Dirty Angel

Елена вела машину, тихо слушая читающую стихи французского поэта Шарля Бодлера Сашу и через зеркало заднего виды наблюдая за хмурой Аней, что наблюдала за редкими, проезжающими мимо машинами. Дорога проходила спокойно и без проблем. В какой — то миг женщина ещё сильнее прислушалась к словам Саши, подмечая, что она читает уже другой, более грустный стих. — Когда, небрежная, выходишь ты под звуки Мелодий, бьющихся о низкий потолок, И вся ты — музыка, и взор твой, полный скуки, Глядит куда — то вдаль, рассеян и глубок, Когда на бледном лбу горят лучом румяным Вечерних люстр огни, как солнечный рассвет, И ты, наполнив зал волнующим дурманом, Влечешь глаза мои, как может влечь портрет, Я говорю себе: «Она еще прекрасна, И странно — так свежа, хоть персик сердца смят, Хоть башней царственной над ней воздвиглось властно Все то, что прожито, чем путь любви богат». Так что ж ты: спелый плод, налитый пьяным соком, Иль урна, ждущая над гробом чьих-то слез, Иль аромат цветка в оазисе далеком, Подушка томная, корзина поздних роз? Я знаю, есть глаза, где всей печалью мира Мерцает влажный мрак, но нет загадок в них. Шкатулки без кудрей, ларцы без сувенира, В них та же пустота, что в Небесах пустых. А может быть, и ты — всего лишь заблужденье Ума, бегущего от Истины в Мечту? Ты суетна? глупа? ты маска? ты виденье? Пусть, я люблю в тебе и славлю Красоту… — Кончила читать Саша, закрывая книгу в тёмной обложке и прижимая её груди, переводя взгляд на маму. — Очень красиво, милая. — Елена улыбнулась дочери уголком губ. — Это тоже Шарль Бодлер? — Да. — Кивнула головой Саша, поправляя свои чёрные кудри, спадающие ей по плечам до лопаток. — «Прекрасная ложь». Один из моих любимых стихов этого писателя. Мне нравится мрачная красота, которую он описывает. Это так… Загадочно? — Ты права. Надо будет присмотреть сборник стихов побольше. Может быть, у него есть ещё стоящие работы? — С каких пор ты вообще увлеклась поэзией? — Фыркнула Аня, бросая на сестру брезгливый взгляд. — Хотя тебе подходит. Может, хоть так тебя больше не станет видно? Зароешься в книжонки, да и просидишь так до глубокой старости! — Аня! — Возмутилась мать девочек, осаждая старшую дочь. Девушка только цокнула языком, возвращая взгляд к окну и подмечая едущий вслед за ними странный трейлер. — На сам деле… — Робко пробормотала Саша, загибая пальцы. — Хоть я и хочу стать врачом, как дедушка… Мне бы хотелось выпустить и свою книгу… В своём дневнике я часто пишу стихи и небольшие рассказы, так что… Может быть, когда — нибудь… — Мечтай дальше. — Усмехнулась Аня. — А я думаю, это замечательная мечта. — Улыбнулась Елена. — Как-нибудь почитаешь мне пару своих стихов? — Ага. — Смущённо кивнула Саша, замечая, как Аня показала средний палец водителю того самого трейлера. — Аня, следи за своим поведением. — Осуждающе проговорила женщина, вздыхая на очередной цок дочери. Через какое — то время их машина остановилась у небольшого супермаркета. Елена попросила дочек закупиться полуфабрикатами на эту неделю, ведь кухня дома, в который они переезжают, вряд ли будет в состоянии помочь им в готовке ужина. Сама Елена отошла позвонить в службу, что должна была уже доставить их вещи, а заодно немного покурить и расслабиться после долгой дороги. Аня и Саша тем временем блуждали по магазину в поисках продуктов. Аня после нахождения необходимых продуктов отошла к стойке с недорогой косметикой, осматривая маленькие колбочки с духами, а Саша прошла к отделу с книгами и журналами, взглядом натыкаясь на свежий выпуск газеты. Взяв