Проделки Локи

Осень сменилась зимой. После того происшествия со Стивом, Агента Грин хотели отстранить от миссий, за то что ослушалась старшего по званию. А именно того индюка, который хотел уничтожить Роджерса с другими зараженными. Но, как Фьюри, так и Мстители, в один голос твердили, что без неё работать не станут. В итоге, самодовольное лицо этого мужчины сменилось на агрессивное, а потом на жалостное, прямо в зале суда. Мари вышла оттуда с высоко поднятой головой и широченной улыбкой. Баки был счастлив за неё, хотя возможно и тешил надежду, глубоко внутри, что когда-то она сама захочет отойти от дел. Будет ждать его дома, в тепле и безопасности. Но это же Мари! Покой ей только снился. Она проживала каждый день на полную, заражая всех вокруг своим позитивом. Если миссия, то как в последний раз. Если путешествие, то каждая минута её была распланирована. Как в том отпуске, куда они отправились с Баки. Ничего особенного, горы, снег и активные виды спорта. Она носилась на лыжах, сноуборде целыми днями напролёт. В детстве родители часто возили их с братом в горы, поэтому Грин чувствовала себя уверенно. Конфуз случился в предпоследний день, когда её снёс с ног огромный бугай, который явно был очень пьян. Конечно, Мари и сама могла разобраться, но зачем? Джеймс уже плевался слюной и орал, подняв того за шею одной рукой. Приятно знать, что он всегда рядом, всегда защитит. Как бы он хотел избить этого недолыжника до полусмерти, но вовремя успокоился. Мари прихрамывала, подходя к ним ближе, поэтому Бак отбросил того в сугроб, подхватил её на руки и унёс домой. Одинокая хижина в лесу, подальше от остальных. Джеймсу очень нравилось там. Он мог в полной мере показать все мужские качества, окружить её заботой и теплом. Он колол дрова, пока Грин наблюдала за ним, обхватив чашку руками в варежках. Топил камин, носил воду с дальнего колодца. Это просто его прихоть, Мари устраивала вода и из крана. А ему та была вкуснее. То, что туда идти час в одну сторону, его совсем не смущало. В последний вечер отпуска, они лежали на ковре у камина. Поленья потрескивали и пускали маленькие искорки. Языки пламени грели две пары босых ступней. Как и всегда, её голова лежала на его груди, а ручка рисовала узоры на животе. Бак поглаживал угловатые плечи мягкими подушечками пальцев и периодически притягивал её к себе для поцелуя. Он был очень обходительным, зафиксировал голеностоп эластичным бинтом и вообще не давал ей шагу ступить самостоятельно. — Баки, мои родители пригласили нас на Рождество к себе. Что думаешь? — Прекрасная идея. С удовольствием. — Мы можем к полуночи вернуться на базу, к остальным. — Как ты скажешь, так и сделаем. Можем взять с собой Тома. Когда мы ходили в бар, я обещал ему достать билеты на матч и совершенно забыл, - Джеймс смущённо улыбнулся и почесал затылок. — Ты ему нравишься. А ещё он очень отходчивый. — Почему ты никогда не рассказывала мне про Мэттью? — А ещё мой брат совершенно не умеет держать язык за зубами, - девушка вздохнула и прикрыла глаза. — Так почему? Что за тайны, малышка? — Никаких тайн. Просто неприятно к этому возвращаться. Это тёмная страница в моей биографии. — Не темнее, чем моя, но я же от тебя ничего не скрываю. — Чтож, значит слушай. Мы познакомились почти сразу после окончания моей терапии. Сначала всё было хорошо, но потом он стал манипулировать, надавливать на мои раны, сперва словно случайно, а потом намеренно. Ему перестали нравится мои шутки, он называл их глупыми и детскими, хотя знал, что это просто защитная реакция. Он критиковал каждый мой шрам и ногти, которые к тому моменту ещё не до конца восстановились. То волосы тусклые, то синяки под глазами. «Парнишка, я только вышла из депрессии, какой к херам блеск волос и сияние глаз?» сказала бы я сейчас, но тогда не могла. Не знаю, как так произошло, он будто держал мои мысли под контролем. Что Том, что Локи твердили мне «Мари, беги. Ты возвращаешься туда, откуда начинала», а у меня в голове были только его слова «Кому ты ещё нужна такая ущербная? Только мне». Вот такая история, за которую мне стыдно. — И как это закончилось? — Мне надоело. В очередной вечер, после подобных слов, я вышла из себя и надрала ему зад. Видел бы ты как он плевался юшкой, как плакал из-за сломанного носа, как качался по полу. А я ушла и больше никогда его не видела. Номер в чёрном списке, потому что он наяривал и писал тысячи смс «Пожалуйста, вернись». — Он слаб. Это не мужчина, это тряпка, раз он самоутверждается за счёт женщины. Ты ведь понимаешь, что он и пяти минут не продержался бы в плену. Ты была там две недели. У тебя самые красивые волосы на свете, ты ведь знаешь, как я их люблю. Аккуратные ногти, мне нравится, что ты не красишь их, а только подпиливаешь. И шрамы, - он покачал головой, — Как ты говорила мне...