вино и сигареты

      Блум не спалось. Она обдумывала все, что узнала, и теперь попытки Даулинг отгородиться от студентов приобрели совсем другой окрас. Как и слова Розалинды о своей протеже. Теперь фея огня поняла, что они оказались втянуты не только в войну с Сожженными, но и в практически семейные разборки. Девушка пыталась сложить в голове все, что знала, но для полной картины ей катастрофически не хватало деталей.       Блум достала телефон, открыла диалог с мамой, но так и не решалась написать. Ванесса и Майк теперь тоже знали правду, но родители ни разу с тех пор ни в одном разговоре не подняли этой темы. Однако, Блум понимала, что она хочет найти биологических родителей. Ведь, в конце концов, те потеряли дочь, а не бросили, а значит, по-прежнему могут надеяться ее найти.       Ее тянуло к мисс Даулинг, девушка видела, как та заботилась о ней, слышала и замечала, что директриса готова жизнь положить за своих студентов. А еще Блум готова была признать, что именно такой хотела бы видеть собственную мать. Рядом с Даулинг фее огня было спокойно.       Утро наступило неожиданно, а девушка так и не смогла заснуть. Стелла спала, и девушка тихо поднялась, вышла из комнаты, направляясь на кухню. В доме было очень тихо, и Блум, наконец, нашла время, чтобы осмотреться.       Еще вчера фея заметила, что дом был светлым и теплым, а кухня напоминала скорее гостинную, настолько она была большой. Но больше всего Блум удивил снимок на полке. Там были изображены мисс Даулинг, обнимающий ее мистер Сильва и маленький мальчик, которого женщина держала за руку. Все они смеялись, и, определенно, были счастливы в момент, который запечатлел фотограф.       — Здесь Скаю 4 года, мы праздновали его день рождение в тот день, в этом доме, на заднем дворе, — негромкий голос женщины заставил девушку вздрогнуть и резко обернуться. Фара мягко улыбнулась, а Блум широко распахнула глаза, ошарашенная внешним видом. Распущенные русые волосы локонами падали на плечи и спину, а простое белое платье облегало точенную фигуру. — Доброе утро.       — Доброе, — отозвалась девушка, слегка улыбнувшись. — Я, кстати, поговорила с родителями.       — И как они на это отреагировали? — Фара обошла фею огня, привычно ставя кофейник на плиту и начиная готовить завтрак. И Блум все это показалось таким домашним, что она не смогла сдержать вопрос, который разъедал изнутри с тех пор, как она узнала, что ее родители могут быть живы.       — Сложно, но в отношениях ничего не изменилось. Мисс Даулинг, я очень хотела спросить. Скажите, вы могли бы быть моей матерью?       Фара замерла, и девушка увидела, как напряглось тело женщины. Но фея огня не торопила, словно чувствовала, что ворвалась на опасную территорию. Она увидела, как глубоко вздохнула Фара, прежде чем обернуться к девушке. Карие глаза встретились с голубыми, и женщина, наконец, нашла в себе силы ответить.       — Чисто теоретически — да, это возможно. Когда я только нашла тебя, даже не думала об этом, но потом увидела дату твоего рождения, — Фара опустилась на свободный стул, каждое словно будто давалось ей с трудом, но Блум не торопила. — Мой ребенок родился 7 декабря. Раньше срока. Мы просто вышли проверить место, где недавно группа Сожженных напала на отряд специалистов. Сола, Бена и Андреаса Розалинда отправила на разведку, а с ней мы должны были восстановить картину произошедшего. Но не успели — у меня отошли воды. Во время родов я потеряла сознание, а когда пришла в себя, Розалинда сказала, что у нас родился сын. Но мертвый. И до этого лета я не сомневалась в этом. До твоего появления в моей жизни.       — Почему не сказали? — Блум тоже села напротив женщины, но в этот раз в ее вопросе не было ни толики упрека. Просто спокойный вопрос.       — Не была уверена, да и не до того было. А потом ты Роз… Розалинду выпустила и стало вообще не до того.       Женщина пришла почти в полночь, но Бен не удивился. Ему тоже не спалось, Терра раньше никогда не бывала в Первом мире, и он очень за нее волновался. Однако, судя по бледному лицу Фары, он был не одинок в этом волнении. Ей тоже было, за кого волноваться из этой пятерки.       — Блум родилась 12 декабря 2004 года, по документам. Что, если Розалинда соврала нам не только в том, что касается борьбы с Сожженными?       — Ты думаешь, Блум может быть твоей дочерью? — женщина кивнула, Бен на это вздохнул. — Если честно, я тоже об этом думал, уж очень она на тебя в молодости похожа. Но ты ведь не проверяла?       — Не хватило смелости, — Бен покачал головой, хотя и понимал чувства подруги. — Я и Солу еще ничего не говорила, не хочу давать ему надежду. Вот она вернется — проверю.       — Понятно, — Блум вывела Фару из задумчивости, голубые глаза встретились с карими. — И как это проверить? Есть какой-нибудь действенный тест ДНК?       — Есть. Все просто. Я построю барьер на крови, твоей задачей будет лишь пройти сквозь него, — Даулинг поднялась. — Можем сделать это прямо сейчас.       — Хорошо, давайте, — женщина встретилась взглядом с девушкой и та пояснила. — Слушайте, я когда увидела вас, поняла, что вы для меня делаете — мне захотелось, чтобы моя мама была такой, как вы. Откровенность за откровенность. Так что сейчас я хочу, чтобы это было правдой.       Фара кивнула, вытянула руки вперед, глаза загорелись светло-серым, но она прикрыла их, сосредотачиваясь. Вокруг женщины постепенно вырос сияющий барьер, и она распахнула глаза. Свечение осталось, однако радужка вновь стала привычного цвета. Фара опустила одну руку, а вторую протянула девушке в приглашающем жесте. Их отделяло всего два шага. И Блум закрыла глаза, протянула руку в ответ, сделала два шага и ощутила прикосновение другой руки. Она нашла свою настоящую мать. Девушка распахнула глаза и увидела, как по щекам Фары текут слезы. Она нашла дочь.

***

      Луне понадобилось два дня, чтобы все обдумать и принять решение. Она вернулась во дворец, но так ни на что и не решилась бы, если бы вдруг не поняла, что банально ждет возвращения Фары. Ей впервые очень хотелось извиниться перед старой подругой. Но пока что был только один вариант — попробовать исправить хоть что-то.       Стук ее каблуков эхом раздавался по тюрьме, гвардейцы расходились, давая королеве проход. Она шла настолько уверенно, насколько могла, чтобы не появилось желание развернуться и сбежать. Вот только Ее Величество не имеет право на такую роскошь.       — Здравствуй, Сол, — мужчина выглядел так, будто из него выкачали жизнь. — Тебя вроде бы не били. Что с тобой? Заключение так действует? Ты в порядке?       — Я в тюрьме, Фара убита. Что может быть в порядке?       — Кто тебе сказал, что Фара убита? — Луна прикрыла глаза, а потом усмехнулась, моментально находя ответ на свой вопрос. — Ну конечно, Розалинда. Сол, Фара жива. Жи-ва. А я то думала, почему ты такой убитый. Как же ваша хваленная связь? Неужели не чувствуешь Даулинг?       — Фара оборвала ее после смерти нашего сына, — Сол прикрыл глаза, а потом широко распахнул их, глядя на Луну, как на последнюю надежду. — Она действительно жива? Ты виделась с ней?       — Нет, но подозреваю, что с ней видятся дети. Вообще-то, планировала предложить тебе отсюда выбраться, — она усмехнулась, читая Сильву, как открытую книгу. Все-таки, специалистов действительно не учили скрывать эмоции. — Блин, Сол, ты забываешь, что мы когда-то были близкими друзьями. Фара — моя лучшая подруга, когда вы заперли Розалинду, я поддержала вас. А сейчас стараюсь исправить ошибку, которую допустила. Ну что, ты со мной?       — Ты готова пойти против Розалинды? — мужчина хмыкнул, внимательно следя за королевой и впервые за долгие году видя перед собой ту самую Луну, с которой они дружили много лет. — Рискнуть всем?       — Трон она у меня не отберет, а все остальное я итак потеряла. Стелла под защитой Фары, а мне понадобится время, чтобы доказать дочери… Впрочем, тебя это не касается. Не заставляй уговаривать тебя выйти из тюрьмы, это будет уже слишком.       — Не заставлю, — он впервые за время нахождения в заточении улыбнулся, и Луна подумала, что сейчас все сделала правильно.