руки газету, Саша начала любопытно вчитываться в строки новостных источников, тут же натыкаясь на не самую приятную новость: «Убийство трёх местных семей» — Что это у тебя? — Спросила Аня, приближаясь к сестре. — «За последние три месяца было убито три местные многодетные семьи. Первая семья была убита больше полутора месяца назад. В своём собственном доме были зарезаны супруги Б., чьи трупы были спрятаны в одной из комнат дома. Их старший сын Д. был застрелен в собственной комнате, а его младшая тринадцатилетняя сестра Ю. была несколько раз изнасилована и убита путём удушения. На руках у девочки нашли ужасные следы от ожогов, хотя следов пожара в доме не наблюдалась. Убитых нашли лишь спустя неделю после убийства — из дома стал доносится ужасный запах гнили. Убийц не нашли, но точно известно, что их двое. Две недели назад и три дня назад произошло ещё два убийства, аналогичные первому — родителей убивали первыми, сыновей тоже, лишь девочки в возрасте от 11 до 16 лет страдали дольше прочих членов семьи. Характер убийств девочек всегда и чётко один и тот же — изнасилование, избиение, снова изнасилование, ожоги на руках, удушье»… — Прочла статью Саша. — Этого только не хватало! — Провела пятернёй по волосам Аня. — Ладно, пошли! Надо маме сказать. — Ань… — Тихо позвала сестру брюнетка. — Ну, что ещё? — Недовольно обернулась на сестру Аня, замечая, что та указывает пальцем в окно. — Разве они не в другую сторону ехали? Блондинка присмотрелась, по коже её тут же прошла холодная дрожь. Но не от холода. За окном магазина стоял тот самый персиковый трейлер, в котором ехал очень странный мужчина, разодетый в женщину, которому Аня показала средний палец. Однако, девушка точно помнила, что он свернул в противоположную сторону, а даже если там была развилка, ведущая сюда, он бы не смог их так быстро нагнать. Девочки переглянулись. — Пошли к маме… Быстро! — Крикнула Аня, хватая сестру за руку и уводя её прочь из магазина, не забыв заплатить за покупки и в том числе за газету, которую Саша продолжала сжимать в руках.

***

По щеке стекла горячая влага, заставившая открыть глаза и безучастно посмотреть в потолок. «Почему у меня такое ощущение, будто мои воспоминания кто-то нарочно проигрывает с самого моего детства?» — Думается мне, и я тут же закрываю влажные от слёз глаза рукой. — «Всё, что было во сне… Это всё происходило за несколько часов до «того» происшествия…» Грудь неприятно жжёт и колет от воспоминаний о дне, когда я лишилась одного из самых дорогих мне людей… Этот сон лишь «прелюдия» перед Адом, который начался для меня в тот самый день. Этот день — мой самый страшный кошмар. Намного страшнее, чем все убийства и пытки, проводимые на мне, а после проводимые мной. И страшный он не потому, что это было что — то хуже смерти, хотя возможно для кого-то так оно и есть… В тот день я начала убивать в себе все чувства. Та боль, что я пережила в тот период своей жизни… Не физическая, душевная… Она намного страшнее всех этих пыток и прочей херни, которую часто показывают в ужастиках. Физической боли свойственно уходить со временем. Либо ты умираешь, избавляясь от этой боли, либо живёшь после неё и дальше, а твои раны со временем затягиваются и перестают болеть. С душевными ранами всё в разы сложнее. Они так просто не заживают. А если и заживают, то всё равно болят. Тебе может казаться, что это не так, но стоит кому — то затронуть эту болезненную точку внутри тебя, которую, как ты думал, ты уже давно забыл и утопил в тихой скорби и кошмарах, и всё… Снова эта боль, заставляющая