Я блоки

      Июнь ознаменовался встречами с родственниками. Сначала прилетел второй отец Каяна — олу Воли́с. Он работал этнографом и мотался по всему миру, изучая разные народы, их быт, культуру и традиции. Этот папа, как и олу Нави, явился с утра. Он прислонил Женечку к стене прямо возле двери в квартиру и сначала приласкал и затискал, а потом уж представился. — Олу Волис. Четыре часа летел один, извёлся весь! С Нави мы уже поздоровались по-быстрому, сейчас вот к вам заглянул. Теперь обратно к мужу, соскучился! Ещё увидимся! — седой уже мурленец обнял Каяна и вихрем умчался, как мальчишка.       Женя только глазами остался хлопать, гадая, что это вообще было. Каян засмеялся и пояснил.       Потом на неделю приехала в гости мама. Поселилась она в Жениной квартире. Так-то он её сдавал, но сейчас жильцы уехали в отпуск, и место было свободно. — Я прошу тебя, пожалуйста! — обратился Женя к Каяну. — Секс посреди департамента — не вопрос, на мурленской центральной площади — вообще супер, с твоими родителями — с удовольствием. Но не с моей мамой и не при ней! Да, она всё понимает и поддерживает меня, но знать — это одно, а видеть — совсем другое! Этого я точно не переживу. Вот, хочешь, лучше пойдём и на нашу площадь сходим, но только не при маме!       Каян успокоил его и заверил, что всё понимает. В основном Женя виделся с мамой по вечерам один, но разок она всё же заглянула к ним в гости, посмотреть, где же живёт её деточка. Женечка молился, чтобы в подъезде к её приходу и уходу никто не трахался. К счастью, обошлось. Каян тоже вёл себя прилично и в мамином присутствии ограничился спокойными объятиями. Илона Филатова была в своём репертуаре и подарила ему красные мужские стринги. — Нужно сформулировать свое намерение и забросить на люстру! — изрекла она. — Зачем? — Каян разглядывал подарок через упаковку. — Какая-то традиция? — Это для удачи и успеха в делах. Только сначала поносить не забудь! — Это симорон, — шепнул Женя ему на ухо, — я тебе рассказывал.       Трусы на люстру в спальне они потом всё-таки закинули, хоть Женечка и пояснил, что это вообще не обязательно и полная дурь. Но Каян, смеясь, парировал, что хуже от них точно не станет, так что пусть будут.       К концу месяца Ёли с Ялином родили двух чудесных маленьких мурленчиков. Такие дети на местном языке назывались тари́сы, что на земной переводилось примерно, как близнецы. Хотя похожи они не были. Вернее, были, как родственники, но не, как копии. Каян с Женей с удовольствием слетали к ним в гости в очередные выходные. Женечка ещё с предыдущей поездки на Мурлен, начал учить местный язык, теперь он время от времени снимал переводчик и пытался практиковаться. Простейшие диалоги уже неплохо получались, хоть Ёли и хохотал над его ужасным акцентом.       А семнадцатого июля грянул межпланетный скандал.       Началось всё обычным воскресным утром. Каян ещё спал, и Женя болтал на кухне с Элей, жарившей на завтрак блинчики. За четыре с половиной месяца, девушка совсем освоилась и отлично справлялась с хозяйством. Даже пятно от кофе, к которому уже все привыкли, перестало быть частью интерьера. В дверь раздался требовательный звонок, потом ещё один и ещё.       Эля отправилась открывать. Услышав вскоре её вскрик, Женя выскочил в коридор. Эля стояла сбоку и держалась за плечо, похоже посетитель оттолкнул её с дороги, и она ударилась об стену. В прихожей, злобно сверкая глазами, стоял Альберт. Сам он запыхался, а очки слегка покосились. Увидев, обнажённого, как обычно дома, Женечку, Альберт шумно вздохнул и заорал: — Шлюха! Собирайся, ты немедленно покидаешь этот притон! Ходишь всегда готовый, да? Чтобы каждый вошедший сразу мог оприходовать? А девка тогда чего одета? Сколько стоит тебя выебать, а «сыночек»? — ехидно выплёвывал он слово за словом. — Или ты бесплатно даёшь? Одевайся сейчас же! Отправим тебя жить в какую-нибудь глухую деревеньку, чтобы семью не позорил!       