И никакого нет смысла в жизни, кроме любви...

- Яков уехал на два дня и две ночи, всего лишь на два дня и две ночи. Он не один, он с Коробейниковым, - Анна твердила себе не переставая, как только Штольман скрылся за дверью. - А как же сегодняшняя ночь? - вопрос родился сразу, стоило лишь замолчать. - Сегодняшняя ночь не считается, Яков же в городе, а значит, рядом со мной, - разъясняла сама себе Анна. - Со мной?! - она готова была разрыдаться, но обещала ему сохранять спокойствие. - Со мной... - Анна погрузилась в грёзы и незаметно для себя уснула.       Как оказалось ненадолго. Около четырёх утра она проснулась, и даже поняла почему, улыбка тронула губы: Яков должен был встать в это время, поезд в пять. До пяти она неотрывно следила за минутной стрелкой, сопровождая любимого на расстоянии по гостиничному номеру: проснулся, хм, потянулся, она бы сейчас с удовольствием пробежала язычком от подбородка до первых курчавых волосков под пупком, её манило, как Яков замирал, когда она спускалась вниз, но, однако, ещё ни разу не отважилась спуститься ниже; посетил смежную комнатку; проверил содержимое саквояжа; оделся, как хотелось ей провести ладошками по его крепкому торсу, и от одной только мысли, у неё заныло внизу живота. Вышел, встретился с Антоном Андреевичем, вместе прибыли на вокзал, раздался гудок поезда, зашли, заняли места, в путь. Всё пошёл обратный отсчёт: два дня и две ночи!       Первый день прошёл в рутинных делах. В больнице приёма не было: провела ревизию в инструментах. Чтобы не дать мыслям даже возможности занять голову, допоздна засиделась с медицинскими картами, . Вернулась домой к ужину, сославшись на усталость, быстро удалилась к себе. Ночь показалась пыткой, сон не шёл, глаза устали от намотанных кругов по циферблату! Утром уставшее лицо осветила радость: половина времени ожидания позади.       Приём в больнице занял почти весь второй день. С приходом вечера Анна занервничала: домой возвращаться не хотелось, страшила ещё одна безумная ночь. Внезапно шальная мысль вытеснила все думы из головы: она заночует у Якова, ключ же у неё есть, они жених и невеста, к тому же его самого там нет, совесть противно не щекотала изнутри, значит правила приличия не нарушены. Анне быстро удалось договориться с самой собой. В какой-то момент бровки её сдвинулись, в записке, отправленной домой она написала, что заночует в больнице, правду решила умолчать. - Зачем? - вопрос появился сам по себе. - А зачем маме буду создавать почву для переживаний! - произнеся заключительный довод вслух, Анна совсем успокоилась.       По дороге к гостинице в голове ненавязчиво пульсировало желание: «Пускай место администратора будет пустовать, когда я зайду, ничего не хочу никому объяснять».       Войдя в холл гостиницы, «постоялица» с удовольствием отметила пустующее место за конторкой при входе. Анна беззвучно преодолела лестницу и с нетерпением закрыла за собой дверь номера. Она довольно долго простояла, прислонившись к ней, наслаждаясь ароматом любимого, комната была наполнена им. Она закрыла глаза, проживая в памяти сладостные мгновения нежности, любви, страсти, проведённые здесь. Воспоминания вызвали очень реалистичные ощущения, и чтобы немного остыть, Анна решила посетить смежную комнату и сменить уличный наряд на домашнее платье, благоразумно припасённое здесь «на всякий случай», как выразился Яков. - Люблю Вас, люблю... Как здорово, что мне пришла в голову мысль, заночевать здесь! - вот и всё, что занимало молодую женщину, пока её не сморил сон. - Аня... Аня... - она услышала своё имя, - это голос Якова!       Голос переполненный страстью! Они занимались любовью на полу. Она позволяла себе такие ласки! Откуда она знала, что так можно? Лиза! - Когда это я с Лизой разговаривала об этом? - вопрос, возникший не во сне, а где-то параллельно, вывел её из мира грёз. Анна открыла глаза, руки потянулись к животу... Déjà vu...       К действительности её окончательно вернул звук плещущейся воды. В смежной комнате явно кто-то был. За окном ночь. - Кто мог там быть? Яков? - она села, но двинуться дальше не рискнула.       Штольман первый раз оставлял Анну после того... Он ехал в поезде, и отвернувшись к окну, смотрел за стекло невидящим взглядом. Ему представилась возможность о многом подумать, но все его мысли возвращались к ней. Он оставлял её второй раз, но вспомнив о первом, сердце замедлило бег.       