Шоколадные Губы

🍯🍯🍯

«Успокойся, Танжиро, всё хорошо, всё нормально. Ты же старший сын семьи Камадо в конце-то концов! Это вполне нормально для пары заниматься подобным, но…» — НЕ ПОСЛЕ ЖЕ ПЕРВОГО ПОЦЕЛУЯ, ЧЁРТ ВОЗЬМИ! — Ты чего тут разорался? Брюнет, услышав знакомый голос недалеко от себя, подпрыгнул на месте.       Он и не заметил, как в комнату вошёл небольшого роста блондин в белых, коротких носочках, лимонной футболке и чёрных болоневых шортах, что были гораздо выше колена и почти полностью обножали чужие ноги.       Благодаря этой одежде юный Камадо мог без каких либо затруднений разглядеть каждый шрам, каждую царапину и синяк, что его дорогой дежурный заработал во время усердных тренировок с братом. И, боже его прости, эти отметины уж слишком прекрасно украшали подкаченные ноги Зеницу, которые ещё и слабо блестели в софитах люстры после недавно принятого душа...       Настолько, что лишь через несколько секунд Танжиро понял, как бесцеремонно на них пялился, из-за чего стыдливо отвёл бордовые радужки вверх, на лицо блондина. С плеч Зеницу свисало белоснежное, махровое полотенце, на котором в некоторых местах виднелись тёмные пятна от воды и шампуня, он всё ещё вытирал им у себя за ухом, обнажая длинную шею и слегка выпирающие, потрёпанные ключицы. Яркие медовые радужки словно были заплыты туманом, а щеки и уши покрыты густым, алым румянцем (скорее всего из-за недавно принятой ванны), лицо же дежурного, выражало лишь вопрошение и недовольство: — Ты что, за всё это время и с места не сдвинулся? – А-а? Зеницу был прав.       Танжиро настолько переволновался, что даже не сдвинулся с места, продолжая сидеть на краю кровати, проминая под весом своего тела иссиня-чёрное одеяло и серый, пушистый плед.       Вообще, он уже должен был переодеться в сменку, которую принёс с собой, но так и не смог набраться смелости, лишь постоянно загоняя себя мыслями, по типу: «не слишком ли рано они решились на подобный шаг» и «точно ли Агацума будет не против?».       Поэтому бордововласый юноша не смог ничего ответить в свое оправдание, лишь стыдливо покраснев и промямлив тихое, еле слышное «угу».       Зеницу протяжно хмыкнул, стягивая с себя промокшее до нитки полотенце, после чего кинул его на старый деревянный стул, из которого торчали еле заметные сучки и который был наполовину задвинут в проём компьютерного стола/стола для уроков: — Мне-то всё равно… Но потом твою форму будет о-о-очень тяжело отстирать, – игриво протянул дежурный, плюхнувшись на свою кровать и слегка отскочив от упругого матраса, совсем недалеко от брюнета. Танжиро смущённо вздрогнул. «Извращенец.» — Тебе ведь интересно, откуда я это знаю, верно? – прошептал блондин, слегка наклонивщись к дрожащему от стыда парню. – Хочешь знать, спал ли я с кем-то, верно?~       Последние слова Зеницу выбили Танжиро из колеи от слова совсем. Он никогда об этом и не задумывался! (ну, может, немного) Да и вообще, нечто подобное звучит слишком вульгарно и даже если бы Зеницу и занимался чем-то в этом роде, то это было лишь его делом и Танжиро это явно никак не касалось! (по крайней мере он пытался себя в этом убедить): — Вовсе нет! – выпалил брюнет максимально чётко и громко, пытаясь немного отодвинуться от блондина. – То, чем занимается Зеницу — это лишь его дело и больше ничьё! «Чёрт, это прозвучало слишком странно… Будто выдрал кусок из какой-то статьи.»       Дежурный лишь игриво промычал, упиваясь неповторимой реакцией его девственного друга, после чего слегка увеличил расстояние между ними. Всё же Зеницу не хотел, чтобы сердце его новоизбранного парня взорвалось от перевозбуждения, несмотря на то, что наблюдать за его реакциями было просто невыносимо. Уж не говоря о его сердцебиение.       Возможно Зеницу был мерзким извращенцем, возможно у него было что-то не так с головой, но…У него была странная одержимость сердцебиением Танжиро. Эта тёплая, понимающая мелодия всегда так успокаивала, даже в самые тяжёлые времена. Казалось, ему хватило бы и пары секунд, чтобы полностью забыть о всех своих проблемах, забыться в удушающе сладких нотах, что заставляли собственное сердце биться сильнее. Они почти никогда не меняются, всегда полны добротой и заботой ко всем другим.       Поэтому тот факт, что ОН заставлял эти тёплые нотки кардинально меняться, искривляться и прирываться, наполняясь желанием и похотью, приводили Зеницу в бесконечный восторг. Всё же он не верил, что кто-то мог так полюбить его. Даже если и пытался убедить себя в обратном. Но, вот только…       Всё же мелодия Танжиро была пропитана чрезмерной сдержанностью, что было вполне объяснимо нежеланием брюнета навредить его дорогому другу, но вот Зеницу это совсем не устраивало. Даже слегка раздражало.       