И никакого нет смысла в жизни, кроме любви...

- Аннет! Аннет! - из-за двери раздался настойчивый, призывный шёпот, интонации, сквозившие в нём, выдавали дядю с потрохами. - Что-то случилось! - прервала Анна единение, охватившее мужа и жену: Яков соблазнился ею, прихорашивающейся перед зеркалом, и заключил в объятия, уткнувшись в только что заправленный непослушный завиток, вечно выбивающийся на виске, и поглаживал уже достаточно осязаемый живот, погрузив будущую маму в состояние истомы. - Я открою! - Штольман неслышно оказался у двери, и отворив её, вызвал удивление у дядюшки, изнемогавшего по ту сторону. - Яков?! - не дожидаясь приглашения, Пётр Иванович присоединился к семейной паре и энергично сообщил, - Чехов приезжает двенадцатого! Телеграмма пришла! - Замечательно! - улыбнулся Штольман. - А по какому поводу такое возбуждение? - Понимаешь ли... - у Миронова младшего словно завод закончился и он опустился на стул. - Что-то я распереживался твоим недомоганием, приездом гостя... - он внимательно посмотрел на родственника и, будто, с новыми силами добавил, - это что же за животворящее лекарство Вы испробовали, Яков Платонович? - Дядя! - наставительно, но с хитрецой в глазах, обратилась Анна. - Не задавайте глупые вопросы, чтобы не получать глупые ответы. - Отчего же глупые? - несколько обиженно спросил дядюшка. - Может я для себя интересуюсь, так сказать для опыта. - Хорошо! - племянница направилась к мужу. - Женись и узнаешь, - Яков с удовольствием принял жену в объятия. - Яков Платонович, это правда? - на провокационный вопрос последовала открытая улыбка Штольмана. - Завтракать! Я голоден! Очень голоден! - за спиной дяди, первым покидавшим комнату, Яков успел сорвать поцелуй с животворящих уст.       Выходные пролетели в заботах по дому в ожидании гостя.       Чехов приехал дневным поездом в понедельник, 12 декабря. - Добрый день, Антон Павлович! - Штольман оказался проворнее. - Как дорога? - не без иронии поинтересовался он. - Позвольте о первой её половине умолчать вовсе... - приблизившись, они на мгновение замерли, рассматривая друг друга. - Я очень рад Вас видеть! - с улыбкой, первым нарушил молчание гость. - А я... Как я рад видеть Вас! - заявил о своём присутствии Миронов младший.       Чехов с первых мгновений погрузился в атмосферу семейственности и теплоты. Он мог просто наслаждаться жизнью: наблюдать, шутить, гулять, вкушать неимоверные вкусности, общаться, спать, размышлять и творить... Поймав себя на такой мысли, был удивлён тому, что рад отсутствию забот, присущих главе семьи, коим и ощущал себя в Мелихово. - Анна Викторовна! - восхищённо обратился писатель к молодой хозяйке дома, возвратясь с прогулки в компании Миронова младшего. - Как всё прекрасно в природе... и целомудренно... - Чехов закашлялся, опустился в кресло и, по всему стало видно, далеко улетел в своих мыслях. - Переживает... Женщина... Теперь уже чужая женщина... В Европе... С ребёнком... - не вдаваясь в подробности сообщил Пётр Иванович племяннице, заметив на её лице волнение. - Дядя, ты же - мастер! Ты умеешь настраивать на новый лад! - Анна адресовала ему очень красноречивый взгляд. - А я... Я этим и занимаюсь! - как-то даже обиженно среагировал дядюшка. - Думаю, Вы просто устали, - не уточняя, что именно она имеет в виду, Анна, пристально вглядываясь в гостя, предложила почаёвничать, ведь до ужина ещё было далековато. - С удовольствием! - Антон Павлович уловил то ли заботливую нежность, то ли нежную заботу, напомнившую ему то восприятие Анны, тогда, утром на балконе флигеля, - свобода... нежность... воздушность... полёт... - пронеслись ассоциации в его голове.       Штольман появился к ужину. Чехов отметил как наполнились внутренним светом глаза Анны, как муж интимно завладел её вниманием, склонившись к уху. - Есть любовь на свете... есть.... - и от осознания сего факта, на душе писателя стало и радостно, и грустно одновременно.       