Соблазнитель

Дорога до провинции оказывается не просто неблизкой – для Чана, попавшего в столь абсурдную ситуацию, она длится целую вечность. К тому же, из-за пробок путь продлевается ещё на долгих полчаса. Казалось бы, Феликс оставил его в покое, но Чан время от времени чувствовал чужой испытующий взгляд, от которого становилось не по себе. И лишь когда преподаватель объявил о прибытии, он немного расслабился. Утомлëнные студенты на радостях спешат к двери, и у Чана достаточно причин не находиться в фургоне более, поэтому он незамедлительно следует их примеру. Просто не верится в то, что эта пытка, наконец, закончилась. Чан уже почти у выхода, когда кто-то очень торопливый и неосторожный случайно задевает его и спешно выпрыгивает наружу. Он только и успевает уловить девичий силуэт, прежде чем зажмуриться, готовясь к позорному падению, но кто-то тянет его назад. Охватывает стойкое чувство дежавю – спиной он ощущает близость чужого тела и руки, удерживающие за талию. Чану даже не нужно поворачиваться, чтобы понять, кто позади него. – Ты такой неуклюжий. – от затылка вниз по позвоночнику пробегают мурашки. Чан хотел бы возмутиться, что его вообще-то толкнули, но липкий страх, противно расползающийся по всему нутру, не позволяет вымолвить и слова. Феликс не тот человек, с которым ему следует говорить о чём-либо. Чан резко срывается с места, практически пулей вылетая из машины. Сколько это ещё будет продолжаться? * * * Погода в Чхунчхон-Намдо оказалась благоприятной, хоть и прохладнее, чем в Сеуле. Бóльшую часть населения пригородной зоны Асана составляют люди преклонного возраста, и по этой причине их университет решил провести сбор мусора именно тут – старикам самим не справиться с такой непосильной задачей. Здешние виды впечатляют взор: бескрайний скалистый берег рядом с лесом и буйная река, шум которой почему-то успокаивает. Свежий воздух вмиг обволакивает всё тело, погружая сознание в приятные воспоминания о родной Австралии. Чан с теплом хранит в сердце моменты, когда они всей семьëй отдыхали на пляже. Отец учил его сëрфингу, в то время как Ханна и Лукас, его младшие сестра и брат, плескались на самом побережье, а мама ругалась, когда они с папой заплывали слишком далеко. Без сомнений, это было лучшее время в его жизни. Чан не знает, почему родители решили переехать в Корею, но вернулся бы в Сидней при первой же возможности. – Ну неужели! – он так и продолжил бы стоять в раздумьях, если бы не подошедший Чанбин. Чан видит, как студенты осматривают окрестности, ожидая распоряжений от преподавателей. Кто-то активно делает селфи на фоне пейзажей, кто-то гуляет вдоль берега, а кто-то просто разговаривает. Старшие предупреждают, чтобы студенты не расходились слишком далеко, потому что скоро начнётся уборка, а госпожа Чхве деловито распределяет их по командам: одна машина – одна команда. Чанбин бесконечно о чём-то спрашивает Чана, видимо, успев соскучиться в дороге и жалуется на "мудака" Минхо, который не позволил в полной мере насладиться поездкой – старший попросту не успевает на всё отвечать – но поток слов внезапно обрывается: – А он какого хуя здесь забыл? – Чан прослеживает за напряжëнным взором друга и, собственно, понимает причину такой резкой смены настроения. Буквально в нескольких метрах от них Феликс обменивается с Минхо коротким рукопожатием и, словно почувствовав на себе чужой суровый взгляд, смотрит в ответ – непоколебимо и испепеляюще. Чан, окончательно разочарованный осознанием того факта, что они с Феликсом ещё и в одной команде, несколько секунд наблюдает за этой безмолвной борьбой, а потом просто берëт лицо друга в ладони, настойчиво поворачивая к себе. – Только не говори мне, что вы были в одной машине, – Чан молчит, позволяя встревоженному Чанбину убрать свои руки. – Что ему нужно? Он к тебе приставал? Я сломаю ему... – Не надо никому ничего ломать, всё хорошо, – Бан спешит успокоить его, поправляя съехавшие на переносицу очки. – Какие ещё приставания, фургон полон людей! Чанбин не выглядит убеждëнным, но всё же сбавляет обороты, тяжело выдыхая: – Просто пообещай