они часть тебя. Они нисколько тебя не портят. Ты красивая. Очень. Мы как Красавица и Чудовище. — Не очень-то ты подбодрил, ведь на твоём фоне, красавчик, чудовище именно я, - Мари улыбнулась, а потом захохотала, потому что он начал щекотать её ребра. Он смеялся в ответ, нависая над ней всем телом и придерживая руки над головой бионикой. А потом замер, всматриваясь в глаза. Грин тяжело дышала, сердечко плясало чечетку. — Я люблю тебя. Знаешь чего я боюсь больше всего на свете? — Чего? — Что это лишь сон или наваждение. Что моё подсознание придумывает эту историю и тебя, пока я нахожусь в криокамере, на одной из баз Гидры. А может я умираю и это мои предсмертные мечты. Меня кто-то любит... — Я рядом, Джеймс. И я люблю тебя. Такого, как ты, невозможно не любить. Всё реально. Знаешь чего я боюсь? — Чего? — Потерять тебя. Потому что ты тот человек, который показал мне настоящие чувства, показал мне любовь. Эти слова заставили его большое, когда-то давно холодное, а сейчас будто лава, сердце ускорить ритм. Его женщина. Его любовь. Его поддержка. Вот она, рядом, лежала и шептала нежности, безвозмездно делилась своим теплом и любовью. Они были единым целым. Так хорошо и спокойно ему не было даже до Второй Мировой Войны. Безусловно, он был привлекателен, пользовался успехом у противоположного пола, но она... Она это что-то другое. С теми девушками был секс и свидания, танцы, он никогда не думал о совместной жизни с ними. Он шёл на фронт и пользовался теми крошками тепла, которые они могли ему дать. А после Гидры... Баки никогда даже и не мечтал. Он плыл по течению и был рад тому, что рядом хотя бы Стив. Сержант с чёрным прошлым каким-то образом смог завоевать такое хрупкое доверчивое сердце. Он был готов на всё, лишь бы она была счастлива. — Пойдём спать. Завтра рано вставать. Я отнесу тебя. — Я не фарфоровая кукла, не разобьюсь, если дойду сама. — Моя девочка, когда ты позволишь себе быть слабой рядом со мной? Сильным должен быть я, - он закинул её на плечо и понёс в постель. — Тебе нравятся слабые? Что-то я не заметила этого, когда ты просил... «Мари, пожалуйста. Пожалуйста... Я больше не могу». — Это другое, - звонкий шлепок по ягодице перебил её пародию. Он улыбался от уха до уха, вспоминая ту ночь, когда девушка приковала его к постели.

**********

После того, как Мари неделю смотрела на Стива, который был связан по рукам и ногам, она часто намекала Барнсу, что хочет попробовать сковать его так же. А он что? Он обещал ведь. Мужчины не берут слова обратно. Что-то пугало его, всё таки он был ведомым, в подчинении, много лет, но зря переживал. Как только он увидел Мари в чёрном комплекте и чулках, страх уступил место вожделению. Она запретила к себе касаться, только смотреть, и это было страшнее, чем пытка. Тёплые ручки вязали узлы на запястьях, а затем крепили к изголовью. Тоже самое и с щиколотками. Конечно же, Баки мог выбраться или сломать изголовье, но она сразу предупредила «Что-то сломаешь и больше мы в игры не играем». Поэтому он держал себя в руках настолько, насколько это было возможно в такой ситуации. Когда она завязала ему глаза, все остальные органы чувств обострились. — Малышка, я хочу тебя видеть. — Чуть позже, а сейчас чувствуй. Мари передвигалась, как кошка, её губы и руки оказывались в самых неожиданных местах. Ещё секунду назад она прикусывала сосок, а в следующую уже рисовала языком узоры на бедренных косточках, после шептала что-то на ушко. Щекотала ребра кончиками волос, от чего по коже бежали мурашки. Оставляла дорожки поцелуев от запястья до самого плеча. Поглаживала бедра, даже щекотала ступни, только тогда ему было не смешно, ведь член стоял колом и уже приносил дискомфорт. Когда Грин избавила его от повязки, стало ещё хуже. Ведь её глаза уже захмелели от возбуждения, губы слегка припухли, а ещё эти чулки... Мари умостилась меж разведенных ног. Глядя в его глаза, она играла только с яичками непростительно долго, ни разу не коснувшись к члену. Джеймс заерзал от нетерпения, на что она лишь изогнула бровь. — Ты хочешь о чем-то попросить? — Не мучай. — Тебе разве не хорошо? — Очень, но... — Никаких но,- перебила она, — Ты будешь просить сегодня. Много и долго. — А если нет? — У тебя нет выбора. Когда губы впервые коснулись к головке, Баки задрожал и выдал громкий протяжный стон. Мари усмехнулась с мыслью Не так быстро, милый. Ты рано радуешься. Девушка с особым удовольствием медленно подводила его к высшей точке наслаждения. Дождалась пульсации, яички поджались и... И в этот момент она остановилась. Выпустила