Яков появился в комнате где-то спустя час после того, как Анна оставила мужчин в кабинете отца. Она приятно дремала на кровати, наполняясь силами от комфортного состояния: её ничто не беспокоило. Он тихонько подошёл и присел на пол рядом с кроватью. Она открыла глаза, перед ней покоилась его голова, откинутая назад. Её ладошка привычным жестом погрузилась во вьющиеся волосы. - Ммм! - послышался протяжный звук удовольствия. - Как хорошо... - Антон Павлович был сегодня какой-то... - Анна подыскивала подходящее слово, - в расстроенных чувствах... Дядя обрывками дал понять о личной трагедии... - Есть такое, - согласился Яков, более посвящённый в последние события жизни друга. - Поверь, Антон Павлович в надёжных руках! - О чём ты? - она заинтересовалась. - Думаю, они вернутся под утро... - и он через плечо многозначительно взглянул на неё со взлетевшей левой бровью, и заметив удивление в ясных глазах, добавил, не тая улыбки, - я скоро вернусь.       Спустя мгновение, Анна услышала звук воды.       Воздушная, от плеч до пят окутанная кружевом, она заворожила его. Убранные волосы, открывали нежный изгиб шеи. Он застал её с поднятыми вверх руками, поправлявшими норовистый локон, что позволило ему заметить затемнения на вздёрнутых кончиках груди, просвечивающие сквозь невесомое одеяние.       Яков сделал пару шагов к центру комнаты, она последовала его примеру. Они встретились у стола. Её ладони были тут же захвачены горячими сильными руками мужа, словно он пытался убедиться, что перед ним не мираж. Для пущей надёжности он коснулся её губ, в один миг заведя диалог с нежнейшим языком. И вдруг она исчезла! Удерживающие руки, позволили ей легко опуститься на колени, приведя мужа тем самым в приятное волнение. Яков вбирал происходившее широко раскрытыми глазами.       Анна развела полы халата. - Какой ты красивый... - она послала наверх полный восхищения взгляд, отчего предмет её любования предстал перед ней во всей своей красе. - Аня... - имя наполненное страстью слетело с покинутых губ.       Она положила свои уже горячие ладони на его бёдра и коснулась отверстия на налитой головке члена, последовавший шумный вдох, и расставленные шире ноги, подстегнули её кинуть вверх взгляд и прошептать: - Я... люблю тебя... - после чего погрузить мужа в плен завораживающих впечатлений: она захватывала его до основания, с каждым разом вызывая стон. - МММ! Как хорошо... - долетело до неё сверху. - Вы повторяетесь, Яков Платонович... - её переход на «Вы» вызвал предельное возбуждение. - Аня! Аня! - он словно просил пощады.       Желая ласкать мужа дальше, она отпустила его, вызвав приглушённый глубокий выдох: - Аааа!       Они смотрели друг на друга упиваясь, испытываемыми эмоциями. Анна подтолкнула его назад, вынудив опереться о стол.       Она кружила язычком по головке, не опускаясь далее её венца, и драконя уздечку: Яков стонал. Тело под её ладонями горело. Не имея возможности более сдерживать себя, он устремился ей навстречу, изливаясь нектаром в любимые уста. Испив его, Анна с наслаждением одаривала ласками, скользя по чреслам мужа. Он не моргая смотрел на её священнодействие. - Аня... - тихий призыв нарушил тишину после возгласов страсти.       Она льнула к нему, распаляя желание. Яков скинул халат, ощущая как его орган наливается силой. Следующим на пол упало облако кружев, подставив его жадному взгляду тело, дышащее негой. Они поменялись местами. - Обопрись руками... - он обнял её сзади: она чувствовала ягодицами его горячий член, его руки легли на живот, слух услаждали слова любви.       Яков будоражил её пальцами, останавливаясь, чтобы эгоистично услышать по началу сдерживаемое: - Ещё! Я хочу ещё...       Она содрогалась в надёжных руках... - Яков!...       Он обнимая её, прижал к своей груди и вошёл, продлевая наслаждение и устремляясь вслед за ней.