talking to the moon

day 7: secret exercise, hidden work; like a fool, like an idiot

      Человеческие чувства не кажутся чем-то сложным, пока они не окажутся внутри того, кто так думал.       Хитросплетение по-разному окрашенных эмоций глубоко внутри тела, подобно сгустку энергии, что именуют душой, оно может сдвигать горы и осушать моря, сделать человека всесильным — и разрушить до основания, заставить рассыпаться, уничтожить самого себя без права на перерождение. Игра мыслей с чувствами и желаний с реальностью, такая игра, в которой кажется, что проиграл при старте или выиграл, не играя.       Свой брак Айзава выиграл, не играя. Когда партию начинает другой человек, все кажется легче, и именно так с ним произошло — Эрико была властной, но все-таки романтичной женщиной, и пусть за ней не бегали с букетами цветов и не подъезжали в красном паланкине, в своей любви с ним она была счастлива. Надежный и любящий ее в ответ мужчина казался мечтой наяву, и жить в этой мечте, называя ее жизнью, ей нравилось.       О том, что было до этого, они как-то не разговаривали, то времени не было, то подходящего случая, а потом брак, свадьба, Юми, не до этого, не сейчас вспоминать события столь давно минувших дней. Потом, когда они оба состарятся, будут сидеть в домике где-нибудь в уединенном месте и нянчить внуков, и на их детские вопросы о главном расскажут свои истории. Эрико приберегла историю о своих чувствах на то время, отложила в ящик, и Шуичи поступил так же, как она.       Только сейчас о такой старости Эрико действительно могла только мечтать, потому что ее жизнь перестала быть вышедшей из-под контроля мечтой. Надежный и любящий супруг стал вечно занятым и ночующим на работе, а потом это сложное, опасное дело, и у них уже состоялся диалог о том, что будет, если однажды он не вернется домой. Эрико Айзава отложила свои мечты о старости и стала работать на благо будущего, из уважения к мужу не обвиняя его в происходящем.       Из уважения к нему не тыкая его в столь очевидный факт о том, что к списку изменений добавился еще и ветер в голове, отведенный в сторону виноватый взгляд и что-то, о чем ей нельзя было знать.       Человеческие чувства кажутся чем-то неочевидным, пока не поселятся внутри того, кто так думал.       В истории с Эрико все лежало на поверхности — волевая и привыкшая рулить ситуацией женщина сама призналась в своих чувствах, не дожидаясь, пока за ней приедет принц. О таком шаге со стороны заполнившего все мысли Мацуды можно было только мечтать.       Пылающий юностью, живущий моментом, не печалящийся ни о чем на этом свете, он улыбался так ярко, что болели глаза, смеялся так тепло, что сгорало сердце, был таким, что Айзава просто терял голову, раз за разом ловя себя на том, что, вероятно, смотрит слишком пристально, и ему стоит отвернуться, чтобы не пересекать границы личного пространства и не показаться наглым. Хотелось ли ему пересечь их? Хотелось. Боялся ли он отказа? Боялся.       Они жили в то время, когда лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть, потому что Кира послаблений не давал, не позволял строить планы на будущее, заставляя тревожиться и переживать за настоящее, и внутренний голос стучал сковородкой по кастрюле, требуя закончить спектакль и получить от жизни максимум, но Айзава все равно давал заднюю, отступал, не позволял себе быть таким смелым и таким откровенным, пусть и выпадали удачные моменты, пусть и Мацуда сам становился откровенным, одной рукой держась за его плечо, а другой поднимая чарку с саке и улыбаясь так широко, что у него, должно быть, сводило скулы. Мацуда постоянно был близко, был под рукой, в зоне видимости и доступности, откликался с первого раза и приходил по первому зову, и он никогда не отказался бы сходить проветриться за чужой счет, но раз за разом попытка сделать дружескую прогулку свиданием терпела поражение.       Сам Айзава терпел поражение раз за разом, продолжая поглядывать на яркую улыбку и винить самого себя.       Человеческие чувства — игра без победителей и проигравших, без начала и конца, вечная и мимолетная. — Вы, Айзава-сан, хоть бы постеснялись, — Мацуда смеется. — Кто же так на свидание приглашает? Я все жду, пока вы скажете это мне в лицо, но, видимо, я сделал это за вас?       Он не знает, победил или проиграл в этой партии. Знает лишь одно — он дурак, каких поискать.