хрупким телом, он снова прижал её к себе. Правая рука Элис скользнула на его талию, их плечи соприкоснулись — теперь они кружили не параллельно друг другу, а единой линией. Фред приобнял её сзади, вкладывая её левую ладонь в свою. Сложно было сказать, кто из них троих вел танец, каждый направлял друг друга, предчувствуя каждое следующее движение. Это было настолько впечатляюще, что остальные наблюдали, затаив дыхание. Больше не было злостных перешёптываний и обсуждений, ведь никто не мог противостоять настоящей красоте и самым искренним чувствам. Музыка подходила к концу, фортепиано звучало всё медленнее. Близнецы подхватили её на руки, поднимая высоко над полом и делая последние, завершающие обороты. Элис изящно подняла руки, опуская голову назад. Её глаза закрылись. Она пыталась впитать в себя каждое мгновение. Сердце было готово выпрыгнуть из груди, беспощадно проламывая грудную клетку. Музыка остановилась. Элис медленно сползла по горячим телам. Все трое тяжело и часто дышали, их головы соприкоснулись. Сейчас, на глазах десятков людей, нити затянулись ещё туже. Элис неуверенно подняла взгляд, и зал заполнил восторженный шум аплодисментов. Такого открытия праздника ещё никто не видел, и вряд ли кто-нибудь в дальнейшем сможет их затмить. Они снова вернулись в реальный мир. Элис не могла перестать улыбаться, а близнецы, полностью зачарованные этим, просто шли за ней, как под гипнозом. Они подошли к свободному столу с пуншем утолить жажду. Элис взялась за голову двумя руками и, засмеявшись, покрутилась вокруг себя. — Это было потрясающе, — её глаза искрились, образовывая в уголках маленькие морщинки. — Потому что ты потрясающая, — одновременно ответили близнецы. — Потому что мы потрясающие, — подытожила Элис. Она скользнула взглядом по залу и остановилась на маленькой фигуре в дальнем углу. Пожилая женщина с тёплой улыбкой смотрела в их сторону, теребя в руках знакомый маленький платочек. Она всегда так делала, когда понимала, что вот-вот заплачет. — Я отойду на пару минут, — тихо сказала Элис. — Хочу поговорить кое с кем. Преодолев препятствия в виде танцующих людей, она облокотилась о стену возле учительницы по художественному искусству. — Здравствуйте, мадам Лайт. Рада Вас сегодня здесь увидеть. — Здравствуй, Элис. Я тоже очень рада. Вы так прекрасно танцевали, даже сложно слова подобрать. — Спасибо. Честно говоря, мне тоже сложно, — она смущённо опустила глаза в пол. — Я так давно не видела тебя счастливой. Эти горящие глаза и звенящий смех. Помню, как часто ты смеялась, когда была маленькой, — женщина с нежностью положила ладонь ей на руку и, ощутив все неровности предплечья, с грустью улыбнулась. — С годами рукава твоей рубашки становились всё длиннее, а взгляд печальнее. Я рада, что снова могу видеть былой огонь, — она наклонилась ближе к её уху. — Эти молодые люди никак не могут оторвать от тебя глаз. Элис повернулась в сторону близнецов и покраснела. — Дорогая, я знаю о чем ты думаешь. Но вот что я тебе скажу — если они смогли сделать тебя по-настоящему счастливой, то всё остальное неважно. У настоящей любви нет никаких границ. — И Вы не осуждаете меня? — Что ты? Как я могу? Ты бы только видела вас со стороны. Это прекрасно. Я прожила долгую жизнь и видела многое, так что знаю, о чем говорю. У тебя очень большое сердце, Элис, раз оно смогло вместить сразу двоих. — Порой мне кажется, что оно слишком большое и просто разрывает меня изнутри. Мадам Лайт добродушно рассмеялась. — Это, дорогая моя, и есть любовь. Они тепло взглянули друг на друга. — Я хотела Вам кое-что сказать. Только Вам… Думаю, что Вы имеете право знать, — она сделала небольшую паузу, собираясь с мыслями. — Я больше не вернусь. Это последний мой день здесь — в этой школе, в этом городе. Я устала, я так устала… я