262 Days | 262 дня

      Плененный              День 32              Мне нравится «случайно» сталкиваться с тобой. Ты всегда так удивляешься, что у нас совпадают интересы. Конечно, на самом деле я не интересуюсь маггловским искусством, но это помогает мне лучше тебя понимать.       Я просто хочу, чтобы ты перестала отклонять мои приглашения на ужин.              День 35              Мои простыни такие же жесткие, как черствый хлеб. Я словно снова 14-летний мальчишка, который дрочит при одной мысли о тебе.       И я не могу перестать думать о тебе.              День 36              Я вижу, как ты хмуришься, даже находясь на другой стороне улицы. На твоих плечах тяжесть всего мира, и тебя тянет вниз якорь по имени Рональд Уизли.       Что ты в нем нашла?              День 40              У мужчины есть потребности, Гермиона, и я не могу просто ждать, пока ты одумаешься насчет Уизела.       Я все еще не могу поверить, что ты осталась с ним после того, как я прошел через все эти неприятности, чтобы его выкинули из программы подготовки авроров. Его жизнь теперь в буквальном смысле шутка, он работает в магазине своего брата. Я придумаю что-нибудь еще.       А пока мне нужно где-то опустошить свои яйца. И Астория Гринграсс подойдет.       На данный момент.              День 43              Опять поссорилась со своим парнем?       Мне не нравится, как он разговаривает с тобой, Гермиона. Я бы никогда не позволил себе такого.       Хотя, я думаю, это может быть немного лицемерно с моей стороны, учитывая нашу историю.       Но мужчина, который любит тебя, по-настоящему любит, никогда бы не стал так с тобой разговаривать.       Ты заслуживаешь лучшего.              День 45              У нас наконец-то было свидание за чашкой кофе. Я знаю, что был слишком настойчив, но я не мог больше ждать, пока ты согласишься. Ну и что с того, что мне пришлось встать в 5 утра, чтобы быть уверенным, что я застану тебя в твоем любимом кафе на бедной окраине маггловского Лондона?       Я бы сделал для тебя все, что угодно.              День 69              Узнавать тебя ближе — так же невероятно, как я себе и представлял. Каждый раз, когда я вижу тебя, мы открываем для себя что-то новое. Сегодня ты наконец-то назвала меня своим другом.       Очень скоро мы станем чем-то большим.              День 85              Мне невыносима мысль о том, что ты можешь быть с кем-то еще. Даже с твоими друзьями. Я принял важное решение, Гермиона: я собираюсь сделать тебя своей женой и матерью моих наследников.       Я много раз думал об этом, и я слышал об этой маггловской штуке, называемой визуализацией, поэтому я решил попробовать. Я представляю, как ты разрываешь отношения с Уизли, а потом приходишь ко мне, чтобы забыть о боли.       Я представляю, как мы сбежим в Париж, потому что просто не можем больше ждать, когда поженимся. Я представляю, как ты займешь свое место хозяйки Малфой-мэнора, и мы будем трахаться на каждом углу поместья.       Я представляю, как ты говоришь мне, что беременна, и мы становимся ближе, чем когда-либо. Я представляю, что куда бы мы ни пошли, люди останавливаются, чтобы поздравить нас и погладить доказательство нашей любви, растущее в твоем животе. Я представляю, как забираю нашего малыша домой из больницы Святого Мунго, а потом в один прекрасный день работаю над созданием еще одного.       Я вижу это, Гермиона. И я собираюсь воплотить все это в жизнь.              Пленница              День 32              Я просыпаюсь в твоих объятиях, почти забыв о прошедшем месяце и снова засыпаю.       Но потом меня накрывают воспоминания, и мне хочется кричать.       Я не знаю, который час, но я не хочу больше ни секунды оставаться здесь. Отталкивая тебя, я извиваюсь, пока не вскакиваю с кровати и не оказываюсь как можно дальше. Хватаю первое, что попадается под руку, — твою рубашку, чтобы прикрыться.       