Он хотел, чтобы этот прекрасный принц потерял над собой контроль, обножая нотки несдержанности и бесконечного желания, чтобы Танжиро заставил его кричать от нестерпимой гиперстимуляции, заставляя кончать снова и снова, пока мозги не превратяться в мягкую, податливую кашу.       Всё же ему было интересно. Настолько ли Танжиро идеальный, чтобы сдержаться? Зеницу игриво улыбнулся: — Врёшь. Твоё сердцебиение тебя выдаёт. Тебе хочется, чтобы ты был моим первым, не правда ли? Танжиро стеснительно опустил глаза, надувая свои пухлые щеки. Не то чтобы он об этом задумывался. Но ему немно-о-о-ожко хотелось быть его первым. Лишь немного. Совсем чуть-чуть.       Уши брюнета пронзил тихий смех дежурного, который словно толстый, извилистый змей, обвивал его шею, лишая остатков кислорода. Этот смех не означал ничего хорошего: — Раз такой ревнивый, то был бы немного понапористее, – с наигранным недовольством процедил блондин, после чего максимально сократил расстояние между ним и брюнетом.       Горячее дыхание обдало ушную раковину юного Камадо, из-за чего по его телу пробежала самовольная дрожь. За всё это время брюнет ни разу не посмотрел дежурному в глаза, но боже его прости, как же это хотелось сделать прямо сейчас. Упиваться этим мутным золотом.       Несмотря на то как сильно Танжиро любил Агацуму, железные прутья характера сковывали брюнета, не давая возможности даже подумать о пошлых вещах. Даже когда он долгое время пялился на его прекрасные персиковые губы, пухлые подкаченные бёдра и...остальные части тела, юный Камадо и не искал в этом какого-то сексуального подтекста. Он был слишком невинен для этого.       Лишь их «первый» поцелуй заставил парня задуматься о подобных вещах. Поэтому все эти приставания и раскрепощенность Зеницу просто уничтожали его морально. Вот только Зеницу это лишь больше возбуждало.       Сейчас его губы находились в миллиметрах от ушной раковины Танжиро, покрывая её горячим, возбужденным дыханием, пока сильные, мозолистые руки нагло поглаживали то бедро брюнета, рядом с которым сидел явно возбуждённый дежурный. Из-за внезапного тепла в раёне ноги, который располагался уж слишком близко к его паху, парень тихо вздрогнул, выпустив тихий и удивлённый вздох. «Что он-» — Советую начать с ушей… Знаешь, я не могу особо с ними поиграть, но, думаю, твоего языка будет вполне достаточно, чтобы проверить…настолько ли они чувствительные~       Брюнет даже не успел среагировать, ведь в ту же самую секунду по его шее словно прополз толстый, склизский уж, только гораздо горячее и влажнее…больше похожий на язык. Этот жар сразу же сменился холодом (из-за охладевшей слюны), заставляя юного Камадо прийти в себя и отпрыгнуть на край кровати, будто напуганная автомобилем кошка: — И-извини! То есть… ЭТО ЧТО ТОЛЬКО ЧТО БЫЛО?!– прокричал алый, словно гранатовый морс, брюнет, что прикрывал своей правой рукой то место, где Зеницу его…поцеловал? Агацума недовольно хмыкнул и нахмурил свои пушистые, жёлтые брови: — Всё-таки ты меня поражаешь, Танжиро! Ты всегда такой прямолинейный и сильный, всегда стоишь за свое и за то что правильно, а сейчас, прямо какая-то пуська, ей богу, – блондин перекинул свои ноги на кровать, расположив свои лодыжки по бокам от бёдер, на которые после положил свои руки.– Похоже, мне придётся быть с тобой пожёстче~       Зеницу показательно выпятил свою верхнюю часть тела, оперевшись на руки, что завёл за спину, заставляя сердце Танжиро забиться быстрее. Пожёстче? «Пожёстче», это как?       Танжиро сглотнул остатки слюны, чтобы хоть как-то смочить уже высохшую, словно пустыня Сахара, глотку. Зеницу лишь шире улыбнулся. Юному Камадо казалось, что блондин никогда столько не улыбался, как сегодня. Вот же сволочь: — Я и пальцем не пошевелю, пока ты сам не проявишь инициативу, Камадо-о-о-кун~ — Э?       Танжиро сам не понял, как его уста покинул такой странный звук. Вот только ничего другого ответить в эту секунду он просто напросто не мог: — Не э-кай мне тут, Камадо, – недовольно процедил блондин. – Что бы я ни делал, ты продолжаешь убегать, будто я тебя тут насиловать собрался. Хотя, это не у меня сейчас член прочнее незеритовой брони, да и не я признавался себе в любви сегодня за школой. Так что будь хорошим мальчиком и сделай то, что должен. «То, что должен…?» Танжиро думал, что сойдёт с ума.       