больше не могу здесь жить. Каждый угол этих мест убивает меня. Марк убивает меня. Поэтому я ухожу. Женщина положила ей морщинистую ладонь на плечо, и одинокая слеза скатилась вниз, впитываясь в маленький платочек. — Ты всё правильно делаешь. Марк с годами стал всё чаще заявлять, что у тебя проблемы со здоровьем и ты не можешь посещать школу. Как будто здесь одни дураки сидят. Ты никогда не заслуживала такого обращения. Я хотела тебе помочь, но так ни разу не добилась от тебя и слова по этому поводу. Почему ты всё отрицала? Мы бы смогли с этим что-то сделать. — Я была слишком гордой для того, чтобы признаться. Или трусливой… — Элис помотала головой, перебирая пальцами розовый шифон. — Да и сейчас это уже не имеет никакого значения. — Никогда не поздно изменить свою жизнь. Я рада, что ты это поняла. Уверена, у тебя все получится. — Спасибо. Я хотела поблагодарить Вас за все, что Вы сделали для меня. За то, что разрешали остаться после уроков, за дополнительные уроки рисования, за то, что покупали для меня краски, правда, Вы совсем не должны были делать этого, но, признаюсь честно, Вы не раз спасали меня. И в том, что я стою сейчас здесь, есть и Ваша заслуга. Спасибо. Мадам Лайт уже не пыталась сдержать слез, притягивая Элис в свои объятия. — Я могла сделать намного больше, если бы была решительнее и настойчивее. Ты сама спасла себя. Через несколько мгновений она отстранилась и все-таки использовала платок по назначению. — У меня есть подарок для тебя. — Нет, что Вы, не стоит. Это совсем не обязательно, — уже было начала Элис, но та остановила ее поднятой рукой. — Не переживай, это и так принадлежит тебе. Я просто верну его настоящей хозяйке, — женщина сжала её прохладную ладонь и улыбнулась, — Подожди меня здесь, мне придется постараться, чтобы его найти, — учительница уже направилась в сторону выхода, но потом обернулась и добавила: — Ты стала так похожа на нее. — Спасибо. Элис так хотела это услышать. — Все в порядке? — Джордж протянул ей стаканчик с пуншем и поцеловал в висок. — Да, всё хорошо. Знакомые лица всё чаще мелькали перед глазами, и она даже не пыталась их запомнить. Чем меньше воспоминаний у нее будет, тем проще ей будет все отпустить. Объявили белый танец. Элис сделала сдержанный книксен и протянула ладонь Фреду. — Можно пригласить Вас, мсье? — Вам невозможно отказать, миледи, — он нежно обхватил её за талию, подводя к краю танцевальной площадки. Они медленно качались из стороны в сторону, Элис положила голову ему на плечо и взглянула на Джорджа. Тот улыбнулся, пытаясь держать себя в руках от разрывающих его чувств. Он так сильно любил их, так отчаянно и всепоглощающе. Такой разной любовью, но одинаково сильной. — Можно пригласить тебя? — тонкий женский голос прозвучал откуда-то сбоку, но Джордж даже не посмотрел в ту сторону, прикованный к двум самым дорогим ему людям. — Прости, но нет. Сегодня я танцую только с одной девушкой, самой потрясающей, — мечтательно протянул тот, и его несостоявшаяся компания тут же исчезла. Фред встретился с ним взглядом и кивнул в их сторону, чтобы он присоединился. Джордж приобнял её сзади за плечи, подстраиваясь под их размеренный ритм. Элис довольно мурлыкнула. Всё на своих местах. Через несколько минут в зал зашла мадам Лайт с небольшим сложенным листочком в руках, который протянула Элис. — Как-то в первом классе я дала детям задание нарисовать то, о чем они мечтают. Многие рисовали дома, машины, кто-то мечтал стать космонавтом, а ты нарисовала это. Элис осторожно развернула листок. Разноцветными карандашами старательно был выведен кривоватый детский рисунок: за большим столом сидела маленькая девочка в голубом платье и пила чай вместе со Шляпником и Мартовским Зайцем. Её глаза вмиг стали влажными. — Это была моя любимая сказка… Мама так