Алберт протянул руку и хотел схватить Женю, но не успел. Ему прилетело по рукам от Каяна. — Что здесь происходит?! — тот стоял явно тоже взбешённый, а шёрстка на ушах встопорщилась дыбом. — Ты кто такой? И с какой стати оскорбляешь моего амантэ и мою сотрудницу? — Это Альберт, мой отчим, — Женя часто заморгал, пытаясь остановить слёзы. — Отчим?! — снова заорал мужчина. — Мне удавалось скрывать это, но теперь все узнали! Надо мной коллеги либо насмехаются, либо просят организовать ночку с пасынком бесплатно по знакомству. А ты их сутенёр, да? — тыкнул Альберт пальцем в Каяна. — И как? Хороша у Женечки дырка, рекомендуешь? Может, мне тоже попробовать?       Альберт сделал шаг к Жене и тут же полетел на пол от удара в челюсть, Каян от души ему врезал. — Молодец, сынок! — раздался голос олу Нави.       Первый посол и его супруг стояли в проходе так и незапертой двери, за их спинами маячило ещё несколько мурленцев. — А! Точно, главный сутенёр тут Вы! — Альберт утирая кровь и слегка шепелявя, ткнул пальцем на этот раз в олу Нави. — А это, видимо, Ваша любимая шлюшка, — очередной тычок в олу Волиса. — Так чья дырка лучше? Его, Женечки или этой девки? — Альберт заржал.       Олу Нави вздохнул, подошёл, взял его за плечи, поднял и стукнул всем телом об стену. Потом брезгливо отряхнул руки и скомандовал: — Выкиньте его за пределы здания.       Двое мурленцев тут же подхватили Альберта под руки и выволокли из квартиры. — Всем мурленцам в течение сегодняшнего дня покинуть планету, донесите информацию до каждого, — скомандовал олу Нави, — остаёмся только я, Волис и Каян. Пока остаёмся.       Женю трясло, и Каян утащил его в спальню успокаивать. — А ведь Альберт правду сказал про меня. — Серьёзно? — Каян поднял его голову пальцами за подбородок. — Я тебя, что продаю кому-то? — Нет, — Женя мотнул головой и отвернулся. — Я сам себя продаю.       Каян резко отстранился. — Мне казалось, что мы разобрались в этом вопросе и пришли к общему знаменателю в виде взаимного удовольствия. Получается, я ошибся, прошу прощения. К вечеру освободится много квартир, можешь занять любую. Я тебя больше не трону. Не волнуйся, ты останешься под моей защитой. Тебя никто не обидит.       Он вышел из комнаты, и вскоре хлопнула входная дверь. Женя растерянно замер. Ну, кто его за язык тянул? К чёрту Альберта, да и вообще всех! А вот Каян был важен. Теперь он его выгнал. Заслуженно! Устроил тут: мало того, что родственники досаждают, ещё и сам истеричка неблагодарная. Женечка поднялся с кровати и быстро, не дожидаясь пока повторно укажут на дверь, покинул квартиру. Он шёл пешком по лестнице, равнодушно глядя на двери. Какая разница, где теперь жить. На одном из пролётов сел на подоконник и всё-таки разревелся. Проходящий мимо мурленец, предложил утешить, но Женя помотал головой и отвернулся.       Вскоре раздались шаги, а потом и голос: — Я обещал больше не трогать тебя, но олу Савори сказал, что ты плачешь. Чем тебе помочь, котёнок?       Женя развернулся к Каяну и потянулся к нему обеими руками, тот неуверенно подошёл ближе. Женечка оплёл его руками и ногами. — Прости меня. — Котёнок, я совсем не понимаю тебя сегодня, — Каян медленно запустил пальцы в волосы на макушке. — Ты говоришь, что твой отчим прав, я тебя отпускаю. Очень не хочу, но отпускаю, раз тебе в тягость такая жизнь. Но ты плачешь. Что мне сделать, чтобы тебе было хорошо? — Влюбись в меня, — ляпнул Женя правду на автомате. — То есть, я не это имел ввиду! Я… Просто… Чёрт! Я просто один сплошной косяк! — Котёнок, можно я снова залезу к тебе в голову, как в первый день? Помнишь про сканирование? — Да, — кивнул Женя, — залазь, куда хочешь, только не обещай больше меня не трогать!       