Зеницу был совершенно открыт и предлагал всего себя, совершенно не боясь, что Танжиро ему навредит, а если быть максимально честными, это было главным о чём волновался брюнет. Ведь в его мозгу промелькнула странная мысль. Отвратительная мысль.       Мысль, которая возникла, когда юный Камадо посмотрел на всё ещё влажную, длинную шею блондина и его сочные подкаченные бёдра. «Хочу…пометить их.» «…» «..?» «СТОП, ЧТО??? ДАЖЕ НЕ ДУМАЙ ОБ ЭТОМ, КАМАДО! ТЫ, ТЫ-» — Что такое, Танжиро? Ты уже секунд десять пялишься на мои ноги…–вопросительно протянул дежурный, пытаясь спрятать в своём голосе нотки игривости, что так и наравили проскочить.– Ах, кажется даже у нашего «мистера совершенства» есть свои фетиши. Нет, Танжиро был точно уверен, что сегодня умрёт. Страшной и мучительной смертью.       Он понял это в тот момент, когда Зеницу раздвинул свои ноги ещё шире, опираясь спиной на спинку кровати и держась за неё своими руками, из-за чего и без того короткие шорты закатались ещё сильнее, почти полностью обножая сильные бёдра дежурного: — Хочешь пометить их, не так ли? –шептал блондин, проминая мышцы бедра, что находились недалеко от промежности, нарошно заставляя брюнета сфокусироваться лишь на них.– Ты можешь отпираться сколько захочешь, но твоё сердце гора-а-а-аздо честнее, чем язык.       Танжиро нервно сглотнул, пытаясь хоть как-то обработать полученную информацию. После этого парень ментально ударил себя по щекам, пытаясь сохранить остатки чистого сознания.       Чёрт, он ведь сам пришёл к Зеницу. Сам признался в своих чувствах. Сам, чёрт его дери, задумался о подобном. Так в чём же была проблема? Верно, ни в чём.       Поэтому, как хороший парень. Он должен был сделать всё возможное, чтобы удовлетворить свою половинку. *бум*       Сильные, исцарапанные руки брюнета теперь упирались в деревянную спинку кровати, тем самым поймав блондина между стеной и собственным телом. Зеницу сказал, что он мог делать всё что угодно, но…у Танжиро была другая идея.       Он очень сильно упирался на собственное чувство запаха, поэтому решил понемногу изучать блондина и наблюдать за его реакциями, чтобы подчеркнуть, что ему нравится больше. Чтобы…ну… «Боже, какой я мерзкий…» -Чтобы заставить его испытать бесконечные оргазмы ещё во время петтинга- Он хотел подумать именно об этом. Но, похоже, даже мысли Танжиро были уж слишком правильными.       Брюнет наклонился вперёд и начал оставлять на алых щеках Агацумы нежные поцелуи, опускаясь ниже (к шее и ключицам) и заставляя его выпускать тихие, надрывистые вздохи: — Агх♡, вот так, – тихо шептал блондин, приподнимая подбородок и давая юному Камадо доступ к разгоряченной коже над кадыком. – Хороший мальчик…только, хах…давай пожёстче…чтобы потом каждый знал, что...я только твой♡.       Танжиро сам и не понял, как сомкнул свою челюсть, выбивая из уст Зеницу несдержанный, болезненный стон. Парень в ту же секунду отпрял, оставляя между шеей блондина и его устами толстую струну слюны: — И-извини! Не больно? –совестливо спросил брюнет, взяв Зеницу за щёку и ласково потрепав её.       Зеницу лишь широко улыбнулся, облизнув свои высохшие губы, после чего попытался сфокусировать свои заплывшие от похоти, медовые радужки на беспокойном лице брюнета: — Слабовато… — А-а? — Слабовато, говорю, – тихо простонал Агацума, позволяя своим пальцам схватиться за бордовый скальп брюнета и уткнуть его носом между шеей и ключицей. – Давай сильнее…до крови…чтобы потом точно остались…Пожалуйста♡. Теперь Танжиро был уверен на миллион процентов, что умрёт от разрыва сердца. Ведь его план начал потихоньку рушится.       Брюнет, как и попросил его парень, продолжил оставлять на светлой шее тёмные засосы и следы от укусов, на которых ещё виднелись капельки бордовой крови. Всё это сопровождалось еле сдерживаемыми стонами блондина, между нотками которых можно было расслышать удивлённые вздохи (когда клыки Танжиро впивались слишком глубоко), в такие моменты парень и хотел бы остановиться, но не прекращал, зная, что Зеницу это не понравится. По крайней мере он так считал.       Танжиро сам и не заметил, как его покрытые мозолями пальцы приподняли футболку блондина почти до самой шеи, оголяя его подкаченный торс и молочные мышцы груди. Он также пропустил момент, когда его руки начали бесцеремонно сжимать большие грудные мышцы, пробуя эту неописуемую мягкость и упругость. Словно они были женскими…       Зеницу, конечно же, не мог этого не заметить, поэтому, наполняясь азартом и ещё большим желанием, незаметно обнял пушистую голову его любовника и направил её чуть ниже ключиц…Туда, где он больше всего хотел, чтобы его пометили. Таким образом Танжиро пропустил момент, когда начал оставлять метки на груди Зеницу, опускаясь чуть ниже, к кубикам пресса и косым мышцам живота. Блондину же, это не сильно понравилось. Он выпустил недовольный, протяжный стон, крепко вцепившись в волосы юного Камадо и потянув их на себя, чуть выше, на что брюнет вопросительно ахнул: — Вот же…хах, – тихо лепетал блондин.