хвататься за голову, горло и грудь, лишь бы унять эти заставляющие выть чувства боли, тоски, отчаяния… Это как потревожить ещё свежую рану — одно прикосновение, а оно кровоточит также сильно, как в первый раз. Ты думаешь, что она зажила… Но это совершенно не так. «Блять…» — Тяжело вздыхаю и заставляю себя встать с койки, которая, как я и думала, оказалась намного удобнее того старого матраса в заброшенном доме. В дверь раздаётся звонкий стук, заставляющий меня ответить: — Минутку! Я быстро заправляю постель, иду умываться и впопыхах одеваюсь, поправляя одежду так, чтобы не было видно шрамов. Следом надеваю на левую сторону лица протез, поправляю волосы, скрывая их под капюшоном, и иду открывать дверь. Перед собой я совершенно никого не увидела, а потому хотела уже закрыть дверь, как чуть ниже кто — то кашлянул. Опустив голову вниз, я увидела, ну, о — о — очень невысокого роста одноглазую девушку, которая была мне не выше, чем по бёдра. Формы у неё женские, но она такая кроха, что невольно можно принять её за ребёнка. — … Чем могу помочь? — Аккуратно интересуюсь у одноглазой девушки, надеясь, что она не с жалобами. «Я же не храплю во сне… Не храплю ведь?» — Привет! — Звонким голоском поприветствовала меня «малышка». — Меня зовут Ниффти — я отвечаю за чистоту в отеле! Рада познакомиться! — Протянула она мне свою маленькую чёрную ручку с длинными изящными коготками. — Взаимно. Я… — Да, я знаю! Ты Алекса! Чарли и Энджел много о тебе рассказывали! — Начала тараторить девушка, заставляя меня немного напрячься. «Не люблю быстро говорящих людей, но она милая» — Тебе нужна помощь с уборкой номера? — Спросила Ниффти. — Я могу прибраться, если хочешь! — А… Не стоит. — Улыбаюсь ей уголком губ, указывая на комнату. — У меня совсем нет вещей… Да и я довольно чистоплотна, так что можешь не переживать. Убирайся здесь по своему графику работы, но сверхурочно убираться в моей комнате необязательно. — Не волнуйся! Я люблю свою работу! Чистота и порядок — мой девиз! — Мило склонила голову розовласка, подпирая щёчки руками. — В любом случае, обращайся, если что! Просто позови меня по имени, и я приду! — Хорошо, Ниффти. И ещё раз спасибо. — Хорошего дня! — Крикнула мне девушка, скрываясь в другом коридоре. — Чё так шумно — то, а?! — Недовольно ероша волосы, пробурчал раскрывший дверь своей комнаты Энджел. — Прости. Не хотела тебя будить. — Извинилась я, подмечая, что, несмотря на эту утреннюю брань, он выглядит милым, когда сонный. — А, привет, Лекси — Широко улыбнулся своей прежней улыбкой Энжи. — «Лекси»? — Растерянно застываю, не понимая, что он только что сказал. — Не нравится? — Осёкся Даст. — Э… Нет, что ты? Просто… — Начинаю смущённо чесать щёку указательным пальцем, не зная, что ответить. — Мне никто не давал таких прозвищ, так что… Это было неожиданно. — Не против, если я буду тебя так звать? — Скорее утвердительно, нежели вопросительно произнёс Энджел, хотя во взгляде его промелькнуло сомнение. — Нет, всё нормально. — Улыбаюсь уголком губ, слушая, как он довольно смеётся и просит подождать его. Наверное, пошёл приводить себя в порядок. Через некоторое время (если честно, я знатно ахуела с того, что Энджел так быстро собрался), Даст вышел из комнаты и потянул меня за руку в сторону лифта. Мы спустились на второй этаж, а затем свернули в правый коридор, в котором находились кухня и столовая. Энджи усадил меня за стол и сам сел рядом, а ещё через мгновение передо мной поставили яичницу с беконом и общую тарелку, наполненную блинами и сладким сиропом. С другой