часто мне её рассказывала. Я правда мечтала попасть в волшебную страну чудес, представляя себя на месте Алисы. Это чудесно, спасибо. — Просто хочу, чтобы ты смотрела на этот рисунок и не забывала мечтать, — она в последний раз обняла уже взрослую красивую девушку, хоть та и останется навсегда у неё в памяти маленьким счастливым ребенком, который всегда верил в чудеса. И они с ней произошли. Мадам Лайт взглянула через её плечо на близнецов и одними лишь губами произнесла: «Берегите её». — Может, когда-нибудь мы встретимся вновь. — Тогда скажу Вам не прощайте, а до свидания, — Элис сжала её ладонь и потянула близнецов к выходу. Больше её ничего здесь не держало. Элис освободилась, обретя крылья во второй раз. Они уедут отсюда и будут жить так, как давно хотели. Вместе. Громкая музыка звучала всё дальше, даря ей ощущение правильности и законченности. Это был не просто школьный бал — это был выпускной, окончание старой жизни, освобождение, принятие. Элис могла без прикрас сказать, что она по-настоящему счастлива. Может, она действительно этого заслуживала? Даже прохладный ветер ноябрьской ночи, который пах пряными яблоками и жжёными листьями, ощущался как приятное прикосновение. Они шли по пустой школьной стоянке к машине, громко смеясь и держась за руки. Этот день ещё не закончен, он только начинается. Большая темная фигура с бутылкой виски в руках опиралась на багажник их голубого форда, ожидая. Горло сдавило подступающая паника. Этого не может быть. Они замерли на месте. — А вот и ты. Хриплый грубый голос, который она никогда не сможет забыть. — Что ты здесь делаешь? — она еле выдавила из себя слова, не в силах проглотить комок в горле, который с каждой секундой становился больше. — Разве так ты должна со мной говорить? Где же твое: «я так скучала, папочка!»? М? — он сделал последний глоток и отшвырнул бутылку куда-то в сторону. Близнецы сделали шаг назад, задвигая Элис за спину. — Ты мне не отец, — страх перемешался с разрастающимся гневом. — Как грубо… Я так и думал, что найду тебя здесь. Ты слишком сентиментальная, чтобы так просто исчезнуть. Платье Оливии, школьный бал, любимые учителя. Нужно же со всеми попрощаться. — Что тебе нужно от меня? — Что мне нужно?! Чтобы ты вернулась домой! — Она никуда не вернётся! — прорычал Фред, мотая головой. Напряжение в воздухе можно было почувствовать — дотронься до него пальцами и по воздуху пойдёт рябь. — Закрой пасть, щенок, я не с тобой говорю! — Марк начинал злиться. — Тогда я повторю: я никуда не вернусь! — голос Элис сорвался, она еле сдерживала предательские слезы. Нет, она должна быть сильной. Джордж крепко сжимал её ладонь. — Ты ещё не нагулялась? Ну хорошо, сколько тебе нужно времени? Неделя? Две? — Нет, ты меня не понял. Я больше никогда не вернусь. Его губы скривились в неконтролируемом приступе злости. На виске пульсировала вздувшаяся вена. Он потянулся к карману своей курки и вытащил пистолет, дрожащими руками направляя в их сторону. Близнецы сделали ещё один шаг назад, закрывая Элис полностью. — Я. Повторю. Еще. Раз. Сколько тебе еще нужно времени, чтобы ты вернулась?! — он говорил сквозь крепко стиснутые зубы. Можно было даже уловить их омерзительный скрип, если прислушаться. — Марк, пожалуйста… — она больше не могла сдерживаться, выпуская на волю солёные слезы, которые падали на платье и впитывались в холодную ткань. — Дай нам уйти, и ты больше меня никогда не увидишь, я обещаю. Он лающе рассмеялся: — Где-то я это уже слышал. Нет, в этот раз вам не получится так просто уйти. Точнее тебе. Я могу отпустить их, если хочешь, но ты останешься со мной. — Она никуда с тобой не пойдет! — Фред был готов наброситься на него, несмотря на то, что они сейчас находились в неравных положениях. — Ещё одно слово — и я прострелю твою рыжую башку