***

      Блум, чуть ли не впервые, перед тем как решиться на этот разговор, сначала поговорила с Фарой. Три дня прошло с того дня, когда девушка нашла мать, и она осознала — у нее, наконец, появилась опора. И мать, которая ее понимает.       Называть женщину мамой оказалось очень просто, словно подсознание лишь ждало подтверждения этого очевидного факта. Отчасти, Блум ощущала себя предательницей перед Ванессой, но понимала, что мама ее поймет. Обе мамы. По крайней мере, девушке очень хотелось в это верить.       Фея огня рассказала Даулинг все, что знала о Беатрикс, и они обе поняли неприглядную правду: именно благодаря объединенным силам фея воздуха стала тем, кем стала. Это она была ребенком из Астер Делла.       Фара все еще считала себя виноватой. Блум помнила, как она отреагировала, когда девушка сказала, что это именно она — ребенок из Астер Делла, и теперь всячески пыталась минимизировать причиненную боль тогда, напомнив об этой ошибке.       — Ты не виновата в том, что тебя использовали вслепую, — они сидели на скамейке после тренировки. Блум взяла мать за руку, глядя в наполненные болью глаза. — Ты никогда не хотела этого. Ты ни в чем не виновата перед Беатрикс, если и есть виновные в смерти ее семьи — это Розалинда и Андреас, — женщина бросила на дочь удивленный взгляд и та грустно усмехнулась. — Мне Скай недавно рассказал о том, почему на самом деле арестовали Сильву. Блин, мне так легко называть тебя мамой, но вот его отцом…       — Просто ко мне ты привыкла, а к нему еще нет, — лицо на мгновение осветила легкая улыбка, но тут же потухла. — Ты права, говоря о том, что я не сделала этого, если бы знала правду, но все это не отменяет того, что ее родные погибли от наших рук. От моей магии. Расскажи Беатрикс правду, а если она захочет поговорить лично со мной — пускай. То, что я сказала тебе, когда ты пришла требовать правду, можно адресовать и к ней. Вспомни, что сама чувствовала тогда, посмотри на ситуацию с той стороны. Для нее я, твой отец и мистер Харви — враги, а Розалинда и Андреас — друзья.       — Привет, — Блум написала СМС фее воздуха полчаса назад, но та уже ждала ее у тренировочного центра специалистов. — Нам нужно поговорить.       — Это я поняла и из сообщения, — Беатрикс обернулась, глядя в голубые глаза напротив. — Что ты хотела?       — Я не из Астер Делла, меня украла Розалинда, — Блум заметила, как фея постаралась подавить интерес. — И она лгала тебе. Когда я ее освободила, Розалинда рассказала мне правду. В Астер Делле были кровавые ведьмы. Сильва, Харви и Даулинг не знали, что в городе есть люди, Розалинда сказала, что всех эвакуировала. Твою семью убила та, кому ты веришь.       — Кто твои настоящие родители? Они живы?       — Да, живы. Даулинг и Сильва. Они- мои родители.       В наступившей тишине Питерс казалось, что она слышит, как стучит собственное сердце. Ей отчего-то хотелось, чтобы Беатрикс поверила. Или хотя бы поставила под сомнение авторитет Андреаса и Розалинды одним этим признанием. Сейчас девушка стала осознавать, насколько глупой была и отчаянно хотела сейчас уберечь от тех же ошибок, что совершила сама. Вот только в отличии от Блум, Беатрикс воспитывал один из тех, кто был причастен к убийству ее семьи.       — Хочешь сказать, что отец и Розалинда убили мою семью, но при этом, почему-то, решили не трогать меня? Зачем ему воспитывать ребенка кровавых ведьм?       — Потому что ты впитала их магию. Розалинды, Даулинг и Харви. Они уничтожили Астер Далл при помощи молнии, что все сожгла. Параллель сама проведешь?       