Каян хмыкнул, подхватил его на руки и отнёс обратно домой. Очнулся Женя от оргазма. Каян с пошлым чмоком выпустил его член изо рта и, додрочив себе, забрался к нему на диван. — Эй, для подобных вещей меня не надо в транс вводить! Я и так с тобой на всё согласен! — Я знаю, уже основательно покопался в твоих мыслях. Но ты сказал, что в трансе тоже не против, — Каян снова тепло улыбался. — Ты рядом и больше не злишься, я сейчас снова начну рыдать. Но это потому, что мне хорошо, — Женя прижался ближе. — Не нужно, всё действительно хорошо. — Каян сделал паузу, провёл носом об нос, — я тоже люблю тебя, котёнок. — Он снова улыбнулся испугавшемуся слова «тоже» Жене, — я не мог не спросить этого, ведь ты захотел моей любви. Да, я мог спросить в сознании, но, знаешь, после истории Ялина, мне не хотелось повторять подобный опыт. Я хотел убедиться наверняка. — Убедился? — шепнул Женя и тоже потёрся носом. — Да. Простишь, что таким образом? Люблю тебя, мой котёнок. — Да. Люблю тебя, — выдохнул в ответ Женечка.       Остаток дня они провели вдвоём в постели и на прочих поверхностях квартиры. Лишь под вечер грозная Эля непререкаемым тоном прервала их и велела пойти поесть.       А вот на следующий день грянул тот самый межпланетный скандал. В понедельник ни один из сотрудников мурленского посольства не вышел на работу. Более того, все котики, пребывающие на Земле по рабочим или туристическим делам, покинули планету. Олу Нави сам позвонил на центральный новостной канал и сообщил: — С сожалением сообщаю, что Мурлен на грани прекращения сотрудничества с Землёй. Благодарю всех, кто был приветлив и гостеприимен к нашему народу.       Ошарашенный корреспондент тут же закидал первого посла вопросами о причинах столь неожиданного решения. — То, что менталитет и жизненные уклады мурленцев и землян сильно различаются, всем давно известно, но мы искали компромиссы и точки соприкосновения. Как показал результат, безуспешно! Вчера землянин позволил себе оскорбить меня, моего супруга, моего сына и его амантэ. Был бы это рядовой житель планеты, я бы расстроился, но не был так категоричен. Но подобное поведение позволил себе полицейский. Служитель закона на планете! Что ж тогда говорить об остальных? Я поставил в известность об инциденте Главу Мурлена, сейчас он обсуждает сложившуюся ситуацию с советниками. Невозможно вести дела, если между союзниками нет элементарного уважения!       На этом олу Нави вежливо попрощался с корреспондентом и завершил звонок. Что тут началось! Телефоны обоих послов разрывались, а в мурленский дом вереницей потянулись чиновники различных мастей. Сначала забежал Андрей и сообщил, что его уволят в случае разрыва дипломатических отношений с Мурленом, но он всё равно не станет никого уговаривать. Так им, мол, и надо! Потом явился министр внутренних дел на пару с министром инопланетных дел. Что удивительно последнего за полтора года работы в МИДе, Женечка встречал лишь однажды на одной из вечеринок, а больше ни разу в глаза не видел. К обеду прилетел начальник полиции из родного Жениного города, который сообщил, что его уже уволили, но он де не мог не сообщить нашим мурленским друзьям, что их, ныне тоже уволенный сотрудник Альберт, высказывал своё мнение исключительно в частном порядке, а вся земная полиция целиком за уважение и дружбу между планетами.       Вечером позвонила расстроенная мама. Она рассказала, что, оказывается, три дня назад подала на развод с Альбертом. — Прости, милый, видимо он поэтому совсем с катушек слетел! Эх, поторопилась я с этим браком, — вздохнула Илона Филатова.       Женя заверил маму, что она тут вовсе ни при чём и шёпотом поделился, что у них с Каяном любовь. Мама повеселела и пожелала им взаимопонимания.       Уже перед самым сном заглянули родители Каяна, потискали Женечку и сообщили, что неуловимый министр инопланетных дел уволен, а Президент Земли завтра лично вылетает на Мурлен для переговоров с Главой. На самом деле ни одной из сторон не хотелось терять союзников. Земля в этих отношениях приобретала новейшие инопланетные разработки, а Мурлен отлично зарабатывал на секс туризме. Но тут встал вопрос взаимоуважения и дело было теперь за лидерами и их умением договариваться.       