Кирпичная стена

      Крипто лежал на кровати, отвернувшись к стене. Ошибка, которую он умудрился допустить, стёрла довольно важную часть всей его работы за последнее время. Сначала была просто сильная обида, но чем больше он думал об этом, тем больше он возвращался мыслями в то время, когда он все потерял и когда начал свой путь как Крипто. Он плакал, прижимая к груди фотографию своей сводной сестры и матери, а алкоголь только усиливал чувства и эмоции, заставляя тихо захлёбываться слезами.       Когда в комнату зашёл Нокс, Парк даже не обратил на это никакого внимания, даже не повернулся в его сторону, чтобы узнать кто хотя бы пришел. Каустик посмотрел на него, обдумывая свои действия, затем прошел к своему столу, противясь мыслям подойти и помочь. Но несколько минут попыток работать обернулись ничем. Учёный не мог слышать эти тихие всхлипы и понимать, что он может ему как-нибудь помочь, но не делает из-за того, что нужно как-то поддерживать образ. Образ, который, как ему кажется последнее время, только мешает ему и разве что прячет от самого тяжёлого пути, от которого станет и легче — просто признаться. А образом был он, но ненавидящий хакера. Либо же проявляющий к нему минимум интереса и беспокойства.       Всё-таки не выдержав, Каустик подошёл к Крипто и присел на кровать, подавляя желание успокаивающе погладить спину того, обнять. Вместо этого он просто немного ткнул того в спину.       — Что с тобой?       — А тебя это как-то касается? С чего тебя это вообще интересует? — язвительно ответил Крипто.       — Я просто ненавижу плачущих людей. Они мешают работать, — попытался объясниться Каустик.       — И что теперь будешь со мной делать, а? Ты... ты серьезно хочешь меня успокоить? — язвительный тон не уходил, но и Нокс не отступал. Скорее всего, этот тон был защитным механизмом. " — А может, это из-за того, что он ненавидит меня, — думал Каустик.»       Хакер сел на кровати, смотря прямо в глаза ученому. Его взгляд был полон тоски и безысходности.       — Что ты задумал? Почему «Великий Злой Гений Каустик», а, извините, «Великий ГЕНИАЛЬНЫЙ УЧЕНЫЙ Каустик» пытается успокоить меня? Неужели удача снизошла ко мне настолько, что тот, кто меня ненавидит теперь хочет мне помочь? Ты сказал, что плачущие люди мешают тебе работать, так что тебе мешает просто вышвырнуть меня за дверь, включить наушники, не знаю, что ещё… Почему ты хочешь именно успокоить меня? Я сплю, да? Или это просто шутка, издевательство, кото-       — Я просто хочу тебе помочь. — Каустик выхватил из рук Крипто бутылку, к которой тот успел потянуться, развернул почти не сопротивляющуюся тушку хакера и положил себе на колени.       — А теперь ещё раз. Что случилось?       — Я только что потерял весь результат своих трёхнедельных трудов. А ещё я очень скучаю по своей семье,— нехотя ответил Крипто. Он не хотел вдаваться в подробности и сказал максимально кратко.       — Потерять смысл всех своих трудов это очень обидно, но вместо того, чтобы расстраиваться, лучше просто начать заново, и на этот раз быть внимательней. А что насчет твоей семьи… Сезон закончится и мы все вернёмся домой, разве нет? Или…       — Моей семьи у меня больше нет. Они не умерли, нет, но с ними я увижусь очень не скоро. Если вообще увижусь. — Крипто тут же прикусил себе язык. Нельзя говорить своему, к сожалению, врагу личное. Мало ли как он это использует в будущем.       Ученый почувствовал, как сжимают его футболку и холод металлических пальцев на своей спине, и все же позволил себе погладить хакера, а точнее его спину, руки, взъерошить волосы. Он не знал, что сказать, а потому просто пытался успокоить беднягу жестами. Всхлипов больше не было. Крипто просто расслабленно лежал на коленях Каустика. Ему действительно стало легче. Он высказал то, что его мучало и волновало и даже получил поддержку от объекта любви.       — Давай, мне нужно работать. И тебе пора, — приподымаясь на кровати, сказал учёный. — Утри слёзы и настройся на работу. «…Неужели удача снизошла ко мне настолько, что тот, кто меня ненавидит теперь хочет мне помочь?..» «…тот, кто меня ненавидит…» «Ненавидит? Значит, Крипто думает, что я его ненавижу. Может ли быть такое, что наши чувства притворны и мы оба испытываем симпатию друг к другу, а не ненавидим?»