Бесталанная

Насколько тяжело обычно вспоминать прошлое? Обычно, даже неудачи воспринимаются не особо болезненно. Человек может задуматься на минуту, скривиться, подумать о том, что тогда нужно было поступить по-другому, и продолжить жить. Конечно, это работает не всегда. Есть воспоминания, которые оставляют глубокий след в душе и даже через много лет причиняют острую боль. Но мне не подходил ни один из этих вариантов. С каждым словом, с каждым воспоминанием, я все сильнее чувствовала опустошенность. Мне должно было быть страшно. Но страх давно ушел, уступив место апатии. И теперь я даже почувствовала облегчение из-за того, что мне больше не нужно ничего хранить в секрете, прятаться, бояться чем-то себя выдать, контролировать каждое свое слово и даже мысль. Если так подумать, последние три года моей жизни были мало похожи на эту самую жизнь. Сначала судорожные попытки скрыть мою способность и постоянные тренировки. Потом все приелось и уже не казалось таким сложным. Но я все равно периодически вздрагивала от случайного шороха, думая, что меня раскрыли. Сейчас же даже дышать стало немного легче. Наверное, примерно такое же чувство испытывает человек, который полжизни провел в больнице, пытаясь выяснить что с ним не так, и наконец услышал диагноз, пусть тот и оказался неизлечимым. Да, это все еще несправедливо, обидно и по-прежнему страшно. Но все равно лучше, чем постоянный страх неизвестности. Я рассказала Люциферу почти все. Всю мою историю от начала и до конца. Умолчала только о причастности Геральда. Я старалась повернуть рассказ так, чтобы казалось, что я сама выяснила, какая у меня способность — якобы не утерпела и отправилась на Землю проверять еще до встречи с куратором. И сама же догадалась потом проверить на заключенном. Впрочем, на этих моментах он ощутимо кривился и иногда ухмылялся, давая понять, что не верит мне. — И ты сама сразу поняла, чем тебе это грозит? — выгнул бровь Люцифер. — Это же очевидно, — пожала я плечами. — Догадаться было несложно. — Ты, конечно, умная, Вики, но все же Непризнанная. — И что это должно значить? — То, что у тебя на тот момент банально не было информации, чтобы сделать такие выводы. — Какая разница, Люцифер. Зачем сейчас заново это обсуждать? Я ведь и так все рассказала. Во всем созналась. Или ты хочешь, чтобы я перечислила всю литературу, которую прочитала и благодаря которой сделала такие выводы? Может мне доклад написать с указанием всех источников? Я, конечно, могу, но предупреждаю сразу — это затянется. — Это лишнее. Собственно, можешь даже не называть имя того, кто тебе помог. Я и так знаю, что это был Геральд. — Нет! — сказала я, наверное, слишком поспешно, а Люцифер, видя мою реакцию, нервно дернул щекой. — Как трогательно ты его защищаешь. Неужели Геральд изменил своим привычкам и начал крутить романы со студентками? — Ты совсем больной? — опешила я. — Ясно, значит, просто жалко стало. Можешь не отпираться, я отлично понимаю, что на такое хватило бы смелости только у него. Если бы ты была ангелом, я бы подумал на Ребекку, но… — Это и была Ребекка. Она взяла меня на Землю до того, как подошел срок моего экзамена, и… — Можешь не трудиться, — перебил он меня. — Я в любом случае не собираюсь преследовать Геральда. Он все сделал правильно. Я сначала даже не поняла, о чем он говорит. Снова посетило чувство, что слова не доходят до сознания. А когда все же смогла обработать эту информацию, то резко подобралась, выпрямившись, и во все глаза уставилась на Люцифера. — Что ты имеешь в виду? — срывающимся голосом спросила я. — Ты правда думала, что я тебя сейчас на эшафот потащу? Шепфа, какая же ты дура! — от души проговорил он, прикрывая лоб ладонью. — Но ведь… — Спасла меня и ждала, что я начну тебя убивать? Ты адекватная? — Не знала, что у демонов есть такое понятие, как долг жизни, — фыркнула я. — В любом случае, я хочу узнать, что ждет меня дальше. Прости, но вот это, — я подняла руки, демонстрируя антимагические браслеты на запястьях, — говорит явно не в пользу помилования. — Блять, — почти неслышно выругался Люцифер, после чего сделал рукой какой-то сложный пасс и символы на браслетах перестали светиться. Он встал, неспешно подошел ко мне и наклонился так, чтобы оказаться напротив моего лица, уперев ладони в район коленей. — А сразу мне нельзя было про них сказать? — Не думала, что заметить их является проблемой. — Если