стороны от меня стоял кофейник. «Не люблю кофе…» — Брезгливо думается мне, когда я ощущаю терпкий запах этого напитка, а потому про себя решаю есть без напитка. Почему — то решила, что с моей стороны будет слишком нагло просить приготовить мне чай. — Обедать пойдём в другое место. — Внезапно прошептал мне на ухо Энджел, отпивая кофе из кружки. — Почему? — Резонно интересуюсь, оглядывая всех собравшихся. «Хаск (тот самый крылатый кот — бармен) не пришёл на завтрак» — Потому что тут нет повара, и все едят, где придётся. — Пожимает плечами паучок, доедая свой завтрак. — Нет повара, значит? — Бормочу я себе под нос, отправляя в рот кусочек от остывшей яичницы. — Кстати, Энджел… — Ась? — Посмотрел на меня Даст. — Не знаешь, как мне раздобыть сменную одежду? У меня всё ещё только эта одёжка, а без сменной как — то… Не так, короче. — Значит, пойдём по магазинам! — Восторженно хлопнул в ладоши Энджел. — Кто — то сказал «по магазинам»?! — Счастливо взвизгнула Чарли, но я попыталась их успокоить: — Энджел, ты забыл? У меня нет денег. — Напомнила я демону. — Да и ты, как я понимаю, сейчас на мели, а даже если нет, то на твои деньги я ничего не возьму. — А кто сказал, что нужны будут деньги? — Довольно улыбнулся паучок. — Что??? — Так ты с нами, блондиночка? — Посмотрел на Шарлотту Энджел. — Да! И Вэгги тоже! — Взяла она подругу за предплечье, после чего обернулась к радио — демону. — Ты же не против, Ал? — Всё в порядке, дорогая. Я справлюсь. — Аластор одарил нас своей неизменной улыбкой. — Ты всё равно почти без выходных работаешь. Ничего страшного, если я возьму часть твоей работы на себя. — Отлично! — Пропищала Чарли, вскакивая с места. — Тогда через час у входа! — Предупредил Энджи, уходя прочь и параллельно кому-то набирая по телефону.

***

Как и договаривались, через час мы с Энджелом в компании Чарли и Вэгги сели в лимузин семьи Чарли и направились прямиком в торговый центр. — Слушай, Чарли… — Посмотрела я на девушку, сидящую напротив меня, по левую сторону от Вэгги (Энджи усадил меня рядом с собой). — Что такое, Алекса? — Улыбаясь от уха до уха, спросила Магне. «Похоже, она не намерена тыкать мне в моё прошлое» –Облегчённо думаю, про себя, отмечая, что её отношение ко мне никак не изменилось после того, как она узнала правду обо мне. — Когда я бродила по отелю, заметила, что на этажах очень много фотографий с тобой и другими лю… демонами. — Поправила я себя. — Но на одной из фотографий ты была изображена с демонами, на которых очень похожа. Особенно на женщину. — Ах! Ты имеешь в виду мои семейные фото? — Смутилась Чарли. — Фото, о котором ты упомянула, это наша семейная фотография — там я и мама с папой. — Люцифер и Лилит, я так полагаю? — Ага. — Как-то грустно улыбнулась девушка. — Не самые радужные отношения с родителями? — Догадалась я, осторожно уточняя. «Это, конечно, не моё дело, но надо же с чего-то начать разговор, правда?» — Не то чтобы плохие… — Принцесса начала заламывать пальцы. — У меня замечательные отношения с родителями. Особенно с мамой, но… — Глубоко вздохнула демонесса. — Папа всегда обо мне слишком сильно заботился. Я для него всё ещё кроха в колыбели, так что… Моя идея с отелем ему не особо-то вкатила. И дело не столько в том, что он уверен в моём провале или ему не нравится, что я хочу начать исправлять демонов. Он просто… — Боится, что тебя заденет твой провал? — Угу… — Мне это знакомо. — Усмехаюсь, отводя взгляд к окну. — Мой папа тоже через «чур» сильно меня опекал. Никогда не верил, что я стану врачом, а потом бросил нас с мамой