его изо рта, тонкая ниточка слюны потянулась от головки к губам. — Пожалуйста, Мари, пожалуйста, - шептал он толкаясь бёдрами вверх. — Не так быстро. Как только пульсация закончилась, а яички вновь были расслабленны, Грин поднялась вверх. Пока губы исследовали его грудь и плечи, она терлась промежностью о пах. И Баки чувствовал насколько она влажная. Он попытался толкнуться, но она лишь усмехнулась. — Пожалуйста. — Что? — Сними трусики. Сядь на меня. — Хорошо, но так будет не легче, - Мари поднялась и медленно выполнила его просьбу. Трусики полетели на пол. Она опускалась на член, сжимая его шею двумя руками. Двигалась плавно и в таком медленном темпе, что Бак был близок к безумию. И он просил. Даже не так... Он умолял. Не сразу, конечно, но когда она подвела его к оргазму в третий раз и снова остановилась, Джеймс был готов плакать. — Пожалуйста, я больше не могу. — Тогда отомсти мне за муки, - Мари усмехнулась и поддела узлы. Первым делом он освободил и ноги. Заломал её ручки за спину, связал их той же верёвкой, что и она его до этого, и упер грудью в матрас. Прекрасный вид. Уже через три минуты прежде белые ягодицы, горели огнём от сильных быстрых шлепков. — Ты ещё неделю сидеть не сможешь. — Я заслужила, папочка. — А завтра ты не сможешь ходить, - он намотал волосы на кулак и потянул на себя, — Как думаешь, что я сделаю? — Не позволишь кончить вообще? Ты опоздал, ведь я уже получила свое удовольствие,- она хмыкнула. — Наоборот. Скоро ты забудешь всё, все слова, кроме «Папочка» и «Пожалуйста». И она забыла. После пятого раза она кричала словно в бреду. Металась по мокрым простыням, пыталась свести ноги, но он не позволял. Волосы прилипли ко лбу, шее и плечам, губы искусаны до крови, запястья стерты грубой тканью. Конечно, потом он снова стал мягким и нежным Баки. Отнёс её в ванную, самостоятельно искупал, потому что её коленки так дрожали, что был риск просто упасть. Перестелил постель и уложил, подбивая одеяло со всех сторон. Нанёс мазь на кисти, подал гигиеническую помаду, чтобы увлажнить губы. Забрался на свою сторону и крепко обнял, целуя висок. — Мне понравились верёвки, - выдохнул он ей в ушко. — Когда ты был прикован или когда связал меня? — Всё. Мне понравилось всё. — Мне тоже, - она мягко улыбнулась и подвинулась ещё ближе.

**********

Вот и сейчас он бережно уложил её в постель. Перевязал бинт заново и приложил холод. Опустился на колени у её ног, чтобы удобнее держать лёд. Баки крутил её слова в голове и улыбался. Такого, как ты, невозможно не любить. Не думаю, что мои жертвы согласились бы с тобой. Грин, как почувствовала, что поток его мыслей свернул куда-то не туда. — Я тебя сейчас стукну. — За что? — Ты думаешь о Гидре. Я знаю, потому что твоя радужка становится тусклой, а взгляд расфокусирован. — Иногда мне страшно от того, что ты делаешь. Будто читаешь мои мысли. — Я просто хочу, чтобы ты освободился от чувства вины. Ты полностью оправдан, люди принимают тебя и любят. Ты искупил свою вину, по каждой жертве, хоть и не был обязан. Твоя терапия окончена. Пора уже отпустить груз. — Может ты и права, - он пожал плечами и коснулся щекой к её здоровой ступне. — Алло, - она зашевелила пальцами у его уха, – А можно к телефону самого лучшего мужчину на свете? — Алло, можно, только если ему звонит самая лучшая женщина, - он улыбнулся и отложил пакетик со льдом в миску. Умостился рядом и крепко прижал к своей груди. Мари уже не могла спокойно засыпать без его рук на своём теле. А он не мог спать без её сопения в грудь. После отпуска они успели выполнить ещё несколько пустяковых миссий. Без потерь, заражений и неприятных моментов. А вот неловкости было хоть отбавляй. Потому что Баки получал своеобразное удовольствие поддевать лучшего друга этим «Моя». Щеки Стива горели, он сразу прочищал горло и старался быстрее перевести тему. Ведь прекрасно помнил, что было после этого слова. «Рука. Такая, как и у тебя. А теперь вот так, согни пальцы в кольцо. Отлично ты сможешь помочь себе сам. Это называется мастурбация, Стивен». Он прекрасно помнил тепло её ладошки, даже сквозь латексную перчатку. Помнил, хоть касание длилось не более двух секунд. Помнил, потому что Мари единственная, кто касалась его там. В Рождественский Сочельник уже к 17 часам Мари и Джеймс были у входа в родительский дом. Он был украшен разноцветными огнями, из окон лилась тихая музыка явно пластинки, которые коллекционировала бабушка. От 30-х до 60-х годов. Родители снова танцевали, хоть мама и возмущалась, что ничего не успевает. Бак обнял Мари и оба наблюдали за этой идиллией несколько минут. — Пластинки явно для тебя достали. Папа никому не разрешал трогать патефон, чтобы