ты считаешь, что я смотрю исключительно на твои запястья, то сильно ошибаешься, — тихо проговорил он, бережно беря мои руки в свои. Немного подумав и рассмотрев, как именно крепятся браслеты, он аккуратно просунул пальцы под них и просто сломал металл, как будто это была пластмасса. Я смотрела на это как на восьмое чудо света, не в силах поверить в то, что происходит. Как будто приговоренному к казни в последний момент объявили, что он оправдан по всем статьям. В принципе, так и было. Но все же так просто довериться я не могла. — Люцифер… Это ведь ничего не меняет… Ты ведь сам прекрасно понимаешь… Я собиралась рассказать ему, что выводы, которые я сделала, были вовсе не глупыми. Что он обязан доложить о том, что узнал. И даже я его не осудила бы за это. Он, по сути, второе лицо в государстве и должен заботиться о безопасности этого самого государства. Поддерживать порядок. Думать о перспективах. Но он не дал мне договорить. Его лицо по прежнему находилось напротив моего, а взгляд прожигал, кажется, заглядывая в самую душу. — Я правильно понимаю, что та пощечина все же была не совсем заслуженной? — прищурился он. — Ты ведь тогда ушла, потому что испугалась, что твоя тайна раскроется, так? Взгляд красных глаз буквально прожигал, и я не смогла долго его выдерживать. Почему-то стало стыдно. Шепфа, Вики! Ты когда-нибудь станешь нормальным демоном, у которого совесть просыпается исключительно по большим церковным праздникам, которые в Аду не соблюдают? — Нуу… Да… — Отлично, — шепнул он, а затем приподнял двумя пальцами мой подбородок, снова заглядывая в глаза, как будто пытался найти в них какой-то ответ. Не знаю, что он видел в моих глазах. Я же заворожено смотрела в красные радужки, не в силах оторвать взгляд, потому что то выражение, те эмоции, которые таились в глубине, я видела у него впервые. Вместо привычной уверенности и легкой насмешки, сейчас отчетливо просматривалась… нежность? А еще улыбка. Как можно улыбаться глазами? Оказывается, можно. — Люц… Договорить снова не получилось. Потому что он накрыл мои губы поцелуем. Быстрым, жадным и каким-то отчаянным. Я по-прежнему не знала, что будет дальше, ведь ничего конкретного Люцифер не сказал. Но я просто не смогла отодвинуться, заявить, что сейчас не время и не место. Вместо этого я ответила на поцелуй со всей страстью, на которую была способна, вцепившись пальцами в его волосы. Оказывается, я успела безумно соскучиться по его губам, и сейчас меня не останавливало ни собственное шаткое положение, ни неопределенность в будущем, ни полная опустошенность внутри. Напротив, я как будто пыталась ее заполнить, исследуя его рот, втягивая в себя его губы, сжимая пальцы так, что наверняка причиняла ему боль. Как будто он стал последней ниточкой, которая еще соединяла меня с этой жизнью. Я сама не заметила, как оказалась сидящей на его коленях, а мои руки пробрались под рубашку, начав оглаживать рельефные плечи. Его пальцы к этому моменту уже свободно гуляли у меня под футболкой, заставляя выгибаться и стонать ему в рот. Нас обоих не волновало, что одежда, да и кожа, в пыли, а у меня еще и в крови, которая осталась после той бойни, которую устроили мы с Ребеккой. Все это стало неважным. Были только его губы, которые настойчиво ласкали мои, и руки, превращающие мою кровь в потоки лавы, что виднелись за окном. Не прерывая поцелуй, Люцифер скользил ладонями по моим ребрам, все выше задирая футболку, и когда она почти полностью собралась у меня на ключицах, я отстранилась, вытянув руки и позволяя снять ее. Ненужный сейчас кусок ткани полетел в сторону, а Люцифер на секунду замер, внимательно оглядывая мое тело. Он глубоко вдохнул и даже, кажется, на несколько мгновений задержал дыхание. — В чем дело? — Ни в чем, — быстро мотнул он головой, как будто выходя из какого-то транса, а затем снова посмотрел мне в глаза, слегка улыбаясь. — Не думал, что буду так скучать по тебе, — хрипло добавил Люцифер. Я тоже на секунду замерла, а сердце пропустило удар. Несмотря на все, что говорила Мими, я не ожидала, что Люцифер признается в том, что скучал по мне. Эта случайно брошенная фраза была как снег, который щедро отсыпали мне за шиворот. Он никогда ничего не говорил о своем отношении ко мне и сейчас его слова звучали почти как признание. Вспомнив, что нужно дышать, я сделала судорожный и слишком шумный вздох. А еще я очень отчетливо поняла, что