Блум неожиданно вспомнила, как рассказала обо всем Скаю. Тот по-прежнему не был готов принять отца, не понимал, как тот мог поступить так не только с единственным сыном, но и лучшим другом, который этого сына воспитал. Обычно, девушка не встревала в его отношения с остальными, но сейчас понимала — ей хочется, чтобы и у парня были любящие родители.       — То есть Сильва — твой родной отец? — она кивнула и поймала немного грустную улыбку парня. — Это же круто. Даулинг воспитывала меня, пока я был маленьким, а вот Сильва до последнего, и они оба — родители мечты. Тебе повезло.       — Знаю. А как у тебя с отцом?       — Фигово. Представь, что твои родители убили целый город и поймешь, насколько отвратно. И не знаю, что делать. Наверное, впервые в жизни не знаю. Чтобы сделала ты?       — Искала бы им оправдание, — честно даже для самой себя отозвалась фея. Скай усмехнулся такой прямолинейности, и Блум продолжила. — Кажется, я тоже не очень хороший человек. Когда я считала, что в Астер Делле были мои родители, чуть не убила Даулинг, но, как только узнала, что там были кровавые ведьмы, которые не являются моими родителями — сразу же изменила мнение. Потому что мне нравилась Даулинг всегда, потому что она была мне близка. Знаешь, он — твой отец, Скай, попробуй понять его. Возможно, он и сам жалеет о том, что сделал тогда.       — Я знаю, что Даулинг может показать воспоминания, — Блум об этом знать не знала, но все равно кивнула. — Отведи меня к ней завтра утром, докажи, что твои родители — не убийцы.       — Хорошо. Мои родители, в отличии от Розалинды — не лжецы.

***

      Обычно девочки приходили по одиночке либо с утра, либо вечером. И тяжелее всего было Музе. Именно она бегала к директрисе чаще всего, вот только Фаре казалось, что дело не только в одном желании девушки овладеть собственной магией. Здесь крылось совсем другое.       Женщина завтракала, когда калитка скрипнула. Уже через мгновение Даулинг узнала, кем является ее нежданный гость, заявившейся так рано.       — Доброе утро, мисс Даулинг, — Муза замерла на пороге, понимая, что прервала преподавательницу во время завтрака. — Я помешала, да?       — Проходи, заодно и поговорим, — девушка села напротив женщины, та мгновенно поставила перед ней чай. — В чем дело, Муза? Я ведь тоже фея разума. Ты достаточно сильна, неплохо обучена, но при этом приходишь даже чаще, чем Блум, что довольно странно, особенно в нынешних обстоятельствах.       — Просто с вами спокойнее и здесь мне не кажется, что я бесполезна. Пока Розалинда в вашем кабинете, а Сильва в тюрьме, сидеть без дела с каждым днем все более невыносимо.       — Мы с Беном сегодня вечером пойдем вытаскивать директора Сильву, передай это всем. Но пусть Блум и Скай даже не думают соваться следом, моей дочери есть чем заняться сегодня вечером, — лицо брюнетки просветлело, и Фара ощутила ее облегчение. — Ну, а теперь, пойдем тренироваться, раз пришла.       Они занимались несколько часов, пока Бен не привел Стеллу. Сейчас они не переживали за детей, уходящих за барьер, ведь Сожженных не видели с тех пор, как их уничтожила Блум. Но, и Харви, и Даулинг понимали, что эта передышка ненадолго.       Фара была очень рада увидеть среди пришедших Сэма. Парень разделял ее радость, женщина ощущала его эмоции чуть ли не кожей. Однако, задерживать пару не стала — ни к чему это. Пока Муза рядом с Сэмом — все будет хорошо. Именно Сэм был стабилизатором эмоций феи, как для самой Даулинг — Сильва.       — Привет, — Стелла была намного ближе своей преподавательнице, а потому на мгновение прижалась к ней, ощущая тепло объятий. — Рассказывай, что у вас с Луной произошло?       — Почему вы решили, что что-то произошло?       — От тебя несет отчаянием, любой радар почувствует. Давай, девочка, рассказывай, ты же знаешь, что можешь поговорить со мной обо всем.       — Знаю, — принцесса действительно знала. И рассказала, как делала это год назад, когда магия вдруг вышла из-под контроля и с последствиями пришлось справляться именно Даулинг.       Крик Рики разрезал тишину этажа. Фара в это время разбирала бумаги, но те тут же были забыты — крик не стихал. Женщина позволила себе на мгновение ощутить весь спектр эмоций и моментально закрылась, понимая, что сейчас нужна выдержка и холодный расчет.       Рики держалась за глаза, Стелла остолбенела от ужаса. Фаре было нужно лишь пару секунд, чтобы полностью увидеть произошедшее в этой комнате.       — Черт. Так, Стелла, в мой кабинет, сейчас же, — бросила директриса, даже не глядя на принцессу. Все ее внимание было сосредоточено на пострадавшей. — Рики, это я — мисс Даулинг. Чтобы все исправить, мне понадобится, чтобы ты успокоилась и доверила мне. Хорошо?       — Хорошо. Только скажите, я буду видеть?       — Если поторопимся, то есть шанс сохранить зрение, — она одной рукой набирала сообщение Бену, а второй помогала молодой фее подняться. — Обопрись на меня, так будет легче. Сейчас мы спустимся в Оранжерею, мистер Харви сможет помочь.       И у них получилось. Да, так же хорошо Рики больше видеть не будет, но хотя бы им удалось сохранить девушке зрение. Даулинг дождалась, когда молодая фея заснет и только после этого поднялась обратно в свой кабинет, где ее покорно уже несколько часов дожидалась заплаканная перепуганная Стелла.       — Как она? Мисс Даулинг, пожалуйста, скажите, что вы спасли ей зрение. Я не хотела…       — Успокойся, — Фара приобняла девочку за плечи, усаживаясь на диван и утягивая ее вслед за собой. — Мы спасли Рики зрение. А теперь расскажи, как вышло, что ты ослепила лучшую подругу?       — Я разозлилась. Мисс Даулинг, я правда не хотела. Скай флиртовал с Рики, и меня переклинило. Боже, простите меня, пожалуйста, — она подняла зеленные глаза на директрису, начиная осознавать все, что произошло сегодня. — Что теперь со мной будет?       — Возможно, сейчас я скажу то, что непривычно слышать от меня, но ты многого не знаешь о Луне. О том, как, в свое время, учили нас. Та Алфея, которую старались дать вам мы с Сильвой сильно отличается от той, что создала Розалинда для нас. Когда мы учились, Розалинда требовала полного повиновения и учила фей лишь сильной магии. Ее не интересовали причины, источники эмоций, лишь яркость и сила магии. Для Луны подобное — норма. Никто не учил ее другому. Да, это совершенно ничего не оправдывает, но это нужно понимать, чтобы разобраться в ваших отношениях, сохранить их.       — А что, если ей просто плевать на меня?       — Это не так. Мы с твоей матерью дружили много лет, и я знаю ее. Если и были люди, ради которых она могла отдать все, то это были бы вы с Ричардом, — Фара грустно улыбнулась, вспоминая старого приятеля. — Ты очень похожа на своего отца, и характер у тебя его, не Луны. Ты неосознанно пытаешься вести себя, как она, но вы разные. То, что является ее сущностью для тебя — броня. Маска. Но тебе не нужно защищаться. Пойми не свою магию, а саму себя. Разберись, кто ты, Стелла. Скажи сейчас. Кто ты?       — Принцесса, — моментально отозвалась девушка, а потом вдруг поняла, о чем говорит ее учительница. — Фея. Сильная фея. Дочь. Студентка. Подруга… Спасибо, мисс Даулинг. Я поняла. Знаете, Блум очень повезло с родителями.