не сломали. Бабушка его очень любила. — Потанцуешь со мной, мисс Грин? - Бак поставил пакеты у двери. — Безусловно, сержант Барнс,- она приняла его руку и сразу же оказалась прижатой к мужской груди. — Как думаешь, лет через двадцать-тридцать мы тоже будем танцевать на кухне своего дома? А дети будут наблюдать с улицы и улыбаться. — Звучит заманчиво, Джеймс. Вот только я не позавидую нашей дочери. — Почему это? — Потому что ты будешь знать всё о её парнях. А ещё ты умеешь смотреть так, что кровь стынет в жилах. Думаю, что знакомства с родителями будут очень напряжёнными. — Я постараюсь быть вежливым и дружелюбным, обещаю. — Хорошо. Потому что на самом деле ты довольно милый. Я думаю, что она будет искать кого-то, кто похож на тебя. — Не лучшая идея. — Ну почему? На твоём примере она узнает как ведёт себя настоящий мужчина. Она будет видеть твоё отношение ко мне, твоё отношение к ней. Баки остановился и увлек её в нежный поцелуй. Рядом с Мари мысли о детях и будущем не были такими пугающими и далекими. — Ты заразила его своей любовью к подглядываниям? - Том открыл дверь. — С Рождеством, братец, - Грин потрепала его волосы, как в детстве, и поцеловала в щеку. — Я укладку вообще-то сделал, - он обнял её и пожал руку Джеймса. — Ты решил, поедешь с нами после ужина на базу? — Да, поеду. Будет весело? — Как и всегда, - Баки захватил его голову и начал натирать макушку другим кулаком. Оба хохотали, словно мальчишки лет 10-ти. — Мари, помоги. Давай скооперируемся и надерем ему зад. — Ооо, нет. Это без меня, - она оставила мужчин в прихожей, а сама побежала помогать накрывать на стол. Ужин прошёл замечательно, правда. Непередаваемая словами атмосфера праздника, уюта и тепла. Там было комфортно и легко. Разговоры и смех не стихали совершенно. Мари снова принесла фотоаппарат и запечатлела всех. Родители обнимают друг друга на фоне камина. Том ставит рожки, пока Баки мило улыбается, ничего не подозревая. Родители обнимают Джеймса и Тома. Бак кружит Мари в танце, пока Александр держит над их головами омелу. Конечно же, поцелуй. Ёлочка светилась огнями, когда пара оставляла там подарки для родителей и забирала свои, чтобы распечатать завтра утром. Несколько минут прощаний и вот они ехали на базу втроём. Джеймс, конечно же самый трезвый, вёл машину, пока Мари и Том кричали слова какой-то песни. Он улыбался. Спасибо, что подарила мне семью, малышка. Дороги пустые, поэтому путь занимает меньше времени, чем обычно. — Так, учти, настойку Тора не пей, если не хочешь уйти спать в самом разгаре вечеринки. Угощения от Локи советую не принимать. Что ещё? Ах да, при Роджерсе лучше не ругайся, а то задушит моралью. Вроде бы всё, - Грин говорила это на ходу, загибая пальцы. — Просто расслабься и веселись,- шёпотом добавил Баки. Знакомство прошло быстро и приятно. Томас вообще всегда легко находил язык с самыми разными людьми, а когда выпьет, так тем более. Через полчаса они общались так, будто знакомы с десяток лет. Захмелевший Тони принёс ему чертежи со словами «Разберёшься, возьму на свою стипендию». Том раскрыл рот от удивления, ведь о такой стипендии можно только мечтать, он посмотрел на Мари, на Джеймса и с трудом проглотил комок нервозности. Казалось, что весь алкоголь выветрился и парень находился на пороге новой жизни. Он заикался и нервничал, руки дрожали вместе с чертежами, но выстреливал точные ответы и данные. — Мари, почему ты не познакомила нас раньше? Он смышленый. Какой курс? — Третий, мистер Старк. — Просто Тони, пожалуйста. Я не настолько стар, - Железный человек собрал чертежи и вытянул руку, — Выдыхай, стипендия твоя. — Спасибо! - брат тряс руку миллионера с улыбкой от уха до уха. — Поздравляю! - Мари обняла его и потрепала волосы, — Родители будут рады. Ещё через пару часов все, кроме Баки и Стива конечно же, уже были достаточно пьяными. Далее было два варианта развития событий. Либо выпить больше, перейти на личные разговоры и приуныть, а потом уйти спать, либо сыграть в игры, которых на базе было немало. С Мафией не задалось почти сразу, потому что Тор постоянно держал карту обратной стороной, а Локи не мог сдержать смех. С Дженгой тоже не заладилось, потому что руки дрожали у всех, кроме суперсолдат. Да ещё и смех мешал сосредоточиться. — Предлагаю «Я никогда не...» - Старк пересел на диван, — Не хочу больше напрягаться. — Согласна, - Наташа села на другую сторону. — Тогда с меня напитки! - Том скрылся за барной стойкой. — Не слишком крепкие, - Баки улыбнулся, когда Мари положила голову ему на плечо. Такой умиротворенной она бывает только рядом с ним. Когда напитки были готовы, каждый отпил по глоточку. — Надеюсь у остальных не чистый спирт? - Стив