– Ты пропустил…самое главное.       Танжиро вопросительно поднял свою тонкую, тёмную бровь, пока бордовые радужки изучали вишнёвое лицо Зеницу.       Дежурный же, освободил волосы брюнета и взялся обеими руками за собственные мышцы груди, после чего показательно сжал их, подчеркивая стоящие и требующие дельного внимания соски, пока розовый язык самовольно высунулся в левом уголку рта: — Это…♡.       Танжиро почувствовал, что температура его лица стала выше градусов на шестьдесят, вот только не успел он об этом подумать, как его губы уже оказались на тёплой груди Агацумы. Сильные челюсти самовольно сомкнулись, ловя между собой нечто необычно твёрдое, после чего специально потянули, выбивая из лёгких блондина хриплый стон. Похоже, Танжиро не сильно понимал пределов своей силы, поэтому и не понял, что «надавил» слишком уж сильно, из-за чего из глаз Зеницу хлынули горячие, матовые слёзы, что застлали и без того мутные радужки. Это было уж слишком приятно, а наблюдать за тем, как его милый парень терял контроль было чем-то совершенно невыносимым. Теперь тёплая мелодия Танжиро, что была пропитана нотками беспокойства и некого страха буквально минуту назад, теперь же, не издавала почти ничего другого, кроме напористой трели желания. Зеницу тихо хихикнул про себя. «Кто бы знал, что тебя так легко довести, Танжиро♡.»       Блондин удивлённо застонал, запрокинув голову назад. Он пропустил момент, когда юный Камадо оказался у него между ног, после чего настолько сильно схватился за них, что, похоже, потом останутся синяки. Этот твердолобый сейчас бесцеремонно кусал его бёдра, иногда просто набирая белой плоти в рот и наслаждаясь их консистенцией. Зеницу, конечно же, знал, насколько у Танжиро сильное обоняние, но не понимал, что НАСТОЛЬКО.       Сейчас, между ног Зеницу, он был полностью окутан его удушающе сладким ароматом, словно тонул в фруктовом сиропе на меду, персиках и апельсинах, что заполнял бы все твои рецепторы до самых краёв, наполняя уже заплывший и отключившийся мозг одной лишь мыслью. Мыслю об этой бесконечной сладости. Хотелось ещё. Ещё больше этого неописуемого аромата.       Танжиро слегка надовил на внешние стороны бёдер Зеницу своими сильными руками, заставляя их сомкнуться у него на голове, тем самых слегка перекрвая доступ кислорода и заставляя брюнета сфокусироваться лишь на этот любимом запахе, что заставлял его рот наполняться реками слюны. Из-за всего этого дыхание Танжиро сильно участилось, что стало настоящим раем для до невозможного чувствительных ушей Зеницу.       Ему хотелось услышать, сможет ли Танжиро отдаться удовольствию ещё больше, поэтому сдавил голову брюнета ещё сильнее, заставляя того отпустить ту часть бёдра, которую только что ненасытно кусал и с которой слизывал алые капельки крови, пытаясь выловить остатки кислорода, но получая лишь большую дозу сахарного аромата Зеницу.       Блондин игриво облизнул губы, после чего полностью разжал свои бёдра и краем носка отодвинул Танжиро на небольшое расстояние от себя, тяжело дыша и широко улыбаясь: — Ох, смотрите-ка, кто-то вошёл во вкус, а? Так нравится мой запах, Танжиро-о-о-кун? Смотри, что ты натворил… – прошептал парень, схватившись за свои мокрые от чужой слюны бедро и грудь, тем самым акцентируя внимание на множественных засосах и следах от укусов, рядом с которыми можно было даже увидеть слегка фиолетовые синяки.       Обычно, Танжиро бы стало очень стыдно за подобное, но сейчас он почувствовал…гордость? Должно быть Зеницу его слишком сильно придушил… (хотя, технически, он сам себя придушил, только не говорите ему это)       Зеницу же, услышав сердцебиение брюнета и поняв, как же ему понравилось, решил надавить посильнее.       Похоже, когда дело доходило до пошлостей, внутри Агацумы поворачивался некий невидимый рычаг, что уничтожал все его загоны и страхи, оставляя лишь чистое желание и азарт. Сам блондин этого, похоже, совсем не понимал, ведь сексуальных контактов у него до этого не было, но, чёрт возьми, если бы его сейчас кто-то записал на камеру, а потом продемонстрировал, то паренёк бы точно сгорел со стыда, не веря, что это вообще он. Может потом. Но не сейчас.       