скрывать свое отношение к нему бессмысленно. Я тоже скучала. Причем настолько, что сердце грозило разорваться каждый раз, когда я вспоминала о нем, сидя в своем офисе или возвращаясь в маленькую квартиру. — Я… Он в который раз за этот вечер перебил меня, притягивая к себе и снова накрывая губы поцелуем. Язык проник мне в рот, распаляя и заставляя плавиться от каждого движения, а сильные руки притянули мои бедра еще ближе — так, что я вжалась промежностью в его пах, ощутив эрекцию. По позвоночнику прошла волна дрожи и все мысли, все слова, которые я собиралась сказать, вылетели у меня из головы. Впрочем, они были и не нужны. Пальцы Люцифера начали исследовать мое тело — нежно, почти бережно, как будто в первый раз. И когда его ладони накрыли грудь через тонкое кружево бюстгальтера, я выгнулась, застонав сквозь поцелуй. Он умело расстегнул застежку и еще один элемент одежды отправился вслед за футболкой куда-то в угол комнаты, а его губы, оторвавшись от моего рта, накрыли напряженный сосок. Из горла вырвался протяжный, хриплый и до невозможности пошлый стон. — Не нужно так сексуально стонать, малышка, — ухмыльнувшись, прошептал он. — Прости… — ответила я сбившимся голосом, начав расстегивать его рубашку, — но изображать бревно я сегодня не в состоянии. Люцифер рассмеялся хриплым смехом и резко перевернул меня, укладывая на диване и нависая надо мной на одной руке. Не в силах больше это выдержать, я просто рванула полы его рубашки в стороны, заставив пуговицы запрыгать по полу. — Ну вот, испортила мне рубашку, — игриво цокнул он языком. — Довольна? — Безумно, — ответила я, припадая губами к шее. Я очерчивала языком татуировки, цепляясь за напряженные плечи, пока его ладонь блуждала по моему телу, задевая самые нужные точки. Когда его пальцы проскользнули вдоль плоского живота, расстегивая пуговицу на джинсах, я в очередной раз застонала от предвкушения, а он недовольно рыкнул. — Когда-нибудь я сожгу все твои брюки! Мне было плевать. Пусть всю мою одежду спалит. Главное, что он стянул джинсы с моего тела и провел рукой по внутренней стороне бедра, накрывая центр моего удовольствия через тонкую ткань. Одного прикосновения хватило, чтобы я прогнулась и сильнее сжала его ногами, начав хватать ртом воздух. — Такая отзывчивая, — шепнул он, продолжая беззастенчиво ласкать меня и склоняясь к моей груди, чтобы снова втягивать в свой рот напряженные соски и прикусывать их, слегка оттягивая. Сжимая его плечи, я сбивчиво стонала, непроизвольно выгибаясь и поджимая ноги, в попытках удержать все это наслаждение в пределах одного тела. Слабость накатывала все сильнее, а сквозь меня проходили электрические импульсы, заставляя метаться по диванным подушкам и кусать губы. — Люцифер… — коротко выдохнула я. — Пожалуйста… Я действительно уже готова была умолять. Все что угодно ради того, чтобы он перестал меня мучить. Но дважды просить не потребовалось. Остановившись на секунду, он расстегнул ширинку, заставив замереть в предвкушении. Отодвинув трусики в сторону, он прошелся головкой по моим складкам, размазывая липкий сок, а затем медленно скользнул внутрь, позволяя почувствовать, как член растягивает мои стенки, заполняя до предела. Мой протяжный стон смешался с его хриплым рыком, заставляя полностью раствориться в ощущениях. Медленный и чувственный темп лишил остатков самоконтроля. Подаваясь бедрами ему навстречу, я пыталась не только подхватить ритм, но и насадиться еще сильнее. Постепенно медленные, скользящие движения превратились в рваные толчки. Его губы оставляли на моей коже метки, которые обжигали почти физически, разливаясь огнем по коже, а я царапала его плечи и спину до крови. Я перестала контролировать себя, полностью отдавшись ощущениям. Но мне все равно было этого мало. Я попыталась перехватить инициативу и перевернуться, но добилась только того, что мы свалились с дивана на пол. Впрочем, мне было плевать. На все. То, что тревожило меня еще полчаса назад, стало неважным. Сейчас я просто наслаждалась, сидя на его бедрах и откидывая голову назад. Остались только обжигающие поцелуи, сладкие спазмы внизу живота, слабость, которая накатывала все сильнее и просто невыносимое удовольствие, которое ощущалось уже в каждой клеточке тела. Кажется, я сорвала голос, выкрикивая его имя, но мне было плевать. Когда напряжение стало нестерпимым, по телу прошла оглушающая волна, заставляя