мне, что будешь держаться от этого подонка подальше и сразу сообщать в случае чего. – Чанбини! – в лёгком смехе Чана проскальзывает нервозность, что не может утаиться от младшего. – Я не маленький, смогу постоять за себя, это ты пообещай не трогать его. Чанбин никогда не мог сопротивляться этому мягкому взгляду лучшего друга, поэтому нехотя, но всё же соглашается: – Ладно. – Хей, ребята! – атмосферу разряжает Хëнджин, который кричит им с другого конца берега, активно жестикулируя. – Сюда, скорее! Я кое-что нашёл! – Свои мозги?! – Минхо, естественно, не может удержаться от издëвок над Хваном, с улыбкой на лице направляясь в его сторону. Чан тоже бежит к младшему, почти сравнявшись с Ли, который кидает ему короткое "привет". Чанбин, конечно, пообещал Чану не трогать Феликса, но чуток потрясти его не помешает. Так, для профилактики. Переждав несколько секунд, он стремительным шагом направляется в сторону Ли, которому, по всей видимости, не особо интересны хëнджиновы находки – он обнаруживается курящим, спрятавшись за одной из машин. При мысли о том, что Чан мог снова испытать подобный ужас, злость внутри Чанбина закипает с новой силой, и он не контролирует себя, когда с ходу хватает ошалелого младшего за куртку на плече. – Я не буду спрашивать, каким долбаным образом ты оказался на этом форуме, но тебя здесь быть не должно. За доли секунды Феликс меняется в лице – теперь он смотрит надменно и с явной усмешкой, ловко скидывая с себя руку старшего: – Что я здесь делаю тебя ебать не должно, – на такую провокацию Чанбин сжимает кулаки от желания размазать Феликса по фургону, но, вспоминая про обещание, данное Чану, с трудом сдерживает пыл. – И вообще, какого хера ты пристал? – Предупреждаю ещё раз, – Со приближается к Ли вплотную, но тот даже ухом не ведёт, продолжая взирать на него сверху-вниз. – Если с его головы упадёт хоть один волосок, тебе не жить. Конечно же, Феликс понимает, что Чанбин имеет в виду, но просто не может упустить возможность переиначить его слова, чтобы позлить лишний раз: – Окей, я хорошо о нём позабочусь. Чанбин грубо хватает его за грудки и больно ударяет о холодный металл. – Ты со мной шутки не шути, сопляк, – буквально выплëвывает каждое слово в лицо откровенно усмехающемуся Феликсу. – Я слежу за тобой. – и, наконец, отпустив, уходит прочь. * * * Чанбин расхаживает вдоль берега, не в силах сосредоточиться на уборке, потому что все его мысли вертятся вокруг Чана и ошивающегося неподалёку от него Феликса – их команду повели убираться к лесу. Конечно, Со мог бы покалечить Ли (это стоило сделать давно), ведь это не впервые, когда он замечал подобное. В университете Феликс выглядел так, будто выжидал момент, чтобы подойти к Чану. Постоянно смотрел на него, даже в общей столовой, чуть не сворачивая себе шею. Чанбин запросто мог бы снова превратить его смазливую мордашку в месиво, но не стал этого повторять. Во-первых, из-за обещания, а во-вторых – кругом полно посторонних. Ведь пока он не трогает Чана, всё относительно хорошо. Не хотелось разрушать только-только воцарившийся мир. К тому же, госпожа Чхве не спускает с Чанбина глаз, ведь у них с ней отношения не сахар ещё с самого первого курса. Хоть Чан и сказал, что всё в порядке, у Чанбина на душе нехорошее предчувствие – будто что-то должно произойти. Как бы он не старался отогнать навязчивые мысли, мозг подкидывает картинки одна хуже другой, и это потихоньку сводит с ума. – В последнее время ты выглядишь задумчивым, – ну конечно, кто это ещё может быть! Чанбин раздражëнно поворачивается к Минхо, отбрасывая полупустой мешок в сторону. – Полагаю, на тебя давит груз наших отношений. – удивительно, но Ли успел собрать больше мусора, чем сам Со, что тоже не может не бесить: – Отвали, я сейчас не в настроении играться. – Это из-за Феликса? – Чанбин колеблется, но всё же кивает. – Что конкретно тебя задело? Минхо редко становится серьёзным, как сейчас, но когда это случается, Чанбин не может ничего с собой поделать и делится с ним, как в тот раз возле бассейна. Хотя и понимает, что совершает ошибку. – Меня злит, что этот