быстрее, чем ты скажешь второе! — Марк крепче сжал в руках пистолет. Щелчок взведенного курка прорезал слух, заставив Элис взвизгнуть, беспомощно цепляясь за рукав Фреда. — Пожалуйста… — Вернись домой! — голос Марка ломался, он одним грубым движением протёр влажные глаза. — Ты все, что у меня от нее осталось… Ты не можешь со мной так поступить, слышишь?! — он кричал, срываясь на плач и подходя ближе. — Вернись домой. Давай поговорим, начнем всё сначала. Я постараюсь исправиться, правда. Я обещаю тебе! Пожалуйста, Элисон. — Я не могу… — её почти не было слышно, но Марк хорошо умел читать по губам. — Не можешь? Не можешь?! А что ты можешь? Наплевав на всё, уехать с первыми встречными? Да они выкинут тебя, как только надоешь, и тогда ты приползешь обратно ко мне! Потому что я — твоя семья! Элис в истерике качала головой, сдавленно вдыхая воздух. Если бы Джордж не держал её за руку, она бы давно повалилась на колени. Яростная пелена перед глазами Фреда не давала ему здраво соображать. Он многозначительно посмотрел на брата. Нужно срочно что-то делать. — Нет? Нет… Тогда если я пристрелю их прямо сейчас, то тебе некуда будет идти! — пистолет быстро менял цели в воздухе, останавливаясь то на Фреде, то на Джордже. — Нет! Я пойду… я вернусь, только не трогай их, прошу… — Давайте успокоимся и просто всё обсудим, опусти пистолет, — Джордж выставил вперёд руку. — Нечего тут обсуждать. Элис, я даю тебе последний шанс! — Я иду, я пойду… — Элисон выпрямилась и отпустила ладони близнецов, но они попытались ее остановить. Она посмотрела на них затуманенным взглядом и, улыбнувшись, сказала, что всё будет хорошо. — Только попробуйте двинуться с места! Между ними было несколько метров. Фред думал о том, получится ли у него, как в прошлый раз, магией сбить Марка с ног. И успеют ли они его обезвредить. У него не всегда получалось пользоваться сложными заклинаниями без палочки, тем более в такой стрессовой ситуации. Джордж и вовсе не владел невербальной магией. Это было слишком рискованно, у них нет права на ошибку. Элис сделала первый шаг на негнущихся ногах, сдавленно всхлипывая. — Марк, опусти пистолет, пожалуйста. Я вернусь домой, слышишь? Я иду, — её голос не звучал так мертвенно с того самого дня, как они впервые пришли к ней после Хеллоуина. Всхлипы становились громче, превращаясь в вой. Она отчаянно вцепилась в складки шифоновой юбки, как в спасательный круг. Но он её не спасет. Шаг. Бешеный стук сердца отдавал куда-то в барабанные перепонки, превращаясь в гудящий шум. Ещё шаг. Джорджа начала бить мелкая дрожь. Они не могут так просто снова отдать её в лапы чудовища. Элис остановилась, не в силах больше пошевелиться. Жгучие слезы тяжёлыми каплями падали на асфальт. Внутри Фреда что-то оборвалось, и он сделал два быстрых шага вперед, пытаясь дотянуться до неё рукой и остановить всё это. Дуло пистолета метнулось в его сторону. Выстрел. Всё происходило, словно в замедленной съемке. Джордж всплеском магии, взорвавшемся в его теле, попытался сбить Марка с ног и тот, потеряв равновесие, упал, ударившись головой о каменный бордюр. Фред ничего не чувствовал. Его тело заледенело и перестало ему принадлежать. Из пространства словно высосали весь воздух, не давая сделать полноценный вдох. В области живота разрасталась ноющая боль. Он дотронулся до этого места ладонью, но не обнаружил ничего, кроме гладкой ткани жилета. Его брови в непонимании нахмурились. Весь мир остановился, он не слышал ничего, кроме непрекращающегося звенящего гула, который становился громче. Фред понял, что произошло только, когда хрупкое тело Элис обмякло, падая в его руки. Он опустился на колени, прижимая её к себе. Белоснежные цветы на платье быстро увядали, окрашиваясь в горячую бордовую кровь. Элис подняла на него взгляд и улыбнулась