зажмурил глаза. — Нет. Только у тебя и Баки. Вы всё равно не пьянеете. — Ужасное пойло. — А у меня вкусный, - Мари пожала плечами, – Кто первый? — Я никогда не спал с кем-то, кто младше меня на 5 лет, - Том хитро посмотрел на Баки и тому пришлось глотнуть кошмарный коктейль. Так же выпил Тор, Локи и Старк. — Значит мы сходу выбрали пошлый вариант игры. Ладно, - Тони улыбнулся, — Заставим Мари напиться в хлам. Я никогда не занимался сексом более трех раз в день. Мари закатила глаза и отпила глоток. Джеймс вместе с ней. — Что? - Грин стрельнула взглядом в брата, который сидел с открытым ртом, — Мы были в отпуске. Чем хотели, тем и занимались. — Я никогда не занимался сексом на столе, - Сокол изогнул губы в дьявольскую усмешку. (Мари, Баки, Тони, Наташа и Том) — Это у вас семейное? - Локи хмыкнул, — Я никогда не подчинялся. (Мари, Джеймс, Тони). — Я никогда не связывал своего партнёра, - Тор хмыкнул. (Локи, Тони, Нат, Мари и Джеймс) — Я узнаю о тебе много нового, сестрёнка, - Томас поднял брови. — А я узнаю, что ты ничего в этой жизни ещё толком не пробовал. — Я никогда не... Можно сказать что угодно, потому что я всё на свете "Никогда не" - Роджерс покачал головой, — Я никогда не занимался любовью в машине. (Выпили все, кроме Локи, Тора и самого Стива) — Я никогда не испытывал более трех оргазмов подряд, - Баки улыбнулся, зная, что Мари выпьет. (Наташа, Мари и... СТИВ) — Я был болен, хорошо? Мне очень стыдно, - Кэп поднял руки. — Я никогда не платила за секс, - Мари улыбнулась. (Сокол и Тони) — Мне никогда не было стыдно после секса, - Вдова отпила. (Том, Локи, Тор, Мари, Баки, Сэм и Тони) — Я никогда не фантазировал о ком-то, кто есть в этой комнате, - Том усмехнулся, глядя на красные лица. (Баки, Мари, Наташа, Стив?!) — Очень интересно, - Тони улыбнулся, — А, ну да, ты же был болен, Капитан Вожделение. У меня никогда не было секса в общественном месте. (Конечно Старк выпил и сам. Мари, Баки, Наташа, Локи) — Где?! - Грин поднимал брови, глядя на сестру. — Тебе в алфавитном порядке? — Ой нет, замолчи. Ничего не хочу слышать. — Я никогда не... Никогда не... - Сэм задумался, — Не целовал кого-то своего пола. (Мари и Нат, Тони) — Что? У меня была бурная молодость, - Старк усмехнулся, когда поймал взгляды остальных мужчин. — Слушайте, это уже второй коктейль. Я так и до спальни не дойду на своих двоих, - Мари нервно улыбнулась, — Давайте закругляться. — Ладно, давайте заставим самого робкого допить стакан, а потом спать, - Локи посмотрел на Капитана, — Меня никогда не мыла женщина. (Стив, Тор, Тони) — Я никогда не был прикован. (Стив, Баки, Тони, Мари, Нат) — Ладно-ладно, хватит со Стива, может теперь заставим выпить тех, кто помоложе? Я никогда не толкался в чужую ладонь, - все громко хохотали, когда мужчины допивали свои коктейли, но смех затих после глотка Роджерса. — Так-так, я чего-то не знаю? Это было в 40-х? - Джеймс улыбнулся и хлопнул друга по плечу. Грин испуганно переводила взгляд с одного на другого. Алкоголь совершенно выветрился за какие-то пару секунд. — Нет. Это произошло, когда я был болен. Но всё не так, как кажется, Баки, клянусь. — Мари? - челюсти были сжаты так сильно, что Барнс чувствовал боль. — Я не собираюсь обсуждать это при всех. Стив не заслуживает такого. А ты мог бы и не пить, Роджерс. Сам ведь просил оставить это между нами. — Оооо, здорово! «Оставить между нами»? Вы серьёзно считаете, что это нормально? - Джеймс давно повысил голос и сверлил свою девушку взглядом. — Скажи ему, Мари. Я сам виноват, что заигрался, - Стив опустил голову. — Твою мать, - Грин опустила голову и выдохнула, — Видит Бог, я собиралась унести это в могилу. Он плакал, ясно? Рыдал, как ребёнок. Успокоительное не подействовало. Ему было больно. Головка была такой огромной и алой, что казалось, будто сейчас лопнет. Я просто показала ему как себя успокоить. Не дольше двух секунд. Следующие 6.5 часов он справлялся сам, кладу руку на сердце. — Почему не сказала сразу? - взгляд Джеймса немного смягчился. — Не хотела, чтобы ты нервничал. Да и Стив... Он ведь не виноват, что так вышло. — Ты никогда не вспоминал, после чего именно взбесился? - Бак перевёл взгляд на друга. — Я услышал запах. Такой, слегка сладковатый, приятный, как... — Не надо его так подробно описывать. Я прекрасно знаю, как пахнет моя женщина. — Твою мать, Барнс! - Мари хлопнула его по плечу, всё лицо мгновенно залилось краской, — Может хватит уже? — Если тебе интересно знать, то она возбудилась из-за сна, в котором была со мной. Учти, там я был без руки, в балахоне и все равно вызвал такой эффект. — Ты сейчас похож на гориллу в брачный период, Джеймс, - Мари начала ухать и бить себя в