распасться на тысячу кусочков и почти перестать существовать. Забившись в сладких судорогах, я услышала, как глухо застонал Люцифер, ощутив, как сжимаюсь вокруг него, и притянул меня за бедра сильнее, совершая последние рваные толчки. Без сил упав ему на грудь, я пыталась прийти в себя, ощущая, как быстро бьется его сердце. По мере того, как дыхание восстанавливалось, в голове снова замелькали мысли, от которых удалось избавиться только на время. Я перекатилась, устраиваясь рядом на полу. Какое-то время я лежала, глядя в потолок и пытаясь понять, как вести себя дальше. Но в итоге не выдержала. — Что теперь будет? — с одной стороны, сейчас задумываться о будущем не хотелось, но я понимала, что рано или поздно этот вопрос все равно прозвучит. Так какая разница? Лучше сразу сорвать пластырь, чем мучить себя постоянными догадками. — А какие есть варианты? — Люцифер перевернулся, внимательно разглядывая мое лицо. — Я надеялась, это ты мне расскажешь. Не думаю, что здесь что-то зависит от моего желания, — я попыталась улыбнуться, но вышло откровенно не очень. Вместо понимающей улыбки вышла гадкая кривая ухмылочка, которую я поспешила убрать с лица. — Да ничего не будет, — вздохнул Люцифер, снова откидываясь на полу, а затем притягивая меня к себе. — Можешь считать, что ничего не изменилось. Просто теперь в твой секрет посвящены не двое, а трое. — Подожди, — приподнялась я на локтях. — Ты хочешь сказать, что мне и дальше придется хранить все в тайне? — Я смотрю, запросы растут на глазах, — хмыкнул он. — Мы, конечно, можем все рассказать общественности, но боюсь, большинство не поймет. На тебя может открыться охота. — А как же… — я не могла подобрать слов, чтобы задать правильный вопрос. — Я ведь все еще опасна. — Угу, я прям чувствую, как сейчас ты тянешься к моему горлу, чтобы придушить, — фыркнул Люцифер. — Мы здесь уже несколько часов. И ты до сих пор не превратила меня в слюнявого идиота. А ведь могла бы. Ну что тебе стоит, использовать на мне свою способность и просто сбежать? Это ведь достаточно просто. — Ты же знаешь, что я так не поступлю, — я еще сильнее прижалась к нему, уткнувшись куда-то между плечом и шеей. — Знаю. Поэтому и говорю об этом так спокойно. Общественности знать о твоих возможностях не стоит. А что касается общей политики государства… Ну что ж, можешь считать, что у тебя есть блат. Я не знаю, как бы поступил мой отец, если бы узнал о тебе. Но я в любом случае считаю, что такие радикальные меры по отношению к тебе нецелесообразны. Тем более, как выяснилось, от твоих способностей в определенной ситуации есть ощутимая польза. Какое-то время я переваривала эту информацию. Новости были действительно шикарными, но что-то не давало мне расслабиться, цепляя сознание. Наконец, я поняла, какие именно сомнения меня гложут. — Послушай, Люцифер. Может показаться, что оставить все как есть — действительно хороший вариант. Вот только я знаю, что как раньше уже не будет. Об этом уже знаешь ты. Сейчас даже не важно, расскажешь ты об этом своему отцу или нет. Дело в том, что мои, как ты выразился, полезные способности останутся глубоко законсервированными в любом случае. Я понимаю, что в некоторых ситуациях могу быть удобным оружием. Но я не собираюсь становиться палачом или киллером. Я действительно этого боялась, причем не намного меньше, чем более ожидаемого приговора. Я понимала, что наверху могут посчитать меня полезной именно для устранения неугодных. Но… я уже говорила о том, что обычное убийство более гуманно. И я в любом случае не готова становиться адским Джеймсом Бондом, пусть даже лицензию на убийство мне будет выдавать сам Сатана. Впрочем, все мои размышления оказались напрасными. Люцифер, выслушав мой сбивчивый поток речи, помолчал пару секунд, а потом просто заржал. Не ухмыльнулся, не фыркнул, не засмеялся, а именно заржал. — Ты правда думаешь, что для убийства мне требуется чья-то помощь? Успокойся, Уокер. Я вовсе не собираюсь делать из тебя палача. Можешь вообще забыть о своей способности. Если в Аду не появится очередной маньяк с комплексом Бога, твои услуги не понадобятся. — И что же я тогда буду делать? Снова отправлюсь на Землю? — Размечталась, — фыркнул он, прижимая меня к себе еще ближе, хотя казалось, между нами и так уже нет ни одной молекулы воздуха. — О тихой и спокойной жизни можешь больше даже не мечтать! — интригующе улыбнулся Люцифер.