и забыл обо мне. Вот и гадай теперь, действительно ли он обо мне заботился и любил, раз так быстро забыл о нас с сестрой… А потом и мамина гиперопека… — И с чем это было связано? — Поинтересовалась вдруг Вэгги. — С тем, что вас отец бросил? — Да… — С губ невольно слетела горькая усмешка. — Отец был для меня авторитетом. Можно сказать, мой мир крутился вокруг него… А потом он ушёл… Для меня это стало травмой, а мама лишь пыталась привести меня в чувство. Только она совсем забыла о моей старшей сестре, которой нужна была её поддержка… В конце концов, это привело к разладу в нашей семье — сестра возненавидела меня, считала, что мать любит меня больше. — А потом?.. — Робко поинтересовалась Чарли. — Так ты не полностью прочла моё «досье»? Или там были лишь мои прегрешения? — Усмехаюсь, читая смущение во взгляде. — А что могло быть «потом»? Моя семья стала жертвой двух чокнутых серийных маньяков. Мою мать зарезали у меня на глазах, а меня и старшую сестру изнасиловали. Мы едва оттуда ноги унесли, но они нас нашли. На наше счастье, мы успели сообщить в полицию, так что нас спасли… Только лучше от этого не стало… — Брови сдвигаются к переносице, а зубы скрипят, стоит мне лишь вспомнить обо всём, что тогда произошло. — О чём ты? — Напрягся доселе молчавший Энджел. — Ты же сказала, что вас спасли, не? — Спасли… — Соглашаюсь я о своими же словами, о которых упомянул Даст. — Но, по-твоему, мы способны были жить как раньше после случившегося? — Задаю риторический вопрос. — Мне было 11, ей 16… На что способны девочки — подростки, оставшиеся одни наедине со своей сломанной психикой? — А как же ваш отец? — Вскинула брови Вэгги. — Разве по закону он не должен был вас забрать или отказаться от вас и сдать в детдом? — Он не объявился. — Тут же выдаю ей ответ. — Ему много раз говорили о произошедшем, просили приехать и забрать нас, но он о нас забыл. Даже номер потом сменил, заявив перед этим, что уже давно отказался от нас. — Горько смеюсь, вспоминая, как подслушала телефонный разговор нашего врача с отцом. — И вот так мы с сестрой остались в психлечебнице, где она скончалась, не выдержав мук от сломанной психики. — Ложь. Но не скажу же я им, что ее убили? — Меня же потом отправили в детдом. — А ничего, что ты нам это рассказываешь? — Спросила Вагата. Я оборачиваюсь в её сторону и улыбаюсь уголком губ. — Это самое страшное, что со мной произошло при жизни. Даже от пыток и многочисленных попыток убить меня мне было не так больно, как тогда, когда я потеряла свою семью. Я лишь пытаюсь донести до тебя, Чарли… — Перевожу взгляд на блондинку. — Что неважно, как сильно ты любишь и ценишь свою семью. Благополучие зависит от всех членов семьи. Хочешь показать своему отцу, что ты не ребёнок? Докажи. Выскажи своему отцу в лицо всё, что думаешь. Хоть раз используй свою демоническую сущность по назначению. Поверь, если ты покажешь ему, что вот — вот упорхнёшь из родительского гнёздышка, наплевав на его заботу и помощь, убедив, что справишься сама и сама пройдёшь всё то дерьмо, что тебя ждёт — его удар хватит. Сам поймёт, что это он тебя такой сделал. — С губ слетает усмешка при взгляде на её удивлённую мордочку. — Просто сделай так, как советую. Он поймёт, что упустил тот момент, когда ты решила оттолкнуть его, дабы жить самостоятельно, и вовсе пожалеет о том, что так не ценил твоего мнения и идей. — Может, ты и права. — Улыбнулась Чарли. — Я попробую! — Вот и умница. — Улыбаюсь ей в ответ и отворачиваюсь к окну, не замечая внимательного и пристального взгляда Энджела. Через пару