грудь, прыгая на полусогнутых с места на место, — Моя. Моя. Ух. Моя. Ух. Ух. Я тут самец. — Мне сказали, что будет весело, но я даже не предполагал, что настолько, - Том откинулся на спинку дивана и прикрыл лицо ладонью, бесполезно пытаясь сдержать смех. Абсолютно все присутствующие мгновенно подхватили его. Даже Баки не сдержался, а вот Мари было вовсе не смешно. Она низко поклонились, молча положила подарки для каждого под огромную ёлку, что стояла в самом центре гостиной, развернулась и ушла, громко хлопнув дверью. Девушка приняла душ и улеглась в постель. Её до чёртиков злила вся сложившаяся ситуация. Неужели на её месте кто-то поступил бы иначе? Зачем этот глупый спектакль, если она и так принадлежит Джеймсу вся без остатка? У нас тут что стая, где за самку нужно бороться? Я думала, что мы на уровень выше приматов. Видимо нет. Ну что ж, Джеймс Баки Барнс, тебе за своей самкой теперь ещё долго бегать придётся. Я не такая отходчивая, как Томас. С этими мыслями Мари и уснула, так и не дождавшись мужчину.

**********

Всегда тёплая Ваканда встречает Агента Грин духотой и сухим воздухом. В каждом окошке маленьких домиков на берегу озера горит свет. Некоторые из них украшены гирляндами. Слышен смех детворы и песни на незнакомом языке. Лишь один домик выделяется на фоне остальных. Там темно и тихо, там пахнет не печеньем, а одиночеством. И она знает чей это домик. Чувствует, что он там. Почему ты снишься мне только таким разбитым? Почему я никогда не вижу весёлого Джеймса в своих снах? Мари идёт босиком по песку и заглядывает внутрь. Мужчина сидит на деревянном стуле и молча смотрит в окно. Там вдали семья: мама, папа и двое деток. Они несут угощения своим соседям. — С Рождеством, Бак, - девушка опирается о арку, а он испуганно поворачивается на звук. — Чудо... То есть... Спасибо. И тебя с Рождеством. Ты давно не приходила. — Ты тоже мне давно не снился. Последний раз месяца три назад. Когда мы...были на пирсе. — Нет, я видел нас ещё несколько раз, но со стороны. Где-то в горах. — Возможно, - она жмёт плечами, — Почему ты здесь? — А где мне быть? Я здесь живу. Ты почему в пижаме? - тень улыбки скользит на его губах. — В чем уснула, в том и пришла. Скучаешь по снегу? В Нью-Йорке всё засыпано, представляешь! А главная ёлка, возле Рокфеллер-центра, в этом году даже краше, чем в прошлом. — Скучаю. Здесь жарко круглый год и нет никакого праздничного рождественского настроения. — Идём, - Грин протягивает ему руку и тащит на улицу, как только тот хватается за неё. — Что ты делаешь? — Мы сами создаём настроение. Поиграем в снежки? Да-да, это песок, но мы ведь можем представить... — У меня одна рука, - Баки опускает взгляд вниз. — Только не грусти. Сейчас всё будет! Она идёт ближе к берегу, где песок слегка влажный, и лепит маленькие, не очень плотные шарики, складывает их в одну кучу. Он наблюдает за ней без особого энтузиазма во взгляде, но смеётся, когда в него прилетает один шарик. — Мы будем с ног до головы в песке! — Ну и что? Мы проснёмся утром чистые в своей постели. — Тогда берегись! — Ты хитрец, я только тебе успела сделать,- Мари смеётся до боли в груди, потому что он не промазал ни единого раза, а она успела запустить лишь один. Тогда девушка решается на отчаянный шаг, разбегается и валит его с ног. — Ты сумасшедшая, знаешь? - Джеймс смеётся, мило сморщив нос и чуть прикрыв глаза, — Я скучал. — Да, сумасшедшая. Но тебе нравится, - поцелуй получается не очень нежным и ласковым, потому что на губах и зубах трещит песок. Оба снова смеются. Они лежат на берегу, глядя на россыпь звёзд. На небе нет ни одного облачка. Разговаривают обо всем на свете, о любой мелочи. Барнс гладит её спину и волосы, прижимает к себе плотнее, чтобы не замёрзла. Мари рассказывает что-то о детстве и юности. Хоть в реальной жизни она безумно злится на него, но в этом сне он заслуживает только хорошего отношения. — Давай потанцуем? Сегодня Рождество. — Я не танцую. — Кого ты обманываешь? Я знаю о тебе всё, забыл? Ты ходил с девушками на танцы в 40-х. Скоро именно ты будешь приглашать меня, а не я тебя, поверь. — Тут даже нет музыки. — А мы подойдём поближе к чужим окнам. — У тебя на всё есть ответ, да? — Да. Не будь занудой. Пойдём. — Ладно, - отвечает он, не успев подумать о том, что одной руки не хватает. Но девушка просто обнимает его нежными ручками и прижимается ближе, ему не остаётся ничего, кроме как просто аккуратно умостить горячую ладонь на девичьей талии. Мелодия громкая и ритмичная, но кто прислушивается? Они наслаждаются близостью и теплом, вовсе не музыкой. — Мне так хорошо и спокойно с тобой, чудо. Настолько, что я мечтаю не проснуться. Остаться здесь навсегда...