Яков, тогда, смотря на удаляющуюся Анну, после дела доктора, честно признался сам себе, что он не сможет без неё. Она ему нужна как воздух, как вода! Но после той ночи, когда она сказала «Да!», он должен был признать ещё один факт, он не мог долго не видеть её, не слышать её, не дотрагиваться до неё. Он всегда и везде улавливал её аромат, ещё не видя её. А вкус её сводил его с ума, даже сейчас только вспомнив о нём.       На второй день пребывания в Москве Штольман понял, что дел в поездке осталось для одного. Правильно расставив акценты в разговоре с Коробейниковым, он уже через пару часов садился в поезд, направляющийся в Затонск. Разместившись и заняв удобное положение в купе, Яков позволил себе представить и посмаковать, как Анна будет рада увидеть его рано утром у дверей своего дома, и как он сорвёт с её уст нежный поцелуй, рискуя быть застуканным Марией Тимофеевной.       Поднявшись на этаж, Яков уловил её аромат. Бровь взлетела вверх! Как это?! Всё стало понятно, как только он предусмотрительно тихо открыл дверь и увидел ЕЁ. Заперев дверь, приблизился к кровати, Анна безмятежно спала. Он мог любоваться бесконечно, но улыбнувшись, признал, что раз уж так сложились обстоятельства, то можно позволить нечто большое, но предварительно заглянув в смежную комнату. - Здорово! И ключ пригодился, и платье! А ведь сопротивлялась! - Штольман улыбнулся, вспомнив, как убеждал строптивицу. - Что-то случилось? - задумался. - Раз облавы не встретил, должно быть, всё в порядке.       Межкомнатная дверь открылась: в проёме она увидела крепкий силуэт мужчины, освещённый сзади свечой; а он выхватил из темноты, сидящую Анну на кровати в свете луны, бросающей скудные блики сквозь окно. Её поза выдавала напряжение, сменившееся восторгом, как только она узнала его. В одно мгновение она была у его груди, целуя её и подбираясь к его губам.       Штольман крепко обнял Анну, а она, находясь в желанном плену рук, опустила свои ему на талию, и на ощупь почувствовала полотенце. Яков был обнажён, лишь с прикрытыми бёдрами. Она потянула его слегка, он же сделав пару шагов, ощутил лёгкий толчок в грудь по направлению к креслу, в которое размашисто и опустился.       Анна оказалась между его ног, склонилась к нему, рукой нежно приподняла за подбородок и завладела ртом. Он был впечатлён инициативой! Её свободная рука невесомо скользила по рельефу торса, постепенно спускаясь всё ниже и ниже. Яков замер, почувствовав, как Анна дотронулась до полотенца, и через секунду сидел перед ней обнажённый во всей своей мужской красоте. Она отпустила его губы, руками развела ему пошире колени, и опустилась на свои.       Наклонившись вперёд Анна мягко скользнула язычком вдоль одного паха, затем вдоль другого, при этом мимолётно задевая то волосами, то щекой, тут же отзывавшийся пульсацией на такие скудные прикосновения ствол. Яков смотрел на неё не мигая, боясь разрушить эти мгновения; не решался заговорить, но не сдержался и потянулся к ней руками. Анна поднялась на коленях, перехватила его руки и положила их на подлокотники, тем самым указав, где сейчас их место, улыбнувшись, посмотрела ему в глаза. Штольман не удержался, и подавшись вперёд, впился в её губы.       Её руки ласкали его везде: грудь, живот, бёдра; Яков замирал от удовольствия. Он сбился в дыхании, когда Анна одной ладошкой захватила яички, доставляя немыслимое наслаждение, перебирая их пальчиками, а другой, ведомая матушкой природой, стала поглаживать его ствол сверху вниз, снизу вверх. Яков не удержался и застонал, отпустив её губы. Она словно только этого и ждала: её голова склонилась вниз, и прежде, чем он понял, почувствовал, как головка его ствола оказалась в плену влажных, горячих губ, которыми он только что наслаждался. - Уф! - шумное дыхание заполнило комнату.       Анна заскользила вверх вниз ртом, вовлекая в ласки свой язычок. - Аня... Аня... Я так долго не продержусь... Аня... - Яков запрокинул голову и отдался на волю волн наслаждения, захлестнувших его, и его бёдра задвигались им в такт.       Анна, ощутив его ритмичные действия, не сдержала свой стон, и в скором времени они вторили друг другу. - Аня! Аня! Я уже ... - он был готов перехватить эстафету у Анны и помочь себе завершить, столь прекрасно ею начатое.       Анна же словно не услышала его призыв, и наоборот интенсивнее и глубже продолжила скользящие движения. - Аня!!! - он пульсировал и извергался у неё во рту.       Она невесомо язычком продолжала ласкать его головку, не выпуская из своего рта. Только ощутив успокоенное тело любимого, Анна выпустила пленника, и взглянула вверх. - Иди ко мне... - услышала она дорогой голос с новыми незнакомыми для себя нотами, и с наслаждением устроилась на коленях Якова, положив голову ему на плечо, поцеловав мимоходом местечко под мочкой уха.