так тепло, как умеет только она. — Я успела? — её тонкие пальцы дотронулись до живота, — Успела… Я так рада, что ты в порядке. Джордж застыл на месте и мотал головой из стороны в сторону, отказываясь верить в то, что сейчас происходило. — Нет, нет, нет, нет, нет… Этого просто не могло произойти. Он сжал свою голову, пытаясь унять оглушающий шум, и упал перед ними на колени, беспомощно хватаясь за подол её платья. Прозрачные слёзы обожгли щеки. — Эй, эй, милая, всё будет хорошо, слышишь? — Джордж аккуратно коснулся её лица. Она хотела что-то ответить, но сдавленно закашлялась. Изо рта потекла кровь, обрамляя шею тонкой цепью. Джордж заплакал ещё сильнее и, оставив на её лбу поцелуй, поспешил в машину. Он яростно перерывал бардачок в поисках палочки и нужных зелий. Тело Фреда сковал такой неодолимый всепоглощающий страх, что он не мог даже пошевелиться. Она была такой красивой. Сапфировые глаза налились кровью и на ее фоне стали такими яркими, словно драгоценный камень направили на солнечные лучи. — Зачем.? — только вторил он, прижимая место раны рукой в надежде остановить разрастающееся багряное пятно, и укачивал ее, напевая невнятную мелодию, прерывающуюся тихими всхлипами. Джордж подлетел к ним, на ходу открывая зубами колбочку с тёмной жидкостью. — Выпей это, — он подставил пузырек к её губам, и она послушно выпила содержимое, прерываясь на надсадный кашель. Часть зелья стекло по подбородку вперемешку с густой кровью. — Опять ваши чудо средства? Ты обещал мне дать рецепт, — Элис постаралась ободряюще улыбнуться. — Конечно, я дам тебе любой рецепт — всё, что захочешь, ты только держись, — голос Джорджа ломался. Он достал палочку, направляя в место ранения. Голубое свечение обволокло рану, но ничего не происходило. — Не получается, что-то мешает, — он начинал паниковать. Горло сдавило, заставляя тяжело и часто дышать, но он совсем не чувствовал воздуха. Пробовал снова и снова. Фред смотрел в её глаза. Все вокруг расплывалось. Слезы падали вниз, утопая в тёмных волосах. На его руках умирала любовь всей его жизни, а он ничего не мог сделать. Нет, он мог. Он сделает. Фред просунул левую руку ей под колени, и на дрожащих ногах встал. — Что ты делаешь? — спросил Джордж, поддерживая их руками. — Мы аппарируем, — твердо ответил он, не в силах оторвать взгляд от хрупкого тела. — Что?! Ты с ума сошел? Её просто расщепит в таком состоянии! — он перешёл на крик. — Что ты ещё предлагаешь? Оставаться здесь? Безуспешно пытаться вылечить её восстанавливающими заклинаниями? Она умирает! Очнись, Джордж! Если мы ничего не сделаем — она умрёт. Прямо здесь, на моих руках! Думаешь, никто не слышал выстрел? Скоро сюда набегут люди, и будет уже поздно. Решай. Элис всё больше обмякала, рассеянно блуждая по ним взглядом совсем невидящих глаз. Голова тяжелела, опускаясь ниже по плечу Фреда. Джордж раздражённо протёр лицо ладонями: — Хорошо. Ты сможешь аппарировать вместе с ней? Я отправлюсь отдельно следом за вами. Так будет меньше шансов, что кого-то из нас расщепит. Фред кивнул. — Милая, сейчас будет очень неприятное чувство, словно тебя вывернули наизнанку. Потерпи, пожалуйста, и старайся ни о чём не думать. И убедившись, что Элис услышала, они исчезли с двумя глухими хлопками, оставляя после себя только лужицу крови на асфальте.