**********

Грин проснулась с неприятным комком в груди. Джеймс был совершенно сломлен и одинок в этом сне. Неужели он и правда себя так чувствовал? Или моё воображение сгущает краски? Дверь в спальню как раз тихонько открылась и мужчина быстро скользнул внутрь. Не включая свет разделся, принял душ и нырнул под одеяло. — Скажи, ты счастлив со мной? — Конечно. Откуда такие вопросы? — Ты снишься мне таким грустным. Почему-то всегда в Ваканде, хотя я тебя такого не знала. Говоришь, что не хочешь просыпаться. — Дурной сон, только и всего. Я люблю тебя, - он попытался обнять её, но Грин отодвинулась дальше. — Самка не в настроении сейчас. Так что оставь свои руки при себе, если не хочешь остаться без них. Спокойной ночи. — Маленькая, я перегнул палку, признаю, но... Ты скрыла этот момент от меня, будто он что-то значит. Я разозлился. — Что?! Ты обалдел? Если бы я сказала, ты перевернул бы весь мир, чтобы нас найти. Или требовал бы координаты, а Стив только-только начал идти на поправку. Я не могла позволить тебе заразиться. Не могла позволить кому-либо найти нас. — Прости. Я вёл себя неприлично. Больше такого не повторится. — Очень надеюсь. — Можно тебя обнять? — Нет! Баки тяжело вздохнул и силой прижал её к своей груди. Как бы она не пыталась выбраться, ничего не вышло, в итоге Мари прекратила попытки. Черт, я же пообещала самой себе, что он помучается, чтобы заслужить моё прощение. Но, кажется... Я не умею на него долго злиться. — Ты отвёз Тома? — Да, он в порядке. Представляешь, Романофф так напилась, что её пришлось уносить на руках. — И кто этот бравый рыцарь? — Стив. Он был так смущен, потому что она шептала что-то на ухо. — Подумать только, если бы не Локи, то вы, возможно, поменялись бы местами. Можешь представить себе развратного Стива? — Я развратный? - он захохотал, — Я просто знаю что доставляет тебе удовольствие. А если серьёзно, поменяйся мы местами, то я был бы мёртв и ты тоже. — Почему? — Потому что если бы я в таком состоянии гона почуял твой запах, то толкнулся бы не только в ладонь. Ты не смогла бы скрыться. Как итог, тебе пришлось бы самоликвидироваться. А я... Даже если бы поправился, не смог бы простить себя и, в очередной день, просто пустил бы себе пулю в лоб. — Эта зараза ослабила его, ослабила бы и тебя. — Только до заражения Стив не был в тебя влюблен, со мной было бы всё кардинально иначе. Грин промолчала, но только плотнее прижалась к нему, думая о этих словах. Вдохнула запах кожи и оставила несколько поцелуев на груди. — Мне нравится, что ты пользуешься мылом, а не гелем для душа. — Почему? — Запах мыла быстро выветривается и остаётся только твой личный. А я люблю аромат твоего тела. Ты мой личный феромон. Утром Грин проснулась с ужасающей головной болью. Видимо мешать все возможные напитки было не самой лучшей идеей. Дрожащие руки прошлись по постели, в надежде найти своего мужчину, но нет, Мари одна. С трудом открыв один глаз, она увидела маленькую коробочку на подушке. Интерес был куда сильнее головной боли. Внутри был кулон на цепочке. Маленький неброский, такой можно носить каждый день. Внутри была их фотография, та, что нравилась Джеймсу больше всех, где он улыбается, а Мари целует его щеку. Эту фотографию сделал Том в вечер незапланированного знакомства с родителями. На внутренней стороне крышки была гравировка «I love you for infinity». Грин даже прослезилась, аккуратно надела его на шею и пообещала сама себе никогда не снимать. Приняла душ, небрежно уложила волосы, надела самую рождественскую одежду, в общем-то тёплую пижаму с Гринчем, и направилась делать горячий шоколад. Такой вот ритуал из детства. По пути она специально стучала во все апартаменты, чтобы пригласить друзей на завтрак. Настроение замечательное, нужно бы им и поделиться. Ну и ещё, конечно, самую малость, побесить тех, кто с такого же похмелья, как и она. Мари только занесла кулачок над очередной дверью, как та открылась и её снёс с ног Капитан. — Роджерс... Я только стала забывать как ты выглядишь без одежды. Встань с меня, пока Баки этого не увидел. — Прости, прости. Я в трусах, если что. В трусах, - он поднялся и быстро зашагал прочь, забыв даже подать Мари руку. — Вот уж