Я все же разбудила тебя. Ты щелкаешь пальцами, и свечи зажигаются.              — Блядство, — шепчешь ты.              Я смотрю на тебя в замешательстве, видя, как ты пялишься на меня с кровати.              — Ты такая сексуальная, Гермиона.              Я смотрю на себя в твоей рубашке и тут же срываю ее, отрывая пуговицы. Хватаю с пола подушку и прижимаю ее к себе за неимением других вариантов. Затем смотрю на тебя.              — Почему я все еще здесь?              — Что ты имеешь ввиду? — ты отвечаешь небрежно, прислонившись к изголовью кровати.              Простыня спадает, и я вижу твою обнаженную мускулистую грудь. Я закатываю глаза.              — Ты сказал, что отпустишь меня, после того, как мы займемся сексом. Почему я все еще здесь и, если уж на то пошло, почему ты все еще жив?              Я никогда раньше не заключала кровный обет, но предполагаю, что именно это произойдет, если ты не выполнишь свою часть сделки. Или, по крайней мере, будешь корчиться от боли на полу или что-то в этом роде. Вместо этого ты выглядишь очень самодовольным.              — Присядь, — говоришь ты, и в твоем голосе слышится снисходительность.              — Нет.              — Ладно, будь по-твоему, — вздыхаешь ты. — Я просто знаю, что тебе не понравится то, что я собираюсь сказать…              Я швыряю в тебя подушкой, которой прикрывалась, и она попадает прямо в лицо. Приятно ударить тебя, даже чем-то мягким. Но ты просто смеешься надо мной.              — Ты обманул меня? — спрашиваю я.              У тебя хватает наглости гордиться собой.              — Ну, я слизеринец…              — Но мы же заключили обет! — кричу я, больше не переживая о том, что совершенно голая.              — Я не говорил, что отпущу тебя после того, как займусь с тобой любовью…              Я ломаю голову, пытаясь подобрать точную формулировку, но то, на что ты намекаешь, довольно очевидно.              — Так ты обманул меня?              Ты просто пожимаешь плечами.              — Я сказал, что позволю тебе свободно покинуть мой дом, как только моя цель сохранить тебя будет достигнута.              — Значит, трахнуть меня не было целью? — спрашиваю я напрямик, намеренно пытаясь вывести тебя из себя.              — Это было частью цели, — отвечаешь ты, медленно приподнимая одеяло и вставая с кровати.              Я делаю шаг назад и прижимаюсь к стене. Ты подходишь ближе, медленно, как к раненому животному. Поднимаешь руки в знак капитуляции, как будто они нужны тебе, чтобы мучить меня и дальше. Оказавшись достаточно близко, ты протягиваешь руку, чтобы заправить мои волосы за ухо. Я бросаю на тебя сердитый взгляд с нескрываемой яростью.              — Прости, — говоришь ты. — Я не сказал тебе всей правды.              — Ты солгал мне, — выплевываю я.              — Это не ложь, а недомолвка.              — Что за чертова цель сохранить меня?              — Ты еще не поняла этого? — дразня, спрашиваешь ты.              Мой мозг работает быстро, но не в этот раз.              — Скажи мне! — требую я.              — Переспать с тобой было бы недостаточно, нужны доказательства.               Твой взгляд скользит вниз по моему телу, но я все еще в замешательстве.              — Доказательства?              Ты протягиваешь руку, кладешь ее мне на живот и шепчешь:              — Возможно, доказательство растет внутри тебя прямо сейчас…              Мое тело немеет, а кровь стынет в жилах.              — Нет, — слабо отвечаю я.              — Наш малыш, — произносишь ты благоговейно.              Меня тошнит.              — Нет… Малфой… что?              — Ребенок, рожденный в любви — вот моя истинная цель, — объясняешь ты. — Я знал, что это ошеломит тебя, когда ты узнаешь.              — Ошеломит? — недоверчиво спрашиваю я. В конце концов я отталкиваю тебя. — Это просто безумие, Малфой! Ты говоришь, что любишь меня, что никогда не причинишь мне боли. Но ты заставишь меня выносить твоего ребенка?!              — Это спасет тебя. Чертов Уизли никогда больше не прикоснется к тебе, как только увидит, что ты беременна от другого мужчины, особенно когда узнает, что это мой ребенок.              Я пользуюсь моментом и бью тебя по лицу. Сильно.              — Как ты смеешь! — я снова толкаю тебя, и ты падаешь на кровать. — Ты гребаный псих! — я забираюсь на тебя сверху и сжимаю твои плечи. — Выпусти меня отсюда! — я тяжело дышу, а ты просто смотришь на меня снизу вверх, не впечатленный.              Затем я чувствую, как твой огромный член твердеет и упирается мне в бедро, и отпрыгиваю в сторону.       Я бросаюсь к двери, но чувствую, что она заперта заклинанием, еще до того, как берусь за ручку. Затем бегу через комнату к окну, но, как я и подозревала, даже занавески не поддаются. Я поворачиваюсь к тебе, а ты, приподнявшись на локте, лениво наблюдаешь за мной.       Снова пытаюсь умолять.              — Пожалуйста, отпусти меня.              Ты встаешь с кровати, твой член, к счастью, снова под контролем, и протягиваешь руку, чтобы схватить меня за плечи.              — Я сделаю это.              Я жду, когда ты продолжишь, и когда ты этого не делаешь, я повторяю, как в прошлый раз.              — Если…              — Когда у тебя будет третий триместр.              У меня отвисает челюсть. Даже если я уже беременна, это произойдет как минимум через шесть месяцев! Даже сама мысль, что я смогу оставаться в клетке так долго не укладывается у меня в голове. Внезапно все становится таким безнадежным и совершенно ужасающим.       Мое тело немеет, поэтому, когда ты заключаешь меня в объятия, я не сопротивляюсь. Я позволяю тебе гладить меня по спине и давать успокаивающие обещания. Я не осознаю, что рыдаю, пока ты не вытираешь мои слезы.              День 35              — Гермиона, тебе нужно поесть.              — Отвали.              Я весь день не вставала с постели. Какой в этом смысл? Я лежу к тебе спиной и мои глаза закрыты.              — Ты можешь быть беременна прямо сейчас, подумай о ребенке.              — Если я беременна, я надеюсь, что оно умрет.              — Ты же не серьезно.              Я серьезно.              — Ты думала что-нибудь о…              Я усмехаюсь.              — Это все, о чем я могу думать.              — Что ты хочешь сделать?              Я сажусь в постели и, наконец, поворачиваюсь, чтобы посмотреть на тебя.              — Что я хочу сделать? Ты знаешь, чего я хочу: я хочу уйти. Ты собираешься меня отпустить?              — Ты знаешь мои условия.              — Теперь знаю, — подчеркнуто отвечаю я.              — А это помогло бы? — ты спрашиваешь. — Если бы ты знала заранее?              Я думаю об этом, действительно думаю. То, что я не знала, что твоей целью было оплодотворить меня, давало мне надежду. Теперь эта надежда угасла. Я даже читать больше не могу. Я с трудом поднимаюсь с постели.       Изменилось бы что-нибудь, если бы я с самого начала знала о твоих намерениях? Что я здесь, чтобы выносить ребенка? Я пытаюсь представить, как я просиживаю с этой информацией 30 дней, и на самом деле, я думаю, это помогло бы.              — Да, — наконец отвечаю я.              — Тогда извини, — печально отвечаешь ты.              Я закрываю глаза и качаю головой.              — Ты можешь просто уйти?              — Не раньше, чем съешь что-нибудь, — говоришь ты и призываешь тарелку с едой. — У меня есть твое любимое блюдо из «Антонио».              Я смотрю на свои любимые баклажаны с пармезаном, но у меня нет аппетита. Я не собираюсь вставать, поэтому ты аппарируешь внутрь и садишься на край кровати. Я чувствую себя измотанной, когда думаю о том, как мне с тобой бороться, поэтому я просто сижу. Ты накалываешь кусочек вилкой и подносишь к моим губам. Я позволяю тебе отправить его мне в рот.       