минут мы уже прибыли ко входу в торговый центр. Стоило только нам выйти из авто, как к нам навстречу с громким визгом выбежала паукообразная девушка, очень похожая на Энджела: — Энджи ~! Паучиха с громким полным радости визгом бросилась в объятия Даста, который тут же, радостно смеясь, закружил её в воздухе. После того, как они оба нащебетались и налобызались, Энджел поставил девушку на ноги (на четыре лапы, если быть точнее) и повернулся к нам: — Девчат, знакомьтесь. — Блондин указал на девушку рукой. — Это моя сестрёнка — Молли. Молли, это Чарли, Вэгги и Алекса. — Указал он на каждую из нас. — Приветики, девчонки! — Мило прощебетала Молли, разглядывая нас. — Энджи много мне о вас рассказывал! Надеюсь, мы поладим. — Привет, Молли. — Немного отойдя от ступора, хором поздоровались мы с паучихой.  — Ха… А вы похожи. — Вэгги провела пальцем от Энджела к Молли. — Не как две капли воды, но всё же… — Ой, так мы двойняшки! — Хихикнула Молли, обнимая брата четырьмя руками. — Тогда это многое объясняет. — Усмехаюсь, глядя на Энджела, который был очень рад встрече с сестрой. — Ты Алекса, верно? — Подошла ко мне Молли, отпуская брата. — Братик мне вчера всю ночь про тебя говорил. Все уши прожужжал! — Я с тобой в разведку не пойду… — Смущённо и обиженно пробурчал Даст, но сестра его проигнорировала: — Энджи сказал, что тебе нужна одежда. — Это так, но у меня нет денег. — Честно призналась я девушке, но тут же была перебита: — Да какие проблемы? Я дам её тебе бесплатно! — Ам… — Перевожу нечитаемый взгляд на девчонок. Те пожимают плечами. На Энджела. Тот вообще доволен, как кот, насравший в тапки. Перевожу взгляд на Молли и вижу перед собой огромные, наполненные добротой и честностью глаза. — Ты это серьёзно? — Абсолютно! — Заверила меня Даст, но ответить ничего не дала — тут же потянула в торговый центр. — Пошли — пошли, скорее! Я уже всё подготовила! — А?! — Додумать мне тоже не дают, ибо меня уже втолкнули в здание магазина.

***

«Памагити…» (Автор: ЭТО НЕ ЕСТЬ ОШИБКА!) Сколько мы тут уже сидим? Час? Может, три? С того самого момента, как Молли привела нас в свой магазин (она владелица целого модного бутика в этом торговом центре), мы только и делали, что бегали от одного отдела к другому. Судя по вымотанному выражению лица Вэгги, она со мной полностью солидарна — мы обе пиздец как заебались, а этим троим всё мало! Мы и так уже набрали больше, чем я планировала! Хватит! «Надо кончать с этим!» — Эм… Ребят… — Осторожно позвала я всех. На моё удивление, все обернулись. — Может, передохнём? Я устала… К тому же сильно проголодалась. — Ох, прости! — Виновато подбежала ко мне Молли. — Я так увлеклась, что совсем потеряла счёт времени! Чего бы тебе хотелось съесть? Я знаю много хорошо заведений, где можно вкусно поесть! — Только не заведения, где кормят человечиной, органами и ещё чем-то таким. — Тут же выпалила я на одном дыхании. — Аха-ха-ха! — Звонко рассмеялась паучиха. — Конечно же, нет! Как ты могла такое подумать? Подобные заведения просто отвратительны и вульгарны, а блюда у них совершенно не соответствуют цене по качеству. — Прошептала она мне по секрету. «То есть, ты не отрицаешь, что там ела?» — Смотрю на неё ошалелым взглядом, но она уже ведёт меня прочь из магазина, наказав сотрудникам унести выбранные ею вещи в багажник нашего лимузина. Остальные прошли вслед за нами. Около получаса мы просидели в довольно неплохом ресторане, где Молли угостила меня за свой счёт. Я не люблю, когда за меня платят, а потому пообещала, что верну ей должок, но она была категорически