спасибо. Ты такой джентльмен, Стив, - Грин отряхнула пятую точку и замерла от осознания того, что произошло. Комната ведь не Капитана. Она заглянула внутрь, — С каких это пор тебя потянуло на столетних девственников? — Замолчи, - Романофф запустила в подругу подушкой и засмеялась. — И как?! И как? Я хочу знать всё, - та прикрыла дверь и на цыпочках подошла ближе, хотела было лечь рядом, но передумала, — Я так понимаю, что ложиться небезопасно. Я знаю сколько жидкости в нем может быть... — Ох, Мари, - снова приступ смеха, — Кажется я не могу ходить. — Ага, ну это высокий уровень, - выражение лица «not bad». — Он давно мне нравится. Просто случая удобного не было. А потом ещё и это заражение. — И что? Ты начиталась моих отчётов и решила «Так, 6.5 часов мастурбации. Надо брать»? — Ну я ещё сомневалась, а вчера ты рассказала про «Огромную алую головку» и как щёлкнуло что-то, - обе снова рассмеялись. — А серьёзно? Чего он сбежал? Ладно ты была выпившей, он ведь был трезв. — Он не сбежал, просто шёл переодеться, чтобы никто не узнал, что он ночевал не в своих апартаментах. — В трусах? Да вы конспираторы ещё те. Ладно, давай вылазь из постели, кляча. Тебе вафли и горячий шоколад? — Выделываешься? — Разумеется. Ты сказала, что не можешь ходить, а значит и люлей мне отвесить не можешь. Буду называть тебя как вздумается, пока не восстановишься. — А потом? — Рождённый бегать 3.14зды не получит! - Грин вылетела из спальни подруги, уворачиваясь от второй летящей подушки. На кухне хозяйничал Барнс. И получалось у него довольно неплохо. Он эффектно доставал противень из раскаленной духовки своей бионической рукой и перекладывал печенье на тарелку. На фоне играла тихая музыка. Мари не удержалась и сделала несколько фотографий на телефон. — Хочу видеть такое каждый год утром 25-го декабря. Ты...просто чудо, Бак. Откуда знаешь, как делать печенье? — Нашёл в интернете. Сам! - он гордо поднял указательный палец вверх. — Ох! Неплохо, неплохо. Ты нашёл свой подарок? Он там, под ёлочкой. — Свой ты нашла, я вижу, - мужчина тепло улыбнулся, — Тебе понравился? Знаю, ты не носишь украшения... — Теперь буду носить. Спасибо. Он замечательный. И фотография хорошая. Я люблю тебя. Джеймс поцеловал её, усадив на стол. Затем переодел фартук и отдал лопатку, а сам пошёл в гостиную. Коробочек было несколько, друзья ведь тоже подготовились, но её он почувствовал сразу. Развязав ленту, он достал оттуда армейский жетон. Такой, как был у него в 40-х. Уголки губ поднялись вверх. — Гидра уничтожила твой, но я порылась в архивах и сделала новый. 32557038. Сержант Джеймс Бьюкенен Барнс. — Свой ты уничтожила сама, но на обратной стороне твои данные. — Да. Мы слишком долго пытались убежать от прошлого. Пора остановиться и принять его. Вместе мы сильнее. — Единое целое, - прочитал он шёпотом крошечную гравировку в самом низу, а затем быстро надел на шею, ощутив приятный холодок, — Спасибо, малышка. Влюблённые приготовили "праздничный" завтрак и накрыли на стол. Друзья потихоньку сползались на кухню. Сэм придерживал пакет со льдом на голове и тяжело вздыхал. Тони вошёл, как ни в чем не бывало, он ещё с вечера позаботился о себе и принял лекарства. Наташа старалась идти так, чтобы никто не заметил её особенную походку. Стив краснел и потел, будто все могут прочитать его мысли. Друзья поделились впечатлениями о вчерашней вечеринке, посмеялись, повспоминали детали и начали завтракать. —У меня был сссс, с настоящим человеком... - тихонько запела Грин, — У меня был мммм, мне было хорошо. — Надеюсь это просто рождественская песня? - Уилсон хмыкнул. — Да. Очень старая русская рождественская песня, - Нат сжала вилку, глядя на Мари максимально строго. — У меня был аааа, я хочу кричать об этом. У меня был тссс, я хочу ещё. — Ты о ком, Мари? - Баки склонился ближе. — А ты не видишь?- она изогнула бровь, — Пусть в процессе ты спала, меня мужчиной сделала... — Хватит, я не спала! - прыснула Романофф, не в силах больше спокойно слушать. — Да ну?! — Тише-тише, это большая тайна, Бак, - заговорчески шепнула Грин. — Он красный, как помидор! Какие уж тут тайны? - Баки попытался успокоить смех, подперев голову кулаком, но это было невозможно.