***

      После разговора с Блум, Скай вернулся на тренировочную площадку, но не для очередного спарринга. Из-за ссоры с Ривеном он теперь, чаще всего, тренировался с Текной, очень способной первокурсницей, но они оба понимали: девушка — лишь замена лучшего друга Ская.       — Решил снова помахаться мечами? — Текна сидела на скамейке и читала какую-то книгу. Челку она так и не расколола, оружие тоже не убрала, будто раздумывая над тем, чтобы пройти спаренную тренировку. — Или набрался смелости поговорить нормально с отцом? Я не слепая, Скай, то, что вы грызетесь, как кошка с собакой очевидно всем. Брендон сказал, ты его чуть ли не предательстве Сильвы обвинил.       — Кто такой Брендон? — отец как раз занимался с Ривеном, и Скай сел рядом с напарницей.       — Мой брат. Он в королевской армии Солярии, работает вместе с Марко. И с твоим отцом. Я могу не лезть, если захочешь, но мне тоже хочется вернуть все обратно. Я не доверяю Розалинде, а Даулинг учила еще моего брата. Она знакома и делает все, чтобы защитить нас, — девушка улыбнулась и закрыла книгу. — Хочу, чтобы Даулинг и Сильва знали, мы за них. Мы с Марко и Бренданом.       — Спасибо, — улыбнулся Скай, ловя себя на мысли, что нужно будет познакомить Текну с девушками. Но заметил, что Андреас уже закончил тренировку и поспешил к нему. — Отец! Я хотел поговорить с тобой?       — Поговорить? Или в очередной раз поорать? Потому что ругаться мне надоело, — они поравнялись, и парень понял, что надо действительно дать отцу шанс.       — Извини, что вел себя так. Я хочу нормально поговорить.       — Неужели? — иронию Андреас даже не пытался скрыть, но тут же понял, что такой тон никак не поможет. — Ладно, пойдем в школу, в кабинете поговорим.       Шли они в полном молчании. Скай помнил, сколько раз он так же шел с Сильвой, по той же дороге, но будучи полностью уверенным не только в прошлом и настоящем, но и в будущем. Сейчас же он был не уверен совсем ни в чем.       — Я так понимаю, ты решил задать мне какие-то вопросы, — Андреас сел за стол, Скай опустился напротив. — Отвечу на те, на которые смогу.       — Ты был у Сильвы? — этот вопрос жег язык, и Скай решил успокоиться. В конце концов, Сильва был ему очень дорог.       — Был. Ему плохо, смерть Фары…       — Чего? — ошарашенно прервал Андреаса сын. Мужчина нахмурился, и Скай моментально сложил два и два. — Даулинг жива. Кто сказал вам обоим, что она мертва?       — Мне сказал об этом Сол, а ему, наверное, Розалинда. Так она жива? — парень кивнул и увидел, как лицо отца освятила улыбка. — Черт, нужно рассказать Солу.       — Пап, — до этого он никогда не обращался к отцу подобным образом. — Как ты позволил им арестовать Сильву? Почему вообще не объявился раньше?       — Я хотел вернуться, но сначала сделать это не позволяла Розалинда, а потом стало поздно. Тем более, Трикс действительно должен был кто-то воспитать. А что касается Сола… Я не могу остановить королеву Солярии. Арестовать его было именно ее решением.       — Скажи, почему ты позволил Розалинде уничтожить Астер Делл?       — Это была моя ошибка. Нас в Эраклионе воспитывали с ненавистью к кровавым ведьмам. Когда-то от них было столько бед, что многие на долгие годы впитали ненависть к ним. Розалинда воспользовалась этим. Я предал Сола, Бена и Фару. И, если друзья еще смогут меня простить, то Фара — никогда.       Сол был ранен. Бен, Розалинда и Каролина, даже находясь на пятом месяце беременности, пытались спасти жизнь ее специалиста. Но Фару они не пустили, оставив вместе с Андреасом в кабинете Розалинды, которая перед тем, как закрыть их, что-то долго доказывала молодой фее.       — Может уже успокоишься? — женщина так резко обернулась, глаза моментально загорелись серебристым, и мужчина неосознанно сделал шаг назад. Однако, практически сразу сильной волной его впечатало в стену. — Ты рехнулась? Фара!       — На тебе ни царапины, а его там вернуть к жизни пытаются, — она подошла к нему вплотную, глядя в широко распахнутые глаза. — Я его не чувствую, вообще! Почему? Что там произошло? Вы должны были работать в паре, защищать друг друга.       — Он ушел вперед, Фара, я ничего не успел сделать. Поверь мне.       Он рухнул на пол мешком так же неожиданно, как и поднялся в воздух. Глаза напротив вновь стали карими и в них блеснули слезы. Андреас смотрел на эту женщину и думал, как же повезло Сильве. Фара была определенно той женщиной, ради которой можно было пойти на многое. На все.       — Если по твоей вине я потеряю Сола, — ее рука неосознанно легла на плоский живот, и Андреас осознал, что уже прекрасно выучил, что обычно означает этот жест у женщин, которые раньше никогда его не использовали. — Если ты предашь его, Андреас… Я никогда тебе этого не прощу. Никогда.       — Я не предам вас, Фара, — и только он понимал, что дает обещание сразу троим.       — Ты жалеешь о том, что сделал, — парень всей душой был благодарен Блум за то, что она позволила ему взглянуть на отца с другой стороны. Короткий разговор показал ему короля абсолютно с другой стороны. — А знаешь, пап, ты можешь выиграть пару очков в глазах мисс Даулинг.       — И как? — Андреас усмехнулся, впервые допуская, что у них с сыном могут быть нормальные отношения.       — Расскажи Беатрикс правду, позволь ей примкнуть к мисс Даулинг.

***

      Фара знала, что ей ничего не грозит. Женщина полностью восстановилась, но приходить в школу явно не стала — о ее вылазке не знал никто, даже Блум и Бен. Ни один из них не смог бы понять, что так тянет Даулинг к бывшей наставнице. Той, которая когда-то позволила ей узнать, что такое любовь и какой сжигающей она бывает.       Свой кабинет встретил ее приятной тишиной. Но теперь чуть ли не каждый угол напоминал о Розалинде. Фара хотела ощутить хоть какие-то негативные эмоции в отношении этой женщины, но не могла. У них была такая крепкая связь, которую, кажется, невозможно было разрубить, как бы Даулинг этого не хотелось.       — Я всегда ощущаю тебя, если ты рядом, — Розалинда закрыла за собой дверь, входя в кабинет. Фара щелкнула пальцами, снова становясь видимой. — Ты пришла принять мое предложение?       — Я знаю, что Блум — наша с Солом дочь, — блондинка пожала плечами, Даулинг в ответ на это хмыкнула. — За что ты так с нами? Со мной и Солом.       — Мне всегда было плевать на твоего Сильву, я даже не думала о нем, — она подошла к женщине, взяла ее за руку, как делала когда-то очень давно. — Я спасала твою дочь. И твою жизнь. Чтобы ты там не думала, но я никогда не желала зла тебе или Блум. Я собиралась рассказать, где она, но не успела — ты заточила меня, милая.       — Ты так часто врала мне, что сейчас мне кажется, я уже никогда не смогу поверить тебе, — чужое прикосновение обожгло кожу, моментально напоминая о том времени, когда все было намного проще. — Ты сломала меня, Роз, предала.       — Я спасла вам с Блум жизни. Ты бы отправилась вслед за дочерью, бросила привычную жизнь и мир магии, лишь бы быть с дочерью. Для Блум жизнь здесь была опасной, ты и сама это прекрасно понимаешь. Вы бы с Сильвой погибли, защищая ее. Все мы погибли бы.       — Какая ты стала добрая, заботливая. С чего вдруг? — Фара сократила расстояние до минимума.       — С 15 лет ты была моей главной заботой. И оставалась таковой, — Розалинда улыбнулась, глядя в карие глаза. — Я сказала твоей дочери, теперь говорю и тебе: я не враг и всегда буду защищать Блум. И тебя, если не пойдешь против меня.       — Но это не относится к Солу, ведь так?       — Да, — скрывать очевидное смысла не было, поэтому Розалинда и не стала. — К нему это никогда не относилось. И не будет.