Сейчас же Зеницу демонстративно поглаживал свой вздымающийся живот, создавая невидимые линии от груди до бёдер, не переставая следить за реакциями брюнета, чтобы забить последние гвозди в крышку его гроба: — Ахх… Так много… Думаю, они будут слишком сильно заметны, когда я надену спортивную форму… Вот так незадача, так все в нашем классе смогут увидеть, что я сплю с каким-то очень ненасытным парнем… Которому принадлежу целиком и полностью… Все, все, все… Хммм, хотя-я-я, я думаю даже в нашей школьной форме будет заметно, – возбуждающе тянул блондин, специально приподнимая подбородок, чтобы сделать акцент на полностью искусанной шее. – Похоже всем и вся суждено узнать, что я принадлежу только тебе… Какая жалость~       Танжиро испустил жалостный вздох, чувствуя, как его сердце начинало биться всё быстрее и быстрее с каждой увиденной отметиной. Его тело отказывалось двигаться, пока мокрая от слюны челюсть безжизненно висела в воздухе, а мозг фокусировался лишь на тепле, что исходило от ступни Зеницу, которой тот упирался парню в грудь и держал от чего-то, чего брюнет сам пока не знал… Представлять то, как люди идущие в школу и отмечающиеся у дежурного будут видеть на Зеницу ЕГО отметины было слишком опасно…: — Э-э? Брюнета словно из ступора выбило.       Он не смог пропустить момент, когда Зеницу опустил свой носок, после чего перевернулся на грудь, специально выставив бёдра в воздух, попутно взявшись за резинку шорт своими дрожащими пальцами и игриво облизнув губы: — Знаешь, Танжиро-кун, я начал готовиться ещё в душе, так как думал, что…хах…что ты так и не сможешь влиться в действие… – несдержанно молвил парень, после чего начал стягивать с себя до жути мешающий атрибут одежды. – Но, похоже…       Танжиро почувствовал как лавовый ком, что нарастал у него в горле с треском рухнул в районе промежности, там, где и так было до жути жарко. Он просто не мог поверить своим глазам: –…ты уже готов поиграть по-настоящему.       Танжиро даже не мог поймать себя на мысли, что сейчас нагло пялился на обножённый таз его парня, который слегка дрожал от возбуждения и приобрёл прекрасный, персиковый оттенок. Его алый, пульсирующий член не переставал сочиться, оставляя под собой тёмное пятно и явно требуя большего внимания, вот только… Более серьёзную реакцию у брюнета вызвал проход блондина, точнее…плоская, тёмная рукоять, что торчала из него и то и дело вздымалась вверх и вниз, с каждым вдохом и выдохом, что доносились из его груди.       Зеницу просунул правую руку у себя между ног, раздвинув указательным и средним пальцем мягкие мышцы на его ягодицах, наслаждаясь тем, как сердцебиение Танжиро медленно превращалось в нечто животное: — З-знаешь, я купил эту штуку сегодня…по дороге домой…хах…я думал со стыда сгорю…я то…никогда в таких магазинах не бывал…хорошо…что в маске был…весь вечер думал…понравится ли тебе…но, смотрю…сильно понравилось♡.       Агацума продолжил поглаживать упругую плоть вокруг плага, вслушиваясь в несдержанную мелодию Танжиро и сходя с ума от того, как сильно она менялась. Всё же этот твёрдолобый был непробиваемым девственником, поэтому Зеницу решил добить пацана своим коронным: — Поможешь достать…♡?       Едва успел Зеницу договорить эту фразу, как тут же почувствовал на своих ягодицах горячие, шершавые руки, что слегка раздвинули податливые мышцы, наслаждаясь этой сочной, неописуемой текстурой. Блондин же, пытался найти удобный для себя угол, чтобы лицезреть лицо Танжиро, так как его хаотичное и неописуемо громкое сердцебиение было просто невероятным, но всё безуспешно. Как бы парниша не поворачивал голову, он не мог увидеть ничего, кроме края клетчатых брюк его любовника.       Дежурный уж было хотел слегка изменить позицию, но внезапно, тепло с его ягодиц куда-то пропало, а сзади послышалось хаотичное и скорое шуршание. Зеницу морально усмехнулся. «Кажется до кого-то наконец дошло, что одежду тут не запачкать не получиться♡»       Это продлилось всего пару секунд. За это время Танжиро стянул с себя свой салатовый, клетчатый галстук и бирюзовый пиджак, настолько спеша, что почти выдрал одну из верхних пуговиц. Но, несмотря на всё это, он всё же постеснялся снять рубашку и брюки, лишь растегнув несколько верхних пуговиц.       После этого недолгого действия, Танжиро снова упёрся на зад Зеницу и взялся дрожащими как после пьянки средним и указательным пальцами за плотную и склизскую ручку пробки, сходя с ума, когда фаланги дотрагивались до горячего колечка мускул, что то и дело пульсировал, чувствуя незнакомый напор.       