Неприятности продолжали сыпаться. Через пару дней позвонил Ёли и сообщил о смерти Леома. Каян расстроился, Женечка тоже. Да, бывший парень любимого его слегка понервировал, попросив удалиться из постели на ночь, но в целом Леом произвёл приятное и дружелюбное впечатление. Смерти ему Женя точно не желал, даже наоборот был бы рад увидеть снова. Но у судьбы было иное мнение. Попрощаться они не успели, Ёли обо всём узнал, как раз в день похорон.       В таком подвешено-нервном состоянии прошла неделя, итогом которой стал таки мир между двумя планетами. Президент записал два обращения. Одно для жителей Мурлена, в котором от лица своего народа принёс извинения за некорректное поведение некоторых граждан. Другое для землян, в котором долго говорил об уважении чужих традиций и взаимной вежливости. Мурленцы вернулись на свои рабочие места, а туристы вновь замелькали среди местных жителей.       В день межпланетного примирения Каяну позвонили из мурленской социальной службы. Оказалось, что вместе с Леомом погибла и вся его семья, кроме малышей. Маленьких деток до полугода раз в месяц полагалось на сутки оставлять в медицинском центре. Там им проводили полный осмотр, делали укрепляющие инъекции и проводили витаминный комплекс. Вот в очередной такой момент, пока дети находились в больнице, остальная семья решила развеяться и слетать на природу. Что-то случилось с автоматикой, и флайбот рухнул с большой высоты. Погибли все, а у двух мурленчиков-тари́сов никого не осталось. Зато осталось завещание Леома, в котором он однозначно указал, что в случае, если с его семьёй случится беда, детей следует отдать его другу — олу Каяну. — Им полгода всего, чуть меньше… И я даже не знаю, как их зовут… — растерянно говорил Каян Жене. — Узнаешь! Да, ты что! Ты же хотел деток! У Вас там на них очереди, а тебе повезло. То есть, тьфу, — спохватился Женечка, — не в том смысле! Мне, правда, очень жаль Леома, светлая ему память, но его уже не вернуть, а малышам нужна любовь и забота. Разве ты не рад? Или, может, хочешь отказаться? — Нет! Я рад, просто в себя ещё не пришёл, — Каян, наконец, широко и счастливо улыбнулся. — Только нам придётся улететь на Мурлен как минимум на полтора года, ведь детям до двух лет запрещены космические перелёты. — Он с тревогой посмотрел на Женю, — ты ведь полетишь со мной? Я понимаю, это всё очень неожиданно и переезд, и дети, но ты мне нужен. Всегда и везде. — Это и правда неожиданно, — Женя даже не раздумывал, — я полечу! — он обвился вокруг Каяна руками. — Мне понравилось на Мурлене, а на Земле держит только мама. Но мы с ней всё равно живём в разных городах и редко видимся, так какая разница, другой город или другая планета. К тому же в последнем телефонном разговоре мама сказала, что её пригласил на свидание Василий — это её предыдущий симоронский муж, и она согласилась. Кстати, классный дядька. Как бы странно это ни казалось, но он самый вменяемый из всех четырёх мужей. Сказал, что оставил кошку Пульку в качестве магнита для возвращения. Только я с детьми обращаться не умею, — спохватился Женя, — с мурленскими так тем более! — Думаешь, я умею? У меня в семье даже младших не было, только я и мой тарис.       Брат-тарис Каяна был музыкантом и выступал с популярной на Мурлене группой. В последний год они пытались атаковать инопланетную публику, постоянно мотались по гастролям, и Женечка общался с ним лишь по телефону. — Мы всему научимся, котёнок! Не сразу, сначала наймём помощника, но всё будет хорошо. У нас будут детки, а мы будем замечательными родителями! — Каян подхватил Женю на руки и закружил по комнате.       Улетать решили быстро. Олу Нави, как только узнал о будущих внуках, сразу же отпустил сына на Мурлен. Поэтому они задержались лишь на день, чтобы собрать вещи. — Ой, а как же Эля с Андреем? — спохватился Женечка. — После нашего отлёта их растерзают!       