Я давно не ела такого вкусного блюда. Закрываю глаза и наслаждаюсь им, медленно пережевывая и заставляя себя глотать. Ты продолжаешь кормить меня, не говоря ни слова, пока я не закрываю рот и не качаю головой.              — Это было хорошо, — говоришь ты.              — Меня наверняка позже стошнит, — отвечаю я.              Ты встревоженно смотришь на меня.              — Почему?              — Это слишком сытно после того, что ты давал мне раньше, — объясняю я. — И после того, как я ничего не ела.              — Оу. Ты хочешь, чтобы я остался здесь на всякий случай?              — Нет, — фыркаю я.              — Знаешь, это нормально, Гермиона, — мягко говоришь ты. — Нормально, что тебе понравилось.              Я понимаю, что ты говоришь не о еде.              — Мне не понравилось.              — И я буду рядом, когда ты будешь готова повторить.              — Повторить? — издеваюсь я. — Повторить попытку завести ребенка, которого я от тебя не хочу? Я больше никогда не позволю тебе прикоснуться ко мне!              — Посмотрим, как что ты скажешь завтра.                     День 36                     — Доброе утро, Гермиона.              — Отвали.              Я больше не буду смотреть на тебя, что бы ты ни говорил.              — Знаешь, я уже несколько недель принимаю зелье для повышения фертильности.              — Рада за тебя.              — Так что есть большая вероятность, что ты беременна прямо сейчас.              — Круто.              — Но если нет… нам стоит попробовать еще раз в ближайшее время.              — Не рассчитывай на это.              — Мы оба знаем, что это всего лишь вопрос времени.              Я хмуро смотрю в подушку.              — Все было не так уж плохо, правда? Ты же кончала на моей член, да? Кончала мне на язык? Думаешь, я не заметил, какой ты была влажной для меня?              — Не будь грубым!              — Ты бы предпочла, чтобы я вошел и сделал с тобой все, что мне вздумается? Тебе стало бы легче?              — Не смей прикасаться ко мне!              — А зелье не облегчит ситуацию?              — Оставь меня в покое!              — Чем скорее мы займемся любовью, тем скорее ты сможешь выйти на улицу.              Твое последнее замечание привлекает мое внимание, и я неохотно поворачиваюсь, чтобы посмотреть на тебя. Ты стоишь, прислонившись к стеклу, как будто ждешь, что я приглашу тебя войти.              — Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я.              — Я возьму тебя на прогулку, — говоришь ты. — После следующего раза.              Что-то внутри меня оживает от твоих слов. Хотя я знаю, что твои слова — чушь собачья.              — Я знаю, я сам виноват в том, что тебе трудно доверять мне, — продолжаешь ты.              — Невозможно вообще-то, — парирую я.              — …но я всегда хотел провести тебя по садам поместья. Я бы с удовольствием показал их тебе. Мы могли бы пойти сегодня, если…              — Я раздвину ноги?              — Ну и кто теперь грубый? — ты смеешься.              Я смотрю на тебя в ответ.              — Просто… подумай об этом, — говоришь ты.                     День 40                     Я думаю об этом.              — Я сделаю это, — говорю я.              — Что сделаешь? — тупо спрашиваешь ты.              — Я позволю тебе трахнуть меня снова. Прямо сейчас.              — Прямо… сейчас?              — Да.              Пока я не передумала.              Я, должно быть, тоже сошла с ума. Это единственное объяснение, почему я пришла к выводу, что было бы не так уж плохо позволить тебе оплодотворить меня.       Безусловно, больше всего привлекает шанс выйти на улицу. Ты подтвердил, что мы в поместье Малфоев, и поблизости должен быть кто-то, кто мог бы мне помочь.       