Брюнет почти не приложил особых усилий для вытаскивания игрушки, как фантомно почувствовал расслабление мышц Зеницу и то, что незнакомый предмет начал покидать разгоряченное тело блондина. Всё это сопровождалось тихими, но до ужаса рваными, вздохами и всхлипами дежурного, что то и дело дополнялись громким и чётким: «о боже…».       Танжиро безвольно облизнул губы, словно змей, пытающийся почувствовать сладкий аромат его возлюбленного через чувствительные присоски языка, но в момент, когда этот тёмный объект наконец покинул тело его одуванчика с громким, хлюпающий звуком, оставляя между его телом и матовым покрытием чёрной, странно искривлённой пробки, полупрозрачные паутинки каких-то липких выделений, что мешались со сладким, незнакомым для Танжиро черничным запахом, он безвольно заскрипел зубами.       Парень и не почувствовал, как бросил пропитанную ароматом Зеницу игрушку куда-то на край кровати, теперь упираясь своими на удивление напряжёными руками в его таз, после чего раздвинул спелые ягодицы блондина двумя большими пальцами, пытаясь сфокусироваться на самом главном.       На этом растянутом, пульсирующем проходе, что так и молил, чтобы его снова наполнили чем-то твёрдым, насильно распирая стенки и разнося по организму непривычную боль, мешающуюся с чем-то неописуемо приятным.       Танжиро даже не мог поймать себя на грёбаной мысли: «боже, я пялюсь на задницу человека, которого пару лет назад считал лучшим другом, мечтая о том, чтобы отыметь его во всех существующих позициях, что же со мной не так?!». Похоже, у людей во время секса, совсем отключаются мозги.       Танжиро действительно не мог об этом и задуматься. Он лишь продолжал пялиться на требующий внимания проход Зеницу, который брюнет так хотел…полностью поглотить. Юные мозги словно перестали работать, когда Камадо опустил своё кроваво алое лицо и аккуратно лизнул это долбанное пульсирующее колечко мышц, за что был вознаграждён игривым всхлипом, вырвавшимся из уст блондина.       Зеницу был на вкус, как нечто слегка солёное с нотками…черники? Похоже, что это был лубрикант, которым Зеницу воспользовался в душе, и, боже, думать о том, что дежурный разрабатывал себя, лёжа в белоснежной керамической ванной и тихо постанывая, пока брюнет ждал его здесь…было просто невыносимо. Слишком невыносимо.       Танжиро осознал, что больше не сможет сдерживаться. Тот жар, что наростал у него в промежности теперь приносил лишь тянущуюся боль в желудке, что словно толстая верёвка, тянула куда-то вниз. Брюнет не задумываясь, до ужаса резко и чуть ли не ломая собачку, стянул с себя свои форменные брюки, зацепив чёрные боксеры и стараясь не разрывать контакт с теплом тела его возлюбленного, слегка потрепывая и нащупывая эту упругую месистость мышц. Момент, когда прохладный воздух комнаты обдал его разгоряченный и уже саднящий от сдерживания член стал настоящим раем, это было настолько приятно, что буквально на пару секунд белки парня застлали тёмные пятна. Это было…облегчающе. Но недостаточно. Парень не раздумывая взялся за основание и подвёл сочащуюся и блестящую от смазки головку к проходу блондина, выбивая тем самым удивлённый вздох из чужих, искусанных губ.       Хотелось войти сразу же, не задумываясь ни о чём. Полностью, заполняя блондина до краёв и вырывая из этой шлюшьей глотки молебные стоны. Вообщем-то, он почти так и сделал, пока в какой-то момент чьи-то сильные пальцы болезненно не схватились чуть выше основания, чувствая, что чужая жёсткость прикосновения не приносила ничего, кроме сладкого наслаждения, брюнет не смог подавить громкий стон: — Эй, эй, придержи-ка коней, зайчик! – серьёзно, и даже в какой-то степени грубо, обратился дежурный к брюнету. – Я тебе не точилка, чтобы в меня всякие длинные и твёрдые предметы просто так совать. Вообще, лучше бы было ещё и презервативами воспользоваться, но… смотрю ты уже сам всё решил, а? Вот же, девственники, – с неким разочарованием протянул тот, уткнувшись носом в тёмную ткань одеяла. – Смазка под подушкой.       Танжиро уж было хотел подумать: «ты же, вроде, и сам девственник», но не успел. Его твёрдый, словно алмазный меч, член подумал первее.       Подумал, что чем быстрее он достанет эту долбаную смазку, тем быстрее они и начнут, ну…и закончат тоже.       