У парочки предсказуемо закрутился роман, и под крылом у мурленского посла они счастливо наслаждались жизнью. Каян позвал ребят зайти в гости и озвучил два предложения: — Либо я могу попросить отца также прикрыть вас, либо можете полететь с нами на Мурлен. Не надоело прятаться? — Мурлен? — Эля посмотрела укоризненно. — Мне-то там ничего не грозит, так как девушки у местных не котируются, а вот Андрюууше…       Женя тут же объяснил то, что ранее ему самому объяснял Каян: насилие на Мурлене запрещено, хочешь, можешь хоть монахом жить. — Можете и там стать нашими соседями. Дом Леома по завещанию принадлежит детям, но им до самостоятельного проживания ещё расти и расти. Так что предлагаю до их совершеннолетия пожить в нём. С работой тоже что-нибудь придумаем. Высоких должностей не обещаю, но без постоянного дохода не останетесь. Да, что я вас уговариваю? — махнул рукой Каян. — За кем тут отцы и прокуроры бегают?! На Мурлене у них точно никакой власти нет.       Андрей с Элей быстренько посовещавшись между собой, ответили однозначным согласием. — Я могу и там у вас дома работать, — предложила Эля. — И с малышами помогать. Я научусь! Я понимаю, что дети — это не пятна от кофе, обещаю никаких экспериментов! — А я высокими должностями сыт по горло! — добавил Андрей, постучав ребром ладони по шее. — Теперь у меня другие приоритеты. А в плане работы главное, чтобы она была стабильной и позволяла прокормить семью.       На том и порешили, и вечером кроха-космолёт Каяна унёс их на Мурлен.

Полгода спустя

      Двое на кровати неспешно целовались. Женечка выгибался от родных прикосновений и спешил сам приласкать, пробегаясь пальцами по полоске шёрстки на спине. Ладони Каяна с нажимом прошлись по бокам и скользнули на задницу. По телу бегали мурашки удовольствия и предвкушения. Женя наслаждался касаниями и тяжестью любимого тела, когда Каян перекатился набок и развернул его спиной к себе. Губы коснулись затылка, приласкали шею, а руки ласкали живот. Женя прогнулся под всполохами возбуждения и вжался задницей в пах. Каян чуть отстранился, оттянул ягодицу, мягко толкнулся в него и застонал. От этого громкого, несдержанного стона Женю вдоль позвоночника прошило горячей волной. Он всхлипнул, откинул затылок на плечо Каяна и получил очередной уже более страстный поцелуй. Стоны сами рвались из груди, и Женечка не сдерживал их, двигаясь навстречу, слегка покачивая бёдрами. Каян, прикрыв глаза, вбивался в него точными, но плавными толчками. Его рука скользнула по Жениному бедру, накрыла член, и тот инстинктивно толкнулся бёдрами вперёд. Зубы слегка прикусили мочку уха, и кульминация наступила резко и ярко. Каян сорвался на беспорядочные толчки, вцепившись рукой в Женино бедро и тоже кончил с громким урчанием. — Объявляю вас супругами! — провозгласил важный мурленец. — Приложите ладони вот сюда.       Он протянул парочке на кровати лист электронной бумаги и, после выполнения указания, отложил его на тумбочку. — Поздравляю! — торжественно произнёс он и покинул комнату. — Поздравляем! — раздался стройный хор голосов.       Женя вновь откинулся в объятия теперь уже мужа и счастливо улыбнулся гостям. В их спальне, как и на всякой традиционной мурленской свадьбе, собралась обнажённая толпа родственников и близких друзей. Со стороны Каяна — родители и, сбежавший по такому случаю с гастролей, брат. Со стороны Жени родственники, по понятным причинам отсутствовали, и Ёли с Ялином дружно провозгласили, что будут гостями с его стороны. Праздничная ночь только начиналась. Женечка вспомнил когда-то склеенную им картинку с похожим сюжетом и рассмеялся: «Спасибо, вселенная! Ты оказалась очень понятливой!»       Когда есть чёткая цель и вера, что ни один маятник не сможет ей помешать, вселенная обязательно услышит каждого, и тогда, как утверждает симорон, даже яблоки с лёгкостью упадут в небо.