***

— Миссис Уизли, да я говорила не раз, но он совсем не хочет меня слушать! — Гермиона сидела на потёртом диване гостиной и пила травяной чай. Рон увлечённо что-то обсуждал с отцом, периодически прерываясь на ход в волшебных шахматах. С улицы послышался звук аппарации, затем ещё один, и все, оторвавшись от своих дел, прислушались. — Вы ждёте гостей? — Нет, — Молли нахмурилась, протирая руки полотенцем, висящим у неё на поясе. — Ну сюда же не может попасть никто посторонний, ведь… — Гермиону прервала практически выбитая входная дверь, глухо ударившаяся о стену. Все вздрогнули от неожиданности. Испуганный вскрик Молли потонул в прижатых ко рту ладонях, когда она увидела двух своих сыновей с окровавленной девушкой на руках. Алые капли падали вниз, оставляя за собой яркий след. Гермиона одним резким движением скинула всё со стола. — Давайте сюда, скорее! Фред бережно опустил Элис на стол. Его рубашка почти полностью пропиталась её кровью и успела остыть, неприятно прилипнув к телу. Он раздражённо снял пиджак, кидая его в сторону. Гермиона, закатав рукава кофты, нависла над Элис, которая вот-вот потеряет сознание. — Ты, — она указала на Джорджа, который так сильно вцепился в край стола, что костяшки его пальцев побелели, — Рассказывай по порядку что произошло, а ты, — теперь на Фреда, — Говори с ней и не давай отключиться, она нужна мне в сознании. — В неё стреляли, я дал ей кровоостанавливающее и попытался наложить восстанавливающие заклинания, но у меня ничего не вышло, я не знаю, что делать, она умирает… — с каждым словом голос Джорджа становился всё надрывнее. — Так, я поняла. Молли, уведи его, пожалуйста. Молли мягко положила ладони ему на плечи, но он скинул их, поднимаясь на ноги. — Нет, я останусь здесь. Я помогу, — он вмиг пришёл в себя, громко выдохнув и протерев лицо рукавом пиджака. — Хорошо. В ней осталась пуля. Пока мы её оттуда не извлечём, то никакие лечащие заклинания не будут работать. Нужно освободить рану. Рон, Артур, выйдите. — Но… — уже было начал Рон, но Гермиона его перебила, не дав сказать и слова. — Живо выйдите! Молли, мне нужны чистые бинты и что-нибудь, чем можно обеззаразить рану. Артур выпихал своего младшего сына за дверь и сам скрылся в тёмном коридоре. Молли побежала искать бинты, переворачивая все ящики на кухне. Джордж навис над Элисон, хватая холодными пальцами края декольте платья. В контрасте её кожа казалась почти раскаленной. Элис лихорадило. — Мы восстановим платье, я обещаю. Оно будет выглядеть также, как и до этого, — и резким рывком порвал ткань, оголяя грудную клетку и живот. — Если бы не вся эта ситуация, я бы сочла это довольно сексуальным, — охрипший голос Элис звучал еле слышно. Она даже нашла в себе силы улыбнуться, обнажая окровавленные зубы. Фред болезненно засмеялся, крепче сжимая её руку. — Чувство юмора осталось, так что не всё так плохо, — он поцеловал её тонкие пальцы. Она дышала всё тяжелее и медленнее. Гермиона влила в неё обезболивающее зелье, принесённое миссис Уизли: — Будет всё равно больно, потерпи, я постараюсь закончить как можно скорее, — она направила на рану свою волшебную палочку и, произнеся тихое «Вингардиум левиоса», стала аккуратно вытягивать пулю, стараясь не задеть внутренние органы. Элис до скрежета стиснула зубы и через мгновение начала обмякать. Ресницы задрожали. — Говорите с ней! Она нужна мне в сознании, — сорвалась на крик Гермиона. — Эй, милая, не засыпай. Давай поговорим, хорошо? — Фред бережно гладил Элис по влажным волосам. Она еле заметно кивнула. — Где бы ты хотела побывать? Куда поедем в наш следующий отпуск? — Греция… — она шевелила лишь одними губами, не в силах больше использовать голос. — Отлично, мы никогда там не были. А к черту следующий отпуск! Поедем сразу, как только ты поправишься, да? Чего тянуть? Только не закрывай глаза, пожалуйста. Мы рядом с тобой, слышишь? Ты слышишь меня? Она медленно моргнула. — Ничего не бойся, мы со всем справимся, всё преодолеем. Только не умирай. — Я не боюсь умереть за тех, кого люблю. Фигуры, нависшие над ней, становились расплывчатее, звуки дальше. Она словно провалилась в болото и медленно шла ко дну, наполняя лёгкие тягучей водой и трясиной. Дышать становилось всё тяжелее. Она так устала. Так хотелось спать. Её глаза закрылись.