Благодаря своему нечеловеческому обонянию, Танжиро смог отыскать пластмассовый, ребристый бутылёк буквально за пару секунд, чувствуя на исцарапанных подушечках пальцев приятную прохладу пока ещё не нагревшейся жидкости. Пока ещё. Вообще, Танжиро было интересно, как выглядят так называемые смазки, недавно, вот только в данную минуту он был настолько перевозбуждён, что на это было мягко говоря плевать. С громким хлопком он открыл пластмассовую крышку грязно-черничного оттенка, заполняя ноздри химозным запахом ранее упомянутой ягоды, после чего выдавил небольшое количество геля себе на половой орган, распределяя до непривычного прохладную массу по всей длине, тем самым разнося по организму нотки удовольствия, что лишь больше раздражали на фоне предстоящего акта…       Услышав этот пошлый, хлюпающий звук, Зеницу почувствовал, как горячий узел предвкушения затянулся у него в желудке. Несмотря на то, что он был долбанным извращенцем, ему всё же было слегка страшно.       Ещё в момент, когда он подготавливался, насильно раздвигая стенки покрытыми смазкой пальцами и сдержанно постанывая, парню всё равно было слегка некомфортно и болезненное ощущение всё не проходило, лишь через какое-то время его неподготовленные внутренности привыкли к чему-то большому внутри себя, разнося странное и непривычное удовольствие до кончиков пальцев. Но проблема в том…что Танжиро был гораздо толще и длиннее его пальцев, а сердцебиение брюнета явно давало понять, что сдерживаться он не собирается. Блондин жалостливо застонал: — Э-эй…Танжирооо…пожалуйста…будь понежне - ГЬЯЯ♡?       Зеницу не успел договорить, как громкий, рвущий глотку стон вырвался из самой глубины его сжавшихся лёгких.       Без какого либо предупреждения, Танжиро поддался вперёд, заставляя проход Зеницу податливо расслабиться, позволяя твёрдой, покрытой смазкой головке войти внутрь. Неожидавшие подвоха бёдра блондина конвульсивно задрожали, пытаясь сфокусироваться на этом бесконечно твёрдом жаре, что продолжал входить глубже и глубже, не обращая внимания на то, как хаотично начал сжиматься проход дежурного, который так настырно пытался избавиться от нагло заполняющего его члена. Зеницу сам не понял, как выставил руки назад, упираясь ладонями в разгоряченные бёдра его дорогого парня, тихо всхлипывая и продолжая безвольно стонать: — Танжироооо… Постой, дай мне привыкнуть…Ты…ты слишком большой, хах… – молебно тянул блондин, продолжая сдерживать Танжиро за бёдра и удивляясь тому, что ему приходилось прикладывать для этого не малые усилия. – Эээй, ты меня не слышишь вообщ - ГХА?!       Как? Как Танжиро смог так просто взять его за бёдра и посадить в такую отвратительную позицию?!       Теперь этот идиот держал бедного дежурного навесу, больно взявшись за ягодицы и насадив наполовину на свой каменный член, спина блондина упиралась ему в грудь, а сам брюнет координально поменял позицию, свесив ноги с кровати и плотно уперевшись ними в бархатное ковровое покрытие. Зеницу лихорадочно, но достаточно тихо рассмеялся. «Б-боже, эту позицию обычно принимают в самом конце… Я так…совсем ничем не управляю♡. Вот же, Танжиро, даже поцеловаться боялся, а тут готов вытрахать из меня всю дурь? И кто тут из нас в итоге извращенец, ехех..» — А-ах♡! Тан-       Забывшись в собственных мыслях, Зеницу пропустил тот момент, когда Танжиро нагло насадил его до самого основания, выдрав из глотки парня полный наслаждения стон. Боже, это было неописуемо. Совершенно несравнимо с его пальцами и плагом.       Танжиро так горячо дышал ему в ухо, тихо постанывая и протягивая полное любви: «Зеницу…». Эти шершавые и до боли горячие руки так нагло приподнимали его таз, насаживая снова и снова, меняя углы и распирая стенки всё больше, слышно пробуя, насколько глубоко эта твёрдая головка сможет вбиться внутрь. С каждым разом Танжиро приподнимал свой стонущий и что-то неразборчиво молящий одуванчик всё выше и выше, наслаждаясь прекрасным шлёпающим звуком, исходящим от ягодиц блондина, когда те на большой скорости встречались с массивными бёдрами брюнета и выбивая из мальчика поменьше хриплые стоны. *бессовестный лизь* — НЬЯ?! АХ, Б-БОЖЕ, ПРЕКРАТИ, ПРЕКРАТИ, ПРЕКРАТИ, МНЕ НЕ НРАВИТСЯ! НЕ УШИ! ЧТО УГОДНО ТОЛЬКО НЕ УШИ♡!!!       Брюнет, что только что бессовестно всунул свой горячий язык в ухо Зеницу, продолжил лизать ушной проход, не забывая поиграть с ушной раковиной и несколько раз не специально (специально) вцепиться зубами в мягкую мочку, после чего одним движением руки стянул так сильно раздражающие шорты с ног блондина и кинул атрибут одежды на пол. (Его всегда интересовало, чувствительны ли уши Зеницу…не то чтобы он об этом так часто думал, конечно же нет! Конечно же нет…)       Это того стоило. То, насколько Зеницу перестал себя сдерживать, громко и хрипло постанывая, пытаясь хоть за что-то ухватиться руками (но в итоге схватившись за руки брюнета), было просто невыносимым. То, как он молил Танжиро быть помедленнее, а потом тихо шипел, чтобы ускорялся, с каждым разам било по превратившемуся в кашу мозгу, заставляя его носителя втрахиваться всё более глубоко и жёстко, заставляя Агацуму выпускать громкое, повторяющееся «ах».       