И как только я вернусь домой, я смогу пойти к врачу и прервать беременность. А затем попытаться наладить отношения с Роном.              — Отлично, — говоришь ты с широкой улыбкой.              Ты аппарируешь в клетку, а затем снова переносишь нас обоих в «мою» комнату. Я чувствую себя очень грязной из-за того, что ты выделил комнату для того, чтобы трахать меня. Но это лучше, чем делать это в моей клетке. Было бы гораздо хуже, если бы мне приходилось постоянно чувствовать твой запах на своих простынях.       Я не смотрю на тебя. Бесцеремонно раздеваюсь и заползаю на кровать. Ложусь лицом вниз и задираю задницу, представляя, что я всего лишь дырка для траха.              — Гермиона, — разочарованно вздыхаешь ты. — Я знаю, что это не та поза, которая тебе нравится.              Я позволяю тебе перевернуть меня на спину.              — Откуда ты это знаешь?              — Я проводил свое исследование, — загадочно отвечаешь ты.              — Отлично, — отвечаю я, раздвигая ноги. — Действуй.              Ты смеешься.              — Сначала важное, — ты похотливо смотришь на меня, а затем практически ныряешь лицом мне между бедер.              — Что ты делаешь? — неловко спрашиваю я. — Не знаю, чему вас, чистокровных, учат, но от этого забеременеть невозможно.              — Я знаю, — говоришь ты, нежно облизывая мой клитор. — Мне просто это нравится.              Я снова в замешательстве, потому что мой ограниченный сексуальный опыт показывает, что обычно парням не нравится находиться лицом между ног у девушки. Это кажется странным, как будто я позволяю тебе пожирать меня ради твоего же блага.       Поначалу я практически ничего не чувствую. Но чем дольше ты там, внизу, тем сильнее пульсация во мне. Прежде чем я осознаю это, мои руки оказываются в твоих волосах, удерживая тебя на месте, и я извиваюсь на кровати.              — О! — издаю громкий стон, когда начинаю чувствовать, как напрягается все мое тело.              Затем ты двигаешься так быстро, что я едва успеваю понять, что происходит, прежде чем твой огромный член снова оказывается внутри меня. Я издаю недовольный стон из-за того, что ты прервался до того как я испытала оргазм.              — Прости, — шепчешь ты. — Ты такая тугая.              Похоже, ты думаешь, что снова причиняешь мне боль, и я понимаю, что так оно и есть. Ты толкаешься неглубоко, в то время как мои стенки растягиваются, чтобы соответствовать твоему размеру. Я поднимаю на тебя взгляд, и ты замираешь. Ты наклоняешься и целуешь меня в уголок рта.              — Я люблю тебя, — говоришь ты. - Давай заведем ребенка.              Я начинаю хмуриться, но ты застаешь меня врасплох и начинаешь входить глубже. Я вскрикиваю, когда ты задеваешь сразу несколько чувствительных зон, и превращаюсь в какую-то задыхающуюся шлюху, когда ты повторяешь одно и то же движение снова и снова.              — Тебе нравится?              Даже если бы я захотела, я не смогла бы ответить.              — Да, тебе нравится, — гордо говоришь ты.              Наклоняешься и закидываешь мои ноги себе на плечи. Я вскрикиваю, когда чувствую, что ты входишь еще глубже.              — Это твоя шейка матки. Вот куда я собираюсь влить свою сперму. Я собираюсь наполнить тебя ею.              Я еще никогда не чувствовала себя такой наполненной. В этой позе ты полностью проникаешь в меня с каждым толчком.              — Ты так хорошо справляешься, принимая меня целиком.              Наверное причина в том, что я годами была невыносимой заучкой, потому что, помоги мне Мерлин, я обожаю похвалы.              — О, тебе это нравится, хорошая девочка?              — Ммм.              — Твоя вагина тоже будет хорошей для меня, да? Она примет мое семя и сделает нам ребенка?              Я чувствую, как стремительно приближается оргазм, и мне не хочется с тобой соглашаться, но я все равно бормочу «да».              — Скажи мне, что ты этого хочешь.              — Ммм?              — Скажи мне, что ты хочешь моей спермы, хочешь от меня ребенка.              Ты двигаешься быстрее, и все мое тело содрогается. Я не могу даже думать.              — Скажи это.              — Я хочу, чтобы ты кончил, — говорю я дрожащим голосом, неглубоко дыша. — Дай мне своего ребенка.              Я думаю, что это, должно быть, первобытный инстинкт, который заставляет мои внутренние стенки сжиматься вокруг твоего члена во время оргазма. Когда ты начинаешь изливаться в меня, мое тело словно готовится к этому. Оно принимает твою сперму вопреки моему желанию.       — О, блядь, я так сильно тебя люблю! — восклицаешь ты. — Опустоши мои яйца — вот так!              Я совсем не понимаю, о чем ты говоришь, но мне кажется, я действительно чувствую, как твое семя наполняет мое лоно. Ты продолжаешь толкаться, как будто проталкиваешь его глубже внутрь меня.       У меня смешанные чувства по поводу всего этого. Я сожалею, что вообще согласилась. Меня мучает чувство вины за то, что я изменила Рону. Я зла на тебя за то, что ты так поступил со мной. Я зла на себя за то, что мне это нравится. И какая-то часть меня совсем не расстраивается по этому поводу.              После этого ты выводишь меня на улицу. Я быстро понимаю, что вокруг на много миль никого нет. Поместье Малфоев более уединенное, чем я помню.       Здесь мрачно, дождливо и холодно.       Я плачу от радости, как только вдыхаю свежий воздух.              День 43              Я не знаю, что было бы хуже на данный момент — забеременеть или не забеременеть.       Мы занимаемся сексом по нескольку раз в день. Я никогда в жизни так сильно не кончала! У меня болит все тело, но я по-прежнему отказываюсь принимать твои зелья.       Ты кажешься таким счастливым, таким воодушевленным.       Часть меня не хочет тебя огорчать.              День 45              У меня начались месячные, и ты выглядишь расстроенным. Думаю, я тоже немного расстроена. Это значит, что я еще не беременна и далека от свободы.       Но ты снова выводишь меня на улицу, потому что сегодня День святого Валентина. Устраиваешь нам пикник во дворе, и это на самом деле довольно мило. После этого ты ведешь меня в спальню для секса.              — О, — говорю я, когда ты осторожно укладываешь меня на кровать. — Но … У меня месячные…              — Гермиона, — смеешься ты. — Я люблю тебя каждый день месяца.              Я не могу не думать о том, что Рон и близко не подошел бы к моей чертовой вагине.              — Ну, я не могу забеременеть сейчас, так что…              Я мягко отстраняю тебя от себя.       Ты очень разочарован, но все равно не заставляешь меня.              День 69              Должно быть, у меня Стокгольмский синдром. Но может ли у меня быть Стокгольмский синдром, если я знаю, что у меня Стокгольмский синдром?       Это единственное объяснение, почему я разочарована, что у нас сегодня не было секса. Или, может быть, это потому, что секс означает, что я выхожу из своей клетки. Или провожу время на свежем воздухе в саду. Или ем блюда на вынос из «Антонио».       Но я не могу не думать…              Я тебе наскучила?       Ты разочарован?       Ты меня больше не любишь?              И самый важный вопрос — почему это меня волнует?              День 85              Заклинание показало, что я беременна!       Я прыгаю в твои объятия от чистой радости, не успев толком подумать об этом. Ты кружишь меня, и мы смеемся. Я почти забываю, что вообще не хотела, чтобы это случилось.              Я беременна.       Я.       Блядь.       Беременна.              Я начинаю плакать от смеси облегчения и отчаяния. Теперь мы достигли твоей больной, извращенной «цели». Но это также означает, что однажды, очень скоро, тебе придется меня отпустить.