сукин сын здесь. Злит, что он постоянно трëтся возле Чана. И не надо на меня так смотреть, если я молчу, это не значит, что я слепой. Ему мало всего, что он натворил? Чего он добивается? – Мне кажется, ты всё усложняешь. – вся ненависть к Феликсу, накопившаяся за последнее время, разъедает нутро, а слова Минхо вконец добивают, отчего Чанбин теряет мысль. – Ты что сейчас, оправдать его пытаешься? – он на эмоциях сокращает расстояние между ними, цепляясь пальцами за мягкую ткань кофты Ли. Руки с самого утра чешутся кого-нибудь избить, и кандидатура Ли-старшего не такой уж и ужасный вариант. Минхо секундно скользит оценивающим взглядом по его лицу: – Я не оправдываю его, но людям свойственно ошибаться. Уверен, он сожалеет о своём поступке и хочет извиниться перед Чаном. Ëнбоки может вести себя, как последний говнюк, но на самом деле он хороший человек. – Но я не желаю видеть его рядом со своим другом, понимаешь? – в тоне Чанбина проскальзывают нотки отчаяния, что не может утаиться от Ли, который почему-то чуть придвигается к нему. – Ты тоже пойми, что твой друг сам вправе решать, прощать Ëнбока или нет. И не вмешивайся, если он вдруг захочет это сделать. – Чанбин открывает рот, чтобы возразить, нагрубить, накричать, но ничего из этого не в состоянии сделать, потому что Минхо внезапно оказывается непозволительно близко. От такого жеста Со даже дыхание задерживает. В глубине души он понимает, что абсолютно не владеет ситуацией, хоть и пытается отрицать сей факт. Лишний раз подтверждают это и собственные ладони, которые перестают цепляться за кофту и против его же воли поднимаются выше, задерживаясь на чужих сильных плечах. Чанбин чётко осознаёт, что не должен находиться так близко к человеку, которого ненавидит. Вроде как... Но почему сейчас кажется непосильным оторваться от этих больших шоколадных глаз в обрамлении длинных тёмных ресниц? Чанбин не упускает ни одну деталь: маленькую родинку на крыле острого носа (и как он не замечал её раньше?); то, как непривычно нежно смотрит Минхо, тяжело при этом сглатывая, отчего в груди подозрительно щемит; то, как он аккуратно, но настойчиво тянет его к себе за талию, приоткрывая свои красивой формы губы. Шум реки вкупе с прохладным ветром лишь добавляет остроты к ощущениям – Чанбин точно бы замёрз, если бы не горячее тело, тесно прижатое к нему. И он просто-напросто зажмуривается – это всё слишком для него – и отдаëтся во власть происходящему. Первые секунды он не чувствует ничего, кроме тёплого дыхания на собственных губах, и Чанбин отказывается верить в то, что его сейчас поцелует Ли Минхо – но в противовес его же мыслям внутри всё предательски трепещет. Такого просто быть не может!.. Но что-то не даёт оттолкнуть Минхо и накричать за то, что слишком многое себе позволяет, поэтому Чанбин продолжает стоять в ожидании, пока не чувствует прикосновение к своему лицу. Он смятëнно распахивает глаза, наблюдая за тем, как Минхо с опущенными веками ласково трëтся кончиком носа о мягкую кожу на его щеке. Сердце забивается где-то в горле с удвоенной скоростью, и Чанбин прямо чувствует, как вспыхивает от всей той нежности, которую Минхо вкладывает в это касание, а руками неторопливо сминает его талию. Это даже лучше, чем просто поцелуй. Кажется, ещё чуть-чуть, и Со взорвëтся от переизбытка эмоций, но, к сожалению или к счастью, Минхо начинает говорить: – Твой бальзам для губ так аппетитно пахнет, что я не смог удержаться. Так вот в чём дело? Чанбин резко вырывается из объятий и, нервно схватив свой мешок, направляется в сторону группы, от которой они за это время успели отстать. Больше всего он злится на самого себя, что снова повëлся на хитрость этого человека и проиграл. Уже в который раз... – Мы же бойфренды, чего ты засмущался? – задорно хохочет Минхо и быстро идёт следом. – Ещё одно твоё поганое слово, клянусь, я сброшу тебя в реку, и на этот раз тебя точно никто не спасёт! Щелчок. Высокий стройный брюнет улыбается уголком знойных губ, смотря вслед уходящей парочке. Он переводит зоркий взгляд на дисплей фотоаппарата, явно довольный проделанной работой.