Зеницу перестал осознавать, что происходит. Его тело тонуло в животной, хаотичной мелодии его любовника, а слёзы бесконечным потоком текли из закатившихся куда-то вверх глаз. Ах, какой же громкой она была! А из-за этой позиции парень мог чувствовать эту пошлую трель и через чувствительную кожу спины, проникаясь каждой клеточкой и отвлекаясь лишь на жадно вбивающийся половой орган, что, похоже, уже деформировал его мягкий животик.       Зеницу уже почти отрубился, но в какой-то момент услышал изменение в этой бурной мелодии, что вызвало прилив тихого, надрывистого смеха, что так сладко слетал с уст дежурного: — Ахах, ах♡, что такое, мистер «секс-машинаАХ»? Так мало времени прошлГХАХ, а ты уже кончААешь? –блондин наклонил голову назад, так, чтобы его губы находидились у ушной раковины Танжиро. – Ты ведь знАХешь в какой позиции закончить лучше всего♡? Танжиро несдержанно застонал. Он знал.       Он знал, поэтому пытаясь не сбавить темп принял эту до ужаса пошлую позицию. Хотя, по сути, почти ничего не изменилось. Парень лишь переместил свои руки с ягодиц блондина на его голову, аккуратно, но достаточно властно взявшись между золотыми локонами, тем самым приминая бёдра Зеницу между своими сильными руками, показывая полное (но непреднамеренное) властвование со своей стороны и не менее полное доверие со стороны Зеницу.       Танжиро снова возобновил свои глубокие толчки, только в этот раз развив такую скорость, что Зеницу не мог перестать громко и надрывисто стонать, сходя с ума от этого громкого шлёпающего звука и осознания, что его вот-вот наполнят. Похоже, это сводило с ума не только его.       Буквально через пару таких грязных толчков, Танжиро хрипло застонал, грубо уперевшись в зад Зеницу своими дрожащими бёдрами и самовольно вцепившись зубами в податливую и без того искусанную плоть блондина.       Боже, он никогда не чувствовал себя так хорошо. Так странно. Так жарко. Так, чёрт возьми, неописуемо. Зеницу был просто неописуемым. Его стенки так страстно выдаивали каждую каплю из тела брюнета, будто требуя большего, пока сам дежурный тихо всхлипывал, из последних сил схватившись за бордовые локоны юного Камадо, слегка высунув свой розовый язык и запракинув голову назад.       Танжиро опустил свои сильные руки вниз, после чего крепко, но нежно обхватив талию Зеницу, аккуратно приподнимая его и опустошая уже лишь слегка пульсирующий и истерзанный проход.       Брюнету на секунду показалось, что Зеницу прошептал тихое «погоди», но, даже если он такое и сказал, уже было слишком поздно, ведь Танжиро полностью вышел, заставляя дежурного тихо всхлипнуть от внезапного холодного воздуха, что ударил по его пульсирующим внутренностям и неописуемого чувства вытекающей из твоего тела горячей, словно сироп, липкой жидкости.       Тяжело дыша, Танжиро упёрся в шею Зеницу, где то между ключицей и основанием. Нотки персиков и цитрусов сейчас раскрывались самым наилучшим образом, создавая аромат неповторимой сладости. Танжиро хотел чувствовать этот запах до конца своих дней…: — Зеницу… – тихо протянул Камадо, поглаживая слегка деформировавшийся живот и оставляя на любимой шее нежные поцелуи. — Ах…хах…От…стань, – попытался ответить блондин, но слова нагло мешались со слюной и слезами, который тот выделял последние…сколько времени вообще прошло?       Танжиро нежно поцеловал блондина чуть ниже челюсти, наслаждаясь тем, как его аромат слегка смягчился: — Я тебя…люблю. Агацума раздражённо вздохнул: — И ты мне это будешь говорить после того как все мозги вы*бал? *тишина* — Аргх… Ладно… Я тебя тоже люблю… Любишь же ты все эти сюси-пуси, – с неким сарказмом протянул блондин. «Кто бы говорил…»       Зеницу тихо засмеялся и максимально нежно и просто до ужаса мило (по крайней мере так думал Камадо) поцеловал Танжиро в щёку. Кажется, после всего что между ними было это что-то совсем незначительное, но… Танжиро, похоже, так не думал. Ведь сейчас он густо краснел, пытаясь сфокусироваться на милых чертах лица Зеницу.       Блондин услышал слегка заметные изменения в нежном сердцебиение брюнета, поэтому ласково замурлыкал ему на ухо: — Знаешь, Кайгаку ещё не скоро вернётся, поэтому…если вычистишь меня своим языком, то мы можем продолжить♡.       Танжиро почувствовал, как кровь, что прилила к его щекам, стала ещё горячее. Брюнет тяжело вздохнул. «Долбаный извращенец…» «…люблю его.»