против. «Мне так везёт на добрых демонов» — Подумалось мне, когда я взглянула на своих сопровождающих, мило беседующих возле входа в ресторан. — «Кстати…» — Вдруг осенило меня. — «Если у Энджела есть сестра и родители, что я узнал, исходя из недавнего разговора, почему он не живёт с ними? Они не хотят ему помогать? А как же Молли? У них ведь хорошие отношения…» — Мельком смотрю на брата и сестру, что опять сюсюкаются друг с другом, что — то весело обсуждая. — «Почему же тогда… Стоп. Что?» Внезапно мне показалось, что в небе что — то сверкнуло. Мне пришлось поднять голову к небу, дабы убедиться, что мне не показалось. Сначала я решила, что это молния, но когда присмотрелась, непонимающе распахнула глаза и обратилась к ребятам: — … Кто — нибудь объяснит мне, что ЭТО? — О чём ты? — Спросил Энджел, но прежде чем я успела ему что-то сказать, как недалеко от нас раздались крики ужаса: — Истребители! Прячьтесь!!! — Блять! — Цокнул языком Даст, хватая меня и Молли за руки и куда убегая. — Атас, девки! Вэгги вместе с Чарли побежали вслед за нами, а я, всё также не понимая, что происходит, продолжала глазеть по сторонам. «Истребители» убивали демонов. Они были похожи на ангелов, но их лица… То, что я увидела у них вместо лиц на секунду повергло меня в ужас. Даже демоны не располагают такой кровожадностью физиономий, а тут… Эти «ангелы» продолжали бросаться копьями в демонов, истребляя каждого, кто попадался им на пути. Некоторые даже пытались драться с ними: у кого-то получалось и он убивал одного из истребителей, у кого-то нет, и он тут же погибал от рук жестокого истребителя. Наконец, мы добежали до входа в бутик Молли, где тут же заперлись, чудом избежав брошенных в нас копий, проткнувших двери бутика. Дверь забаррикадировали двумя шкафами, окна зашторили и закрыли металлическими занавесками, похожими на жалюзи. Я нашла в себе храбрость взглянуть сквозь щёлочку в окно, тут же ужаснувшись от того количества месива, что творилось за пределами бутика. Демонов продолжали истреблять, неважно женщины это были или даже дети — все были размазаны по стенам и дорогам жестокими и беспощадными «ангелами смерти». Почему… — Это Истребители… — Раздался рядом с ухом знакомый голос, а в следующую секунду меня за плечи обняли руки Энджела. Я тут же обернулась к нему лицом. — Раз в год в так называемый «День Чистки» они приходят, чтобы истребить добрую половину демонов. — Но зачем? — Тихо шепчу, сама не понимая, почему. — Мы ведь уже мертвы. Зачем им нас убивать? — Чтобы сократить численность населения Ада… — Прошептала мне в ответ Чарли. — Истребители спускаются в Ад для того, чтобы уменьшить количество грешников — это нужно, чтобы появились места для новоприбывших. Они убивают только тех демонов, что пришли из мира людей — грешники, которых сослали в Ад. Таких как я — демонов, рождённых в Аду — они не трогают. Мы здесь родились и имеем полное право жить здесь. — И так каждый год? — Смотрю я на всех собравшихся. — Да. — Невесело улыбнулась Молли. — Таковы правила Рая и Преисподней — те, кто в Раю, со временем перерождаются кем — то в серединном мире, получая второй шанс на жизнь, более счастливую и прекрасную, а те, кто в Аду… Либо живут тут вечно — как повезёт — либо канут в небытие. Не важно, как, от рук истребителей или по иным причинам… Демонам отсюда одна дорога — в забытье… — … Жестоко… — Тут уже ничего не опишешь. — Цокнул языком Энджел, а я вдруг перевела взгляд на Чарли. «Только одна дорога?..» — Размышляю я про себя, но тут же осознаю: А что, если есть другой путь?